НИКname

Я не спрашиваю себя, что он вообще здесь делает, потому что верю в судьбу, и хватаю его за запястье, сжимая так сильно, словно поймал золотую рыбку голыми руками. Нельзя отпустить. – Обещаешь? Спрашивает он. Меня. А я не знаю, могу ли обещать что-то, ведь когда до дела доходит, я больше не могу и откидываюсь на кровать. – Эй, на самом интересном! – капризничает он, потом смотрит на меня и серьезно спрашивает: – Ты в порядке? – Угу. – Что-то не похоже. – Щас буду. – Блядь, ты всегда такой чувствительный, когда занимаешься любовью? Так ты это называешь? – Нет. Он шутит, но лицо у него все еще встревоженное. – Не парься, это плечо, сука, слезу вышибает. Выдыхаю я, потому что – отпускает. – И что мы будем делать? Я ржу, потому что, пиздец, смешно, он тоже ржет. – Ладно, щас будет небольшая рокировочка.