НИКname

Я смотрю на него, потому что это все, чему я выучился за жизнь. Его бледная кожа посинела от холода, мышцы перестукиваются под ней, как заключенные в клетках. Как зубы во рту. Весь он пронизан невидимыми иголками, усеян мурашками, как саранчой поля в Судный день. Свешивает ноги к полу, те повисают как плети, руки и голова – за ними, стремятся утечь, в щели, в норы, убежать, скрыться, растаять. Сам, как снежный ком. Ледяной идол. – Будешь ли ты так же добр ко мне? Не люблю я такие вопросы. Они меня просто вымораживают. Холод ползет из желудка по всем ходам в кости, в сердце, в голову. – Когда? – Не знаю. Потом. Завтра. Через пять минут. Я подхожу к нему, но он уже спрыгивает. Идет в ванную, а выходит одетым, раскрасневшимся. Я и сам оделся. Но мне все еще холодно. – Я знаю тут одно место. Работает с шести. Заедем, поедим? Мне нечего сказать. – Я нас довезу, так проще. – Нет. * Домой мы едем не в тишине. Ветер гудит в приоткрытое окно, машина размеренно трудится, у него что-то жужжит в наушниках. Домой мы едем в молчании. – Где тебя высадить? Спрашиваю я его в нашем городе. Он вынимает наушник, и я повторяю: – Где тебя высадить? Он хмыкает. – Домой не приглашаешь уже? – Почему? Не думал, что захочешь. Просто. – Просто? Какое счастье. А ты всегда за всех все просчитываешь? Мотивы, желания, что другим лучше? Бывает. – Иногда. – И как, часто угадываешь? Почти никогда. – Ты не часто угадываешь. Не будь таким самонадеянным. Я еду домой. С ним или без него. Понимая только одно: раскачивать лодку он отлично умеет. * Дома. На кухне. Он сидит на столешнице рядом с раковиной, откинувшись на правую руку. Смотрит на меня так, что мне делается не по себе. Я высыпаю гречку в кипяток. Он между делом интересуется: – А что, по-твоему, дело? Я не хочу говорить об этом, а он уточняет, как будто я не понял его: – Ну дело, которое чего-то стоит. – Где есть польза. – А где есть польза? – Людей лечить. – Ты про выращивание шпината щас? – Может быть. – Говорят, чувак, который шпинатную пользу открыл, перепутал положение запятой в числе, так что она, польза эта, не более, чем легенда. Он смотрит на меня с каким-то насмешливым вызовом. Я улыбаюсь ему в ответ. Но ответов у меня нет. Если бы у меня были ответы. Он не был бы мне нужен. Может быть. – Один англичанин сказал: «искусство совершенно бесполезно». Тебя разве не спасает «Джоконда»? Или «Звездная ночь»? Или на какую мазню ты там дрочишь? Я добавляю в сильно разбухшую гречку сливочное масло. – Или я? Я ведь для тебя, как статуэтка. Произведение искусства. Говори и делай, что хочешь, пока красив. А как перестану? Когда мое полотно порежет безумец? Отольешь меня, как Галатею. Станешь молить, чтобы никогда не спускался, не оживал? Потому что зачем? Все эти кишочки, зловоние, заебы? М? Я выключаю газ. – Ведь у вас холсты в спальне. Но его-то на них нет. А где он? Растаял. – Хочешь позировать мне? Он смеется. Отталкивается рукой и весь перемещается вперед, его плечи грустно сворачиваются, но лицо продолжает улыбаться. – Хочу ли я быть Джокондой? Зачем? Остаться в веках? Ты знаешь, кто такая Джоконда? А сам он знал, кто такая Джоконда? Спасибо, конечно. Но нет. Не хочу быть тем, от кого ты просто оттолкнешься. К тому же это безумно долго и еще более безумно скучно. – Это хорошо. Я несколько месяцев не брал в руки карандаша. – То есть я тебя не вдохновляю? Ничто в тебе не откликается на меня? Я недостаточно хорош? Для тебя. – Это какой-то развод? – Подумай об этом. Я достаю сигарету. – Не кури здесь. – Ты же сам куришь. – Я бросаю. Пытаюсь, по крайней мере. Ты же хочешь мне добра, правда? Это какой-то развод. – Никотин убивает. Вот лечить людей – это хорошо. Моя мать – доктор. Он задумывается. Лицо его меняет выражение с непонятного на еще более непонятное. – Злее суки я в жизни не встречал. Может, она и спасла чью-то жизнь. Но меня – нет. Он хлопает губами, как будто просто ждет чего-то, а на самом деле ему наскучило это ожидание. – Меня она, может быть, уничтожила. Он спрыгивает со столешницы с самым непринужденным видом, усаживается за стол. – У тебя есть молоко? Обожаю гречку, но с молоком.