НИКname

«мне что-то попало в левый двигатель наверно, твоя честность и искренность наверно, твоя вера и исповедь наверно, твоя забота над близкими наверно, ты был светлым мыслями бредил жизнью верил в чистое много лет значит, ты должен сгореть» Ник сидит, откинувшись на стуле, ноги на столе. он медленно раскачивается. как смычок. на лице у него блуждает какая-то загадочная улыбка. пока Олег не спрашивает: – а каким ты был? – когда? – ребенком – ты еще не наслушался? – не о тебе – скажите пожалуйста язвит Ник, но продолжает раскачиваться. улыбка на нем заостряется, как бумеранг. – «Онегин, я тогда моложе и лучше, кажется, была» Олег молчит. Ник как будто не планирует продолжать. – давно это было. я себя плохо помню. у меня и фотки ни одной нет. некому меня ни подтвердить, ни опровергнуть смеется Ник. Олег ждет. – чего? – да ничего – вот тебе всегда нравились мужики? – я не знаю, не отсчитывал – то есть у тебя нет нулевого километра или ты не хочешь показать мне тот столбик? – проехали, ладно? – с ветерком прокатились злится Ник. сам не зная на что. – я помню в самом глубоком детстве мне нравились собаки и девочки. думаю, я мог бы вырасти семьянином. как в том фильме. а вышло как-то набекрень. обраточкой. потом все как-то слилось и нравились мне только кобели. Ник смеется совершенно искренне. Олег жалеет, что затеял эту беседу. но уже ничего не попишешь. – от своей матери я никогда не прятался. как это ее злило. я посвятил свои лучшие годы тому, чтобы вывести ее из себя. меня весьма обольщала идея отдыха природы на детях. я хотел, чтобы она всегда была только разочарована. чтобы она винила себя. чтобы была несчастна. и знаешь, в чем прикол? – в чем? – ей было похуй Ник снова смеется. – ей. было. похуй. вот такой альбом. в шкафу скелетики. Олег хочет подойти, но Ник не дает. он говорит: – ох, папочка, ты что это, огорчился? порыв гаснет быстрее, чем взвился. Ник вздыхает, встает со стула. пьет воду большими долгими глотками. – неужели не было никого в твоем детстве? – о каком это ком-то ты тут толкуешь? – не знаю, о том, кто заботился бы о тебе? – у меня был Макс – с которым ты даже не разговариваешь – «не брат, не сын, не муж, не друг. и все же укоряю» Олег вздыхает, Ник спрашивает: – а где мне с ним разговаривать? на спиритическом сеансе? – он не умер – в вашем мире – и в твоем – в моем? Ник прокатывает на языке слово. – в моем мире он под толстым-толстым слоем голубой глины. как щенок и вагон. и вообще. зачем ты испортил такой милый вечер? – я не знаю