Peccatum

На клумбе под окном расцветали гиацинты, радуя начинающих и не очень садовников необычной цветовой гаммой, ведь природа только-только начала обновляться, и, кроме коричневого, чёрного, белого и голубого, красок в натюрморте было мало. В лесу появились подснежники и пролески, некоторые бабушки у магазинов продавали свои ярко-красные тюльпаны с сердцевиной, подобной золоту. Стало совсем тепло, многие горожане перешли на совсем тоненькие курточки, а настоящие любители экстрима вообще предпочитали ходить в одних рубашках. Что же, до нужного уровня они совсем чуть-чуть не дотянули, ведь истинные безумцы просто сидели дома и наслаждались весной из окна. Коля, например. Солнце появилось на небе пару часов назад, пробиваясь сквозь шторы в уютную спальню, но парень всё ещё нежился в постели, не имея никакого желания вставать и начинать этот день. Недавно приходил его опекун, вручив в руки какое-то сомнительное письмо, подписанное от руки, но светловолосый даже открывать его не стал — сразу отложил на подоконник и, уткнувшись носом в подушку, пробурчал, что хочет спать до самой полночи, лишь бы не существовать сегодня. Сергей на это заявление лишь усмехнулся и, пожав плечами, сказал, что, если Гоголь всё же решит отпраздновать, он будет внизу, за прилавком, как и всегда. Да без разницы, не случится ничего такого, что заставит блондина подняться на ноги. Первое апреля. Самый отвратительный день в году, и не просто из-за того, что это официальный день тупых и не имеющих ничего общего с юмором приколов над всеми знакомыми и незнакомыми людьми, но ещё и потому, что в этот чёртов день ровно шестнадцать лет назад ему повезло появиться на свет. Будто бы жизнь сама говорит: «Смотри, твоя жизнь — сплошная шутка! Тебе смешно?» Нет, вообще не смешно. Днём раньше, днём позже — было столько чудесных вариантов, но нет, нужно было родиться именно в первое апреля! Голубоглазый не хочет отмечать этот тупой праздник. По сути, он просто напомнит себе обо всех ужасных событиях, произошедших с ним за последние годы. Более того, когда он жил с отцом, они тоже не делали ничего особенного: оба привыкли игнорировать существование этой даты. Так было… Проще, что ли? Но есть одна вещь, что выбивается из картины привычного дня. Письмо, то самое разнесчастное письмо, грубо оставленное у самого окна под тёплым весенним солнцем. Гоголь лениво принимает сидячее положение и пытается нормально открыть слипающиеся глаза. Он долго смотрит на одеяло, закрывающее ноги, затем внимательно смотрит на стены, и понимает, что кое-что его и без того невнимательный взгляд упустил из виду. Например, на стене напротив висела огромная надпись «С Днём Рождения!», а в углу — небольшая кучка шариков, упирающихся в потолок. Подросток слабо улыбнулся, замечая столь очевидное праздничное оформление, и мысленно поблагодарил Есенина за то, что он постарался удивить подопечного. Кто бы что ни говорил, как бы Николай не считал, но получать поздравления очень приятно, особенно от тех, кто тебе дорог. Закончив размышления, которые могут привести к не очень хорошим воспоминаниям, эспер наконец-то поднялся с кровати и направился прямиком ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок перед тем, как он откроет письмо, ведь — кто знает? — вдруг это будет чья-то способность, перемещающая в другое место. А в таком заспанном виде выходить на улицу, в социум — настоящее преступление. Глядя в зеркало, школьник никак не мог понять, почему в его жизни всё стало так хорошо. Буквально за один день всё плохое улетучилось. Всё, кроме одного. Гоголь, сгорая от нетерпения, взял в руки белый слегка помятый конверт и повертел его в руках. Конверт как конверт, без марок и отправителя, даже без адресата, только аккуратным почерком на нём написано «Дорогому Коле» и всё, больше ничего. Делать нечего. Внутри был только смятый лист бумаги, на котором было очень много текста, написанного от руки, а не напечатанного на принтере. Нет, он не из ленивых и с радостью всё это прочитает, вот только кто знает новый адрес парня и кому нужно отправлять сомнительные весточки в такой день? Об этой дате мало кто знает: учителя, Серёга, парочка знакомых семьи… Догадавшись, кто это может быть, любитель книг наконец приступил к чтению. «Дорогой Коля», — говорилось в письме. Неплохое начало, да? — «В этот замечательный день мы, небольшая команда активистов из твоего прекрасного городка, решили предложить тебе увлекательнейший квест, который заставит любого хорошенько повеселиться и насладиться всеми прелестями жизни», — ха, что-то слабо верится. Но звучит очень самонадеянно. — «Если ты откажешься и не выполнишь все условия до заката, то мы посчитаем тебя хилым, слабым и бесполезным», — ну классно, как они замечательно умеют мотивировать. — «По ходу прохождения нашего задания ты будешь получать подсказки, спрятанные в таких же конвертах. Они будут находиться на цветных карточках. Чтобы их получить, придётся немного потрудиться. Ты готов? Отлично, тогда давай начнём. Первая карточка, для разогрева, находится у мужчины с запахом хмеля, удачи!» Блондин ещё раз осмотрел лист на наличие других записей, но ничего не нашёл. Квест, значит? Как умно. Больше делать нечего, кроме как гоняться за неизвестным призом, когда ты даже вставать не хотел. Ладно, стоит признать, что задумка интересная и любопытная — возможно, произойдёт что-то классное, и подросток поменяет своё мнение. Вот тебе и «событие, что заставит вылезти из кровати и рвануть на встречу приключениям». Первая загадка была совсем лёгкой: конечно, первая подсказка находится у Сергея, только вот кто мог подумать, что взрослый, самостоятельный мужик, владелец пивного магазина, у которого дел по горло, согласится принять участие в подобной затее. Или ему надоело, что Коля целыми днями сидит в комнате вместо того, чтобы выйти, как все нормальные люди, на улицу? Было бы более похоже на него. Пройдя мимо кухни, хотя вся пищеварительная система завывала от того, как ей хочется отведать вкуснейших блинчиков с мёдом, и даже не взглянув в сторону чайника, у которого всегда стоит коробка с его любимым печеньем, голубоглазый решительно открыл входную дверь и выскользнул на лестницу. Быстро перебирая ногами и тем самым шустрее спускаясь в магазин, он совсем скоро оказался рядом с шатеном, осуждающе глядя тому в спину. Он занимался привычными вещами: раскладывал упаковки с закусками, протирал рабочие поверхности, и абсолютно точно чувствовал, как сзади него бушевал огонь негодования. Играло радио, что-то из репертуара Филиппа Киркорова, но даже это не могло спасти ситуацию. — Ты мог бы мне сказать, что меня ждёт увлекательное времяпровождение сегодня, — пробубнил парень; оппонент улыбнулся, это может заметить даже слепой, но поворачиваться не стал. В игры играем, да? Что ж, Гоголь вам всем покажет, как правильно нужно это делать. — Отдай подсказку, будь добр. — По правилам, которые мне изложили вкратце, я не могу это сделать. О, боже. Только не это. Неужели даже ради разогрева придётся выполнять какое-то задание? Высокорослый, конечно, не шибко верующий, но в таком случае молиться разрешено всем и каждому. По канону таких квестов миссии должны быть настолько смущающими и нелепыми, что несчастный именинник морально умрёт в течение первых часов. И ведь ради такого масштабного плана надо тщательно придумать маршрут, набросать варианты нужных действий… Как всё это сложно. Гораздо проще было бы просто собраться и насладиться вкусной едой, обществом друг друга и тупыми шутками. Зачем всё так усложнять? Школьник устало вздыхает, понимая, что пройти череду загадок в стиле «speedrun» у него не получится, смухлевать, вероятнее всего, тоже, а потому придётся подчиняться правилам. Адский денёк намечается, а? — Хорошо, что мне нужно сделать? — сдаётся эспер, оглядываясь. Никакой специфичной атрибутики нет, посетителей в десять утра, что странно, тоже. Это будет что-то адекватное? Да неужели. — Тебе нужно встать на стол и, надев это, — продавец показывает праздничный колпак, — прокричать «У меня день рождения!» и исполнить песню «Happy birthday to you». Изменение выражения лица длинноволосого нужно было снимать на видео и передавать из поколения в поколение. Сначала полное непонимание, потом удивление, затем шок, перемешанный с возмущением, глаза округляются, смотрят недоверчиво, словно тут мог быть подвох. Но его нет, мужчина просит выполнить то, что ему назвали в качестве цены за следующий конверт. Нужно сказать, что это веселит: наблюдать за тем, как подросток напротив теряется, от бессилия сжимая руки в кулаки, но не осмеливаясь возразить. Организаторов нет, против правил пойти нельзя. Игра прямо-таки для удовольствия садистов сделана. Нет, Сергея не привлекают чужие страдания, просто такую палитру эмоций на чужом лице он никогда прежде не видел, а значит игра стоит свеч. Гоголь, стараясь не материться перед опекуном, неуверенно забирает колпак и надевает на голову. Ну, это самая приличная часть — пожалуй, в таком виде он будет ходить весь день, может же себе позволить. А вот вторая часть явно придумана каким-то дьяволом, и, наверное, имя у этого индивида какое-то посредственное. Иван например. Подросток нехотя стаскивает кроссовки и залезает на один из столов, стараясь не навернуться. Положение во всех смыслах шаткое, один неверный шаг, и ты встречаешься лицом с полом, а у светловолосого с ним натянутые отношения. Всё никак не может отойти от вида собственной крови, лужицей растекающейся под телом. Тяжёлый вздох, он выставляет руки в сторону, балансируя, и откашливается. — У меня день рождения! — довольно громко говорит парень и жмурится от стыда. Оппонент хлопает в ладоши, широко улыбается и подбадривает чем-то в духе «Давай, осталось немного!» За что всё это? — Happy birthday to me, — три хлопка, — happy birthday to me, — Есенин подключается и тоже хлопает ровно три раза, — happy birthday, happy birthday, happy birthday to me! Раздаются аплодисменты, под которые голубоглазый слезает со стола, смахивает оставшуюся пыль и снова надевает обувь. Уши покраснели, руки не слушались и всё никак не хотели завязать этот разнесчастный бантик из шнурков, но что-то внутри подсказывает, что это ещё цветочки. Зрителей не было, вот это повезло, но что будет в местах, где люди точно будут? Это ведь не конец. Чем его заставят заняться дальше? Петь Земфиру голубям на главной площади? Вылавливать рыбу в озере, а затем продавать её первым встречным? Страшно представить. Фантазия у людей бесконечная, и не на такое способна, и пора бы уже морально готовиться к худшему. Одарённый, расправившись с обувью, подходит к визави и выставляет руку вперёд, намекая на то, что он ждёт свой заслуженный приз. Двадцатишестилетний, усмехнувшись, роется в кармане рабочего фартука и, выудив оттуда письмо, отдаёт подростку. Он наблюдает за чужой реакцией: о да, голубоглазый явно устал уже от такой активности, интересно, как он собирается выживать дальше? И как отреагирует в самом конце? — Хорошо сработано, Коль, — то ли попытка поддержать, то ли попытка посмеяться. — Ой, вот только не надо издеваться, — высокорослый бурчит, рассматривая новую картонную карточку, и откровенно ничего не понимает. «Место, где мебелью нельзя пользоваться», да? Вот чёрт, если это то, о чём он думает, то дело плохо. Ведь помещение огромное, как ему найти одну-единственную бумажку? Да и вообще, к чему всё это приведёт? — Слушай, тебе больше ничего не передали? — Нет, после этого я не получал никаких инструкций, — бывший танцор вернулся к работе, на этот раз протирая огромные пивные стаканы. Из них замечательно пить чай и кофе, это точно. Никаких дополнительных подсказок — значит, никаких дополнительных подсказок, сам как-нибудь разберётся, не в первый раз же. — Ты завтракал? — Нет, — ответил Гоголь, поправляя весеннее лёгкое пальто коричневого цвета. Его купили совсем недавно, но этот предмет своего нового гардероба подросток особенно полюбил. Пахнет приятно, красивый, стильный, не идёт ни в какое сравнение с его старой одеждой. А ещё в нём, при особом желании, можно укрывать котят, чтобы пронести домой. Сам длинноволосый таким пока что не занимался, но в сериалах видел часто. — Потом найду что-нибудь и быстро перекушу, не волнуйся Светловолосый выходит на улицу и прикрывает глаза от наслаждения. Лёгкий ветерок щекочет щёки, на улице ещё прохладно, очень приятно. Дышится легко и свободно. Книголюб направляется вниз по улице, мимо стоящих в ряд домов и спешащих по делам людей, вспоминает, как добраться до нужного здания и вдруг заворачивает вправо. Здесь есть короткий путь, достаточно просто срезать у старой типографии, повернуть разок, остановиться — придёшь к месту, указанному в подсказке. Это точно мебельный магазин, сомнений нет, но что в нём делать? Искать по всем углам клочок бумаги? На это уйдёт целая вечность, учитывая то, что Коля путешествует один. Назначили бы хоть куратора, ну правда. Проходя мимо разбитого окна, подросток краем глаза заметил что-то яркое и повернул голову. Это был шарик с изрядно потрёпанной надписью, поэтому разобрать слова было трудно. Эспер лишь усмехнулся находчивости его мучителей и пошёл дальше, всё ещё надеясь закончить квест вовремя. Как же повезло, что они не в городе покрупнее: только представьте, каково это — бегать по Москве и собирать разноцветные листочки на глазах у тысячи людей. По одной Красной площади замучаешься бегать, а сколько всего мест можно придумать… Даже представлять страшно. Вот и нужная постройка. Внешне выглядит как большой старый склад, пыльный и заброшенный, но внутри он всегда был светлым и ухоженным. Когда-то семья Гоголя покупала здесь оформление целой кухни, жаль, что сейчас все те покупки не используются, а некоторая их часть вообще испорчена. А ведь одни ящики выбирали целый час, если не больше; кропотливо, внимательно, с учётом всех других деталей. Школьник мотнул головой, отгоняя от себя все ненужные мысли, и принялся осматривать стены. Ничего странного или необычного не было, но это только на той стороне, где расположилась большая двойная дверь. Пришлось обойти магазин несколько раз, чтобы заметить бумажку, лежащую в зеленеющей траве. Кому-то повезло, что всё высохло после зимы и дождя в ближайшую неделю не обещают, а то смыло бы их подсказку в Севастополь. — Да вашу ж мать, кто до этого додумался? — прошипел голубоглазый, поднимая с грунта очередную инструкцию и разворачивая её, откашлялся и принялся читать вслух. — «Дорогой Коля, тобой пройдена уже целая половина пути, поздравляем». Хорошая новость, мне нравится. Это значит, что осталось не так долго мучаться. «Однако мы хотим напомнить, что наши задания будут усложняться по мере прохождения дистанции». А вот это мне не особо-то нравится, — книголюб усмехнулся, чувствуя, как надежда на лучшее постепенно испаряется. — Тот, кто это затеял — изверг. «Найди в траве хлопушку и взорви её на красном кресте. Его ты найдёшь в центре здания. Удачи!» Блондин цыкнул и равнодушно убрал бумажку в карман, стараясь сохранять спокойствие и особо не кипятиться. Это что за приколисты такие? Конечно, идея весёлая, но крайне опасная: под взрыв могут попасть невинные люди, а это чревато последствиями вплоть до инвалидности и смерти, это, в свою очередь, подразумевает ответственность, да и охранникам явно не понравятся такие выходки, выгонят сразу же. Но, стоит признаться, парень всегда мечтал сделать что-то такое, но лишних денег на покупку не было, да и родители всегда были против. А потом это как-то забылось, да и ведь вырос уже, не до мелких шалостей. Сегодня исполняются все старые мечты? Гоголь поводил рукой по земле, пытаясь найти хлопушку, и поднял небольшое подобие коробочки, раскрашенное в розово-жёлтую полосочку. Отряхнув от пыли и рассмотрев предмет повнимательнее, одарённый понял, что это точно ручная работа, слишком уж необычно выглядят детали. Использовались подручные средства, но работа качественная, может быть даже взорвётся, кто его знает? На изоленту к презенту был приклеен коробок со спичками, чтобы было чем зажигать фитиль. Как заботливо и предусмотрительно с их стороны. Ты что, никогда не носишь с собой зажигалку? Бедняга, вот, возьми, мы любезно оставили тебе целую кучу спичек, пользуйся половину жизни. Светловолосый, используя свою способность и буквально исчезая в пальто, оказывается внутри, но почти сразу же хочет вернуться обратно. Очень душно, несмотря на то, что все окна открыты настежь, из-за металлической крыши нагревается всё пространство, ходить неудобно, свежего воздуха не хватает. Подросток, стараясь игнорировать адские условия и шагая мимо колонн, покрытых белой облупившейся краской, идёт вглубь, мимо диванов всех цветов и размеров. Здесь, наверное, круто играть в прятки. Можно до бесконечности ходить по секциям и рассматривать возможные интерьеры, теряться в обилии красок и находиться снова, любоваться горшками и шторами… Жаль, что времени не так много, он бы походил тут подольше, ведь это так интересно! Столько идей и вдохновения! В детстве Коля специально прятался от матери за шкафами и и тумбочками, когда они приходили в этот магазин за очередным стулом или прочей мелочью для оформления комнат. Она долго притворялась, что ничего не видит, искала сына и улыбалась, когда тот, хихикая, выглядывал из своего убежища. Было весело. Тогда отец не смотрел так сердито на все эти забавы, даже наоборот — был, рад, что родные находили общий язык и игрались, иногда даже сам принимал участие. Эх, было бы замечательно, если бы они были в порядке. Было бы замечательно, если бы они могли снова вот так дурачиться. Если бы они могли снова быть одной семьёй… Блондин заметил, что неподвижно стоит и смотрит в одну точку уже пару минут подряд. Одарённый мотнул головой, стараясь отогнать от себя лишние мысли, и сосредоточился на его цели. Все размышления потом, сейчас нужно заниматься немного другим. Красный крестик, красный крестик… Интересно, кто им позволил что-то такое разместить в общественном месте? Они договаривались? Маловероятно, никто не позволит портить стены и полы своего имущества, ведь нет никаких гарантий, что это можно будет убрать без особых затрат. Только если предложить нечто равноценное и выгодное, что тоже как-то не похоже на правду. Тогда, оформление сделано незаметно? Тоже невозможно, ведь вокруг постоянно ходят люди, и, если ты не владеешь навыками и техниками ниндзя, то наверняка спалишься. Голубоглазый резко остановился, поворачивая голову в сторону. Начался отдел с кроватями, и одна из них была заправлена ярким одеялом, на котором лежала сложенная вдвое записка. Вокруг — разноцветные шары, на этот раз с вполне чёткими надписями, которые можно с лёгкость прочитать. Прочая мебель образовала неподалёку от этого места круг, и школьник сразу понял, что именно здесь ему и нужно находиться. Только подсказку брать нельзя — на ней написано, что дотронуться можно только после выполнения задания. — Значит, договорились-таки, хитрецы. Кто бы мог подумать, — высокорослый тихо усмехнулся, направляясь к выделенному для него месту. Становится всё интереснее и интереснее. — Посмотрим, что вы задумали. В центре круга находился тот самый крест, нарисованный красной гуашью на полу. Аккуратно, ровно, будто бы сошёл с учебников по вандализму в магазинах. Интересно, кто-нибудь вообще задумывался о том, кому потом придётся это безобразие отмывать? Что-то подсказывает, что нет, а жаль, стоило бы. Одарённый помещает импровизированную бомбу в нужную точку, открепляя коробок, и пытается зажечь фитиль. С первого раза ничего не получается; спичка гаснет до того, как достигает цели, и Николай тихо чертыхается от неудачи. Вторая тоже не помогает и гаснет, а потому закрадываются сомнения, что эту самодельную чертовщину вообще невозможно зажечь. Было бы забавно, первое апреля же, никому нельзя верить, а то останешься в дураках. А кое-кто запросто мог посмеяться, отдавая дефектное «снаряжение», ведь с ним можно торчать тут хоть до ночи, и всё равно ничего не получится. С другой стороны, никто не стал бы заморачиваться над таким продолжительным розыгрышем. Или стал бы?.. Вздохнув и постаравшись себя успокоить, именинник достаёт третью спичку, но она ломается прямо в руках, и Гоголю приходится применить всё умение держать себя в руках, чтобы не выкинуть всё это в окно и просто не взять разнесчастную подсказку. Зачем он вообще мучается? Если парень сейчас пойдёт против правил, всё равно никто об этом не узнает. Последняя, четвёртая попытка. Наконец, задуманное получается, и эспер спешит отойти на безопасное расстояние. Правда, из-за того, что успеха никто не ожидал, реакция была слегка заторможенной, но всё в порядке, никто не пострадал. Через несколько секунд томительного ожидания вместо взрыва наблюдается облако блёсток, оседающих на всём, на чём можно и нельзя. Книголюб от удивления присвистывает. — Вот это да, — от такого даже самый угрюмый ребёнок улыбнётся. Значит, с самого начала эта затея была безопасной, как продуманно. Впрочем, было ожидаемо, что никто не станет рисковать здоровьем обычных покупателей, не хочется же отхватить потом. — Красиво, такие задания мне больше нравятся. Что ж, посмотрим, что дальше. Гоголь вернулся к кровати и наконец взял записку в руки. В ней не было много текста, просто парочка фраз аккуратным почерком, что не могло не радовать. — «Следуй за синей нитью», серьёзно? Ладно, звучит просто, хотя бы не нужно самостоятельно выбирать маршрут, — он оглянулся по сторонам, стараясь найти эту самую нитку, но… ничего. Вообще ничего, нигде нет даже намёка. Шарики завязаны серебристой лентой, и это явно не то, что нужно. Подросток посмотрел под ноги и заметил мулине лазурно-серого оттенка, привязанную к ножке стула. Да уж, для таких поисков ему нужны как минимум очки. Была бы лупа — вообще прекрасно. Глянув на большие настенные часы с обрамлением из серебра, красиво блестящие на солнце, блондин ужаснулся: время близилось к часу дня, а он так и не сделал ничего полезного и даже не разгадал все приготовленные ребусы. Чудовищная продуктивность. А ведь можно было столько сделать: приготовить какой-нибудь десерт, убраться в квартире, слушать джаз до посинения, поучиться, ведь нагонять программу и готовиться к экзаменам всё же нужно, ничего не делать, на худой конец. Нет, он не ленивый, просто вся эта идея кажется какой-то бесполезной, всё это можно было сделать в одном месте, а вся эта ходьба — пустая трата времени. Они могли бы спокойно посидеть в любом кафе, но нет. Остаётся надеяться, что приз того стоит. Тем временем синее «нечто» вело Колю через фантастические места. Деревья, залитые светом, будто бы стали золотыми, их листья тихо шелестели, успокаивая. Голубое небо с облаками было необычно светлым, тёплым, и вся эта атмосфера уюта так или иначе проникала в голову, заполняя все мысли. Когда-то они очень сильно любили гулять с родителями. Мама всегда улыбалась, когда из-за туч появлялось солнце, и вытаскивала своих домочадцев в сад. Тогда он не был заброшен, в нём росли всевозможные цветы, от гордых и роскошных роз до простых и скромных ромашек, стояли качели, на которых было здорово качаться и наблюдать за облаками причудливых форм и разных размеров. За домом росли яблони и вишни, по газону можно было ходить даже босиком. Выходить на главные улицы тоже было здорово. Отец разговаривал с друзьями, обсуждал матчи и спокойно мог назначить встречу у озера, обычно перерастающую в целый лагерь палаток и костров. Он был главным инициатором туризма, и именно тогда познакомился с Есениным. У них была общая страсть. Матушка всегда находила чудесные места для пикников, а её блюда были просто великолепны. Жаль, что со временем вкус той еды забылся. Гоголь сам не заметил, как ему стало необычайно грустно и тошно от своих собственных мыслей. Все эти места, по которым голубоглазого вёл квест, слишком тесно связаны с его прошлым. Неприятные воспоминания всегда будут частью его жизни, как бы ты не хотел от них избавиться, но сегодня их слишком много. Нет, не нужно об этом думать. Чем больше сожалений и сострадания к тем ужасным поступкам, тем больше вероятен шанс того, что высокорослый в один прекрасный момент простит папе все свои грехи. Подросток поступил правильно, не вернувшись к нему, в эту жизнь, полную страданий и боли, а мать больше никогда не сможет защитить своего ребёнка — не существует такой способности, которая могла бы воскрешать мёртвых. Вновь оказавшись рядом с главной улицей, парень осмотрелся. Конец нити оказался привязан к какой-то двери, а это значит, что путь пройден. Светловолосый сел на порожек и, вытянув ноги вперёд, прикрыл глаза, откинув голову. Он устал ходить. Просто не привык к такой физической активности, сидя в квартире и делая минимум движений вот уже неделю. И вообще, куда он пришёл? Странно как-то, никаких указаний, что делать дальше. Можно, конечно, искусить судьбу и зайти внутрь, наплевав на потенциальные угрозы, раз уж это единственный доступный вариант, но как-то не хочется. Вдруг всё это устроил маньяк? Замечательная шутка — умереть в День Дураков. Ладно, не будем тратить время впустую. Школьник поднялся с места, выпрямляясь и разминаясь, потому что всё возможное уже затекло, и дёрнул за ручку, повернувшись на сто восемьдесят. Аккуратно выглядывает; вроде тихо, спокойно, есть свет и вкусно пахнет выпечкой. Гоголь неуверенно шагает в помещение и оказывается в просторном зале, но, почему-то, не со стороны главного входа, осматривается, замечая кучу деревянных столиков со стульями, на которых лежат подушечки, у стены — диваны с яркими покрывалами, и вообще всё тут такое цветастое и праздничное, словно попал в какую-то детскую сказку. Не самый лучший выбор, можно было сделать оформление с пастельными цветами, так хотя бы в глазах не рябило бы. — Вы Николай? — от неожиданно появившегося голоса эспер вздрогнул, явно не предполагая, что его ждёт такая подстава, и резко обернулся на голос. Источником оказалась миловидная дама на вид лет тридцати от силы, она мягко улыбалась и указывала рукой на один из столиков. Голубоглазый невольно посмотрел в заданном направлении. — Вы зашли с другой стороны, которая предназначена только для именинника. Присаживайтесь. — Да, это я, но… — тот покорно сел на отведённое для него место и смущённо сложил руки в замок. Он заметно нервничал, так как понятия не имел, что его ждёт. Высокорослому бы идти дальше, но раз уж это обязательная часть дня, то почему бы нет? — Что тут вообще происходит? — Ах, это. Вам оплатили небольшой перекус, — администратор мило улыбнулась, что уже начинало действовать на нервы, потому что выглядело ужасающе, и поспешила удалиться. Одарённый уже начал просить у жизни, чтобы его не накормили фиг знает чем, а дали насладиться нормальной не подозрительной едой. Ну правда, сначала скажут что-то в духе «Смотри, у нас такая вкусная пища, просто пальчики оближешь, пять звёзд по мнению всех экспертов мира, ты же хочешь попробовать, не так ли?», а потом подсунут один разнесчастный гребешок на тарелке, политый домашней сметаной, и назовут это великолепными навыками и высокой кухней. Не поесть, ни вкуса почувствовать, сплошной обман. Ничего не происходило минут двадцать. Длинноволосый успел лениво стащить с плеч пальто и положить его на спинку стула, на котором сидел, рассмотреть все мельчайшие детали, вплоть до узора на люстрах, пересмотреть меню пять раз, отметить, что блюда выглядят на удивление вкусно, потом решить, что, скорее всего, не обошлось без всяких редакторов фотографий — все занимаются подобным, ведь выживать в условиях дичайшей конкуренции очень сложно, приходится идти на маленькие и не очень хитрости, а хорошо это или плохо — решать только самому покупателю — и уставиться в окно. Да уж, ожидание — самая скучная в мире штука. Наконец из-за угла, где предположительно находится кухня, появляется незнакомая официантка. Так как кроме книголюба из посетителей были только какой-то старичок, сидящий у самого окна и спокойно попивающий чай, да женщина, работающая за ноутбуком, было вполне ожидаемо, что работница направилась именно к Коле, поэтому вскоре на столе стояла тарелка с пирожным и чашка с кофе. Вроде как латте. Вот так сюрприз, подростка действительно решили просто накормить? Вот так, без розыгрышей и шуток? Да не может такого быть. — Латте, — ага, значит, угадал-таки, — и пирожное «Наполеон», — Гоголь от удивления выпрямился, теперь понимая, почему подарок от организаторов его весёлого досуга выглядит так чертовски знакомо. — Приятного аппетита. Мать очень любила «Наполеон» и частенько готовила такой торт. Шестнадцатилетний тихо поблагодарил за угощение и постарался не сильно акцентировать внимание на том, как внутри него всё сжималось, а воспоминания и забытые эмоции рвались наружу. Слишком часто это происходит в последнее время, не так ли? Блондин старается расправиться с перекусом как можно быстрее. Его трясёт, конечностей будто бы и нет вовсе, так что двигается парень по привычке. Эспер долгое время пытался отделаться от всех мыслей, что заполняли голову, но сейчас его будто бы прорвало. Всё так хорошо начиналось, было здорово проснуться в уютной постели, ощущать, что твои чувства и эмоции уважают, что нет никаких угроз для привычной жизни, тогда что не так? Почему нельзя просто забыть обо всём и наслаждаться своим днём рождения? Разве Коля этого не заслужил? Это несправедливо, почему плохие люди могут жить в счастье и достатке, а такие, как он, настрадавшиеся подростки и бедные дети, вынуждены постоянно думать о том, что всё в один момент может сломаться, что вся жизнь может полететь к чертям собачьим, что одно неверное движение — и всё, попрощайся с комфортом. Почему нельзя продолжать жить дальше? Почему воспоминания должны оставаться? Гоголь вытирает руки влажной салфеткой и стеклянным взглядом смотрит в стену напротив. Как долго он продолжит притворяться, будто бы ничего не происходит? Как долго он будет делать вид, что всё в порядке? Что он в порядке? Лучше не стало, лишь сожаления заполнили голову. Сколько школьник будет бояться пустых галлюцинаций, появляющихся в тёмных углах? Возможно, тут правда нужна помощь специалиста, но ему просто страшно попросить. Глупый подросток, настоящих проблем не видел, взрослые страдают гораздо больше, чем ты. Кто ты вообще такой? Постаравшись улыбнуться, голубоглазый поднялся с места. У него всё ещё нет никаких мыслей по поводу того, куда направиться дальше. Все указатели заканчиваются здесь. — Вам записку передали, — словно прочитав чужие мысли, рядом появляется администратор и протягивает очередной конверт. Как вовремя. Книголюб с готовностью распечатывает презент и разворачивает единственную бумажку, уже представляя себе очередное забавное задание. Поразмыслив над тем, что происходит, он пришёл к выводу, что всё не так уж и плохо. Да и когда ещё выпадет шанс так повеселиться? — Сказали, чтобы вы быстрее шли к месту, указанному в ней. Всё уже оплачено, так что… — Хорошо, спасибо, — улыбнулся Гоголь, хватая вещи и направляясь к выходу. — До свидания! Всё было очень вкусно! Быстрее? Что ж, просить дважды не надо. На улице стало совсем тепло, солнце в зените, так что застёгиваться не пришлось, людей стало гораздо больше, нежели пару часов назад, и улица наполнилась музыкой. Кто-то из молодёжи ходил с колонками, где-то из забегаловок звучала попса, ну и всё это, по классике жанра, перекрывалось озвучкой акций, доносящейся со стороны аптеки. Великолепно. Рок? Джаз? Классика? Нет, монотонную речь диктора подавайте нам! Вновь надев пальто и оглядываясь по сторонам, будто бы пытаясь заметить что-то подозрительное, длинноволосый с облегчением отметил, что ничего такого нет, поэтому можно спокойно прочитать подсказку и двигаться дальше. Вот бы она была последней. Ну правда, уже почти что три дня, сколько можно ходить? Пора перейти к самому интересному. — «Место уединения, возвышенное и спокойное место, место первой встречи»… Я ни на что не намекаю, но локации вы называете всё поэтичнее и поэтичнее, — старшеклассник задумался. Место встречи с кем? Людей в городе куча, со всеми встречи и не вспомнишь… Спокойных мест много, можно составлять список, мест уединения тоже, но что значит «возвышенное»? — Погодите минутку… О боже, да вы издеваетесь, что ли? Не может такого быть, — он посмотрел в сторону холма. Как ни крути, но он подходит идеально. И когда это Коля успел прокачать догадливость до максимума? — Вы действительно сначала заставили меня пройтись по городу, а теперь хотите сказать, что конец находится там? В зависимости от темпа ходьбы, до самой верхней точки можно добраться либо за полчаса, либо за два часа, но стоит ещё и учитывать желание, возможности… Блондин решил не тратить силы на последний рубеж и выбрал умеренный темп, чтобы прийти к цели примерно через час, при этом не запыхавшись и особо не устав. Он шёл вверх по улице и представлял, что же может ждать его в конце, и, если это что-то совершенно не стоящее никакого внимания, он разворачивается и быстро уходит восвояси, забыв о том, что потратил день на бесполезную ерунду. Впрочем, после такого количества событий девятиклассник уже не был уверен в том, что всё это приключение закончится розыгрышем — было бы крайне обидно, во всяком случае. Да и запороть всё в самом конце, давайте будем честными, так себе вариант. По новой дороге, построенной до церкви, подросток ещё не ходил, а потому крайне удивился, что в их любимой России вообще бывает что-то настолько гладкое и ровное. Под колёсами редко проезжающих мимо машин асфальт только тихо шуршал, и это было настолько удивительно, что, будь всё это изображено в детском мультике, у всех уже нижняя челюсть упала бы на пол. Хотя, возможно, ровные дороги и существуют, но явно не в этом месте. В столицах — пожалуйста, получите и распишитесь, ведь им нужно выглядеть презентабельно для иностранцев, а кого могут заинтересовать маленькие провинциальные городишки? Верно, никого. Вокруг — лес, отсутствие голосов и звуки дикой природы. Такое чувство, что ты попал на трассу, где есть только машины, леса и поля, иногда, конечно, мелькнут и здания, но для тебя они будут всего лишь декорацией, пустышкой. Гоголю нравилось это ощущение одиночества. Словно ты во всём мире один, никто не сможет тебя увидеть или услышать, можно делать всё, что душе угодно: петь во весь голос любимые песни рок-исполнителей, неуклюже танцевать, лечь в большую лужу и закрыть глаза, наслаждаясь дождём… А потом ты возвращаешься в реальность. В суровую, жестокую реальность. У знакомой берёзы происходило что-то совершенно непонятное. Только завидев причудливые декорации, одарённый остановился, пытаясь разобраться в происходящем. На тонкие веточки завязали ленточки разных цветов, с ветвей побольше свисали гирлянды, горящие разноцветными огоньками, а под деревом растянута надпись «С Днём Рождения!», закреплённая на двух шестах. Под полотном накрыт стол — какие-то закуски, с такого расстояния не видно, бутылки с неизвестной газировкой, может, прикололись и купили ту, что с сосновыми шишками, упаковки сока. Парочка походных табуреток, напоминающих о походах на рыбалку, и все почему-то защитного зелёного цвета. Да уж, хорошая альтернатива праздничной обстановке, ничего не скажешь. И это ещё не упоминая тот факт, что вокруг находилась целая сотня шариков, привязанных то к камням, то к корням, то вообще не пойми к чему. — С Днём Рождения, Коля! — из кустов поочерёдно выскочили сначала Пушкин, потом Гончаров, а затем уже Достоевский. Голубоглазый вздрогнул и отскочил в сторону, проклиная всё и вся на чём свет стоит. Конечно, здесь есть и хорошая сторона: он всё же не ошибся, и инициаторами его страданий были именно эти смышлёные молодые люди, но от этого легче не становится. — Да вы просто больные, народ, — смеётся именинник, сгребая товарищей в охапку и обнимая всех разом. Господи, сколько сил и терпения они убили, чтобы приготовить и провести всё настолько идеально? — Признавайтесь, кто из вас придумал этот квест? — Фёдор всё это придумал, — улыбаясь, произносит лысый. Из них получился большой комок объятий, какая прелесть. — Но без Саши и Вани ничего бы не получилось, — брюнет улыбается, и только высокорослый это замечает. — Это значит, что тебе понравился наш подарок? Мы очень сильно хотели порадовать тебя. Пришлось детально изучить местность, но лично я до последнего боялся, что что-то пойдёт не так. Коля лучезарно улыбается в ответ. — Не беспокойся, у вас всё получилось. Мне очень понравилось. О своих мыслях он предпочёл не говорить.