American Gods

[Human! AU] Бывают деньки, когда хочется хлестать дешевое виски прямо из горла, осыпать голову пеплом сигарет и крушить все вокруг — вот как сегодня. — Мне тебя обещали, — говорит ему рыжая тощая девчонка с глазами, которые смотрят куда-то прямо в душу, но ему сегодня на это насрать, душа — это сегодня не про него, сколько не гляди, ничего ты там не рассмотришь. — Да? — пьяно хмыкает он, поправляет подтяжки агрессивным движением и хватает с ближайшего стола чей-то стакан с виски. — Сочувствую тебе, дамочка. Я то еще дерьмецо. Он опрокидывает алкоголь себе в глотку и с громким улюлюканьем окунается в драку с хозяином стакана — девчонке тоже достается, случайно, но нехрен лезть под руку, когда мужики разбираются. — Мне тебя обещали, — настойчиво произносит она, когда Бешеный Суини (сегодня бешеный, как никогда) нетвердой походкой плетется из паба куда-то в никуда, шаря в карманах заблеванной куртки в поисках своей счастливой монетки и пачки с сигаретами. — Чего ты там лепечешь, мать твою? — злится он на девчонку, потому что сигарет в карманах нет, да и монетка куда-то запропастилась. — Отвали, а не то наподдам, и плевать, что ты баба. — Не это ищешь? — девчонка не из обидчивых, она скорее из липучих, ну да и хрен с ней: она вертит в пальцах его монетку и улыбается. — Обронил там, в пабе. — Давай сюда, — хмуро требует Суини. — Только если возьмешь меня с собой, — очень серьезно ставит она условие, и Суини машет рукой: мол, хрен с тобой, пойдем, дурочка. Идти ему все равно особо некуда — сегодня он планировал отоспаться под мостом, уж такой он парень. Нет, не бездомный — просто скиталец по жизни, просто любитель свободы и безумия, ирландский потрепанный лев и чуток алкоголик, разочаровавшийся в жизни. У него был дом — однажды, давно, но ничем хорошим это не закончилось. Ни для него, ни для той, кто этот дом с ним делила. Девчонка покорно сидит рядом с ним под мостом, и даже рассказывает ему что-то, а Суини плевать на это хотел — у него с собой есть бутылка скотча, и покуда последняя капля не исчезает в его горле, ему хорошо. — Имя у тебя есть? — спрашивает он вечером, когда продирает глаза после долгого дня, который проспал пьяным сном. Девчонка все еще здесь, рядом — глядит на него своими глазами-океанами и улыбается так, словно вот оно, счастье. — Лора, — отвечает она. — Лора Мун. — И какого тебе от меня надо, Лора Мун? — любопытствует Суини. — Мне тебя обещали, — повторяет она уже в который раз. — Правда? И кто же? — хмыкает ирландец и рыщет по карманам, но сигарет там все еще нет, какая досада. — Судьба, — уверяет девчонка. — Я тебя сразу узнала. Так бывает… У тебя было когда-нибудь? — Родственные души это хрень, — отмахивается Суини. — Одна из них непременно умирает в самом начале, когда все едва начинает становится хорошо. У тебя есть сигареты? — А то, — смешно щурится она и протягивает пачку, — Пока ты спал, сгоняла в магазин… Так и живешь под мостом, м? — Я нигде не живу, — закуривая, парирует Суини. — Этот мост просто еще одна остановка в пути. — Задержись ненадолго, — просит она. Суини и не думает соглашаться, но почему-то остается. У нее дома кошка и большая постель, в холодильнике ледяной «миллер» и даже прилично приготовленное чили, и в душе вода горячая-горячая, и руки у нее нежные и ловкие, она умеет обращаться с мочалкой и мылом, и с бешеным ирландцем тоже неплохо выходит. Ей нравится, когда ночью ее таскают за волосы и шлепают по тощей заднице, она головокружительно владеет техникой оральных ласк и, думает Суини, наверное напрочь отбитая, раз затащила к себе домой первого встречного и устроила для него такое. Поутру, пока Лора спит, он собирается тихонечко свалить, но в гостиной натыкается на большого темнокожего парня с погасшим взглядом и серьезной «пушкой» в руках. — Ты никуда не уйдешь, Суини, — медленно качает он головой и направляет на ирландца ствол. — Ей тебя обещали. — А ты вообще, на хрен, кто? — только и приходит в голову Суини. — Я? — флегматично улыбается здоровяк. — Я — ее муж. Зови меня Тень. Все это похоже на хреново снятый фильм по хреново написанному сценарию, и Суини посмеялся бы от души, если б не схлопотал пулю в плечо, когда попытался уйти: Тень не шутил, а проснувшаяся Лора расплакалась из-за того, что ирландская шкурка пострадала. — Вы психи, или как? — вообще-то, Суини для себя уже и так все понял, но кто из нас не задает идиотских вопросов в патовых ситуациях? — Я просто люблю тебя, — мягко ответила ему на это Лора. — Не сопротивляйся, это не продлится долго. — А ты что скажешь, приятель? — уставился тогда Суини на Тень, чье лицо казалось абсолютно непроницаемым. — А я промолчу, — отозвался Тень и демонстративно дослал в ствол еще одну пулю. — Я смотрел «Мизери». Это что-то похожее, да? Вы переломаете мне ноги и посадите в подвал, а чтобы смыться мне придется вас убить на хер? — Все будет куда приятнее, — пообещала ему Лора. — Позволь обработать тебе рану, а затем… Может, позавтракаем и займемся любовью? * * * — Спасибо, что хоть ты не пытаешься меня трахнуть, — крякнул Суини, когда Тень на ночь запирал его в подвале. — У меня, знаешь ли, пунктик на этот счет. Если жена твоя еще ничего, то ты все-таки не в моем вкусе. — Она умирает, Суини, — безучастно произнес Тень, глядя куда-то сквозь ирландца. — У нее от силы еще пара недель. Ты — это все, что ей нужно. Ей тебя обещали, и она тебя получит. — Что за пиздец, приятель? — искренне поинтересовался Суини. — Я понял, что вы какие-то психи-фаталисты, я понял, что вы не брезгливы… Но все эти приколы про «обещания» меня уже реально угнетают. Объясни, во что я вляпался. Тень сказал, что Лора борется с раком уже семь лет. Ремиссии оказывались совсем недолгими, болезнь возвращалась, и они перепробовали все, что только могли. Все было бесполезно. В конце-концов, Лора отчаялась и решила перестать сопротивляться — от судьбы не уйдешь. В прошлом году Тень уговорил ее сходить к женщине по имени Билкис, которая обладала особенным даром, и Билкис сказала Лоре то, что вдохнуло в нее новые силы. Билкис обещала ей новую любовь, новое незабываемое чувство — последнее, но яркое, словно комета. — Это, типа, я? — щурится Суини и смеется так, что впору подавиться собственным языком. — Яркий, как комета? Да я ирландский пес, который свел в могилу любимую женщину и уже лет десять шатается по миру и заливает горе океанами бухла. — Лора — твое искупление, — мрачно, твердо роняет Тень. — Сделай ее счастливой, а затем уходи с миром и начни новую жизнь. Бывают деньки, когда хочется проломить себе череп, размазав мозги по бетонной стене — такие деньки переходят в чертовски одинокие ночки, полные мыслей, которые лучше не думать. Наутро Бешеный Суини принял свое предназначение с одним лишь условием — никто не станет ограничивать его в количестве выпитого виски и он не станет дежурить у самого смертного одра. Кто знает, существует ли вообще это гребанное искупление, но — вдруг?.. Кто знает. Лора Мун умерла два месяца спустя, и он все-таки держал ее за руку в этот момент. Тень тоже был рядом — и когда Лора испустила последний вздох, он приставил ствол к затылку Суини. — Это и есть твое искупление, сукин ты сын? — ничуть не удивившись хмыкнул ирландец. — Нет, мудила. Это просто месть ревнивого и брошенного мужа, — взводя курок, бесцветно отозвался Тень. Может, так оно и должно было быть?..