American Gods

Она всегда знала, что однажды закричит для Тени. Знала не так, как просыпаясь по утру знаешь, что за окном солнце, или пасмурно, или как знаешь свое имя и то, какой кофе любишь больше — нет, это было не безусловное знание, это было что-то другое. Предчувствие предчувствия. Еще до того, как она его встретила. Он появился в Бикон-Хиллз весной — просто появился, как появляются где-то десятки людей: без какого-либо шума, просто въехал в черту города, занял неприметный холостяцкий домик на соседней улице и влился в размеренную жизнь городка так легко и просто, словно он был здесь всегда: разгуливал по вечерам вдоль по улице и с безмятежной улыбкой помогал соседке-старушке донести корзину с покупками от машины до крыльца, закупался в местном супермаркете косервированным горошком и «будвайзером», каждые вторник и пятницу его можно было повстречать в ближайшей пекарне, где он покупал свежий хлеб, а по средам он неизменно просиживал в городской библиотеке днем, а вечером пропускал стаканчик-другой в баре, который так нравился Лидии. Там она и увидела Тень впервые. Это тоже было вполне обычно — просто в одно мгновение ты сидишь в компании подруг и смеешься над очередной шуткой, а в другое уже ловишь на себе заинтересованный взгляд незнакомца и понимаешь, что это может быть интересно. Ты улыбаешься, он салютует тебе бутылкой пива — все идет по плану, который давным-давно намечен не вами, но чертовски удобен. Зачем изобретать велосипед, когда он и так у тебя уже есть? До того, как в ее жизни появился Тень, Лидии не нравилось усложнять — она предпочитала тратить свое время и силы на что-то более интересное и благородное, чем создание проблем на пустом месте. С Тенью все обстояло с точностью до наоборот — он сам был живой проблемой, хотя и выглядел, словно парень-скала. Увы, за внешней надежностью крылись тайны, которых Лидии лучше было бы не знать. — Моя жена умерла недавно. Кажется, где-то здесь должна была прятаться скорбь — пусть и не явная, но хотя бы между строк. Лидия не теряла прежде любимых навечно, но догадывалась, что это должно было быть дьявольски больно. Тень не скорбел. Наверное, ее это немного смущало. — Хочешь знать, почему мне все равно? Она не хотела. Каждый имеет право на прошлое — каким бы оно ни было. Впрочем, Тень все равно хотел рассказать ей — она чувствовала это. Его это мучило. «Быть может, однажды — думала она, — когда я буду готова». Мистер Среда приехал однажды после полудня — немного сумасшедший и бесконечно обаятельный мужчина, достаточно давно перешагнувший рубеж средних лет. Он представился дядюшкой Тени, но Лидия не поверила в это ни на йоту: как и в мнимую простоту Среды, которую он пытался изящно выставить как одну из граней слабоумия, которое принято было считать безобидным. — Что ты думаешь о смерти, дорогая? — спросил он очень обыденным тоном, пока Лидия на кухне Тени заваривала для него чай. — Думаю, что мне нравится жить, — ответила Лидия, улыбнувшись совершенно безмятежно, но в глубине души осознав: он знает. — Нравится настолько, что я не думаю о смерти. Среда хитро улыбнулся и заговорил о погоде, а потом о жареном зефире, а потом сказал, что завтра они с Тенью отправятся за крупной рыбой: в местной реке водится нечто особенное, и они непременно выловят это. Тень расслабленно улыбался и то и дело касался ее руки — ласково, но чертовски настойчиво. Словно бы хотел запомнить раз и навсегда, каково это: ощущать ее кожу под своими пальцами. Среда не остался на ночь — он снял для себя номер в отеле, не желая стеснять Тень, и Лидия смогла остаться: она видела, что Тень нуждается в ней, что ему необходимо быть с ней этой ночью. И она была — и им было бесконечно хорошо, и это было какое-то особенно счастье, которое, как она осознала на рассвете, уже никогда не повторится. Тень спал, откинувшись на подушках, а она глядела на него и с сожалением понимала — уже сегодня. Так быстро, так чертовски безжалостно — уже сегодня ей предстоит кричать для него. Она всегда знала это, где-то на уровне подсознания: даже до того, как их взгляды пересеклись в том баре, до того, как он впервые поцеловал ее, до того, как она впервые проснулась на его плече и долго восхищалась тем, как фантастически смотрится золото ее волос на его шоколадной коже. Была ли она влюблена в него? Конечно, была. Но некоторые вещи были предначертаны свыше, и изменить их не представлялось возможным. Среда нашел ее глубоким вечером в том самом баре — он был один, без Тени, а у Лидии горло все еще саднило от крика, который ее заставила исторгнуть «крупная рыба», утащившая Тень на самое дно реки. — Ты не должна грустить, милая, — ласково сказал ей мистер Среда, закуривая ароматную сигару и отбирая у нее полупустой стакан с виски. — Все еще наладится. Лора вытащит его — эта сука им одержима, она найдет способ. Вы еще увидитесь с ним. Но для этого… Для этого тебе придется поехать со мной. Почему она поверила ему, почему согласилась? Да потому, что всегда знала, что он придет за ней. Знала не так, как просыпаясь по утру знаешь, что за окном солнце, или пасмурно, или как знаешь свое имя и то, какой кофе любишь больше — нет, это было не безусловное знание, это было что-то другое. Предчувствие собственного предназначения. К слову, Среда не соврал — Лора в самом деле нашла способ вернуть Тень. Впрочем, это уже совсем другая история…