Дети подземелий

      Бедуин продолжал испуганно глядеть на неизвестную ему особу. Пару раз открывал рот, видимо, силясь что-то сказать, но замолкал прежде, чем издаст какой-то звук. Собрав волю в кулак, он наконец произнёс: «Кто ты?»       Девушка замешкалась от того, что не знала, как лучше ответить. Назвать своё имя? Или сказать какое-то другое? В принципе, настоящее здесь роли не сыграет… если только её не станут разыскивать и эти индивиды. Хотя, даже если он и расскажет остальным, оно не многое им даст.       — Шэрон, — девушка постаралась улыбнуться. Обычно, это помогает казаться дружелюбнее и приветливее, хотя её замученный вид это вряд ли спасёт. Говорила она медленно, буквально по буквам произнося имя, что бы её лучше поняли. Бедуин внимательно оглядел девушку с головы до ног и сделал какие-то свои выводы.       — Из города? — Осторожно поинтересовался он. Испуга не убавилось, но юноша, похоже, отчетливо видел, что девушка боится не меньше него. К тому же, она выдерживала паузу перед тем как ответить. И если при первом вопросе он не обратил на это внимания, то сейчас насторожился.       Шэрон же обдумывала ответ. Да, она из города. Горожане, по словам Айзека, их враги, а потому, если она ответит простым «да», скорее всего, её тут же схватят. И тогда неизвестно, от кого она получит больше: от этих бедуинов, или от Айзека, который совершенно точно снова достанет её и будет очень зол. С другой стороны, она не совсем из города. Она шла наперекор остальным, а значит, тоже против горожан.       — Частично, — уклончиво ответила девушка и тут же поспешила добавить. — Из города, но не на их стороне. Они мои враги.       Девушка на мгновение даже перестала дышать, заметив озадаченный вид собеседника. Мысленно она уже вспоминала дорогу меж палаток, по которой пришла сюда. На случай, если придется убегать без оглядки.       — Враг моего врага — мой друг, да? — Недоверчиво спросил бедуин, и Шэрон облегченно выдохнула. Что же, суть он уловил, а значит, уже безопаснее.       — Обычно так говорят, но у каждого своё мнение. Во всяком случае, сюда я пришла без злых намерений. Я убегала и просто потерялась в тоннелях, а потому и забрела сюда.       Сама того не заметив, Шэр стала говорить быстро. Ощутив, что он уже, скорее всего, не опасен для нее, девушка постаралась вести себя более естественно. В конце она даже приврала, рассчитывая, что бедуин вряд ли разберёт, что из этого правда. Но тот и вовсе ничего не понял.       — Не так быстро! — Замахал руками её собеседник. — Много слов, тяжело понимат. Как ты сюда пришла? Через стену?       — Стену? — Переспросила девушка, явно не поняв, что имеет в виду собеседник, и не припоминая на своем пути ничего подобного.       — Стена, из бетона. Они везде. Отделяют тоннели от земли. Везде часовые, как ты прошла?       Тоннели от земли? Получается, стены самих тоннелей? Девушка озадаченно посмотрела по сторонам. Решив оставить тему со стенами и путями проникновения через часовых, Шэр снова прибегла к спасительному уклончивому ответу. Она подобрала слова так, чтобы показать собеседнику, что она не опасна.       — Сбежала из тюрьмы. В городе меня хотели убить.       — Тюрма? А-а, зиндан. За что убит? Какой грех?       — Я пыталась убить их… самого главного. Вожака… Президента…- девушка пыталась подобрать слова для того, чтобы выразиться понятнее.       — Иблиса?! Самого Иблиса?! — Переспросил он, а сам словно испугался этого слова. Девушка впервые слышала это слово, но, видя реакцию, решила подыграть       — Да, его.       — Какая храбрая женщина! — Восхитился юноша и, с восторгом глядя на новую знакомую, поинтересовался: — Зачем ты здес?       Теперь уже врать не представляло труда. Бедуин верил во всё, что бы девушка не сказала, а его восхищение прямо-таки приободрило Шэр. Она на момент и в самом деле решила, что вся такая из себя молодец. Но на вопрос о цели своего визита она и сама ответа не знала. Вернее, она пошла сюда, ведомая любопытством, но такой ответ не годится.       — Я искала своего друга. Мы убегали вместе.       — Друг? Тоже хотел Иблиса убит?       «Ну что же, коль грабли хороши.»       — Да… Он был… Шпионом, — Шэр понимала, что долго с этим тянуть нельзя. К тому же ей послышались шаги неподалеку, словно кто-то идёт сюда. Надо было уходить. Девушка выглядела взволнованной, хоть и пыталась как-то скрыть это. Оглянувшись пару раз, она продумывала, как можно не слишком приметно окончить разговор и быстро убраться отсюда, и, видимо, это всё же не укрылось от бедуина.       — Ай, какой храбрый друг! Такой не пропадёт, — продолжал восхищаться заметно оживившийся бедуин, но, заметив поведение девушки, с хитроватой усмешкой поинтересовался: — Далше пойдёш искат?       — …Да, пойду искать дальше, — Шэрон слабо улыбнулась, кивая головой. Надо же, как кстати.       — Иди-иди, конечно. Я никому не скажу. Толко осторожно. Нелзя, чтобы тебя видели.       Девушка махнула на прощание рукой, и, так же тихо, как пришла, направилась прочь, на память лавируя меж палаток. Сейчас она находилась в центре помещения. Отсюда хорошо просматривались два параллельных широких тоннеля слева и справа, но оба они были перегорожены охраняемыми баррикадами. Надо же, а сначала Шэр внимания на них не обратила. Медленно шагая, она внимательно посмотрела на баррикады, мысленно решив, что туда уж точно идти бы не рискнула. Да и вообще, девушке очень повезло с тем бедуином. Если бы он не понимал её, возникли бы большие проблемы. Но сейчас ей улыбалась удача.       Пока Шэрон вертела головой, кто-то подкрался сзади и закрыл её глаза ладонью.       Знакомый голос прошептал: «Угадай, кто?»       — Кто? — Усмехнулась девушка. Конечно, она знала, кто это был, просто стало интересно, как он сам бы себя охарактеризовал. И последующая фраза позабавила девушку еще больше.       — Действительно. У тебя ведь так много поклонников. Кто бы это мог быть?       Шэр удивилась. Подобной характеристики, она, конечно, не ожидала, но ей было безумно приятно. Девушка расплылась в улыбке. Она выдержала паузу, пока тихо ликовала в душе, а потом, пытаясь скрыть радость в голосе, заговорила. Правда, вышло у неё, как всегда, так себе.       — Поклонников? Нам бы уходить, а ты тут развлекаешься, — голос девушки смягчился, а щёки слабо заалели. Благо, Айзек не заострил на этом внимания.       — Ну ладно, значит, смотри, — убирая руку, к которой уже потянулась девушка, от её глаз, произнес парень. — Правый тоннель я узнал. Он проходит под Городом и ведёт вглубь территории бедуинов. Туда нам по-любому не надо. Левый тоннель мне не знаком. С одной стороны — муравьи, а с другой — манящая неизвестность. Пойдём туда?       — Пойдем, — девушка кивнула, после кратких раздумий. — К муравьям идти мне не особо хочется.       — Тогда тихонько: там часовые. — Сказал Айзек, пригнулся и бесшумно двинулся в дальний левый угол помещения. Шэрон стала тихо красться следом. Только сейчас девушка вспомнила, что хотела рассказать про того дружелюбного бедуина, которого ей удалось встретить, но с этим «угадай кто» у неё совсем вылетело из головы. А сейчас было не к месту.       Баррикада в той стороне была явно скромнее остальных и охраняли её всего двое. Один из них встал спиной к лагерю и вглядывался в тёмную глубину тоннеля. Второй стоял поближе, притулившись спиной к баррикаде и разглядывая свой дробовик.       Айзек зарядил арбалет и приготовил трофейный кинжал.       — Эй, ты чего? — Тихо сказала Шэрон. Смахнув рукой челку, она пристально и немного хмуро смотрела на Айзека.       Бедуин, стоявший ближе, услышал посторонние звуки и начал озадаченно вертеть головой. Айзек не ответил, только злобно глянул на Шэр и взял часового на прицел.       — Хватит стрелять во всех без разбора. Они не хуже нас, — недовольно прошептала девушка. Она обеими руками обхватила руку парня и немного потянула на себя, чтобы «сбить» ему прицел. — С ними со всеми можно найти общий язык. Или попробовать найти обход!       Охранник теперь точно определил, с какой они стороны, но не смог разглядеть во тьме. Он что-то спросил на своём языке и направился прямо к Шэр и Айзеку. Действовать надо было быстро, так что парень положил арбалет, рукой зажал своей неугомонной спутнице рот и потащил её, практически волоком, в сторону. Изначально брыкнувшись, скорее от неожиданности, Шэр быстро стихла.       В нескольких метрах оттуда нашёлся укромный тёмный угол. Там Айзек остановился, отпустил девушку, прижался щекой к её виску и шепнул, едва слышно, в самое ухо: «Закрой рот, они всё слышат». Вместо ответа она лишь передёрнула плечами.       Часовой у баррикады обернулся на минуту, убедился, что его напарник занят ерундой, а затем вновь принялся следить за тоннелем. Второй пытался найти источник посторонних звуков. Айзек ждал, пока он повернётся спиной, и уже приготовил нож.       — Не трогай его, — девушка продолжала стоять на своём. Она медленно и тихо перебралась вперед, преграждая тем самым Айзеку путь. Говорила она еще тише, чем раньше. — Он не заметит нас.       Парня перекосило от злости. Он сунул свой кинжал в руку Шэр и прошипел ей в ухо: «Никто не умрёт, только заткнись и посиди смирно минуту». Девушка, несмотря на лёгкое недоверие, действительно замерла в ожидании.       Часовой наконец повернулся в другую сторону, и Айзек воспользовался этой возможностью, чтобы подкрасться. Он достал из кобуры пистолет, выпрямился в полный рост и ударил бедуина рукоятью по затылку. Парню пришлось подхватить его, чтобы падающее бессознательное тело не произвело шума. Отняв у незадачливого часового дробовик, Айзек пошёл к его напарнику. Услышав шаги, тот обернулся, но поздно: резкий удар массивного приклада отправил в нокаут и его. Оглядевшись по сторонам, парень рукой подал своей спутнице знак, чтобы она шла к нему.       Шэрон поджимала губы, явно недовольная. Она осознавала, что отсюда надо было выбираться, а потому снова возникать не решилась и молча подошла к Айзеку.       Парень подобрал автомат часового, обыскал его, но больше ничего ценного не нашёл.       — Ну что, довольна? — Тихо спросил он у Шэр, когда она приблизилась.       — Они тоже живые люди, которые не заслужили быть убитыми просто потому, что нам надо пройти, — так же тихо проговорила девушка.       — Зато мы чуть не стали мёртвыми, — злобно прошипел Айзек. Ситуация не позволяла шуметь, но злость его просто переполняла. — Ты хоть понимаешь, что сейчас могло случиться? Нормальный часовой обоих бы картечью нашпиговал. Нас спасла только его глупость. Можешь жалеть их, если тебе так хочется, но не забывай, что они тебя с радостью убьют, если не сделают чего похуже.       — Я всё это понимаю. Но, тем не менее, все обошлось, верно? — Шэрон старалась успокоиться, чтобы не отвечать на злость Айзека своим недовольством. — Идём.       — Погоди, — ответил он и пошёл за арбалетом. Вернувшись, он тихо поинтересовался: «Что возьмёшь, автомат или дробовик?»       Взвесив все плюсы и минусы обоих орудий, а также заранее про себя отметив, что вряд ли она ими воспользуется, девушка всё же выбрала, скорее, по личным симпатиям.       — Автомат, — уверенно произнесла она.       — Молодец, губа не дура. На, владей. У тебя всего 30 выстрелов, так что береги патроны. Вот теперь пойдём.       Они удалялись от лагеря в глубину тоннеля. Под его бетонным потолком царила кромешная тьма. Айзек включил фонарь.       — Ну и как прошли твои переговоры? — Неожиданно спросил он. Шэрон даже вздрогнула. Точно, она же хотела рассказать про того бедуина! И, конечно же, это совсем вылетело из головы.       — Я нашла одного, понимающего нашу речь, — радостно, но как можно тише, произнесла девушка. — Он был забавным.       — Да-да, я слышал, как он восхищался твоей храбростью, — весело ответил Кроули. Шэр смутилась. Неужели их было слышно на весь лагерь? Или же Айзек был совсем рядом? Но если так, то, вероятно, Шэрон его бы заметила. — Чего ты ему наговорила?       — Сказала всё, как есть, — пожала плечами девушка. — Только о твоей бывшей должности не упомянула.       — Всё, как есть? Значит, ты всё-таки собиралась ван Дэйка убить?       — В каком-то смысле, да, — ответила девушка так, словно речь шла о чём-то совершенно обычном, повседневном.       — Какие тут могут быть смыслы? В комнате ты, ван Дэйк и… и… да вот, твой новый ствол. Ты смогла бы убить?       Шэрон вздохнула. Глупо это спрашивать. Раз уж сама девушка это всё организовала, наверняка, хотя бы мельком, но её посещала эта мысль. И она не сомневалась в своём ответе. И в том, чтобы его озвучить, теперь уже не было ничего сложного. В любом случае, это всё осталось позади.       — Если тебя интересует, хватило бы мне смелости, то да, хватило бы, — хитро усмехнувшись, уверенно ответила Шэрон.       — Правильно говорил наш взводный: «В каждой бабе — крупица дьявола», — рассмеялся Айзек.       — Он просто это заслужил, — спокойно пояснила девушка. Ей нравилось, как парень воспринял её слова. Несмотря на серьёзность вопроса, всё было воспринято как шутка.       — Я начинаю тебя побаиваться, — продолжал смеяться он.       — Я сама опасность, — решила подыграть Шэр, при том изображая шутливо суровый вид. В темноте, конечно, этого почти не было видно, но выглядело всё равно комично.       — Воплощение смерти, ага. — Шутка парню явно понравилась.       — Пока я рядом, можешь ни о чём не беспокоиться, — победно улыбнулась девушка, но, заметив, что Айзек задумался, с интересом посмотрела на него.       Кроули размышлял о страхе. В своём первом бою он перепугался так, что даже не выстрелил ни разу, а теперь спокойно снимает часовых и пробирается через лагерь, полный вооружённых бедуинов. Чувство страха словно забылось. Давно ли он стал таким храбрым? Пожалуй, переломным моментом стал случай в начале второго года службы, когда его захватили в плен и едва не освежевали живьём. Поймав на себе взгляд Шэрон, парень вдруг решил рассказать ей этот случай. Пусть знает, как бедуины, за которых она заступается, обращаются с военнопленными.       — Да, весело, — начал Айзек издалека, чтобы плавно сменить тему разговора. — А знаешь, кто реально опасен? Твои обожаемые бедуины, когда собираются вокруг толкового командира. На моей памяти был один такой. Его звали Саладин. Хитрый был ублюдок и жестокий. Для боя всегда выбирал места, где мог бы окружить наш взвод, чтобы никто не ушёл живым. Однажды и я попал в такую переделку. Какой-то трус посоветовал бросить оружие и сдаться, а мне ещё хватило глупости послушаться. В итоге живодёры Саладина сняли с того умника кожу. Заживо. Зрелище жуткое, скажу я тебе. С тех пор мне уже больше ничего не страшно. Я остался жив только потому, что за головой Саладина пришли наши ребята из Отдела Специальных Операций. Есть у них одна боевая группа, секретная, в ней всего четыре человека. Мы между собой звали их «Всадники». Они похожи на Всадников Апокалипсиса из старинной книжки. Один, который Голод, маленький и худой, как будто в детстве недоедал. Второй, Чума, спец по боевым ядохимикатам. Третий, Война, здоровый такой кабан, всё время носит с собой кучу оружия и взрывчатки: тяжёлый пулемёт, ракетница, гранаты. А командир группы, Смерть, полностью оправдывает это прозвище. Взгляд у него холодный, безучастный, какой-то даже отрешённый. А как он бедуинов валит, просто пачками укладывает! — Кроули сам не заметил, как его спокойный повествовательный тон сменился на восторженный. — Они его одного, наверное, боятся больше, чем всех нас, городских, вместе взятых. Я один раз видел этих ребят в деле. Впечатлений — на всю жизнь!       — Никогда не слышала.       — Ну правильно, они же засекреченные, как Поверхность.       И все бы ничего, да вот только одно слово заинтересовало девушку. Поверхность. Что это такое, и как это может выглядеть? Шэрон слышала о месте, не похожем на их мир, но это было ещё в детстве, и сейчас она бы не назвала даже примерного описания. Некто тогда сказал ей, что это всё находится над их головой, но кто же поверит в эту чушь? Над головой только бетонный потолок и бесконечные кубометры земли. Или же нет?       — Поверхность? — неуверенно, но с большим интересом переспросила девушка.       — А, ты ж не в курсе, — сообразил Айзек и глубоко вдохнул для нового рассказа.       — Потерянное мы с тобой поколение. Давай по порядку. Окружающий мир, как принято считать, состоит из земли и тоннелей в ней. На самом деле всё куда сложнее. Наверху, — парень задрал голову и указал пальцем в потолок. — Над привычными нам тоннелями есть другой мир, полная противоположность нашего. Поверхность, так называют эти места. Земля там только под ногами. А со всех прочих сторон воздух. Только воздух, никаких стен. И потолка нет. Вместо него — небо, голубая бездна. В небе этом сияет солнце — источник света неясной природы, что ярче тысячи прожекторов. Я был там лишь однажды. Нам строго-настрого запретили даже вспоминать об этом, но такое не забудешь. За те двое суток, что я там пробыл, мне удалось понять одну вещь: человек не создан для тоннелей, всё его тело приспособлено для жизни там, наверху. Это тоннели созданы для людей. Наверное, самими людьми и созданы, вот только было это так давно, что живых свидетелей уже и не осталось. А Информационному Отделу Администрации стоит отдать должное. Даже не представляю, как они ухитряются скрывать правду от всего Города.       Айзек остановился и обернулся к спутнице, которая поражённо замерла. Кто бы мог подумать! Столько лет жить в неведении.       — И не надо стоять и сверлить меня взглядом. Не отставай, — сказал он и пошёл дальше.       Шэрон опомнилась и двинулась следом, недоверчиво глядя на парня. Однако, вместе с тем ее глаза заблестели каким-то детским интересом. Еще бы, а у кого бы не появилось интереса, услышав такое? Сознание отказывалось принимать мысль, что всё то, что считалось не более чем простым вымыслом, существует на самом деле.       — Это всё… правда? Ты точно не обманываешь?       — Правда, всё правда. Я был там. Я это видел. Сам сначала не поверил, думал снится мне. Но это было на самом деле.       — Надо же, — вопреки своему восторгу, девушка грустно усмехнулась. Шэрон по-прежнему верила слабо, однако, это не мешало ей примерно представить всю картину. Представить и пожелать оказаться там. Хотя бы на пару мгновений.       — Чего ещё мы не знаем о том, как мир устроен, это же офигеть можно, — присвистнул Айзек.       — А туда… наверх… выбраться можно? Можно же, да? — Спросила Шэр, полностью охваченная своими эмоциями. Она с долей надежды посмотрела на своего спутника. А что? По сути, они всё равно беглецы. Податься им теперь некуда. Тогда почему бы не рискнуть и не попробовать? К тому же, как считала девушка, результат того стоил.       — Ну, а как я, по-твоему, туда попал? Конечно можно, — прозвучал обнадёживающий ответ. Шэрон молчала, ликуя в душе и представляя себе чудесную Поверхность.