Blood of London

Вопреки ожиданиям, к раненым их допустили сразу и без малейших вопросов. После того, как Поттер, не выспавшийся и раздраженный косыми взглядами и тихим "ублюдок" в сторону Малфоя от пары мед-ведьм, едва не разнес холл магическим выбросом. Угрожающе затрещали стены с проявившейся сетью защитных заклинаний, мягко засиявшие золотистым светом. С потолка посыпалась каменная крошка. Охранники, прибежавшие на шум, застыли в нерешительности — пытаться скрутить невменяемого Главного Аврора желающих не было. Он прерывисто дышал, уже понимая, что не сможет сдержаться. Не сейчас. Грудь переполняла клокочущая ярость. Хотелось наказать за наглость — кто-то посмел усомниться в его спутнике. В том, что бывший Пожиратель Смерти достоин ходить по земле, носить палочку и дышать с ними всеми одним воздухом. Что он вообще достоин жить. Это был верный способ, чтобы Гарри Поттер слетел с катушек. Жизнь у Дурслей. Бесконечная работа по дому, потрескавшаяся кожа рук, заживающая каждую ночь под воздействием детской магии. Разодранные о стебли роз пальцы, ожоги от сковородок и кастрюль. Синяки по всему телу от любимой игры кузена и его компании "Охота на Гарри". Побои, унижения, оскорбления. Темный потолок чулана, затянутый паутиной и сыплющаяся сверху пыль. Его ненавидят. Считают ненормальным. Боятся. Презирают. Ему 12. Второй курс. Сумасшедший эльф, забравший письма друзей и так его подставивший перед дядей. Запертая дверь комнаты, объедки в качестве обеда в кошачью дверцу. Хогвартс. Парселтанг. В школе уверены, будто он Наследник Слизерина. Они уверены, что он собирался убить Джастина. Ведь он по-прежнему ненормальный. Турнир Трех Волшебников. Рон считает его предателем. Он ему не верит и бросает в самый тяжелый период. И снова гнобление половиной школы, идиотские, глупые шутки, тем не менее ранящие в самое нутро. Поттер лжец. Поттер ничтожество. Поттер так жаждет славы, что решил обмануть директоров трех школ. Что Поттер просто хочет не сдохнуть в 14 никому не приходит в голову. Его презирают. И снова ненавидят. Волдеморт возвращается с помощью его крови. Седрик погибает. Пятый курс. Ссора с Дадли. Нападение дементоров в Литтл Уингинг. И снова ему никто не верит. Они считают, что он применил заклятье Патронуса перед магглом просто так. Не для того, чтобы в 15 лет спасти свою и чужую души от неминуемой гибели. Нет, для веселья. Это же охуеть как смешно. Друзья не пишут, ведь им запретил директор. Чертов Дамблдор. Пугающие сны. Чужие эмоции и желания, вливающиеся в голову. Чужое безумие, заставляющее сомневаться в собственной адекватности. Снова школа. Кровавые перья. Я. НЕ. ДОЛЖЕН. ЛГАТЬ. Никому не приходит в голову прислушаться к словам мальчишки о том, что Темный Лорд восстал из мертвых. Школа превращается в ад. Враг в его сознании. Больше нет понимания, что реальность, а что нет. Его глупость. Смерть Сириуса. Бесконечная тоска и черная ненависть к себе. Череда событий, сменяющих друг друга словно картинки в калейдоскопе. Охота за крестражами. Слизнорт. Учебник Принца-полукровки. Нападения на учеников. Дуэль с Малфоем в туалете Плаксы Миртл. Отчаяние, растекающееся по венам вместе с пониманием, что он чуть не убил человека своими руками. Неизвестным заклинанием. Пещера с медальоном. Раздутые тела инферналов под водой. Страх. Его друзья снова рискуют собой, чтобы защитить его. Смерть Хедвиг. Погибает Грозный Глаз. Всплывают нелицеприятные подробности из жизни Дамблдора. Скитания по лесу. Рон уходит во второй раз. Разочарование. Одиночество. Холод. Чертов медальон, висящий на шее камнем. Пруд. Лед. Снова Рон. Гарри обещает себе, что третьего шанса не будет. Плен. Испуганный Малфой с синяками под глазами, носивший воду и еду пленникам. Заключенный в собственном доме вместе с родителями. Снова школа. Поиски оставшихся частиц души Волдеморта. И да, в завершение этой чудесной эпопеи один неизменный факт. Он должен умереть. Он, Гарри-блядский-Поттер, должен с радостью лечь на алтарь, принести себя в жертву. Во имя всеобщего блага. Больше же некому. Всю его ебаную жизнь его просто вели как ягненка на заклание, растили из него героя, на благо человечества. Что такое его жалкая жизнь ради спасения мира? Ничтожество. Вот только мир будет существовать вечно. Человек, умирая, уходит навсегда. И в глазах Дамблдора он не увидел ни капли сочувствия. Только холодный расчет. Разбуженный плохо контролируемыми эмоциями черный дракон сердито зарычал. В его понимании все делились на две категории — свои и чужие. И вытащив однажды Малфоя из лап смерти, накачав его своей магией, он упорно отказывался считать его чужаком. А вот те ублюдки, вызывающие у хозяина настолько плохие эмоции, что срывало крышу, вполне годились на то, чтобы перегрызть им глотки. — Поттер, — спокойный голос Малфоя пробивался в сознание будто сквозь слой толстой ваты. Гарри изо всех сил пытался сконцентрироваться на голосе, чтобы не рухнуть в пропасть. Поймать, зацепиться, услышать. Но у него не получалось. В висках гулко стучало, глаза затянуло красным туманом. Реальность оказывалась все дальше и дальше, утекая песком сквозь пальцы. — Поттер.... тебе вредно не высыпаться....бушевать начина... все в порядке... Голос был спокойным. В нем не было страха или паники. Только уверенность. Голос был безопасным. И его хотелось послушаться. Он сделал над собой усилие, пытаясь вынырнуть из этого марева, застилающего разум. Бесполезно. Он тонул, захлебываясь в ярости, вызванной воспоминаниями о прошлом, которое пытался забыть. Забыть это чувство, когда весь мир против тебя. Когда ты изгой, отброс, белая ворона. Ты ненормальный. Не правильный. Не заслуживающий жизни. Помоги мне. Его ладони коснулась холодная рука и крепко сжала, переплетая пальцы. Магия, еще минуту назад растекающаяся по венам адским пламенем, грозя вот-вот вырваться и испепелить пол квартала, устремилась навстречу прикосновению. — Поттер, вернись ко мне. Гарри с трудом открыл глаза. Перед ним в ворохе кружащихся бумаг со взлохмаченными волосами стоял Малфой, все еще продолжая держать его за руку. Сила, все-таки вырвавшаяся из тела, окутала их обоих фантомными крыльями в защитном жесте и ластилась к блондину, как будто пыталась залюбить его до смерти. Вот что бывает, идиот, когда ты сознательно отдаешь другому часть самого ценного, что у тебя есть. По этой же причине ритуал, которым Поттер, особо не задумываясь, тогда вытянул Малфоя, использовали крайне редко и исключительно в кругу Рода. Связывать себя с любым другим человеком было как минимум неэтично, как максимум — опасно. Разорвать такое... было теоретически возможно, но такой вариант Поттер не рассматривал. Ведь это было все равно что на живую грязными руками вытащить сердце из груди и выбросить в мусорный бак. И это со стандартным уровнем магии, связи которой создавались не такие прочные. С его же ресурсами все могло закончиться гораздо плачевнее. А так... не то, чтобы Поттер был сильно против, что у его дракона появился фаворит. В конце концов, им еще долго работать вместе. Теперь даже если он сойдет с ума, умрет или окончательно утратит над собой контроль, Малфою ничего не грозит. Магия его защитит. То, что сам товарищ Дознаватель об этом не знает, дело другое. — Ты в порядке? — спросил Малфой, внимательно его разглядывая. Обеспокоенно. — Я... Да, вроде да. — выдохнул Поттер. — Отлично. Тогда идем, а то твои бестолочи-авроры лежат там без дела, пока ты тут разносишь приемные. Он выпустил его руку и реальность ворвалась в сознание, будто того и ждала. Гарри смерил мрачным взглядом пустоголовых девиц, испуганно замерших у приемной стойки, безмолвно обещая в следующий раз зашить каждой из них рот навечно. Остальные же почти собрали разлетевшиеся документы, и в общем-то вели себя как обычно, не делая акцент на неуравновешенном Герое в холле. Все же больница, принимающая пациентов с различными недугами в том числе и от заклятий, взять того же свихнувшегося Локонса, привыкла к подобным вещам. — Идем. Нам на пятый этаж. Частично больница была оборудована совсем как маггловские мед-центры. Залы ожидания, приемные кабинеты, лестницы и лифты, блестящие сталью. В отличие от Министерства с его антикварной мебелью, старыми панелями и дряхлыми лифтами, грозящимися развалиться под тобой, в Мунго царствовал 21 век. Просторно, светло и чисто. Кое-где были воткнуты цветы для оживления атмосферы и придания хотя бы минимального уюта. Для "безалаберных авроров" выделили отдельную палату. Над кроватями потрескивали различные диагностические чары, выводя на экраны специальных мониторов информацию о физическом состоянии здоровья. Мед-ведьма, менявшая им повязки, обернулась на звук открывающейся двери и увидев, кто пришел, кивнула, приветствуя. — К ним можно прикасаться? — поинтересовался Малфой, разглядывая пищащие приборы: аналоги пульсоксиметра и экг. — Можно. Само заклятье сняли, осталось устранить последствия для организма. Они довольно тяжелые, поэтому неизвестно, сколько времени это займет. Поттер, как ничего не понимающий в медицине, остался у двери, прислонившись к стене. Тело, все еще пребывающее в состоянии адреналинового скачка, требовало каких-то действий: что-то делать и куда-то бежать. Стоило больших усилий заставить себя стоять на месте и просто наблюдать. Необходимо было успокоиться. Ведьма вышла из палаты, попросив дать знать, если что-то случится или им понадобится помощь целителей. Малфой заверил ее, что непременно позовет в случае чего и, бросив свою куртку на стоящее в углу кресло, закатал рукава рубашки. — Поттер, иди сюда, — не глядя позвал он, опустившись на стул возле кровати одного из авроров и медленно проводя палочкой над телом. Гарри послушно подошел. — Сядь. Он сел. — Теперь слушай внимательно. Я понятия не имею, что творится в этих головах сейчас и что я могу там увидеть. Поэтому тебе придется следить за мной, чтобы в случае чего я не остался в сознании одного из этих идиотов. Если вдруг пойдет кровь из носа, не страшно. Это от перенапряжения, не стоит звать сюда целителей, просто дашь мне кроветворного. Но если... — он взмахом палочки наколдовал старые часы со стрелками. — Если через час я не вынырну из его сознания, тебе придется меня вытаскивать. Вытаскивать. Поттер нервно погрыз губу. Вот если бы нужно было вытащить Малфоя из эпицентра ядерного взрыва или из горячей точки, другое дело. Раз плюнуть. Но вытащить из чужого сознания, особенно после того, как он уже однажды чуть не загнулся возле лавки Олливандера, побывав у того в мозгах.... Хуевая затея. — Слушай, Малфой, тебе не кажется, что нам бы не помешал второй легилимент? — с сомнением начал он. — Как я смогу тебя вытащить? Я не умею буквально ни-ху-я в ваших ментальных областях. — Ты видишь здесь кого-то еще? И где его хваленое благоразумие? Где тот Драко Малфой, который никогда не лез на рожон, всегда страховался Крэббом, Гойлом и репутацией Люциуса? Тот Драко Малфой погиб в Выручай-комнате десять лет назад. Сгорел в адском пламени. Главный Аврор вздохнул. — Хорошо. Как мне тебя вытащить? Малфой сдул лезущую в глаза челку. — Ммм... Представь, что ты потерял меня в лесу. Что будешь делать? — Использую заклинание поиска. Создам патронус. Попробую нашарить магией. — Отлично. Используя один из этих способов, ты меня нашел, но прийти ко мне не можешь. Нужно, чтобы я сам пришел к тебе. У меня нет ни компаса, ни палочки, никаких средств связи, ничего. Я слышу твой голос и делаю то, что ты скажешь, при условии, что я в сознании, не ранен, и в здравом уме. — Постараюсь тебя успокоить, если ты не в себе. Буду давать короткие, понятные команды, чтобы ты смог выбраться. Малфой развел руками. — Ну, и в чем тогда проблема? — Проблема в том, Малфой... Я не хочу, чтобы ты умер, заблудившись в голове безалаберного аврора, когда я не уверен на сто процентов, что смогу тебя вытащить. С минуту они молчали, прожигая друг друга взглядами. — Блядь, Поттер, ты меня достал, — раздраженно сказал Малфой. — Это была твоя идея, чтобы я влез им в головы, и теперь ты заявляешь, что против. Нормально себя чувствуешь вообще? Гарри не знал, как объяснить причину того, почему он совершенно не горел желанием, чтобы Малфой туда лез. Стоя у разрушенного дома и провожая накрытые тканью трупы убитых магглов, он видел это естественным ходом расследования. Но после фразы "если я не вернусь", и некстати вспомнив начало месяца, энтузиазм как-то пропал. Менталистика была чужой территорией, и он, не имея твердой уверенности в своих силах, злился. На Малфоя — за то, что он безрассудно и по-гриффиндорски согласился на авантюру. На себя — за то, что не мог по сути ему ничем помочь и был абсолютно бесполезным. И, разумеется, вел себя сейчас как идиот, словно он сомневался в силах и компетентности Малфоя в вопросе пребывания в чужих мозгах. Он доверил ему раненых авроров, но как будто не доверял самого себя. Очнись, блядь! Прожил же он без тебя как-то тридцать лет, и ничего, руки-ноги на месте! Ебаный ты супергерой. Планета не на твоем хую вертится, Гарри Джеймс Поттер. — Прости, — он примирительно поднял ладони. — Я не подвергаю сомнению твою работу и твои способности, и не хочу, чтобы ты так думал. Просто я, видимо, сегодня немного не в адеквате. По привычке думаю, что без моего контроля миру придет пиздец. Малфой вздохнул. — Поттер, не надо обо мне переживать. Я абсолютно точно в состоянии справиться с этим. Если бы ты знал, через что мне пришлось пройти за эти годы. — Хорошо, давай начнем, — Гарри сел прямо, облокотившись о спинку стула. — Если что, я тебя вытащу оттуда в любом случае. За уши вытащу, если придется. Малфой склонился над лежащим аврором и зашептал заклинания, коснувшись чужого лба ладонью. Как и, наверное, любой другой человек, он поразительно менялся, стоило им оказаться в условиях, где нужно было проявить свои профессиональные навыки. Исчезала вечная язвительность, высокомерие, нетерпимость к чужим недостаткам или чужой глупости. Вероятно, он смог бы часами разбирать паутины чужих воспоминаний, лавируя между опасными участками, открывать и закрывать двери, штопать истончившееся полотно разума. Делать то, что умеешь лучше всего, забыв о еде и сне. Раньше так забывался и сам Поттер, пока пару раз не очнулся в больничной палате с истощением и обезвоживанием. Всех нельзя спасти, парень. Но он готов был попробовать. Минутная стрелка почти сделала полный оборот, как Малфой, бледный и рвано дышащий вынырнул в реальность. Его и так острые черты лица, казалось, заострились еще больше, будто его морили голодом на протяжении нескольких дней. Он устало утер пот со лба тыльной стороной ладони и взял с тумбочки запечатанную бутылку с водой. Поттер облегченно вздохнул. Весь час он просидел в напряжении, словно натянутая струна, готовый вот-вот лопнуть. В его воображении уже рисовались картины, где Малфой застревает в аврорской голове, и он пытается вытянуть его, но ничего не выходит, и даже магия не помогает. Не в его привычке было себя накручивать, но тут он не мог остановиться. И самое отвратительное — чувство тотального отчаяния и беспомощности уже начало просачиваться в грудь. — Ты как? — обычно Гарри не пытался выбирать слова, общаясь с Малфоем, ему даже нравилось с ним переругиваться и подкалывать друг друга. Но сейчас он ощущал себя идущим по минному полю. — Нормально. Еще второй и можно будет слить воспоминания в твой думосбор. Еще второй. Ну да, как же иначе. А то, что ты выглядишь как героиновый наркоман, это так, мелочи жизни. Поттер открыл рот.... И закрыл его, поняв, что спорить бесполезно. Блядский Малфой был не из той категории людей, кому он мог что-то запретить. И дело даже не в отсутствии полномочий. Ведь он все равно сделает, что хочет. Остановить его не сможет даже бронепоезд, несущийся навстречу. Лучше уж позволить ему делать все, что ему, нахуй, вздумается. И просто быть рядом, готовым подстраховать в случае чего. — Восстанавливающее? — Потом. Кивнув, он прокрутил в пальцах флакон из темного стекла. Зелья авторства Снейпа он периодически заказывал литрами, пополняя запасы, не выходя из дома хотя бы без парочки пузырьков. На всякий случай. Второй час тянулся еще дольше предыдущего. Привыкший к пинкам судьбы, Поттер ожидал подвоха — если с первым аврором все прошло хорошо, то уж со вторым должны возникнуть проблемы. Как пить дать. Желание влезть в процесс и хоть как-то помочь беспокойными змеями ворочалось в животе. Отправиться на увлекательную прогулку по чужим извилинам следом за Малфоем он не мог, даже если бы захотел. Оставалось сидеть рядом и следить, не станет ли все настолько критично, что придется хватать херова легилимента за шкирку и вытягивать из омута чужих ядовитых мыслей. Стрелка подобралась к получасу. Малфой побледнел еще больше, становясь цвета свеже-побеленного потолка. Рубашка прилипла к спине, промокая от пота. Гарри отстраненно заметил, что тот уже не такой худощавый, как в школе, когда, казалось, его можно было переломить об колено. Ладони жгло от потребности прикоснуться. Помочь. Имея возможность отдать то, чего у тебя самого в избытке, сложно было устоять. Особенно, когда другому этого явно не хватает. Особенно когда этого не хватает Малфою. И Поттер безвольно сдался. Его рука легла меж выпирающих лопаток, согревая прохладную влажную кожу. — Давай, спасай его, — буркнул он, обращаясь к своему дракону, который в нетерпении чуть ли не вырывался наружу. — Твоя очередь. Магия потекла сквозь пальцы, проникая в чужое тело, сплетаясь с серебристой будто патронус магией Малфоя, ослабленной заклятьями связи с разумом, нещадно тянущими силы. Гарри прекрасно понимал, что с каждым таким контактом ситуация становится хуже. Разрывать связь все сложнее. Все больнее. И все больше не хочется этого делать в принципе. Что по этому поводу думал сам Малфой было непонятно, но не разобравшись с собой, лезть к нему с вопросами было бы неосмотрительно. Да и выхода другого он пока не видел. Оставить его тут умирать? Да он сам быстрее сдохнет. Однажды в послевоенное время в маггловском клубе ему продали таблетку экстази. Как истинный гриффиндорец, Поттер не смог устоять — любопытство победило. Несколько часов эйфории, пока магия не растворила действие вещества, запомнились надолго. Его, неизбалованного чужим вниманием с детства, лишенного физической любви, и какой-либо заботы, понесло. Но то, что происходило сейчас, было гораздо хуже. Одно дело — зажать кого-то у стены, погружаясь в химию тел как в глубокое болото, и совсем другое — вот так вливать свою магию в другого человека. Да это, блядь, было похуже, чем уколоться одним шприцем. Хуже, чем смешать кровь ритуалом. Это было самой хуевой идеей на свете. Но это работало. Малфой начал приходить в себя, и Гарри отодвинулся на безопасное расстояние, убрав руку. Магия внутри обиженно загудела, но он не обращал на это внимания. Хватит, блядь, наигрались уже. Сделав вид, что он тут вообще не при чем и весь час смиренно сидел на стуле, положив ладони на колени, Поттер уставился в окно. Окна в палате были такие же, как в Министерстве — волшебные. Сегодня пейзаж за стеклом являл собой морской пейзаж какого-то побережья одной из южных стран. Нестерпимо захотелось в отпуск. Он отвернулся от окна и столкнулся взглядом с пришедшим в себя Малфоем. Он молча протянул ему ладонь. Поттер вложил в нее флакон с зельем, в котором уже практически не было нужды — синяки под глазами исчезли, кожа вернула свой нормальный цвет и дыхание больше не звучало так, словно за Малфоем гнались через всю Шотландию. — Твое здоровье, — он осушил флакон и убрал налипшие на лицо волосы, поморщившись. — Черт. Мне придется заскочить домой, прежде чем мы отправимся в Аврорат. Я как будто весь день провел в конюшнях мэнора на солнцепеке. — Не вопрос. Тогда через час встречаемся в моем кабинете. Спустя десять минут Малфой исчез с порт-ключом из ближайшей подворотни, за углом универмага «Чист и Лозоход лимитед». Гарри взглянул на наручные часы — почти девять утра. Ну почему нельзя совершать преступления посреди дня, например? Обязательно, сука, выбирать предрассветное время! Ведь стоит выйти из дома, и до позднего вечера он туда уже не вернется. Чертовски хотелось спать. Придется снова накачиваться кофе, борясь с тошнотой от недосыпа и желанием откусить кому-нибудь лицо. Впрочем, когда это его утро начиналось по-другому? Раскатисто зевнув, он прикрыл рот ладонью и нервно выдохнул. Рука пахла малфоевской спиной — соленым потом и цитрусовым парфюмом, будто он облился им с ног до головы. Оглянувшись по сторонам, будто делал что-то непристойное, Поттер медленно вдохнул запах еще раз. Он, как и его обладатель, выбивал из колеи и заставлял испытывать какие-то смешанные нездоровые эмоции. Эмоции, к которым он пока не был готов. Буркнув очищающее, он апаррировал в Аврорат.

* * *

Шла пятая по счету чашка кофе и второй сэндвич с красной рыбой. Малфой в кресле напротив пил свою привычную бурду с кучей сахара и сливок, вернувшийся из мэнора, переодетый в другую рубашку и пахнущий гелем для душа. Гарри категорически отказался что-либо делать до завтрака — когда у тебя кружится голова от недосыпа и голода, пытаться думать о работе — такое себе решение. Вспомнив о яичницах, тостах с джемом и овсянке с сахаром авторства Кричера, он дожевал кусок ржаного хлеба с торчащим листом салата и тоскливо вздохнул. — Поттер, тебя что, голодом морят? — Малфой, в силу своей специализации больше налегающий на сладкое, откусил профитроль с заварным кремом. Он хотел было огрызнуться, но только махнул рукой. Конечно, Малфой знал, кто его накачал магией, нужно быть дураком, чтобы не понять очевидного. Но продолжал делать вид, что ничего не происходит. И обоих это пока что устраивало. — Ладно, заводи шарманку, я готов. — Гарри вытащил омут памяти из шкафа и аккуратно поставил его на стол, запечатывая дверь заклинанием. Малфой осторожно вытянул из своего виска серебряные нити воспоминаний и опустил в голубоватое свечение в чаше. По гладкой поверхности заскользили смазанные силуэты, словно фильм включили на ускоренной перемотке. Они склонились над омутом и их утянуло в прошедшую ночь. Знакомые уже безалаберные авроры мерным шагом прогуливались по Аделаида-стрит готовые вот-вот повернуть на Данканнон. Один из них оживленно что-то рассказывал второму, зевающему через каждые пару минут. В руках болтливого с нашивкой "Уильямсон" на мантии тлела сигарета, периодически сменяющаяся на новую. Поттер и Малфой плелись за ними следом, не вслушиваясь в болтовню, и внимательно глядя по сторонам в поисках тех, кто разрушил целый гребанный дом. Не смотря на то, что центральная улица была освещена фонарями даже ночью, их явно не хватало, чтобы при случае заметить сразу хоть что-либо подозрительное. Они миновали пиццерию, какую-то булочную, продолжая болтать и смотря по сторонам. Вышли на Данканнон. Второй аврор, с нашивкой "Уэсли" вдруг остановился и быстро шагнул за дерево, увлекая напарника за собой. У дома под номером 11 подозрительно переговаривались пара человек в мантиях и накинутых на голову капюшонах. Это оно. Поттер решительным шагом направился к фигурам, понимая, что все равно не удастся увидеть больше, чем удалось захватить в подсознание парней. Но какие-то мелочи могут быть важными уликами. Фигуры перестали шептаться и, о чем-то договорившись, приблизились к крыльцу. Уильямсон и Уэсли наконец выбрались из своего укрытия, словно звери на охоте, потихоньку приближаясь к дому. Малфой, как уже просмотревший воспоминания, остановился неподалеку, наблюдая со стороны — вдруг удастся увидеть что-то еще, не замеченное прежде. Вдруг были еще персонажи, которых никто не заметил. Поттер, очутившийся в "центре событий", и головой понимающий, что это всего лишь воспоминание, против воли все же чувствовал страх. Фигуры в капюшонах без лиц, ночь, пустынные улицы, все это походило на какой-то сюрреалистический фильм ужасов. Будто ему снова 10 и ему снится очередной кошмар о смерти родителей. А от того, что опасность не грозила ему напрямую, не было азарта и адреналина, которые не дают тебе думать вместо того, чтобы просто спасать свою шкуру. Когда ты начинаешь думать — ты поддаешься страху смерти. Все подвиги и геройства так или иначе совершаются в состоянии аффекта, когда гормоны стресса переполняют сознание. И вот, ты бросаешься под чужое проклятье, чтобы прикрыть своего напарника. Бежишь без страха в самую гущу толпы, потому что некогда думать. Идешь на смерть без каких-либо сомнений, потому что у тебя нет. времени. думать. Дыши, Поттер, это всего лишь чужое воспоминание. Фигуры тем вренем заметили авроров и открыли огонь на поражение. Невербальные заклинания проносились мимо, вспыхивая в сантиметрах от лиц парней. Те с трудом отбивались, невольно уходя в защиту, не успевая нападать в ответ. Гарри, игнорируя бессмысленные инстинкты вмешаться и поставить щиты, пробирался ближе к мнимым Пожирателям, пытаясь разглядеть лица. Услышать голос. Увидеть палочки. Хоть какие-то опознавательные признаки. Однако ничего похожего на персонажей из воспоминаний мистера Пэвэнси не было. Ни психически нездорового, похожего на Барти Крауча младшего, ни его более старшего спутника, отдаленно напомнившего темную версию Грюма. Либо они были под обороткой, либо...? У Поттера дернулась щека. Это были просто наемники, никакого отношения к главному "злодею" не имеющие. Тогда у них еще бОльшие проблемы, и пока единственная зацепка, что осталась — эти ебаные палочки без номеров. При условии, конечно, что их заказывали не сами наемники, а кто-то хотя бы из приближенных самого мистера Х. Хоть что-нибудь... Хоть одна зацепка. Малфой, смотрящий с другой стороны улицы сквозь развернувшуюся драку, будто вопрошающе повел плечами. "Что будем делать, Поттер?" "Продолжать искать".