Blood of London

10 лет назад. — Хозяину следует поесть, — скрипящий голос Кричера раздался прямо над ухом. — Я не голоден. — Хозяин не ел уже три дня, только пил эту маггловскую отраву! — под ногами домовика зазвенели пустые бутылки, валяющиеся около кровати. — Хозяин сошел с ума и решил погубить себя, оставив славный род Блэков без наследника! — Уйди. Дождавшись, пока причитающий эльф скроется из спальни, Поттер потянулся за бутылкой. От запаха спирта тошнило, но оставаться в реальности было невыносимо. Стоило немного рассеяться алкогольному помутнению, приходила боль. Заполняющая его от макушки до кончиков пальцев ног. И начинающая медленно уничтожать. Поэтому он намеревался бегать от нее столько, сколько потребуется. Делать что угодно. Пройти через это он не мог. Только не снова. Шрамы от потери Сириуса предательски кровоточили от любых случайных прикосновений. Все еще. Что уж говорить о новых ранах, неожиданно болезненных и глубоких. Даже глубже, чем он сам мог представить в самом кошмарном сне. Глоток. Тошнота подошла к горлу. Выдох. Еще глоток. Вдох. Глоток. И еще. Еще. Пока не опустела бутылка. Сознание будто подернулось мутной пленкой, отодвигая реальность и вместе с ней боль куда-то на задний план. Рука сама потянулась к ящику тумбочки за заветным флаконом. Зелье сна без сновидений. То, что нужно. Он не собирался возвращаться в этот мир как можно дольше. Пустой бутылек упал на пол, пополняя ряды десятка таких же бутыльков на ковре под кроватью. Лохматая голова опустилась на подушку, погружая обладателя в небытие. И только магия, снова запертая в теле своего непутевого хозяина, тихо тлела, словно костер, который забыли залить водой. И медленно, очень медленно разгоралась, грозя со временем сжечь его изнутри.

*** Дни тянулись один за другим. Медленно, словно маггловская жвачка, прилипшая к подошве ботинка. Шторы, плотно задернутые в спальне, не пропускали солнечный свет, окончательно стирая ощущение реальности и течение времени. Какой в этом смысл? Какой смысл хоть в чем-либо? Смысла не было. Флаконы с зельем периодически пополнялись в ящике тумбочки, бутылки с алкоголем выстраивались новыми рядами около кровати. Несчастный Кричер не мог нарушить прямой приказ хозяина, хоть и тщетно пытался найти в нем лазейки. Открыть доступ в дом грязнокровке и предателю крови, чтобы они попытались вразумить непутевого хозяина. Впустить хотя бы его мерзкую подружку, которая ошивалась каждый вечер у крыльца. Сделать хоть что-нибудь, пока глупый наследник не уничтожил себя, закончив славный род Блэков. Однако все, что ему оставалось — беспомощно наблюдать, как утопающий в своих страданиях щенок скатывается все глубже и глубже в эту яму, из которой нет выхода. В одиночку из такого не выбираются. С каждым днем Поттер выглядел все хуже. Еда стояла не тронутой, хотя три раза в день обновлялась и заботливо накрывалась стазисом, оставаясь горячей. Но мальчишка едва приходя в себя, тянулся за очередной бутылкой маггловской отравы, запивал это зельями и снова отключался. И так по кругу. День за днем. Под глазами залегли тени, лицо похудело и осунулось, кожа серого цвета обтянула череп. Он еле держался на магии, которая в недовольстве своим хозяином, да еще и смешанная с адским чувством вины, начинала жечь его изнутри. По ночам он метался в горячке, заливая соленым потом простыни. Тело функционировало все хуже и хуже без еды, страдая от обезвоживания и высокой температуры. Кричер понимал, что в таком состоянии щенок протянет максимум неделю. И этого никак нельзя было допустить. Оставалась одна лазейка в приказе, которой он собирался воспользоваться.

***

— Почему от тебя одни проблемы, Поттер?... — тихо проговорил Малфой, переступая гору пустых бутылок, лежащих у кровати. Шторы были распахнуты, давая солнцу возможность наконец осветить комнату. Бутылки, склянки от зелий, скомканные прожженные простыни, перья из разодранных подушек. Все это рисовало такой карикатурно жуткий этюд во главе с Поттером в отключке, больше напоминающим мертвеца. Спутанные волосы, потрескавшиеся губы, истощенное тело, под кожей которого тлел огонь. Курсе на четвертом Драко был бы неимоверно рад увидеть его в таком состоянии. На волоске от смерти. Поверженным. Сломленным. Но все изменилось. — Когда ты наконец исчезнешь из моей жизни... — холодная ладонь коснулась горячего мокрого лба, на секунду даря телу ощущение спасительной прохлады, словно глоток противоядия для умирающего. Грудная клетка резко поднялась, наполняя легкие воздухом, и резко опускаясь с хрипом. Он задыхался. — Не смей умирать, Поттер. Сегодня это в мои планы не входит. Скинув мантию, Драко оседлал чужое тело, забравшись с ногами на кровать. Парень под ним слабо подергивался в горячке. От него даже сквозь одежду несло жаром. Закатав рукава рубашки, Малфой положил ладони на поттеровскую грудь и сосредоточился. Вначале нужно было успокоить магию, готовую испепелить своего хозяина. — Et magicae potentia ad rogare dominum parcens vobis... Похоже, Поттер зашел слишком далеко. Довести свою же магию до такой ярости и желания отомстить... Впрочем, не сказать, что Драко был сильно удивлен, хоть и надеялся на лучшее. Поттер он и в Африке Поттер. Гриффиндор это диагноз. — Сука. Одно дело просто усмирить чужую поехавшую магию, и совсем другое лезть глубже, рискуя завязнуть там самому. Как же ему не хотелось ввязываться. Ведь ни одна связь не проходит бесследно. Никогда. Тело под ним задрожало, и судя по сдвинутым бровям и прокушенной губе, шрамоголовый придурок переживал очередной приступ боли. Не просто боли, а боли. Выворачивающей тебя наизнанку. От которой не спрятаться и не скрыться. Губа не затянулась, как это обычно бывает, а продолжала кровоточить. Драко бездумно провел большим пальцем по ней, стирая кровь. Впалые щеки горели под ладонью, словно обожженные солнцем. Поттер умирал. Это было очевидно. Пережил Волдеморта, войну, жизнь с магглами. Пережил кучу дерьма, кое-как выбравшись из него. Поступил в гребанный аврорат. И теперь вот собирался сдохнуть, утонув в чувстве вины и боли после потери напарника по службе. Это было так в его стиле. Драко продолжал смотреть на Поттера, лежащего под ним. Впервые в жизни тот был абсолютно беспомощен и в полной его власти. Его вечная головная боль, его соперник, его враг. Тот, кто портил ему жизнь в школе. Тот, кто отверг его дружбу. Нелепый, излишне эмоциональный, упрямый и тупой. Гарри-чертов-Поттер. Гарри-чертов-Поттер. Запертый на Гриммо, сбежавший от друзей и рыжей грязнокровки. Запечатавший дом от всех, кто был ему дорог. Но может быть, не настолько дорог? Ведь счастливо сдохнуть и бросить всех было проще простого. Как себя чувствовали его так называемые друзья, интересовало Драко меньше всего. Это не его забота. Но тот факт, что Поттер сдался... За столько лет противостояния Драко привык воспринимать Поттера как нечто свое. А то, что принадлежит Малфою, умереть не может. Махнув рукой, он призвал свою сумку. Достав из внутреннего кармана серебряный нож в мягком кожаном чехле, Драко длинно и медленно выдохнул. Необходимо было успокоиться. Магия крови требовала полной концентрации и собранности. Никакого страха. — Quia sanguis sanguinem. Sponte et robur meum sanguinem. — Зашипев, Драко с силой провел ножом по правой ладони, вспарывая кожу, и не давая ране затянуться. Затем повторил то же с правой рукой Поттера, обхватив его ладонь своей и прижимая порезы друг к другу. Кровь, смешиваясь, закапала на одеяло. — Magia ego voco te. Accipit munera mea. Reservate. Боль волной прокатилась по телу, воспламеняя собой каждую клеточку, задевая каждый нерв. Затем еще одна волна. И еще. Драко терпел, стиснув зубы и глубоко дыша. Собственная магия, прохладная как ветер, медленно гасила чужое пламя, перетянутое на себя. Будто гребанный феникс, он сгорал снова и снова, возрождаясь из пепла. Это было больно. Просто до охуения. Но пути назад не было. Ладонь Поттера медленно остывала, перестав быть обжигающе горячей, становясь нормальной человеческой температуры. Кровь продолжала стекать с переплетения рук. Под ними разрасталось алое пятно. Сосредоточившись, Малфой постепенно вливал часть своей магии в чужое тело, чтобы хоть как-то восстановить повреждения, еще чуть-чуть и ставшие бы необратимыми. Но это было только начало. Кружилась голова. Выругавшись, он свободной рукой достал флакон с кроветворным и влил в себя. Отвлекаться было нельзя. Вдох. Выход. Спокойно, Драко. Ты со всем справишься. Представив четко и ясно строение человеческого тела, он медленно направлял магию от органа к органу, от кости к кости, сращивая, восстанавливая и исцеляя. Вливая и вливая свои силы в Поттера. Его собственной огненной магии понадобится время, чтобы снова сонастроиться со своим бестолковым хозяином и перестать причинять ему вред. Наконец, чужое дыхание перестало быть рваным и выровнялось. Цвет лица стал более менее здоровым, даря обладателю все меньше и меньше сходства с трупом. Слава Мерлину. Малфой выдохнул. Часть пути позади. — Кричер. Эльф материализовался с негромким хлопком. — Да, хозяин Драко? — Смени здесь постельное белье, отмой Поттера от крови и выброси к Мордреду все эти бутылки и весь этот хлам. Нужно, чтобы после пробуждения ему ничего не напоминало о его состоянии. Также мне нужна еда. Побольше мяса. Все горячее. Сейчас. — Да, хозяин. Спустившись с кровати, Драко размял затекшие ноги и пошатнулся. Блядь. Эти ритуалы вытягивали все жилы, заставляя обладателя восстанавливаться еще очень долго. Чертов Поттер. Влив в себя еще пару флаконов с зельями крестного, он быстро забросил в себя еду, принесенную Кричером. Времени на этикет и прочие расшаркивания сейчас не было. Одно дело было починить поттеровское тело. Это было сложно и энергозатратно, но хотя бы в теории он отлично знал, что делать. Однако, физическое состояние это следствие. Необходимо было устранить причину. Влезть в чужое сознание. Почистив заклинанием рубашку, заляпанную кровью и неприятно липнувшую к животу, Малфой сел в изголовье кровати и обхватил черноволосую голову ладонями. Вдох. Выдох. Чужой разум затягивал, словно омут. И в каждом омуте были черти. — Давай только без истерик, Поттер, ладно?.. Вот и Поттер, на коленях перед каким-то парнем. В глазах испуг и паника, и та самая истерика вот-вот начнется. — А мне стоит истерить? Он бесполезно водит руками над телом. Драко, даже не зная исхода, мог бы сказать сразу — парень обречен. Раны выглядят ужасно, а количество потерянной крови говорит само за себя. — Ну мне, конечно, далеко... до Сметвика... но по-моему Сектумсемпра в живот с двух шагов и паучий сглаз в спину открывают мне довольно хуевые перспективы... Как думаешь? Парень держится молодцом. Драко ему даже немного завидует. Умирать достойно нелегко. Умирать достойно, когда тебя ломает от боли и каждый вдох будто яд — нелегко вдвойне. — Но... Поттер упорно пытается найти выход. Придумать план спасения. Сделать хоть что-нибудь. Глупый гриффиндорец. Поттер плачет. Беззвучно плачет, схватившись за руку бывшего напарника как за якорь, в надежде, что удержит его. — Росс. — Заткнись, Поттер. Не жалей меня. И не жалей обо мне. Малфой понимает, что ему нравится Росс. А еще он видит ужасное сходство между ним и собой. И ему не верится, что Поттер мог так привязаться к кому-то, похожему на него так сильно. Ему всегда казалось, что все, что между ними было, есть и будет — ненависть. Но они оба уже нарушили правила этой игры. — Не страшно. И ты не бойся, Поттер... Ничего не бойся... Синие глаза Росса медленно мутнеют и гаснут. Секунда. И Поттер ломается. Малфой успевает обнять его со спины, прежде чем тот валится на бок, словно марионетка с обрезанными ниточками, не в силах удержаться. Магия черным смерчем разносит все вокруг, не разделяя своих и чужих, уничтожая все на своем пути. Блядь. — Поттер. — Драко садится напротив, удерживая тело и бьет по щеке наотмашь, заставляя хоть как-то отреагировать. Зеленые глаза, залитые слезами с трудом находят фокус на чужом лице. — Ммммалфой?... — Он самый. А теперь тебе придется меня послушать и очень внимательно. Ты слышишь меня? Он с трудом моргнул. Малфой обхватил его лицо ладонями и перехватил взгляд, удерживая эту связь. — Я знаю, что тебе очень больно, Поттер. Я знаю. Но ты должен жить дальше. Ты можешь пройти через это и выжить. Ты должен. Ты справишься с этой болью и останешься в этом мире. Со своими друзьями, с Уизлеттой, с этой жизнью. Ты останешься со мной. Audite vocem meam. Взгляд Поттера помутнел и он потерял сознание, завалившись вперед. Драко, вздохнув, обнял его, прижимая к своей груди. Поттер был в безопасности. Бушующая вокруг магия постепенно успокаивалась. Чернота, затянувшая небо, рассеивалась. — Quia non pertinent ad te. Let me go. Вынырнув из чужого сознания, Малфой выдохнул. Слава Мерлину. Рассеянно провел ладонью под носом, вытирая кровь. Блядские погружения. Нужно больше практики. Вдох. Выдох. Пошатнувшись, он с трудом встал. Пол, казалось, ходил ходуном. Тошнило. Блядь. Драко обернулся. Поттер наконец спал глубоким и здоровым сном. Его жизни больше ничего не угрожало. — Ты останешься со мной, Поттер. — Драко провел ладонью по его щеке. — И ты ничего не вспомнишь. Никогда. Не слушая причитания и слезные благодарности Кричера, он дернул за портключ на шее, утягивающий его домой. Гарри Джеймс Поттер открыл глаза.