Отпуск в сентябре

Возвращаясь по дневной жаре на велосипеде на ферму, Брок было подумал, что он слишком стар для таких развлечений, но поглядел на тетю Аугусту, бодро крутящую педали впереди, и хмыкнул. Тете было за семьдесят, и она ездила на велосипеде на мессу каждое воскресенье и сверхурочно — на Рождество. Он не оставлял Стиву и Баки записок с перечнем инструкций — что сделать на ферме, пока хозяев нет. Только написал, где им оставили завтрак. Городские парни, они же здесь ничего толком не умели. Ничего, тетя Аугуста найдет им задание. Она старалась соблюдать «день воскресный», но на ферме ничего не делать просто невозможно. Надо кормить скотину и птицу, готовить еду, мыть посуду. Всегда найдутся какие-то дела. Брок еще и за это любил ферму: тут не надо было придумывать себе занятие, чтобы занять руки. Дел всегда хватало. Они ехали длинной цепочкой, и Брок думал о том, что не помешает перепахать кукурузное поле, и лучше бы не старым трактором; что если трактор будут покупать Стив и Баки, можно будет разориться еще и на полный обвес для него; что надо как-то исхитриться оставить дома тетю Аугусту; что хорошо бы разок приехать сюда весной — Брок никогда не бывал на Сицилии весной… Солнце пекло спину и голову, прикрытую кепкой, старый велосипед тихо поскрипывал. Брок размышлял о том, какого боя с Фьюри стоило Барнсу подогнать их со Стивом отпуска к его отпуску; о том, что Барнс давно спланировал эту операцию; о том, что его стремление держать самых близких под контролем понятно, но временами утомительно; о том, что две недели в мирной обстановке не помешают им всем. Стив с Баки провалялись в кровати почти до полудня, тихо разговаривая о том, как хорошо, оказывается, побывать в таком тихом месте далеко от большого города. И ничего, что всего в часе езды от Палермо, где шумят люди на улицах, где ездят машины, взлетают самолеты, грохочут поезда. А тут, на маленькой семейной ферме, было хорошо и, несмотря на галдеж живности, тихо. И очень-очень мирно. Баки заметил, что перестал дергаться от каждого шороха, а они провели здесь всего день. Стив тоже расслабился, стал спокойнее. А все потому, что они были тут втроем. Сейчас, в эти утренние часы, очень не хватало Брока, но что поделаешь, не всем нужно знать, что они любовники. Приняв бодрящий летний душ, Баки со Стивом по четким указаниям Брока нашли еду и сидели завтракали, когда семейство Грассо вернулось с утренней мессы. — Что, только встали? — удивился дядя Берто. — Э, дядя, ты помнишь, как я отсыпался раньше первые сутки? — спросил Брок. — Ну да, ну да, — согласился дядя. — Иди, покажи гостям ферму, да еще посмотри, что там кукурузное поле. — Обязательно, — улыбнулся Брок. — Футболку только сменю. Он потрепал по плечам жующих суперов и поднялся наверх, чтобы сменить джинсы на комбинезон, надеть футболку попроще и взять с собой смазку. — Ты бы ополоснулся, — хмыкнул Баки, посмотрев на Брока, но настаивать не стал. — Стив, Брок нас сейчас поведет на ферму смотреть, — перевел Баки для Стива. — А ферма большая? — спросил Стив. — Я представления не имею, но, похоже, большая, помнишь же, поля, виноградники… — Баки представил в голове размеры. — Вот и посмотрим. Слушай, я хочу трактор попробовать поводить. Никогда не пробовал. — Бак, ты представляешь, мы даже не знали, что Брок умеет водить трактор, — немного грустно сказал Стив. — Надеюсь, больше сюрпризов не будет. — Я тоже, — Баки улыбнулся. — Мы правильно сделали, что приехали. — Да. — Вот, в следующий раз слушайся меня сразу, мелкий, — рассмеялся Баки. Стив тоже рассмеялся. Здесь, на залитой солнцем ферме, далеко от их проблем и работы вообще хотелось смеяться, хотелось жить. Брок напомнил им, чтобы они взяли с собой воду — все-таки уходили до вечера. Здесь, на ферме, можно было пить воду из-под крана: двадцать лет назад пробурили артезианскую скважину, заделали старый колодец, и вода всегда была холодная, чистая и вкусная. Баки наполнил их со Стивом армейские фляги, которые они взяли с собой, Стив собрал кое-какой еды, которая осталась у них с завтрака, и прихватил рюкзак. Через пятнадцать минут они были полностью готовы к выходу. Брок, уверенно шагая, вывел их со двора мимо свинарника, мимо птичника, мимо загона для овец и повел по дороге, обсаженной миндальными деревьями. С одной стороны дороги был виноградник, и тяжелые синие гроздья висели на лозе. С другой был персиковый сад, с деревьев которого давно были собраны и проданы все плоды. Он вел их дальше и дальше, вверх по холму и за холм, где тоже были виноградники и пустое поле. — Перепахать его надо, — сказал Брок, ненадолго задержавшись на меже. — Идемте дальше. Вон за тем холмом лес начинается. В нем фазаны водятся. Дядя Берто там охотится зимой. — А дашь мне попробовать? — оживился Баки. — Покажешь, как на тракторе ездить? Стив любовался красотами, как истинный художник, неторопливо идя и смотря на открывающийся ему пасторальный пейзаж с легкой поволокой задумчивости во взгляде. Баки его не дергал, он вспоминал, как Стив совершенно так же, в передышке между боями, смотрел на красоты европейской природы, на разрушенные города, но там во взгляде читалась боль. А здесь и сейчас взгляд Стива был полон счастливого спокойствия. Такого взгляда Баки не видел у Стива никогда. Солнце припекало, но ветер трепал волосы и сушил кожу, покрикивали какие-то птицы. Брок расправил плечи, обнял своих парней. — Дам, — согласился он. — Вон старый возьмешь, как новый купим — и вперед. Вот только вопрос, как мы поедем за новым? Пикап один, тетя Аугуста, конечно, не поедет, но дядя поедет точно. И я. А вам в кузове придется трястись. — О, круто, на тракторе погоняю, — обрадовался Баки, обнимая Брока. — Брок, а у детей найдутся карандаши и бумага? — задумчиво сказал Стив, обнимая Брока с другой стороны. — Тут так… мирно, хочется нарисовать. А я с собой ничего такого не взял. Даже не думал, что время будет. — Это хорошо, что за тобой больше не надо следить с биноклем у морды, — Баки уже залез под комбинезон Брока и мял ягодицу. — Теперь тебя можно трогать, а не только смотреть и дрочить. — Найдется, найдется, — заверил Брок Стива. — Баки, руки убрал! Потерпишь до лесочка. И, противореча собственным словам, он поцеловал сначала одного, потом другого. — Мы следили за тобой почти сутки, — Баки взял Брока за подбородок и чуть приподнял голову, заглядывая в глаза. — И эти почти сутки я не думал ни о ком, кроме тебя, потому что тебя не было рядом. Я злился на тебя, потому что ты не сказал Стиву, что у тебя есть такое тихое место, где ты счастлив… — Бак, не надо, — попросил Стив. — Надо, — не отводя глаз от Брока, спокойно сказал Баки. — И если ты еще раз заставишь меня за тобой следить, я вырву тебе ноги. И, улыбнувшись, поцеловал Брока, уверенный, что угроза до адресата дошла. — Вояка грозный, — усмехнулся Брок. — Тебя Аурика застукала. Одиннадцать лет девчонке. — Стива она тоже застукала, а я был в наушниках от антенны, подслушивал, — тут же обелил себя Баки. — Мне положено было не услышать. — А я на тебя засмотрелся, вообще не ждал, что кто-то туда придет. — признался Стив, тиская Брока. — Она же не явится в тот лесочек, в который ты нас ведешь? — Нет, сегодня она со стиркой будет помогать, — ответил Брок. — Идемте. До лесочка было дальше, чем казалось. Они шли больше часа, прежде чем увидели опушку и на них повеяло смолистым запахом пиний. — Теперь недалеко, — заверил Брок. — А ты не устанешь, пока дойдем? — усмехнулся Баки, разглядывая окрестности. Ему тоже нравился открывающийся им пейзаж, но Стив в него, похоже, влюбился, потому что держал Брока за руку и был тих и меланхоличен, тревожная складка на лбу разгладилась, и он словно скинул с себя груз прожитых лет. — Барнс, ты издеваешься? — удивился Брок. — Какие-то десять километров налегке — и я устану? Это что, на мой возраст намек? — Может, я тебя на ручках понести хочу, — рассмеялся Баки и подхватил Брока на руки, пока тот не успел ничего предпринять. — Стив, побежали! И с Броком на руках понесся вперед. Стив сорвался вслед за Баки, заливисто смеясь. Картина была та еще. Брок держался за крепкую шею Барнса и хохотал, придерживая карман, чтобы из него не выпал тюбик со смазкой. — Ты псих, Баки! — воскликнул он, когда Барнс опустил его на усыпанную длинными иглами землю на лесной опушке. Над ними колыхались кроны пиний, и упоительно пахло хвоей и смолой. — Давай, неси дальше, полянка не на опушке. И Баки понес, весело смеясь, дальше, к нужной им полянке. Стив шел рядом, периодически пиная здоровенные шишки, а одну даже подобрал и кинул в рюкзак. Ему было хорошо, Баки дурачился вовсю, а сам он пребывал полной расслабленности, отдыхая душой и телом. Было по-настоящему хорошо и спокойно, мирно. — Брок, а почему ты нам не говорил? — все же спросил Стив, ему было важно понять Брока и в этом тоже, чтобы между ними больше ничего не стояло. — Отпусти, Баки, — попросил Брок, похлопав Барнса по плечу. Он встал на землю, встряхнулся. — Сам не знаю, — сказал он. — Это всегда было… Сначала семейным делом, потом отец умер, и стало только для меня. Вы… я не могу сказать своим: вот, тетя, дядя, это мои парни, я с ними живу. Они просто не поймут, будут переживать, молиться… Не надо им этого. Может, поэтому молчал. Баки обнял Брока со спины, прижимая к своей груди. — Мы со Стивом понимаем, что не всем можно рассказать о своих предпочтениях, — заговорил Баки спокойно, но в его голосе чувствовалась редкая серьезность, — мы сами через это прошли. — Просто не таись от нас, — Стив обнял Брока, встав спереди, сразу запуская руки под комбинезон, — или Баки опять кинется тебя искать. — Ну… я не таюсь, — сказал Брок. — Просто к родне езжу. Пойдемте вон туда, — он потянул их за кусты. — Там ложбинка, ее даже вблизи не видно. И правда, за какими-то хвойными кустами скрывалась почти круглая ложбина, вся усыпанная опавшей хвоей. На ее дне лежали две большущие шишки. Брок спустился в ложбинку, зашвырнул шишки подальше и растянулся на хвое. — Идите ко мне, — позвал он. Суперы оказались рядом моментально, растянулись по бокам от Брока, сразу положив на него руки и ноги, прижались. Стив тут же задышал тяжело, уткнувшись носом в шею, а Баки заурчал, целуя в висок. Их руки встретились на члене Брока под комбинезоном. — Где там у тебя смазка? — спросил Баки. — В кармане, — хрипло ответил Брок. Он притянул к себе Стива и жарко поцеловал его, прикусывая нижнюю губу. Возбуждение накатывало мягко, но неотвратимо. Хотелось всего: член во рту, чтобы не орать, член в заднице, горячие руки на теле. Стив застонал сладко и томно, обхватил член Брока рукой и принялся ласкать, а Баки завозился, доставая смазку, и принялся раздевать Брока, стащил лямки комбинезона и просто дернул его за штанины, стаскивая с Брока. Иголки разлетелись в разные стороны вместе с откинутым ненужным сейчас предметом одежды. Убрав руку Стива и высвободив член из белья, Баки вылил смазки на него и сам принялся ласкать Брока, пока Стив с упоением целовал любовника, гладил по груди, задирая футболку, стаскивая ее с Брока. Брок подставлялся под ласкающие руки, гладил Баки по плечам, по спине, целовал и гладил Стива. Ему некуда было спешить. Они жили вместе уже несколько лет, но здесь, в этом лесу, все ощущалось особенно остро, совершенно по-новому, словно они были друг с другом в первый раз. Баки надоела мешающая сейчас одежда, и он очень быстро разделся, стащил одежду и со Стива, наслаждаясь видом обнаженных тел. — И как же ты хочешь? — шепотом спросил Стив, хотя тут на несколько километров вокруг не было никого, кто бы мог их услышать. Просто сама эстетика момента не позволяла говорить громко. Пока Стив спрашивал, Баки уже вовсю ласкал Брока, надрачивая колом стоящий член, поглаживая промежность, а металлическая рука сжимала сосок. Второй сосок сжимал Стив, потираясь своим членом о бедро Брока. — Медленно, — ответил Брок. — Долго. С чьим-нибудь членом во рту. Стив отодвинулся, посмотрел на Баки, и они вдвоем тут же перевернули Брока, укладывая его на Баки. Стив заботливо отряхнул спину Брока от прилипших иголок. Они уложили Брока с Баки в “шестьдесят девять”, чтобы тот мог наслаждаться членом Баки, раз так хотел. Баки вернулся к прерванному минету, а Стив, вылив смазки на задницу Брока, занялся ею, нежно поглаживая пальцами вход. Брок устроился в привычной позе, облизывая член Баки и легонько оттягивая яйца — Баки такое очень любил. Колени слегка покалывала хвоя. Член стоял, будто Брок виагры выпил, а Баки, придерживая его пальцами, лизал уздечку и проходился языком вдоль ствола. Стив тяжело дышал, вылизывая и растягивая Брока, ему тоже хотелось долго, но организм словно взбесился, требуя взять Брока прямо сейчас, и Стив взнуздывал его, растягивая удовольствие. Баки раскинул ноги, согнув их в коленях и, нашарив баллон со смазкой, всучил ее Броку, постучав ею по бедру. — Хочу твои пальцы в своей заднице, — со стоном озвучил Баки свое желание. Брок всосал его член и налил себе смазки на пальцы. Барнс был тесный и тугой, как будто его задница в жизни члена не знала, и так было всегда. Брок принялся гладить его снаружи, а потом засунул в него сразу два пальца. Барнс дернулся, так заехав членом Броку в глотку, что у того на глазах выступили слезы. Баки готов был кричать от удовольствия, но член Брока мешал ему это сделать, поэтому Баки только завибрировал горлом, посылая по телу Брока мурашки наслаждения. Ему было хорошо, он чувствовал Брока всем собой, чувствовал его жар, его желание. Стив же, решив, что Брок достаточно растянут, толкнулся на пробу, протискивая головку в такую обалденную, но все еще тугую задницу. Он действовал аккуратно, но неумолимо, точно зная, как Брок любит больше всего. Они двигались неторопливо и в полном согласии, как идеально пригнанные детали одного механизма. Брок наслаждался вкусом Баки, его дрожью, его запахом. А потом Стив так удачно попал в нужное место внутри, что у Брока все вылетело из головы. Он прогнулся, подставляясь, и застонал, не выпуская члена изо рта. Все звуки, кроме тяжелого частого дыхания всех троих, словно пропали. Стив слышал, как часто, заполошно бьется сердце Брока, как бухает сердце Баки, полностью растворяясь в своих любовниках, в их обманчиво тихом, жарком сексе. Баки с ума сходил, трахая в рот Брока, чувствуя его пальцы, такие умелые, знающие, как сделать ему хорошо. Он закрыл глаза, наслаждаясь их близостью друг к другу, не только сексом, но и просто тем, что они были рядом, Дарили друг другу себя, полностью растворялись. Но удовольствие не может длиться вечно, и Стив почувствовал, что скоро не выдержит. Кончит, взорвавшись изнутри. Брок услышал рык Стива и почувствовал, что тот стал двигаться резче, жестче, требовательнее. Они кончили почти одновременно, и Брок едва удержался от того, чтобы упасть на Баки. Когда Баки почувствовал, как кончают Стив и Брок, его продрало по позвоночнику ярким удовольствием, которое рвануло в пах, выворачивая его, заставляя конвульсивно сжать пальцы Брока внутри себя. И вслед за этим Баки почувствовал, как по телу разливается наслаждение. Яркое, казавшееся бесконечным. — Люблю… — пробормотал Баки, выпуская изо рта член Брока, — обоих. Они повалились на землю, потные, с прилипшими тут и там иголками, довольные. Брок поцеловал Баки в бедро, потом Стива в шею. Где-то неподалеку затрещала сорока. — Хорошо… — протянул Брок. — Люблю вас, обалдуев. — И я тебя люблю, — тихо сказал Стив, — и тебя, Баки. Поваляемся еще, или пойдем? Идти никуда не хотелось. Хотелось остаться вот тут, лежа на сосновых иголках, и чтобы никуда было не надо, просто наслаждаться друг другом, быть вместе все время, а не только после работы, когда иной раз нет времени даже на себя. — Брок, — задумчиво сказал Баки, — а нам разрешат приехать сюда еще раз?