***
Тай Ли сидела на краю скалы и болтала ножками. Увидевший ее подумал бы, что эта симпатичная девчушка сейчас не думает ни о чем. Настолько ее взгляд ничего не выражал, что случалось с обычно веселой Тай Ли крайне редко. Кто-то умный когда-то сказал: «Человеческая душа — потемки». Вот и у Тай Ли на душе творилось черт-те что. Весь вчерашний вечер она провела, словно ее ударили тяжелым мешком по голове. Все ее действия в тот вечер были чисто механическими. И даже то, что Азула могла проснуться и высказать ей неудовольствие, не делало ее живее. Мей вчера было не до нее, и Тай Ли была предоставлена самой себе. И сейчас, после беспокойного сна, она сидела на краю скалы, а в голове была каша из мыслей и чувств. Тай Ли была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила, как к ней подошла Мей. Если бы Тай Ли обернулась, то увидела бы нетипичную картину. Мей улыбалась. Она встала за спиной у Тай Ли, склонила голову по-птичьи набок и с понимающей улыбкой смотрела на младшую подругу. Эта улыбка была настолько теплой и понимающей, что разительно отличалась от обычной для Мей холодной надменности. Ведь она сама сейчас чувствовала себя не лучше. Решив прервать молчание, Мей завела руки за спину и певучим голосом сказала: — А я знаю, о чем ты думаешь, — на что Тай Ли лишь вздохнула. «Мда, тяжелый случай» — подумала Мей, покачав головой. Постояв так немного, Мей подошла к Тай Ли и, усевшись рядом, тоже свесила ноги со скалы. — Какое же страшное это чувство, любовь, — сказала Мей, смотря в даль. — Она делает нас беспомощными перед ними, — продолжила Мей как бы в воздух, но Тай Ли ее услышала и стала кусать губы от волнения. В конце концов она не выдержала и тихо, на грани слышимости пробормотала: — Он даже не посмотрел на меня, — чем вызвала удивление у девушки. Мей умела держать себя в руках, поэтому лишь закатила глаза и покачала головой. — Если бы кто-то, не буду показывать пальцем, была бы повнимательнее, она бы увидела, что старший принц если и смотрел на кого-то, то только на нее, — Мей тут же пожалела о своих словах, потому что Тай Ли неожиданно схватила ее за плечи, словно не была в оцепенении, из-за чего они обе чуть не упали вниз. — Ты что?! С ума сошла?! — прикрикнула Мей и хотела было встать, но Тай Ли удержала ее. — Мей, это правда? Скажи, это правда? — продолжая крепко держать подругу, требовательно спросила Тай Ли. — Да, да, правда. Он на тебя смотрел! Довольна? Теперь отпусти! — Мей потерла плечи, когда Тай Ли наконец отпустила ее. — Прости. Я… это… просто… — промямлила Тай Ли, не зная как оправдаться. — Ох, оставь! А то я не знаю, каково это, — Мей прикусила язык, когда увидела, с каким интересом на нее смотрит Тай Ли. — Правда? А откуда ты это знаешь? — спросила Тай Ли и, отпрыгнув от края скалы, встала на руки. «Ну, если она снова начала скакать, то кризис миновал», — решила Мей, тоже встала, отряхнула платье и приняла свой обычный, надменно-горделивый вид. — Не твое дело. И вообще, Азула, наверное, уже проснулась. Пошли к ней, — жестко сказала Мей, свернув этот разговор. Тай Ли же, словно и не была в депрессии, сделала колесо и побежала в лес, где у потухшего костра спала принцесса. «Вот еще одна головная боль», — подумала Мей, приближаясь к спальному мешку принцессы. Ее семья всегда была верна правящему роду, да и служить под началом таких людей, как Созин и Азулон, было великой честью. Вот только Озай, в отличие от своего отца, вызывал не уважение, а страх, а иногда и натуральный ужас. Азула же, в отличие от своего отца, имела все задатки лидера. Ей не нужно было вызывать страх, давить мощью. Она была достаточно харизматична, умна и сильна, чтобы даже убеленные сединами генералы слушались ее не просто как принцессу, а как лидера. Но влияние Озая Мей считала тлетворным для принцессы. И надеялась, что это пройдет. Ведь если нет, то Народ Огня, да и ее, ждут тяжелые дни. Добравшись до лагеря, они увидели, что Азула уже встала и, напевая под нос какой-то мотив, помешивает что-то в котелке. Это повергло девушек в шок. Азула… ГОТОВИТ?! — Так-так-так. Вот вы где! Значит, так вы меня охраняете? — спросила Азула, вопросительно выгнув бровь. Впрочем, она не отвлекалась и от готовки. Достав из котелка деревянную плошку полную риса и подув на нее, Азула сняла пробу и вынесла вердикт: — Рано, — и положила плошку обратно. И только тогда она заметила, какими большими глазами смотрят на нее подруги. — Что? — не понимая их замешательства, спросила Азула. И, прищурившись, добавила, пустив в голос немного сарказма и приподняв бровь: — Мей, закрой рот, а то туда муха влетит, — это нехитрое действие привело Мей в чувства, и она даже выдохнула. «Нет, это не оборотень. Это Азула, только она умеет так говорить», — подумала она и, потянув за собой Тай Ли, уселась на свое место. На несколько минут между ними установилось молчание. Мей достала свои сюрикены и вращала их в руках, краем глаза наблюдая за помешивающей рис Азулой. Тай Ли же достала из своей сумки какой-то свиток и углубилась в чтение. Молчание нарушила Азула, деловым тоном сказав: — Девочки, мы идем в Ба Синг Се. — В Ба Синг Се? А зачем? — спросила Тай Ли, спрятав свиток в рюкзак и сев в позу лотоса. — Намечается новый штурм, и я хочу видеть, как Внешняя Стена будет пробита, — спокойно ответила Азула, вновь пробуя рис из плошки. — Готово, — удовлетворенно констатировала она и стала накладывать рис в походные пиалы, а затем передавать их девочкам. — А еще нам надо поймать Аватара, вы ведь не забыли об этом? — в голосе Азулы прозвучала угроза. Тай Ли быстро отошла от шока и стала невозмутимо поедать свою порцию, а вот Мей не могла так быстро успокоиться. Попробовав рис и осознав, что сделан он, в общем-то, вкусно, Мей начала медленно есть, не спуская глаз с Азулы, что так же невозмутимо ела свою порцию. — Азула, а когда ты стала готовить? У тебя хорошо получается, — со всей своей непосредственностью спросила Тай Ли, этим невольно облегчив задачу Мей. — Девочки, я хоть и принцесса, но нас готовили не только для жизни во дворце. Готовка — одна из множества вещей, которым нам пришлось научиться. Не всегда есть слуги, чтобы выполнить любую твою прихоть, — сказала Азула, чем ввела Мей в еще больший ступор, ведь за время их путешествия Азула ни разу не прикасалась к котелку, ни разу не брала плошку. Даже хвороста для костра не собирала! Тай Ли же, удовлетворенная ответом, вернулась к своей порции. Мей продолжала следить за Азулой и не могла понять, с чем связаны такие изменения. А они были. Если раньше Азула постоянно сохраняла маску надменного высокомерия, то теперь ее лицо было… спокойным? Да, покой! Именно покой выражало ее лицо. Как будто нечто, что травило ее все это время, отпустило принцессу, и она медленно, но верно приходила в норму. Да, она все равно была груба, но Азула больше не вела себя с ними, как богиня с червями. — Твоя аура стала чище, — как бы в пустоту сказала Тай Ли, но все присутствующие поняли, о ком идет речь. Мей удивленно посмотрела на Тай Ли, что одной своей репликой подтвердила все ее мысли, а Азула задумалась. — Может быть, — высказала принцесса вердикт, доедая свою порцию риса. Больше на эту тему они не говорили. Не вспоминала Азула и о вчерашнем бое. Что творилось в душе их лидера, Мей могла только гадать. Да и Тай Ли была подозрительно довольна, и это было связанно не только с тем, что старший принц на нее посмотрел, но и с состоянием Азулы. Что-то поменялось, это Мей могла сказать точно. Оставалось надеяться, что все изменения будут к лучшему и не станут источником еще больших проблем.***
Гаолинь — прекрасный город. Достаточно крупный, чтобы быть центром ремесел и торговли всего Юга Царства, и не настолько большой, чтобы превратиться в шумный и грязный кошмар. Столько садов и лесов, сколько есть в Гаолине и в окрестностях, вы не встретите нигде. А соседние горы, что изобилуют источниками теплой и ключевой воды, и вовсе делали Гаолинь идеальным местом для отдыха. Однако одному из богатейших людей Царства Земли вообще и Гаолиня в частности было не до отдыха. Лао Бейфонг сильно сдал за последнюю пару недель. Бывало, что он не спал несколько дней подряд, копаясь в отчетах финансистов и докладах осведомителей. Уже несколько раз тридцатипятилетний Лао чувствовал, как покалывает в сердце. Причин для подобного было немало. Прорыв Армии Огня вглубь континента и позорная сдача Омашу, из-за которой караванам теперь нужно было огибать весь континент с востока, сильно ударили по делам. Нет, у Бейфонгов всегда было достаточно золота. Даже во времена Чина Завоевателя, когда Гаолинь подвергся нападению, Сяо Бейфонг, много раз прадед Лао Бейфонга, смог за свой счет нанять и вооружить многотысячную армию наемников без вреда для основных активов семьи. Но Чин был свой. Даже если бы он смог захватить Ба Синг Се, ничем, кроме смены династии, это бы не грозило. А вот Армия Огня и их действия угрожали не просто разрушением экономики. Они грозили уничтожить Царство. Осведомители и караванщики доносили о брошенных деревнях, которых становилось все больше. Очевидцы рассказывали о чудовищной бедности, что охватила когда-то благополучные провинции. Об угрозе голода и эпидемии. Чем беднее становились люди, тем хуже шли дела. При этом Гаолинь и соседние провинции, не без помощи самого Бейфонга, оставались клочком спокойствия в том безумии, что охватило весь континент. Последним ударом, что надорвал силы прежде отличавшегося неплохим здоровьем Лао Бейфонга, стал побег дочери. О, будь проклят тот день, когда он согласился выслушать Аватара и впустил его в свой дом. Не приди они к нему, Тоф сейчас сидела бы дома. Или нет? Лао Бейфонг не был глупцом или слепцом. Он прекрасно знал о возможностях собственной дочери. Успел насмотреться на ее манипуляции с землей во время прогулок Тоф с Мином. А ее бой на арене «Дрожь Земли» и вовсе стал окончательным доказательством ее силы. Да, он старался не выпускать ее из дома, ведь несмотря на то, что девочка была сильным покорителем, ей было всего двенадцать, а это не тот возраст, когда родители отпускают своих детей. Но нет, девочка ушла сама, наплевав на родителей. Вначале Лао был зол, настолько, что обещал заплатить за ее возвращение сундук с золотом, что в данных обстоятельствах для него было мелочью. Но потом, когда погоня вернулась ни с чем, и Лао немного успокоился, он подумал, что этот побег случился бы в любом случае. Слишком много силы было в маленьком и хрупком тельце его дочери. И слишком долго они с Поппи сдерживали эту силу. И как бурная река прорывает плотину, так и Тоф в конце концов вырвалась из отчего дома, что казался ей золотой клеткой. — Где же я ошибся? — в очередной раз спросил себя Лао Бейфонг, прохаживаясь по кабинету. Может, не надо было слишком на нее давить? Или надо было начать вводить ее в семейные дела, наплевав на то, что она леди, и ее судьба, согласно традиции, выйти замуж за достойного юношу? Он не знал. От мыслей его отвлекла открывшаяся дверь и бритая голова зашедшего секретаря. — Господин Бейфонг, к вам посетитель, — учтиво поклонившись, сказал секретарь. — Ты же знаешь, Пинг. Я кого попало не принимаю, — раздраженно ответил Лао, недовольно смотря на секретаря. — Да, господин Бейфонг. Я прекрасно помню ваше повеление. Однако этот человек из желтого списка, — секретарь вновь склонил голову. «Кого же это принесло на мою голову?» — подумал Лао. В желтом списке были те немногие, кого Лао принимал независимо от настроения. Это были либо немногие друзья, либо кто-то из крупных чиновников. — И кто же это? — поинтересовался Лао. — Он представился Мином из Ю Дао. Господин, его лицо соответствует словесному портрету, записанному в желтом списке, — секретарь поклонился, а Лао сразу же повеселел. — Пригласи его в кабинет и прикажи слугам заварить чай, — распорядился Лао, предвкушая интересную беседу с неожиданным гостем. Юный Мин был одним из немногих людей, кому Лао более-менее доверял. Информация, посылаемая Мином из Ба Синг Се, часто бывала очень кстати. А его деньги на его счетах, что очень выросли за последние три года, сильно радовали руководство столичного филиала банка «Бейфонг». Он был надежным клиентом и партнером и точно не просто так преодолел половину материка в это неспокойное время. И вот дверь открылась, и на пороге появился его давний служащий — Мин из Ю Дао.