Геллерт преподаватель Хогвартса?

      Геллерт, откровенно говоря, устал за неделю проведенную в Хогвартсе. Его «коллеги» люто ненавидели его и боялись, они сторонились его, обсуждали за спиной и не только. Раньше ему было плевать, но потом, когда отношения с Альбусом стали неописуемыми, задевало это мага ещё как. Дамблдора он не видел уже три дня, может четыре, на рекорд пойти не удалось.       Гриндевальд не проводил занятия в этот день, так как было воскресенье, хотя будь и любой другой учебный день он бы не пошёл. Быть заточенным в тюрьме до конца жизни или поцеловаться с дементором, стало для него весьма соблазнительной перспективой. Он долго скучал по Альбусу, но как-то продержался сорок пять лет. Это ладно, однако стоило им встретиться вновь, больше не мог не думать об этом волшебнике. Всё мысли затуманены и лишь его образ четок и ясен. Гриндевальд потихоньку сходил с ума и иногда позволял пустить себе скупую мужскую слезу, выпуская вместе с ней и часть душевной боли.       Геллерт любил бродить по окрестностям Запретного леса. Туда никто не ходил, это запрещалось, так что большую часть своих каникул, он мог проводить один.       Альбус следил за ним с самого утра, решил пора бы поговорить, время достаточно прошло. Приняв максимально отрешенное выражение лица, трансгрессировал перед тёмным чародеем. Гриндевальд лишь томно вздохнул и обошёл того стороной, грустно опуская глаза на свои ботинки.       — Не думаешь, что нам стоит обсудить…       — Не думаю и тебе не советую, — отрезал грубо Геллерт, ускоряясь.       Дамблдор выхватил палочку и направил на мужчину, заминаясь на несколько секунд.       — Квинт Роста! — выпалил профессор.       Белая струя магии ударила в Гриндевальда, обволакивая его тело, немного приподнимая над землёй и утягивая назад, к Альбусу.       — В спину?! Это низко даже для тебя, Альбус, — Геллерт закатил глаза, но уходить не стал, не хватало ему ещё пару десятков заклятий на себе испытать.       — Нам надо все обсудить, я чувствую…       Гриндевальд заткнул его поцелуем. Говорить с Дамблдором равносильно самоубийству. Когда из его рта вылетают слова, хочется убить его, так что лучше способа не нашлось. В любом случае этот Альбус, как показалось тёмному магу, дающая шлюшка, так почему бы не воспользоваться случаем и не всадить ему так, что бы неделю сидеть не смог и больше не донимал Геллерта.       — Что ты делаешь? — удивлённо спросил Дамблдор, отталкивая волшебника и держа на расстоянии вытянутой руки.       — А на что похоже? — Чародей свёл брови вместе.       — Я хочу поговорить!       — А я потрахаться! — Гриндевальд вывернул запястье преподавателя, упершееся в его грудь и подтянул к себе, снова впиваясь в него своим настойчивым поцелуем.       Дамблдор одет лишь в лёгкую рубашку, от которой уже через пара мгновений остались только белые лоскуты, которые можно использовать как тряпку для мытья посуды. Гриндевальд разорвал ее, опрокидывая профессора на голую, холодную траву, вызывающую дрожь в теле Ала. Геллерт навалился сверху, покрывая тело мужчины нежными поцелуями, хотя Дамблдор не заслуживал и капельки нежности, но маг не мог сдержаться, он слишком любил его, и причинял боль Альбусу, только через боль самому себе.       Гриндевальд давил в себе эмоции, чтобы не расклеиться хотя-бы сейчас, продолжая доводить Дамблдора до исступления. Горячий язык проходится от сосков до пупка, на этом не останавливаясь. Он вылизывал грудь преподавателя, пока руками стаскивал с него брюки.       — Остановись… Прооошу… — слова были настолько фальшивыми, голос дрожал, и Геллерт даже не обратил на это внимания, продолжил совращать учителя.       Дамблдор вцепился в светлые волосы мертвенной хваткой, подтягивая к себе с силой, не оставляя Гриндевальду выбора, если конечно он не хочет остаться лысым.       — Стой! — Дамблдор оказался в этот раз убедительнее, чем планировал сам.       Лицо чародея было так близко, что он забыл, какие слова должны были последовать следующими. Геллерт не моргал, уставился гетерохромическими глазами на профессора, пустынно углубляясь в его незащищенные мысли.       «Что мне ему сказать? Думай быстрее! — Дамблдор произнёс это в своей голове слишком громко, отчего слова ударили по Геллерту, но он постарался выдержать, чтобы узнать, что будет дальше. — Нет, не могу! Как я скажу, что врал? Что ни с кем не был? Что просто хотел позлить его? Как скажу, что люблю? Как…       — Так и скажи, правду скажи, — глаза Геллерта ожили, Альбус признал, что все ещё любит его, хоть и не вслух, но на то они и маги чтобы общаться телепатически.       —  Нехорошо подслушивать, — Альбус улыбнулся, потому что не знал как ещё реагировать.       — Я хочу услышать это, — настаивал Гриндевальд.       Они лежали почти неподвижно, друг на друге. Дамблдор все ещё держал сжатый кулак в белой копне волос, а Гриндевальд упирался ладонями в грудь, чтобы не упасть своими губами на губы преподавателя, ибо они пропадут оба.       — Ты уже слышал, — Альбус сам не знал почему просто не скажет, будто бы мир взорвётся от простых слов.       — Скажи мне эти слова! — Гриндевальд зарычал и в порыве злости схватил мужчину под ним за горло, не душа, просто напугав его.       — Я люблю тебя, я ни с кем никогда не спал кроме тебя, — Дамблдор выделял каждое слово, проговаривая спокойно, негромко, так чтобы поверил Геллерт и он сам.       Гриндевальд отпустил его, поднялся и трансгрессировал, оставив мага в полнейшем недоумении. Альбус решил, что он сбежал, но ведь не может, министерство следит и наверняка теперь заявится к ним, узнать как, зачем и почему, самый опасный тёмный волшебник, перемещается.