Endangered

Гидротехнические сооружения, находящиеся под туннелями убежища – мрачное место, металлический лес из извивающихся труб, входящих и выходящих из огромных резервуаров, которые наполняют узкие проходы бесконечными плеском и жужжанием. Воздух здесь влажный и пахнет чем-то затхлым, и свеча Джейка вспыхнула, как только вы четверо спустились по металлической лестнице во тьму. Пламя слабо освещает мокрые бетонные стены, но этого света достаточно, чтобы увидеть металлическую решётку под ногами, когда вы достигаете конца. Джейн спускается с лестницы последней, и Джейк поднимает свечу так, чтобы она могла видеть. — Мне всё ещё сложно поверить, — её голос тихий, чтобы он не отдавался эхом от стен. — Что ты действительно доверяешь этому ужасному созданию настолько, чтобы поверить, что оно сдержит своё слово. — Поэтому я и хочу, чтобы вы трое остались здесь, — ты подзываешь Рокси и Джейка, собирая всех в круг. — Существует огромная вероятность того, что он убьёт меня сразу, как увидит. Если это произойдёт, вы должны сбежать через канализацию. Твои очки снова выключены и находятся в кармане, а в системе водоснабжения нет никаких электрических приспособлений, так что ты даже не волновался о том, что вас подслушивают. — А потом что, дружище? Мы должны просто продолжать без тебя? Мы должны двигаться дальше без тебя? — Джейк тяжело вздыхает. — Да, именно так и должно произойти. Я поведу его с западной стороны, так что если что-то пойдёт не так, вы можете направиться напрямую к ближайшему городу, — шепчешь ты. — В то же время, я хочу, чтобы вы ждали в восточных туннелях. Если произойдёт худшее, мне нужно будет знать, что вы в порядке, — ты даже не успел договорить, когда Джейн покачала головой. — Ты не отправишься на эту миссию один, Дирк, — она непоколебима. Джейк и Рокси, кажется, согласны с ней и ты стараешься не показывать своё раздражение. — Джейн... Ребята, доверьтесь мне. Единственное, что вас спасёт, если он откажется сотрудничать – дистанция. — Страйдер, — прорычала Джейн, подходя ближе. — Меня уже тошнит от твоей фиксации на становлении мучеником. Не знаю, как ты вбил себе в голову, что мы согласимся просто отсиживаться и смотреть, как ты жертвуешь собой ради нас. Будто мы действительно бросим тебя под пресловутый автобус и счастливые пойдём своей дорогой. Честно, Дирк, это... — она раздражённо выдохнула, сжимая ладони в кулаки. — Это делает меня настолько, чёрт возьми, злой, я могла бы сплюнуть! Мы не отпустим тебя одного и мне плевать, что эта злобная ходячая мясорубка может порвать меня на кусочки. Ему придётся справиться с нами, прежде чем он дойдёт до тебя. Джейк быстро кивает, и ты сопротивляешься желанию провести обеими руками по своим волосам в разочаровании. — Джейн, — ты хочешь попытаться убедить их просто остаться в безопасности, но ты чувствуешь, как это желание покидает тебя, когда они встречают твой взгляд с вызовом. Это всегда было самым сложным аспектом наличия настолько близких друзей, учась на ошибках, понимать, что они не просто что-то ценное, что необходимо направлять и оберегать любой ценой, но что их собственных желания также важны, как и их безопасность. Ты бы заставил их покинуть убежище прямо сейчас, если бы мог. В конце-концов, они не принадлежат тебе и ты не можешь управлять их действиями. Они осознают риск и готовы пойти на него, несмотря на то, что вас всех может ожидать один конец. Правда, может, в этом и вся суть. Из-за этой мысли щипет глаза и горло неприятно сжимается, когда ты сглатываешь. — Ладно, — сдаёшься ты. — Я понял. Я не буду просить вас уйти, — ты берёшь себя в руки и поднимаешься взгляд на них. — Но вы всё ещё должны быть тут, пока я буду его проводить. — Джейн выглядит так, словно она собирается запротестовать, но ты поднимаешь руку, чтобы остановить её. — Пожалуйста, я больше ничего не прошу. Я просто должен сделать это в одиночку. Они долго смотрят друг на друга в молчаливом раздумье, пока свет от свечи мерцает на их лицах, после чего Джейн наконец решает задать вопрос. — Ты действительно думаешь, что это нам поможет? — Это чертовски тупо, — бормочет Джейк себе под нос. — Я не знаю, — ты отвечаешь ей, игнорируя Джейка. — Но, мне кажется, у нас больше шансов, что это произойдёт, если мы встретимся наедине. Джейн печально вздыхает. — Тогда, думаю, это к лучшему, — она хмурится, скрещивая руки. — Однако, если мы услышим хотя бы один крик, то пойдём за тобой. Ты киваешь и мысленно записываешь это как жизненно важную причину хранить молчание, если что-то пойдёт не так. Джейк занят подтверждением слов Джейн, сказанных тебе, при этом пытаясь заставить тебя взять хотя бы один из его пистолетов, но твоё внимание медленно переходит с него на Рокси. Она молчала с того момента, как вы покинули свои комнаты, после твоих объяснений о том, какую конкретно помощь ты запросил. Теперь она наблюдает за тобой с непроницаемым хмурым выражением, стоя немного позади остальных, уперев винтовку затылком в пол. Ты опустил часть про то, что предлагал свою жизнь, отмахиваясь тем, что возможности попасть в убежище было более, чем достаточно, но она, скорее всего, может почувствовать, что ты что-то скрываешь и вся твоя история, если честно, не переживёт тщательной проверки. — Дирк, — резко начинает Джейн, делая шаг вперёд. Она долго колеблется, пытаясь найти подходящие слова, но в итоге лишь утягивает тебя в крепкие объятия. Ты отвечаешь тем же, уговаривая себя не плакать, но жжение в глазах вернулось с новой силой. Она отпускает тебя через некоторое время, и её место занимает Джейк, сжимая тебя сильнее лишь одной рукой, в другой по-прежнему удерживая свечу. Он хлопает тебя по спине и отступает назад, позволяя Рокси сделать то же самое, но она не двигается с места. Джейн зовёт её мягким тоном, и она прислоняет свою винтовку к стене, после чего подходит к тебе и осторожно обнимает тебя за плечи с выражением глубокой печали на лице. Ты прижимаешься к ней и крепко обнимаешь, ощущая, как её волосы щекочут твою щёку, когда ты наклоняешься к её уху и шепчешь себе под нос "прости" достаточно тихо, чтобы не слышали остальные. Её руки крепче хватаются за твою футболку и ты чувствуешь, что её плечи совсем немного подрагивают. Когда она отстранилась, Рокси вытерла глаза тыльной стороной ладони и слабо ударила тебя по руке. — Тебе лучше вернуться, — бормочет она. От осознания того, во что ты ввязываешься, на сердце становится тяжело, но ничего не изменит того, сколько они значат для тебя. Как и раньше, это успокаивает тебя, удерживая на ногах в ситуации, в которой ты наверняка бы запаниковал, будь всё иначе. Джейк предлагает тебе взять свечу и его пистолеты, но ты отказываешься и взамен просишь светящуюся палочку. Всё-таки это лучше, чем ничего, и ты не хочешь оставлять их в темноте. Ты также не берёшь пистолеты, потому что от них не будет никакой пользы. Он добродушно усмехается и наконец соглашается тебя отпустить, в последний раз хлопая тебя по спине. — Удачи, дружище. Мы будем ждать твоего возвращения. Ты прощаешься с ними, обещая Джейн, что будешь аккуратным и встречаясь взглядами с Рокси в последний раз, после чего отворачиваешься от них и уходишь вперёд, во тьму. Ты быстро перестаёшь видеть тусклый свет свечи Джейка, когда уходишь от них, сворачивая за первый же угол сплошной стены, на дорогу, ведущую вглубь гидротехнических сооружений. Слабый свет палочки недостаточно силён, чтобы ты видел свои ноги, но всё же был достаточным, чтобы не врезаться с разбега в огромные вертикальные трубы, появляющиеся из дороги с непостоянной частотой. Тебе ни раз приходится нагибаться, чтобы пройти под металлическим каркасом туннелей, расположенных выше, и боль в ноге, протестуя, заставляет тебя ползти на коленях под строительными лесами. Когда ты протягиваешь руку, чтобы опереться на большую трубу рядом с головой, на твоей ладони остаётся влажный, шероховатый слой ржавчины. Даже постоянного шипения водоотделителей и очистителей, скорее всего, должно быть недостаточно, чтобы заглушить шум из туннелей убежища, но, похоже, звуки боя и выстрелов полностью стихли. Этот знак не сулит ничего хорошего тем, о ком ты беспокоишься. Ты стараешься не зацикливаться на том, что мог опоздать. Шум механизмов вокруг тебя стал громче, когда небольшая дорожка превратилась в слабо освещённый туннель, потолок которого был увешан рядом тусклых ламп. Ты бросил переставшую светиться палочку на пол, после чего надел свои солнцезащитные очки и включил их. Тёмное стекло полностью блокирует свет, и ты вынужден держаться одной рукой за холодную бетонную стену, пока вслепую идёшь вперёд. ЗТ: Ты здесь? ЗТ: Да. ЗТ: Ты нашёл барьер с люком? ЗТ: Он должен быть под строительными лесами с большим резервуаром и рядом труб неподалёку. ЗТ: Да, я нашёл его. ЗТ: Ладно, хорошо. Я почти на месте. Ты поднимаешь очки на лоб, чтобы снова видеть, и рвано выдыхаешь. Ты был честен, когда сказал остальным, что не уверен, насколько гладко всё пройдёт, только вот помимо цены этой сделки ты также не упомянул то, что твой шанс пережить следующие несколько минут составлял около десятой процента. Но всё же, ты уже дважды выигрывал в этой игре шансов. Это явно не повод быть слишком оптимистичным, но, как говорит Джейк, необходимо надеяться на лучшее. Когда ты наконец видишь люк, ты начинаешь чувствовать нервное биение собственного сердца. После недолгой паузы ты наконец приближаешься к выходу, останавливаясь на расстоянии нескольких метров от уплотнения между толстой металлической дверью и конструкцией вокруг неё. Защёлка круглая, встроенная в стену вместе с механизмом, который необходимо повернуть, чтобы открыть. Ты кладёшь руки на холодный металл и чувствуешь, как что-то поднимается по твоему позвоночнику, переходя в пальцы и заставляя их дрожать. Ты закрываешь глаза и делаешь глубокий вдох, а после и выдох, вместе с которым произносишь молчаливую молитву шансу и судьбе, после чего пытаешься повернуть рукоятку. Её явно давно не использовали, так что тебе приходится несколько раз надавить на неё всем своим весом, пока она наконец не встаёт на своё место, открывая дверь. Ты останавливаешься, задерживая дыхание, и вслушиваешься в отдалённый шум водопровода, с опаской наблюдая за дверью. Ты ожидал, что он откроет себе проход силой и атакует, когда дверь будет открыта. Но пока не было ни единого знака того, что что-то движется, да и тёмный коридор достаточно тих. Ты с нерешимостью дёрнул за ручку и в следующую секунду до тебя донёсся скрип ржавых петель. Ты делаешь шаг назад, когда он медленно поворачивается к тебе и перед тем, как ты успеваешь сделать ещё шаг, что-то врезается в твоё горло, прижимая к стене спиной, и болезненно сжимается. Перед твоими глазами сразу начали появляться чёрно-белые мерцающие пятна, пока ноги болтались в нескольких сантиметрах от земли. Стены вокруг тебя окрашиваются в тёмный красный цвет, когда знакомая фигура осторожно перешагивает через открытый люк, а затем следует за чёрным длинным отростком, вцепившимся тебе в горло. Он повернулся, чтобы посмотреть на тебя. Пока твои ноги неэффективно пытались найти хоть какое-то подобие опоры в гладкой бетонной стене, а руками ты отчаянно цеплялся за коготь на шее, он лишь молча наблюдал. Ты мог слышать свои хрипы и вздохи, которые были вызваны блокировкой дыхательных путей, и ощущения были невыносимыми – будто голову и грудную клетку медленно вскрывали. Ты щуришься в агонии на пару светящихся глаз, наблюдающих за тем, как ты задыхаешься с почти что незаинтересованным видом. Слабость медленно распространялась по твоим рукам и ногам. Он подходит ближе, когда твои движения теряют хоть какую-то координацию, а хрипы превращаются в короткое болезненное бульканье. Его металлическая рука тянется к тебе и сжимает переднюю часть твоей футболки между пальцами. Твоё зрение мутнеет, когда он рассматривает кровь, пятнышками покрывающую твою одежду; агония в твоей груди сменяется на разрастающееся бесчувствие. Твои руки падают, прекращая удерживать когти на шее, и теперь они болтаются по бокам, словно жизнь уже покинула твоё тело. Всего на краткий, милосердный миг, твой изголодавшийся по кислороду мозг заставляет тебя потерять сознание, и весь дискомфорт пропадает в тихом забытье. Затем этот момент заканчивается сильным ударом чего-то о твой бок, заставляя твои лёгкие рефлекторно раздуться от жгучей боли, которая вынуждает тебя закашляться и снова начать задыхаться из-за поступающего внутрь воздуха. Ты нащупываешь под собой мокрый бетонный пол и отталкиваешься от него, перекатываясь на спину и глубоко вдыхая, беспомощный перед настоятельным и инстинктивным желанием дышать. Ты снова начинаешь видеть, но вместе с этим появляется и ужасная головная боль, вынуждающая тебя прищурится из-за расплывчатого узора светящихся красных линий в полутьме прямо над тобой. — Тебе повезло, — доносится до тебя сквозь собственный кашель. — Убивать тебя в подобной манере было не таким приятным, как я ожидал. Ты открываешь голову на пол, неспособный говорить или показать хоть какое-то недовольство из-за боли в горле. АО наблюдает за тобой с лёгким нетерпением, пока ты лежишь рядом с его ногами и задыхаешься неизвестно из-за чего в попытках заполнить лёгкие кислородом ровно до того момента, как в результате каждого вдоха твоя грудь словно начинает гореть. Спустя пару минут боль притупляется достаточно для того, чтобы ты приподнялся на локтях. — Вообще-то, это пиздец как больно, — ты говоришь с огромным трудом, касаясь своего горла. Убирая свои пальцы, ты можешь разве что поморщится из-за вида свежей крови, размазанной по ним. Твой голос тихий и слабый из-за продолжающихся попыток отдышаться во время ожидания момента, когда твоя голова перестанет кружится, а зрение станет более ясным. Ты предпринял попытку сесть, но возвращающаяся в твои руки сила решила исчезнуть, когда ты встретился взглядом с АО. Он бесстрастно смотрит на тебя сверху вниз, всё ещё не двигаясь с места, пока его отростки зловеще парят вокруг него. Красное свечение почти дезориентирует, но в то же время оно неплохо освещает узкий туннель и позволяет увидеть текстуру стен, покрытых трещинами и каплями воды. "Я жив," — наконец понимаешь ты с долей неверия, удерживая взгляд на чужих глазах, как животное в свете фар, пока в твоих мыслях всплывают воспоминания о прошлых ваших встречах. Ты сглатываешь из-за неожиданной сухости в своём горле. — Значит, ты мне поможешь? — твой голос звучит крайне грубо и разговоры явно не сделают лучше. Он смотрит на тебя с лёгким прищуром и это единственное предупреждение, которое ты получаешь, перед тем, как один из отростков наносит удар, обхватывая нижнюю половину твоего лица и швыряет затылком в пол. Перед твоими глазами снова вспыхивают яркие мигающие пятна. — Ты принадлежишь мне, — мягко и медленно проговаривает он, уставившись на тебя холодными глазами. — И моя помощь, как обсуждалось, будет платой за данный обмен. Я положу конец вашей жалкой человеческой драке и, когда это произойдёт, — когти сжимаются на твоём лице, впиваясь в кожу, и ты чувствуешь, как что-то стекает по твоей щеке. — Ты встанешь передо мной на колени, и я буду отрывать от тебя маленькие кусочки, пока твоя кровь не запятнает землю под твоими ногами. Я буду удалять твои конечности по одному сегменту за раз и подержу твоё бьющееся сердце повыше. Так, чтобы ты видел, — придаток, прижимающий тебя к полу, медленно поднимается, утягивая тебя за собой. Он останавливается, когда носки твоих ботинок касаются земли. — Мало кому выпадает возможность понаблюдать за своими внутренними рабочими частями. Если ты будешь заинтересован, я могу идентифицировать каждый твой орган, пока буду их вытаскивать и откладывать в сторону. Он недолго рассматривает тебя, наблюдая за тем, как ты бестолку пытаешься вырваться из его хватки, прежде чем снова выпустить. Твоя раненная нога вынужденно подгибается из-за слишком неожиданного напряжения, и ты ударяешься плечом о стену, пошатнувшись, чтобы сохранить равновесие. Он снова молча смотрит, пока ты прижимаешься к ней, пытаясь вернуть своим ногам устойчивость. Ты вытираешь кровь с лица и стараешься не забивать голову тем, как сейчас выглядишь или что твои друзья подумают, когда увидят тебя. Внезапная мысль о них наполняет тебя яростной, непреклонной решимостью. — Не раньше, чем ты мне поможешь, — ты скрипишь зубами, сжатыми из-за головной боли. — Такова была сделка, и я не собираюсь нихуя делать для тебя, пока ты не примешь мои условия. Он пристально наблюдает за твоими попытками удержаться на ногах, но ты удерживаешь его взгляд невысказанным вызовом в своих глазах, хватаясь за этот козырь, как за единственную надежду на спасение своих друзей и семьи. В воздухе появляется опасное напряжение, пока он, видимо, раздумывает над тем, стоит ли тебя разорвать на части прямо сейчас или твоё будущее послушание стоит всех мучений. Со временем его взгляд становится более безразличным, и ты чувствуешь облегчение во всём своём теле из-за того, что все неосознанно напряжённые мышцы теперь были расслаблены. — Как я уже сказал, — уступает он с лёгким отвращением. — Я буду терпеть твои "требования", но если в конце ты откажешься со мной сотрудничать, — придатки направляются в твою сторону, а заострённые когти раскрываются, когда он подходит ближе. — В качестве расплаты я найду твоих друзей и они займут твоё место. — Я не бросаю слов на ветер, — ты даже на секунду забываешь о боли из-за наполняющего тебя гнева. — Но если ты хоть как-то им навредишь, то сделка отменяется. Его едкие красные глаза снова встречаются с твоими, когда ты демонстративно настаиваешь на своём, и, несмотря на ситуацию, ты против своей воли отвлекаешься на исходящее от металлического тела тепло. Он находится очень близко – жест, изначально предназначенный для устрашения – но гидротехнические сооружения под туннелями удручающе холодны в это время года, так что внезапная теплота ощущается крайне приятно. Секунды кажутся дольше, когда он оглядывает тебя с нарастающим любопытством из-за твоего молчания, пока кое-что не приходит тебе на ум. Будь то часы, отсчитывающие последние несколько часов твоей жизни, или ухудшение твоего состояния из-за повторной травмы головы, тебя охватывает резкое безразличие насчёт последствий и необходимости объяснений своих действий. Ты поднимаешь руку и сокращаешь расстояние между ладонью и гладким чёрным металлом на чужой груди. Когда твоя рука находит знак на ней, ты почти удивляешься нежной вибрации невидимых механизмов и граничащей с излишне горячей температуре металла, стесняясь дискомфорта, но недостаточно, чтобы прекратить. Схемы мерцают под твоими пальцами так, как ты себе представлял, и на коже, в местах соприкосновения с красными дорожками света, чувствуется лёгкое покалывание – словно по ним проходит слабый ток. Ты проводишь кончиками пальцев по ним, как под гипнозом от ощущения и осознания того, что делаешь. Ты понимаешь, что, вроде как, ожидал, что АО снова впечатает тебя в стену, раз уж он уже так делал и не раз, но он вообще не двигался. Ты, наконец, поднимаешь глаза со схем на его груди, прикрытых твоей рукой, и замечаешь его пристальный взгляд. — Ты тёплый, — мягко процедил ты, позволяя руке упасть, и прижался спиной к холодной бетонной стене. АО продолжает молча разглядывать тебя, его мысли неясны, а после он отступает назад и убирает свои парящие когти. — Твоё необычное поведение свидетельствует о черепно-мозговой травмы лёгкой степени тяжести, — он безучастно констатирует факт своим бесстрастным металлическим голосом. — Нам стоит закончить с этим до того, как твои когнитивные способности станут в разы хуже. — Ага, и чья это, блять, вина, — ты бормочешь себе под нос, опираясь рукой на стену, чтобы удержать равновесие. Твоя голова всё ещё кружится, но ты поднимаешь свои очки с пола и делаешь первые шаги в ту сторону, откуда пришёл, решив первое время в качестве мести игнорировать АО и позволять ему делать, что заблагорассудится. Тьма понемногу возвращается, когда ты вновь ступаешь в узкий туннель, но спустя пару мгновений её сменяет мягкий красный свет, пока андроид – твоя последняя надежда на окончание этого конфликта – молча следует за тобой к водопроводу и группе твоих ожидающих друзей.