Глаза в спальне

Каараса называли "драконоборцем". За годы управления Инквизицией, он одержал десять побед над могущественными и опасными созданиями. Адаар не разбирался ни в породах, ни в повадках. Даже разговор с Железным Быком о связи косситов с драконами застыл где-то на подкорке. Единственным интересным моментом стало рассуждение Фредерика Де Серо, якобы косситы - это эксперимент смешивания крови драконов с эльфами. Теперь, глядя на старого, истерзанного жизнью крылатого зверя, Каарас впервые заметил чудовищную тоску в маленьких, чёрных глазах. От тусклой чешуи пахло серным дымом, узкие ноздри жадно втягивали воздух. Когти походили на массивные клинки, и глубоко вспахивали землю. Каарас несмело дотронулся до шеи, и дракон резко повернул голову. - Аккуратнее. - Мираад поил Гатта припарками, а Крэм лихо накладывал повязку на рану друга. - Он... агрессивный? - Адаар отдёрнул пальцы, и зверь успокоился. - Куснуть вполне способен, - усмехнулся саирбаз. - Датраши и "Семь Ветров" держали его на поводке-строгаче, и движения причиняли ему боль. Дракона доставили в Тевинтер из Ферелдена, голодного и больного. Лечить даже не пытались, а лишь выставляли на потеху людям. Однажды, бедняга обессилел и прекратил реагировать на толпу. Магистры поручили Датраши убить "монстра", но я отговорил. - Это же не цирковой акробат! - разозлился Каарас. - Нельзя заставить его плясать для детишек польку-бабочку! - Именно. В Империи ненавидят эльфов, гномов, косситов, драконов, - загибая пальцы. - Если бы маги ограничились убийством тех, кто отличается от людского рода, но нет, - Мираад качал головой, - Они хотят унизить нас. Доказать своё превосходство. Эльфы в Тевинтере - лишь расходный материал, гномы - дикари из подземелья, которые гадят в штаны и собирают золото. А косситы... Вечные враги. И абсолютно наплевать, тал-васгот или кунари, если из головы торчат рога, то ты заслуживаешь страдания. Инквизитор молча выслушал саирбаза. Он вдруг осознал, что его марш-бросок по спасению Тедаса увенчался фатальным провалом. Ничерта не поменялось в Орлее, в Ферелдене, люди остались людьми, лелея в груди праведников, смертников и мразей. Этот мир дьявольски болен. Наверное, замысел Соласа имеет смысл, да только Фенрис прав, тут новая война, где один сумасшедший властолюбец утопит невинных в крови. Вестник Андрасте уповал на урок, что преподала Инквизиция тем, кто ещё томится в муках совести. Гатт ошалело хлопал глазами и перекатывался с боку на бок. Кровотечение остановлено, и Мираад сложил ладони на голове эльфа. Яркое свечение струилось между пальцами, и от удивления остроухий шпион разинул рот. Сознание уверенно возвращалось, а трещина в черепе затягивалась. - Спасибо тебе, - важно сказал Адаар, - Только я должен остаться здесь. Крэм резко вскочил. - Нет! Нельзя! Я знаю, зачем, - мысли опережали здравый смысл, и он говорил, что думал, - Павус. Верно? - Дориана могут убить. Эти сволочи из "Семи Ветров" явно не оставят его в покое, - Каарас сдал кулаки,- Я отправлюсь в поместье, а потом мы вместе найдём корабль, и... - И вы сбежите, а Дориан накликает беду хлеще нынешней, - Акласси скривился, - Ради собственного блага, мага нельзя брать с собой. - Почему? - Каарас вплотную приблизился к юноше, а в горло упёрлась злость. Главный помощник Железного Быка всегда отличался здравым умом и вежливым нравом. Теперь же он в открытую противостоит Вестнику Андрасте. С помощью Мираада, Гатт смог подняться на ноги. Он едва дышал, но заклинание действовало, и эльф кивнул другу: - Говори уже, чувак. Говори всё. - Это не наше дело! - зашипел Крэм, ища подмогу где-то в районе сапог Адаара. - Наше, - обречённо выпалил Гатт, - С момента побега из таверны дело стало нашим. Адаара бесили ситуации, где о важных вещах знали все, кроме него. В пылу дикой сюрреалистичности реальности, Инквизитор забыл узнать, а как, вообще-то, двое ребят оказались здесь? В нужное время в нужном месте? Явно собирательство гербария не причём. Друзья будто бы ждали, караулили повозку. Из Акласси, который прямо сейчас топчется и мнётся, сложно выбить правду. Мальчишка твёрд в убеждениях, но и Каарас тоже. - Да, Крэм, - прищурившись, - Объясните-ка мне, какого Архидемона тут происходит. Под натиском тяжёлого взгляда бывшего начальника, юноша начал рассказывать: - "Железные Быки" выполняли на границе Тевинтера заказ. Босс вёл себя очень странно, поэтому я решил обшарить его дорожную кладь и нашёл внутри записку. Некая дама нуждалась в помощи для Дориана, типа, Павусу угрожает опасность. Маг хотел спасти тебя и ввязался в какую-то муть. Письмо адресовано лично боссу, и я решил учинить слежку, - Крэм сплюнул, - Взял Гатта и отправился в назначенное место. Короче, - хрустнув пальцами, - Из дома какого-то важного хрена посреди ночи выскочили Дориан и Бык... все в крови, а босс с оружием. Они о чём-то спорили, а когда Павус удалился, то из темноты вышла та самая женщина. Каарас закрыл глаза. У него чертовски разболелась голова. - Ж-ж-женщина? - пугающе мирно спросил Инквизитор, - Высокая... стройная... брюнетка... - Она явилась в плаще, мы не разглядели, но... короче, незнакомка оказалась матерью Дориана. Повисла тишина, нарушаемая фырканьем дракона и раскатами ветра. Адаару вдруг захотел лечь на холодную траву, обнять колени и рыдать. Он догадался. В тот самый миг, когда Леди "Семи Ветров" улыбнулась пленнику. Дориан увяз в семейных дебрях, любимому мужчине действительно страшно находиться здесь. А может, отношения с Каарасом куда опаснее? И Крэм, будто по заказу, подтвердил мысли: - Из общения женщины с Быком стало ясно - босс спас мага от лютого говна, и убил человека, обещавшего помощь взамен на... что-то, - Акласси догадывался о "цене" сделки, но под ужасом смертной казни не озвучит вывод Иквизитору, - Мы думаем, именно мать устроила вот это вот всё, - указав на сложенных в кучку мёртвых врагов. У Гатта лопнуло терпение. Хромая, эльф засеменил к Адаару. - Афёра спланирована до зубов. И если ты отправишься в поместье Дориана, где запросто может тусоваться облава... , - тяжело дыша, - И даже если вы сбежите вместе, то вину за смерть важной шишки ляжет на Павуса. И видит Создатель, мать вряд ли изловчится спасти сына. Какого Архидемона случилось в доме покойника? Судя по внешнему виду Быка, там ёбаная кровавая баня! - Мы исчезнем, имперцы не найдут следов! - зарычал Каарас, - Или я потеряю Дориана навсегда! - Думаешь только о себе, - язвительно прошептал Гатт, - Мать Павуса обладает властью, но и у неё есть враги. Поверь мне, - взмолившись, - Я сто лет работаю в Тевинтере. Орлейская Игра - пчих в сравнении с тутошними разборками! Магистериум знает о вашей любви, это едва ль не самая обсуждаемая тема! И чё, блять, псы-то умные. Чародейские морды выяснят о пропаже Инквизитора, о пропаже Дориана, как пить дать - удрали вместе! Накануне был жестоко убит важный хуй, и на кого Архонт возложит преступление? На мать. Как тебе думается... - эльф смахнул пот со лба, - Сможет ли Павус жить с этим? - Он вернётся в Тевинтер поквитаться, - встрял Крэм, - И встретит здесь только смерть. Но это в лучшем раскладе. А в худшем, вас обоих вздёрнут на глазах друг у друга. Никакая матушка с "Семью Ветрами" не поможет. Ребята видели, как в зелёных глазах Инквизитора мечется, а затем гаснет свет. Каарас обернулся на дракона, потом на друзей, но видел только Дориана. Стало быть, расставание близко. Вот оно, словно тонкий червь, обвивает шею. И уже не важно, что товарищам надо бы памятник вознести за доблесть и храбрость. Вестник сердился на мир, на людей, на себя. Он готов защипать тело до смерти, лишь бы явь обратилась сном. Да только в когорте лжи этот момент - сущая правда. Если бы Адаар всё продумал тщательнее, если бы явился в Тевинтер с фанфарами и флагами, если бы вышел на разговор с Аквинеей... если бы он не влюбился так сильно, что потерял голову. Мираад закончил утрамбовывать сумки на мощной спине дракона и спрятал лицо в ладонях. Он не вмешивался, но всё слышал и главное - понимал. - Я вижу только один способ раз и навсегда покончить с "Семью Ветрами" и Архонтом, - саирбаз перекинул посох через плечо, - Змею не следует хватать за хвост, важна лишь голова. Инквизитор, - обращаясь только к Адаару, - Ты прибыл в Тевинтер с миром. Как деревья в солнечном лоне бросают тень, так и без войны не существует мира. Перечисляя мне свои лихие связи и важных людей, ты забыл добавить, у предательства множество глаз и сотни лиц. Чаще всего, увы, те лица нам знакомы и любимы. На Юге обожают героев, а в Империи героев презирают. - Какое же решение? - Каарас глядел на чужака, коего знал от силы чуть-чуть. - Армия, война и победа, - Мираад увидел следы зарева в небе, - Именно за тремя постулатами мира, ныне следует отправиться в путь. *** Крэм и Гатт начали взгромождение на дракона, а время работало против забытых вояк. Им больше некуда бежать, за спиной маячит верная гибель. Адаар сдался. Первый раз в жизни. Оказалось, в лёгкой одежде холодно, а на сердце так горько, что слёзы режут веки. Глупый, старый, больной, однорукий влюблённый дурак. Каарас зачерпнул немного влажного песка. Эта земля - родина Дориана Павуса, храброго мага и достойного человека. Задолго до Инквизиции, маленький мальчик гулял по пляжам Минратоса, чтобы однажды вырасти и научить Адаара любить. Вестник чувствовал тёплые руки на усталых плечах, мягкие губы на шее и крепкие бёдра, обвивавшие талию коссита. Невероятный, непостижимый, крышесносный Дориан. Его матовый голос и заливистый смех, и смелые обещания, и абсолютное неумение варить кофе. Любовники могли обжигаться страстью до утра, после - спать до обеда и дурачиться в постели, упиваясь хлёсткими шутками. Иногда Павус требовал эдакую "сказку на ночь", и Каарас вспоминал легенды косситов, где всегда побеждало добро. Маг скривился: "Аматус, в следующий раз добавь в историю кровавых событий и убей же, наконец, главного героя! Носить одни и те же сапоги на протяжении долгого повествования - жуткий скандал!". Конечно, их семейная жизнь началась не сразу. Альтус вечно старался уйти в свою спальню во избежание слухов. Однажды, Каарас нежно взял любимого за руки и попросил: "Останься". И Дориан остался. В чванливых покоях Вестника, в тёплой постели с авварской резьбой, в огромном сердце Адаара. "Останься", - шептал Каарас, глотая слёзы. - "Останься", - забывая дышать, - "Останься", - сжимая в тайном кармашке штанов обручальное кольцо.