Глаза в спальне

"Сколько можно лгать?" Мужчина смотрит, как прекрасная леди постукивает ногтями по твёрдому переплёту книги. Читает ли она пошлые дамские романы? Или уподобляется героиням высокопарных стихов? А может, не существует литературы, трогающей душу? Герион Алексиус пришёл в это поместье как беглый преступник или старый товарищ, каждому - своё. В запахе дома кончился дом. Теплота огня камина сворачивается в воздухе, здесь решительно нечем дышать. Он закуривает длинную сигару орлейской выходки и топит ком в горле на дне стакана, где янтарями сверкает бренди. - Я думал, ты загнулась. - Я думала, загнулся ты. Раньше, во времена закона, посредника Корифея выволокли бы за порог и швырнули на виселицу. Инквизитор решил иначе, значит, одинокий старик хоть и не магистр, но вольный альтус, осужденный и помилованный. В Минратосе нынче закон изуродован, и Алексиус с молчаливого согласия именитой вдовы, под конвоем носит статус: "совершенно секретный, крайне нежелательный, но всё же, гость". Герион остался мужчиной со вкусом, и чисто по-мужски оценивает ровный стан и фигуру, пощадившую само время. Чёрные волосы, будто вязкая смола, падают на спину ровными волнами. Женщине пора стариться, только морщины сдержанно трогают смуглую кожу в уголках глаз. Алексиус думает, а катятся ли слёзы по этим нежным щекам? Он сам выплакал столько, что можно заполнить озеро Каленхад. - Брось драматизировать, Дориан тебе не сын. - Дориан мне как сын. Аквинея развернулась, её домашняя мантия скользнула по деревянным половицам, а золотые цепочки блеснули на пышной груди. Шёлк и золото - типичное украшение образа жизни тевинтерской модницы. В отличии от орлейских сноб, здесь не носят масок, вздорных туфель с изумрудами и мудрёных платьев с рюшами. Герион смаргивает дурман, вспоминая, что Галвард Павус гордился исключительным ликом жены. - Как поживает чародейка Фиона? - Фиона, - Алексиус улыбается, - является верной помощницей и присматривает за магами в Круге Рэдклиффа. Порой я забываю об острых ушах, настолько Фиона отличается от собратьев. - Чем? Предприимчивостью, разве. Правду ли глаголят историки в россказнях про зачатие короля Алистера на Глубинных тропах? - Ты переходишь сразу к десерту, - рассмеялся мужчина. - Право, о том Фиону не спрашивал. Воспоминания о Мэрике терзают её, и не хочу лишний раз бередить рану. - Эльфийка хотя бы сохранила сыну жизнь, - холодно ответила леди, - а где же твой сын? - А где же твой сын? Герион задел. Он прекрасно видел, как тотчас спесивые козырные карты Аквинеи обернулись пустыми "шестёрками". Госпожа Павус не на того крысолова напала, ему давно известно, куда имперские альтусы прячут тузы. - С прискорбием сообщаю, мы с Фионой похожи, - парирует леди, морща нос. - Хоть судьба уберегла от совокупления с Мэриком в обители Порождений тьмы, но я спасла Дориана от гибели. - Ты бросила Адаара в клетку, превратила жизнь Инквизитора в чёрт-те-что, разлучила их, окутала позором "Люцернов"... - Давай оставим детские игры в "кто кого", Алексиус. - равнодушный голос отдавался эхом, - Откинем ребячество, и я смолчу про чудовищные преступления, связь с венатори и Корифеем. Если бы мой догадливый сын не прибежал вовремя, не кинулся очертя следом, а после - на колени к Адаару, мир был бы сожрала временная петля. Напомнить, кто сотворил сие разрушительное заклинание? Герион опустил голову. Его отросшие седые космы сцеплены в жёванный конский хвост, а узкая борода аккуратно заткнута во внутренний карман. Старику ли тягаться с могущественной Павус? Он теперь лихо сойдёт за продавца фейерверков, остроконечную шляпу добавь. Или за фокусника-колдуна из цирка путешественников. За кого угодно. Только не за успешного, влиятельного магистра. - Читал последние новости? - Аквинея отпила кофе из чашки, кивая на тщательно упакованный свиток с печатью Киркволла. - Безумец-наместник, гном, торговка, официально обратился к Архонту с просьбой разыскать Инквизитора. С оплатой за труды, конечно же, - женщина тихо засмеялась. - Забавно. На обещанные деньги можно построить новый Киркволл, кто-то вообще следит за их казной? Гномам дай волю, выставят на продажу собственных братьев и сестёр. Хотя, - заметив, - у них же по сто детей в семье. Алексиус пропустил замечание мимо ушей. Неужели он сам был таким? Может, стоит поблагодарить Корифея за масштабный дебош? И тем самым, Создатель привёл разум магистра к просветлению? Ох, нет, капитальное изменение сознания - заслуга Адаара. Надо заметить, что семья Гериона всегда отличалась от других. Огромные доходы и статус оберегали от насмешек, но бесчисленное множество раз чародей скандалил с коллегами в Магистериуме. Его терзала не жажда справедливости, а элементарный здравый смысл. Извечное желание затянуть верёвку рабам, запрет на служение в армии сопорати, повышение налогов на торговлю. Однако, самое паршивое клубилось внутри общества знати, селекция потомства и ранние свадьбы. Почему ребёнок, достигший девятнадцати лет, обязан жениться? Отчего молодая девушка, едва ставшая чуть взрослой, непременно должна рожать? Они же сами - дети! Браки в Тевинтере наделяют богатствами и властью, но лишают выбора жизненного пути. Путешествий. Эмоций. - Собственно, из-за письма Тетраса я пришёл. - Пробрался через границу в мой дом, прикрываясь дружбой с Галвардом и тем, что значишься ментором нашего сына. Называй вещи верными именами. - Справедливо, - больные колени дали знать, и Герион опустился на подлокотник кресла. - Отдай мне Каараса. Ну зачем он Архонту? Всё желаемое уже предоставила Верховная Жрица, терзайте Инквизицию, Адаара оставьте живым. Клянусь, я спрячу его так далеко, как не отыщет ни один из ныне живущих. - Во-первых, ты лжёшь, - с насмешкой посмотрела на мужчину Аквинея. - Во-вторых, будь я полнейшей идиоткой и болтуньей, увы, местонахождение Инквизитора утрачено. Магистр Донвалл знал. К сожалению, его убили. - Донвалл написал завещание в тридцать лет, - хмурился Алексиус. - Чтобы опереть его сейф в Центральном банке нужно сломать мозги, защитный код изобрели гномы. Любая бумага перекопирована минимум десять раз и спрятана в сотнях тайников. Да примет его Создатель, это - один из самых пронырливых и осторожных слуг Архонта. Я не верю, что Донвалл умер, держа правду в одной единственной голове. Леди Павус крутила в ладонях чашку. Её завораживающий образ уходил корнями в прославленный род Талрассианов. Из века в век, Талрассианы накапливали мудрость и хитрость, но проиграли альтусам в гражданской войне. По вопиющей случайности, Аквинею выдал замуж именно за Галварда. От осинки не родятся апельсинки, и вздорный, мятежный характер Дориана тому подтверждение. - Естественно, Донвалл оставил подсказки, являющиеся опасными, преступными уликами. Ты, - вдова Галварда снизошла на шёпот, - ничего не добьёшься от меня, Алексиус. Пока я собственными руками не упекла твой мятежный зад за решётку, уходи по-хорошему. Если ум ещё тлеет в некогда светлой голове. Давить на жалость бесполезно. Герион надеялся, что Аквинея выступает против Адаара, желая сохранить сыну жизнь. Только вот ментор - единственный, кто знает ученика, кто отказался использовать Дориана в личных целях, кто разглядел в бойком парнишке личность. Любила ли она мужа, уже не имеет значения. Мальчишка оказал учителю великую честь. На самом деле, послушай Алексиус Павуса-младшего, огромную дюжину бед можно было бы избежать. Прошлое кануло в историю, и настало время отплатить Дориану сполна. Герион затушил сигару, поднялся с места, скрипя суставами, и поклонился хозяйке. - Вы с сыном - последняя надежда семьи. И однажды ты поймёшь как бесконечно одинока. Я хоронил жену и Феликса. Мой мир давно разрушен. Родители не должны уходить в мир Луны раньше детей, Аквинея. Моли Создателя уберечь от участи стоять возле гроба родного дитя. Леди метнулась к нему резвой кошкой и схватила за воротник. Во взгляде, полном решительной жажды уничтожить, Алексиус читал Дориана. Его спаситель, его гордость и лучшее творение так непозволительно похож на мать. Как искривился рот, как прядь сброшена со лба, как искрится магия на кончиках пальцев. - Назови хоть одну причину не перегрызть тебе глотку, змея, - прошипела Аквинея, давясь судорогами ярости. - Мы готовы предать наследника Галварда, - худые пальцы сжали холёное запястье. - Значит, мой друг погиб напрасно. Значит, мы уже мертвы. *** Он выходил из поместья, дождь хлестал по влажным щекам ледяными розгами. Запахнутый в повидавший жизнь кафтан, Алексиус искал дорогу сквозь слёзы. Накинутый на голову капюшон скрывал от ночных гуляк того, кто стал разочарованием Империи. Среди руин и богатых вилл, ноги сами уводили в правильном направлении. Если Андрасте, столь любимая народом Скайхолда, действительно существует, то должна помогать. Только боги глухи - то известный факт для любого тевинтерца. Странно, Герион прожил в Минратосе целую жизнь, но воспоминания молчали, душа отзывалась гулким звоном горошин на дне ржавого ведра. Упасть наземь, бить челом и отдаться на милость Создателю - нет, лучше погибнуть в схватке, чем бросить Дориана. Сколько милль его ученик пробежал до Рэдклиффа, голодный и напуганный? Рискуя, этот удивительный чародей, гонимый ветром, спас Алексиуса и Феликса. Нет на свете большего бесчестия, чем опустить руки на пороге выбора между лёгким и правильным. Герион считался смышлёным и хитрым. Стремление видеть наперёд частенько работало на руку. И несмотря на тяготы решений и последствий, юркая суть человеческая всегда караулила нужный момент. Частенько приходилось молчать, опускать взгляд, беречь тайны. Один из секретов пригодился именно сейчас. Когда Алексиус нашёл для Дориана два эльфийских артефакта, два передающих кристалла, то умолчал, что смог выкупить ещё один, третий. Для себя, или, поясняя вольность осуждающей Фионе, "на всякий случай". Много лет шёлковый мешочек лежал без дела, пока весть от пропаже Каараса не достигла ушей. Герион знал о рунической связи трёх кристаллов: если оба активированы, оставшийся не сработает во избежание прослушки. Мужчина боялся рисковать, желая сперва убедить Аквинею. Очевидно, сын проживает отдельно от матери, а значит, подкралось время. Укрывшись в тёмной подворотне, Герион активировал барьер-заглушку. Пока чужак не наткнётся, местонахождение останется инкогнито. Бирюзовая каменная гладь завибрировала, рассыпалась искрами и пылью. Значит, догадки Алексиуса верны. Каарас действительно или потерял кристалл, или уничтожил. Чтож, если артефакт в руках врага, то Павусу об этом известно. Дориан - умный мальчик, он догадается оборвать хвост. Но даже страх собственного обнаружения сошёл для Гериона на "нет". Пока этот вариант - единственный упущенный от зорких глаз Магистериума. - К-к-аарас? - из мрачного оцепенения выбил душу испуганный, хриплый голос. - Аматус? - слёзы придушили горло. - Это ты? Герион обделен даром предвидения, но без всяких чудес чувствовал сорванное дыхание, исполненное нежностью. - Нет, сынок. Я - твой старый ментор. Алексиус. Молчание вперемешку с громкими вздохами, уничтожало землю под ногами. Барьер сотрясся от нервной дрожи мага. - Откуда... - Дориан с трудом выдавливал слова, - Я... ничего не... - Я прибыл в Минратос тайно. Прошу, нам нужно встретиться. И снова - глухие, сиплые звуки на другом конце. Гериону чудились шаги за спиной, но он спутал их с массивными раскатами сердца. Учитель знал, только что разбилась единственная возможность услышать любимого. Грёбаный подарок, не прекращающий дарить себя. Сквозная боль, граничащая с истеричным принятием. Тихое, жестокое предательство. Ментор понимал Дориана, и был виновен за разрушение хрупкой надежды. - Каарас... мёртв? Ты украл у него кристалл? - Нет. Каюсь, я скрыл, что существует ещё один. Кристаллы образуют связь в форме эльфийского созвездия наподобие треугольника. Мне нужно было как-то присматривать за тобой, сынок. Мне не известно о судьбе ни Адаара, ни его вещей. Я хочу помочь. Павус ощутимо фыркнул, и что-то громко звякнуло. - Что тайно носил мне Феликс с кухни, когда я готовился к вступительным экзаменам? Алексиусу понадобилась минута для осознания проверки. Гордость взметнулась в груди и расцвела трогательной, родительской любовью. Дориан чрезвычайно сообразителен, учитель никогда не ошибался в ученике! Совершенно верно! Проверка, то же гениально. - - Засахаренные финики. Феликс воровал для тебя вино и финики. Ты обманывал историей про брусничные настойки от кашля, хотя я сразу понял, мой дорогой мальчик знатно прибухивает втихую. Пропажу фиников вы, сорванцы, свалили на некоего домового. Жена чуть с ума не сошла, выискивая всяких духов, демонов. А самыми главными демонятами оказались наши дети. - Я у Мэй, - отчеканил молодой маг. - Если заявишься с подмогой из Магистериума, то знай, обратно в Рэдклифф поплывёшь в напёрстке. Связь оборвалась. Герион скинул барьер, и вприпрыжку кинулся в дом Тилани. Сломленные кости будто помолодели, давние раны, терзающие в дождь, затихли. Сам не находя оправдания внутренней радости, Алексиус юнцом нёсся, очертя голову. Пускай за беглецом-шизиком наблюдают ошарашенные прохожие, сил прибавилось в сотню раз. Лужи брызгали грязью на штаны, борода развевалась по ветру, хоть санитаров зови. Он далёк от геройства, он - судимый Инквизицией, лишённый крова и состояния, похоронил жену и сына, подвёл каждого в Империи Тевинтер. Но покуда уверенность отчеканивает дробь в ушах, а в мире есть добро, Герион обязательно успеет к родному человеку. К своему названному, но всё же сыну. *** Особняк Торольда и Мэйварис окутан теплом. Даже самому отъявленному ублюдку положено улыбаться, ведь тогда плохое исчезает. Зло оживает лишь подпитанное другим злом. Орлейская Игра - пустышка в сравнении с Минратосом. Чёртовы шевалье слишком высокого мнения о собственной культуре. Двери распахнулись не сразу. Сперва, густая чёрная тень сомкнула когтистые фантомные пальцы на шее Алексиуса. Тяжёлое дыхание с привкусом могильной земли долго сканировало гостя, а множество голосов тревожило сознание. Мерзкое ощущение проникновения в голову, щекотка, инородное тело шарит в черепной коробке. "Некромантия, чтоб её". Насытившись информацией, существо исчезло. Замок сработал, и чародей прошмыгнул на территорию. Мэйварис уважала сдержанность. В саду расцветали клубни роз, шелестели плодоносные деревья. Однако, атмосфера тревоги витала под облаками, реальность будто шевелилась, неохотно расступаясь. Мужчина ужаснулся количеству наложенных защитных чар. Жуткое зрелище, раньше Тилани предпочитала самостоятельно разбираться с ассасинами. Как же много изменилось... чудовищная опасность подстерегает несчастных людей. Если магистр прибегла в барьерам, то дело плохо. "Люцерны держаться из последних сил". Именно такими заголовками пестрили крохи информации, которые получал Герион из родного дома. Мэй втащила Алексиуса внутрь поместья, он едва смог перевести дух. Острое лезвие волшебного клинка жёстко припало к сонной артерии. - Я... стоп... - Молчать! - крикнула магесса. - Ты притащил хвост? Говори сейчас же, иначе сдохнешь раньше, нежели успеешь пикнуть! - Кто, чёрт возьми, согласится помогать преступнику! - "тёплая" встреча, вполне ожидаемая. - Прошу, дай сказать. Я бежал со всех ног. Кроме Аквинеи, никто в Минратосе не знает обо мне. Удел осужденного - вечно доказывать, что не законченный мудак. - С какой радости госпоже Павус принимать такого засранца, как ты?! Нарушил границу, тебя ищет Магистериум?! Пучок светлых волос женщины сполз набок. Щёки горели болезненным румянцем, а плечи дрожали. Без сомнений, фурия пришьёт Гериона единственным ударом. - Аквинея приставила собственную тайную охрану, - Алексиус пытался сохранять спокойствие, - но перед тем, из Рэдклиффа я изловчился передать леди письмо. Если бы госпожа Павус сомневалась, то ответ на запрос был бы отрицательным. Вряд ли ей нужны проблемы. - Проблема появилась у тебя, когда ты решил обмануть нас с Инквизитором. Голос, который Герион узнает из тысячи. Он тотчас забыл об оружии, испуге и о том, как дышать. Дориан... Ментор не видел ученика три года. Молодой магистр изменился, его красота расцвела настоящей мужественностью, и от злости в зорких оливковых глаз сводило кончики пальцев. Алексиус достал из кармана мешочек, и Павус выхватил кристалл из рук. - Опусти кинжал, Мэй, - раздражённо шикнул он на подругу. - Довольно представлений. Тилани, раздувая ноздри, спрятала оружие и топнула ногой. - Да будьте вы прокляты, не хватало нам удравшего проходимца! Говори или проваливай! Наблюдательный Герион заметил, насколько велика паника хозяйки. Спина, стянутая в узкий корсет, пропиталась потом, а смертельную бледность подчёркивали впалые щёки. Судя по амбре, Мэйварис хорошенько выпила. Павус разглядывал учителя, держа эмоции в узде. От волос наследника Галварда пахло вином и терпким шампунем. Очевидно, парочка знатно злоупотребляла привычкой топить горечь в спиртовых смесях. Алексиус проглотил желание дать наставление о вреде алкоголя. - Ты же приказала молчать, - гость с опаской косился на Тилани. - Поумничай ещё, сволочь! - огрызнулась Мэй, но мигом смолкла под убивающим взглядом Дориана. Любое терпение заканчивается. Герион расправил плечи и пригладил седую бороду. Идея встретиться с командирами "Люцернов" обрела масштабный смысл. Раньше Павус-младший имел грандиозную славу завсегдатая таверн и борделей в эльфийских трущобах. Допустим, из трясины мальчишку вытащил учитель, задал верное направление, спрятал от пронырливого отца. Допустим, Инквизиция наградила бойцов почётом и уважением. Допустим, отношения с Адааром - образец любви, верности и чести. Допустим, праведный долг заставил мага остановиться, подумать, прекратить выкручивать будущему яйца. Удача тянула к Дориану руки, буквально сохранила человека, даровала шанс возглавить сопротивление. Галвард завещал сыну тёплое место в Верхней палате. А теперь, когда в судьбу явилась беда, единственная надежда Карааса, да и целого Тевинтера, пьянствует?! У камина свалены в углу бутылки. По краям грязных бокалов явственные бордовые круги. Кругом разбросана одежда, книги, отчего-то сломанный посох, кожурки от сосисок, засохшие тарелки. Алексиус сразу учуял подозрительную вонь, да грешил на стариковское тело. Он ошибся, смердело перегаром. - Кхм, - кашлянув. - С позволения благочестивых господ, разрешите "проходимцу" вставить словечко, - Герион пнул бутылку, тара со звоном покатилась по мраморному полу. - Мне казалось, что "Люцерны" стараются расширить границы власти. Изменить вектор движения Архонта. В конце концов, Инквизитор исчез. Видимо, я чересчур высокого мнения о фракции, ведь рыба имеет тенденцию гнить с головы. Дориан скрестил руки на груди, изогнул бровь и поравнялся с Алексусом. Ментор едва устоял на ногах от сладковато-приторного жара. Павус исхудал и осунулся. Уложенные пряди липнут к высокому лбу и дьявольский блеск хмельных глаз совершенно безумен. - Ты солгал мне, - выпалил молодой чародей, - как и другие. Вы лжёте, путаете карты, считаете меня ребёнком. - Я считаю тебя одним из лучших магов Империи! - сердито крикнул Герион. - И что вижу? В очередной раз пьянство становится единственным вариантом спасения! - Каарас... - вымолвил Дориан сорванным шёпотом, слабея ежеминутно. - Где он? Алексиус притянул к себе юношу и обнял. Мэйварис достала надушенный платочек и высморкалась. - Мы, - женщина шмыгнула носом, - сделали всё возможное. Теперь плевать даже на подозрительные взгляды. Я верила, что Адаар у Варрика, что Инквизиция успешна в поисках Вестника Андрасте. Только когда Тетрас прислал официальное письмо о пропаже Каараса властителям и знати, стало ясно, им ничерта не удалось выяснить. - Поэтому я здесь, - Герион гладил Дориана по спине. - Слушайте, Круг магов Рэдклиффа собрал ополчение. Павус отпрянул от Гериона и охнул. - Это же против указа Верховной Жрицы. Круг Рэдклиффа, - утирая мокрые щёки, - в юрисдикции духовенства. За восстание грозит суд и казнь. - Тут куда ни плюнь, суд и казнь! Наши чародеи сами пожелали выйти на тропу войны и отыскать Инквизитора. Мы с Фионой лишь поддержали запал, и тотчас начали усиленную подготовку. Хватит сидеть тут и квасить, сынок, - сжимая его плечо, - тяжело ступать в темноту. Но жить во лжи, да сколько ещё? - Что сказала мама? "Мама". Имя на устах Создателя. Пустое, неизвестное Аквинее, навязанное бремя. Ни одно дитя в целом мире не должно страдать из-за родовых грехов. И маленький мальчик, обделённый любовью матери, слишком наивен. Существует ли внутри расчётливой стервы хоть толика воспетой в легендах нежности? Или же тело её - сосуд, а души там вовсе не бывало. Страшно осознавать, что остался сиротой при живой родительнице. Каким бы подспорьем стало доброе слово из уст леди Павус для сына... Только она из иного теста слеплена. Алексиус знал больше, чем разрешено. - Перед тем, как Галвард заметил опасность, он отправил тебя в Орлей. Уж кто-кто, а Каарас сможет защитить своих людей. Асассины, тут ты не ошибся, уже подкрались слишком близко. Оплачивая фиктивную должность "посла Империи Тевинтер", Галвард знал, что видит сына в последний раз. Дориан лихо скрывал за улыбкой горечь и молчал. Герион насквозь видел причину напускного равнодушия. Если перестать улыбаться, боль хлынет наружу солёной пьяной водой. - Дело было накануне Совета в Халамширале. Я тогда перебрался в Рэдклифф с Фионой, - продолжал ментор. - И вдруг получаю от заезжего гонца свёрток, подушку из лебяжьего пуха, без адреса, без имени. Разрезал ткань, а внутри нашёл вырванную из книги страницу. Старенькую, пожелтевшую, - вздохнув. - Вообщем, там рассказывалось о могучем роде Талрассиан. - Талрассиан, - Павус задумался, - девичья фамилия мамы. - Именно. Они промышляли шпионажем. Бывало, дела уводили далеко за пределы Тевинтера. После масштабной оккупации кунари, в разгар войны, одного из лазутчиков удалось схватить. Он собирался передать кунари эдакое предложение о мирном договоре. Только мир омывался кровью сотен людей, заложили буквально каждого из приближённых Архонта Дэйвана, предшественника Радониса. Если бы бумагу удалось передать на Сегерон, возможно, сидели бы мы с вами с зашитыми ртами. Мэйварис ошарашенно смотрела на Дориана. Сам же альтус оставался неподвижным каменным изваянием. Влага на его лице иссохлась ужасом. - Значит ли это... что отец спас маму от беды? - Я поднял архивы, - продолжал Герион, - на родителях Аквинеи шпионский круг замыкался. Её вовремя и правильно выдали замуж, а уж к Павусам у Радониса претензий нет. Тем более, после заслуг твоего деда. Да и вряд ли нынешний Архонт осведомлён о глубокой подноготной. - Что говорилось ещё? - Дориан, казалось, резко протрезвел. - Талрассианы обещали Сегерону многовековые знания, возможность использовать магистров для экспериментов. А взамен - кунари согласуют с Тевинтером нужного и угодного Аришока. Теперь... лучше-ка сядьте. Предводители "Люцернов" разом отказались, жадно слушая Алексиуса. - Это случилось давно. Никаких уверенных фактов, кроме трухлявой безымянной записки. Тот шпионский узел назывался "Семь Ветров".