Глаза в спальне

Мэйварис понадобилось время, чтобы сложить воедино информацию. Тяжело в одиночку сопротивляться и тёмным временам, и мрачным новостям, и новым открытиям, которые лишь сильнее путали карты. Она давно заседает в Верхней палате Магистериума, соседствуя с "Семью Ветрами" по долгу службы. Кто-то считал эту странную ячейку власти откровенно преступной. Иные же полагались на мнение Архонта, огласившего "Семь Ветров" собственной тайной гвардией. Коллегия чародеев во главе с Радонисом собиралась несколько раз в год, и подробности обсуждения умалчивались. "Семь Ветров" не судили нарушителей, не принимали законов. Они наблюдали и о чём-то шептались с Архонтом, и как бы Мэй не силилась отхватить сведения встреч, попытки оставались тщетными. Магистры боялись, людям мерещилось как разговоры по домам некто прослушивает. Страх давно сожрал Империю, и пока сопорати дрожат от гипотетических нападок кунари, сильные мира сего запирают сейфы чарами и держат рот на замке. Величественный дворец Радониса и эпическая архитектура Магистериума обманывает туристов непостижимостью стен. Кирпичная крошка ужаса всё чаще оседает губах, скрежётся между зубов. - Если хотите знать моё мнение, - вкрадчиво заметил Алексиус, - Аквинея угодила в ловушку. Всё указывает на то, что после смерти Галварда к вдове появились вопросы. Или же, - разводя руками, - её попросту захотели использовать, козыряя родовым долгом. - Кто прислал тебе чёртову подушку? - Мэйварис по-прежнему свято верила в виновность Гериона и не скрывала подозрений. - Пойми меня правильно, однажды ты уже сослужил Корифею службу. А после, несчастный Феликс, упокой Создатель его душу, остался стоять на трибуне Магистериума, отчитываясь за дурость родного отца. Мы не верим тебе. - чародейка переглянулась с Дорианом. Павус отречённо крутил в руках передающий кристалл, и, казалось, совсем не слушал. Эта хрупкая, волшебная и единственная связь с Адааром молчала долгое время. Когда кристалл ожил, в груди Дориана вспыхнула надежда, которой суждено погаснуть. Он прокручивал в мыслях последний разговор с аматусом, где влюблённые ссорились, обвиняя друг друга... в чём-то. Магистр уже и не помнил, какую чушь он наговорил Каарасу. Дориан всегда отличался гордым нравом, подмечал для других значимость собственной личности и всецело любил отражение в зеркале. А теперь чувство превосходства сменилось пустотой. Тогда, в Халамширале, он получил письмо с поздравлениями в честь вступления в должность, а ещё - весть о смерти отца. Находясь в царственных покоях "посла Империи", Павус рухнул на колени, сжимая клочок бумаги, давясь беззвучным криком. Но то был не крик скорби, а признание победы Галварда. Какие бы изменения не случились в отцовском сердце, сколько бы нежности не сулили родительские объятия... Галвард нашёл цепь, смог приковать сына к ноге. И как легко догадаться, любовь Каараса потерпела поражение в схватке с семейным долгом. Но Дориан тешил уверенность, что они справятся с разлукой. Наступит счастливый день, и возлюбленные встретятся, и теперь уже - навсегда. Только нужно ещё чуток времени, и ещё чуток, и ещё. - Маги Рэдклиффа, - Павус чувствовал тошноту, - подвергают Круг большой опасности. - слова путались на языке. - Если Лелиана предала Инквизицию, ей достаточно лишь щёлкнуть пальцами. Это, - сглотнув, - не то будущее, которое хотел Адаар. - Фиона согласна с тобой, но Круг чрезвычайно благодарен Каарасу за свободу. И "Круг" стал растяжимым понятием, Верховная Жрица сама отдала приказ на роспуск. - Алексиус вздохнул. - Решение собрать ополчение приняли ученики, мы лишь пообещали дать исключительную подготовку. Вряд ли молодёжь ведает о последствиях. Нам с Фионой ясно дали понять - с разрешением или без, но чародеи готовы принять бой. Что до таинственной подушки, - Герион обратился к Мэварис, - у меня нет ответа. Видать, кто-то помогает нам. Из открытого окна повеяло сыростью и порохом, чьё-то присутствие тронуло воздушный шёлк занавесок. Сквозь массивную дверь просочился тот самый призрак, встретивший Алексиуса у ворот. Мэйварис схватила посох. Тень скользнула к Дориану и зловонное дыхание наполнило лёгкие. На древнем тевене существо шептало хозяину, и Павус слушал. - К нам гости, - выпалил маг. - Чтоб тебя, старый ублюдок, ты привёл хвост! - Тилани бросилась к Алексиусу, но альтус остановил подругу. - Это Датраши. - Дориан испуганно озирался по сторонам. - Он один. Спрячься, - кивая ментору, - иначе у мамы будут проблемы. Мэйварис, сохраняй спокойствие. Если не откроем, будет хуже. Герион, белый как полотно, резво скрылся в дальней комнате. Мэй опустила посох, но напряжённые плечи говорили о готовности защищаться. Павус наклонился к выжидающей тени и приказал: "Впустить чужака". - Сохрани нас, Андрасте, - взмолилась Тилани в холодные, взмокшие ладони. *** Шаги за дверью, уверенные и звонкие, хрустели сухими листьями. Дождь, едва закончившись, вновь рьяно бился в оконные ставни. Дориан оправил мантию, размял плечи и вытер сырость с лица, смертельно серого и худого. Маг умело пригладил волосы, шевельнул пальцами напомаженные усы. Ритуал, которому Мэй была свидетелем сотни раз, внезапно приоткрыл один из секретов Павуса держать стан ровным. В Инквизиции, Магистериуме, предводитель "Люцернов" остаётся альтусом родного отца. Когда гость вступил на порог, сверкнула молния. Природа, пафосно намекавшая на тяжёлый разговор, могла бы не стараться. Датраши смахнул капюшон, пачкая пушистые ковры грязными каплями. Жемчужные бусины, намотанные на рога, блестели. Кунари поднял руки вверх, указывая на отсутствие оружия. Только никто не сомневался, где-то за дорогими поясами спрятана пара кинжалов. Смешливые глаза оценивающе скользнули по разбросанным бутылкам, и улыбка приветливо тронула губы. - Добрый вечер! - торжественно воскликнул Датраши, отвесив поклон, - надеюсь, эта штуковина не намерена вставить в мою спину нож, - кивая на скорчившийся в углу фантом. - Некромантия разве не запрещена законом? Павус кивнул: - Если некромантию преподают в Круге Вирантиума, сдают в Некрополе Неварры и дипломируют как полноценную дисциплину, то рекомендую задать вопрос Старшему чародею. - Юноша изящно пожал плечами. - А вот вторжение в дом магистра кунарийского разведчика, коего отвергли в Бен-Хазрат, но прикрывает подолом Радонис - увы, нигде не задокументировано. Датраши играюче огорчился. После, свободно выбрал кресло у огня и расположился, согреваясь. - Госпожа Тилани, - обратившись к женщине, - сочтёте ли вы оскорблением просьбу оставить нас с Лордом Павусом наедине? Мэйварис нервно рассмеялась, тем самым капитулируя на собственном поле. Дориан хотел бы позже упрекнуть подругу в излишней эмоциональности, но сжалился. Она никак не простит проигрыш с вызволением Инквизитора. Мэй хорошенько досталось от совести. - Откуда нам знать, что вы - не убийца? - Мэй, дорогая, - Дориан сжал её руку, - в Инквизиции я с лёгкостью управлялся с чудовищами, крупнее и опаснее предателей Кун. - О-о-о, да-а-а, - радовался Датраши. - Я осведомлён о предателях Кун в Инквизиции. Мы знаем, как ловко вы управлялись с Железным Быком, милорд. - Звонко цокая языком. - Да и Железный Бык с вами. Павус сжал посох побелевшими пальцами, а щёки вспыхнули багрянцем. Тилани прикусила нижнюю губу, и вздёрнула острый нос: - Я буду в соседнем кабинете. И только попробуйте... - не договорив, чародейка скрылась из виду, громко хлопнув дверью. Датраши проводил дамочку насмешливым взглядом, а после - уронил голову на грудь. Дориан ненавидел его. Не надо иметь учёную степень, этот кунари заслан в Империю для предотвращения войны. За короткое время Архонт приютил беглеца как родного брата. Имперские косситы находились в ведении "жемчужного бога", так окрестили его в Магистериуме. Наверное, чтобы утаить страх перед эльфийским божком. С одной стороны, народ успокоился, ведь Радонис начал контролировать ситуацию, нанял советника с вражеских земель. Иные же клеветали, Архонт сошёл с ума и готов сдать Империю кунарийским захватчикам. - Давай начистоту. Ты убил магистра Донвалла? - внезапный вопрос Датраши резанул по рассудку. - Нет. - маг говорил правду. - Я не убивал Донвалла. Огонь делал кожу кунари тёмно-серой, оголял морщинки, выбеливал круглые грозди жемчуга на рельефах рогов. В детстве Павусу показывали иллюстрации войн с Сегероном, где кунари изображались сущими монстрами с острыми клыками и когтями, мощными телами и кровавой пеленой в глазах. Необузданные, бессердечные, томимые жаждой смерти, звери, захватчики без стыда и жалости. Почему же... почему Адаар не такой? Почему Каарас - высокий и мускулистый рогач, столь разумен, спокоен и нежен? Почему в окружении людей Адаар частенько был единственным, кто оставался человеком? Почему в постели с Инквизитором Дориан забывал о рогах? А в объятиях Адаара - забывал обо всём? Датраши плеснул вина в грязный стакан, взболтал и промочил горло. - Ты уже в курсе, мальчик-чародейчик, в Магистериуме подозревают меня. И Архонт доверил расследование, ожидая, вероятно, тотального провала. Либо - полноценной победы. Тогда яйца Радониса перестанут сжимать за привлечение кунарийского посла. Павус помнил тот вечер. Вряд ли когда-нибудь сможет забыть. Во снах он частенько приходит в спальню Донвалла, где стены залиты кровью, а тело старого мага застыло восковой фигурой. Пахнет внутренностями, прелостью и, отчего-то, карамелью. Ещё один зарубок. Ещё один кошмар, высеченный так глубоко, что не поддаётся снотворным препаратам. Иссохший труп пригвоздили двуручным мечом Быка к простыням, на которых Дориан едва не предал единственную любовь. Или предал? Ничего уже не имело значения. План Донвалла провалился. Адаар исчез. - В тот вечер мы с Мэйварис сидели здесь и обсуждали разговор с Архонтом, - Павус встал у камина напротив гостя, небрежно облокотившись на колонну. - Из десятков альтусов Магистериума, - решая прощупать почву, - отчего ты заявился именно ко мне? Кунари возмущённо фыркнул: - Инквизитора отправили под суд в Тевинтере, магистра Донвалла убивают, а разведчики Сегерона докладывают, что где-то в Минратосе видели Железного Быка, после - Адаар сбегает из-под стражи. И всё в один день! - Датраши заметно рассердился. - И ты, любовник Вестника Андрасте, не при чём! Дориану хотелось рассмеяться, ведь только что проклятый коссит изложил события рокового вечера и обнаружил связующее звено. Одно "но" - отсутствие доказательств. Но прежде, чем юноша собрался парировать скрытое обвинение, до воспалённого мозга отголосками донеслось имя из тирады кунари. "Железный Бык". Хотелось того или нет, но Павус изменился в лице. Казалось, желудок сделал сальто-мортале и сердце рухнуло в пятки. Находясь у жаркого камина, ему вдруг стало чертовски холодно. - Я не говорил с Быком со дня отъезда из Халамширала. Если Датраши выяснит местонахождение Быка и расколит бывшего товарища, Павуса отправят на казнь. Убийство магистра с предшествующим сговором и кражей документов - казнь. А если преступник - оппозиционер из верхушки "Люцернов" - историческая казнь. - Врёшь, чародейчик, - хмурился кунари, - Бен-Хазрат уверены, Бык здесь. Он остался шнырять по Империи в поисках твоей бедовой задницы. - С чего Бен-Хазрат сделали такой вывод? - Дориан клялся не пить за важными переговорами, но без участия бренди пережить этот ужас практически невозможно. Знакомый звук открытой пробки, пара секунд на аромат, отточенные движения и янтарное пламя уже жжётся в горле. Мир замолчал, слышимы только удары пульса, схожие с раскатами грома. Датраши оскалился, совсем как те монстры из книжек, уничтожавшие дредноутами корабли Империи. Он сиял, встречая сюрреалистичный звёздный час, словно томимый жаждой при виде оазиса. Коссит сжал губы и пожевал язык, смакуя нечто тайное и смердящее сладкой, ядовитой патокой. - Инквизитор, - от злости кунари не осталось следа, он ощутимо радовался, - принял в ряды Хиссраада. Вам он назвался "Железным Быком", но то - кличка. И один из самых почитаемых агентов, Хиссраад, презирал ложь. Однажды, Бен-Хазрат подговорили Тамассран, воспитавшей его, написать в Скайхолд. На вопрос: "Вступил ли ты в плотские отношения с магом из Тевинтера", от Быка пришёл ответ: "Да". Дориан потерял дар речи. Это очень кстати, ведь на ум приходили крики и проклятья. Павус считал Быка другом. Он пришёл в, с позволения сказать, "покои" рогатого воина за развлечением и утешением. Адаар с первого дня флиртовал с экзотичным сопартийцем - чародеем, и тогда альтус не верил ни в какие любовные отношения, чурался их, искал лишь секс. Однако, заполучить внимание Каараса было приятно. Позже, в Скайхолде, Дориан откровенно и по пьяни сошёлся интересами с Железным Быком. Вестник Андрасте слишком занят, да и что-то наклёвывалось у Адаара с Кассандрой. Каарас предпочёл имперца разбитым надеждам Пентагаст. Павус предпочёл Инквизитора бездушному траху с Железным Быком. А Бык опозорил его. Опозорил Адаара. Опозорил Инквизицию. Дал оружие. - Вы ж так любили Быка! Все любят Быка! - замахал руками Датраши, - дурачьё. Он поимённо перечислил Пар-Воллену имена основных лиц вашей весёлой кучки. Зачем? Ты хочешь знать, зачем? - терзая взглядом Дориана. - Чтоб знать поимённо, кого за жопу схватить. Думаешь, операция "Дыхание Дракона" возникла с потолка? Думаешь, кунари прибегли к магии крови, дабы узнать, где и когда Инквизиция появится в полном составе? Ха! - торжествовал он, - Железный Бык, в том числе, привёл врага в Вал-Руайо. "Не вздумай расплакаться. Сожми зубы. Терпи". Дать слабину, изогнуть бровь, броситься в бой... или пошло оно к Архидемону под хвост... но если Дориана схватят, то Каарас останется один. Убить Датраши... убить Быка... предать Аматуса. Мысли о бывшем "любовнике" с единственным бесстыжим глазом проглочены, встали комом в груди и царапали рёбра. - Хм, - альтус очаровательно улыбнулся, - я буду рад поприветствовать старого друга в Минратосе. Как встретишь, передавай привет. Мне известно, наёмники Быка частенько берут заказы у границ Империи. Возможно, самоотверженность и долг тормознули путешествие Желез... - ЛОЖЬ! - рявкнул Датраши, ударив кулаком по столу. - Довольно этих пустых речей. Я сыт хитрыми посулами в Магистериуме. - Тебе должно быть известно, кофейный столик - подарок Мэйварис от Торговой Гильдии гномов, - губы мага скривились. - Госпожа Тилани дорожит памятью супруга больше, чем ты своей безделушкой на плечах. Говори суть дела или, честное слово, проваливай нахрен отсюда. Датраши налил вина, выпил до дна и вытер рот тыльной стороной дорогой куртки. Он вертел в когтистых пальцах бокал, в отражении его лицо становилось мордой чудовища, размазанной и дикой. - В ночь, когда сбежал Инквизитор, а он сбежал - я уверен, мой родной брат украл дракона из-под носа Радониса и скрылся. По следам отправили нашу группу, и мы обнаружили на границе Минратоса перевёрнутую повозку, несколько мёртвых бодигардов и следы драконьих лап. Колени Дориана подкосились, и только сильные мышцы, инквизиторская выправка и годы тренировок предупредили падение. Сердце юноши билось о рёбра, наворачивались предательские слёзы. Но Павус оловянным солдатиком плавился, да только спину не сгибал. - Думаешь, твой брат помог Инквизитору сбежать на драконе? - Ага. Брат ухаживал за Адааром, когда Инквизитора заперли в камере, по приказу Архонта на время ожидания переговоров, - видя как маг хмурится при упоминании "камеры", - может, Каарас умаслил беднягу лживыми речами и подтолкнул к преступлению? - Вестник Андрасте - не кунари, - выплюнул Дориан, - лживые речи - чуждый ему конёк. - Мы с тобой в одной упряжке, чародейчик, - устало подытожил Датраши. - Ты хочешь найти Адаара, я хочу найти брата, ведь мой родственничек очень слаб здоровьем. Магистериум выставил меня преступником, покуда родня накосячила. Радонис требует распутать клубок с убийством Донвалла. Приведи мне убийцу, - ощетинился кунари, - найди Железного Быка. Вымани этого гнусного предателя, и я обещаю, - приложив ладонь к груди, - поиски брата приведут к Адаару. И Каарас останется жив. Сможете взяться за руки и свалить в закат. Дориана считали образцом бунтарского духа, революционером, алкоголиком, гомосексуалистом и последним образцом честного магистра. Лелиана предаёт друзей. Императрица Селина предаёт друзей. Король Алистер и его шайка ферелденских баннов предаёт друзей. Инквизиция друзей не предаёт. - Что случится, если я откажусь играть в твои нахальные игры? Откуда мне знать, что ты не побежишь жаловаться Радонису? Датраши разочарованно вздохнул: - Честно говоря, мне насрать на Железного Быка. Он станет венцом моей карьеры в Тевинтере. Придурка казнят, Бен-Хазрат обрадуется очередному мёртвому тал-васготу, дело об убийстве Донвалла закроют. Слова, сказанные мною тебе - уже камень в огород. За сегодняшний вечер у Архонта все основания вздёрнуть собственного рогатого советника. А так - сдохнет пустышка. Пустышка, коей Хиссраад всегда и являлся. Кроме брата, увы, у меня никого больше не осталось. Павус рассмеялся: - Думаешь, слезливая история о сиротках сработает? - Прикрой мою задницу, Дориан, - серьёзно заявил Датраши, оставляя кривляния. - И я прикрою твою. А ещё, эдаким бонусом, я прикрою зад Инквизитору. Есть у тебя иные зацепки, где Аматус? Это ударило сильнее кинжала в грудь. - Не смей произносить это слово. - зашипел Павус, безотчётно хватаясь за посох. - Нет нихрена, в том-то и дело! - Датраши поднялся на ноги. - Слева от дворца Архонта расположена военная база. Черкни туда письмецо, если отыщешь свой хрен между знаменитых стальных яиц. Чужак ещё раз тщательно оценил Дориана, развернулся на каблуках и вышел в ночь. Если он не лжёт, то нашлась первая и единственная нить. Маг в ужасе стиснул пальцами волосы. Датраши вынуждает отыскать Быка, предать веру в товарищей, послать к чёрту железные принципы. Каарас пропал и может погибнуть в любой момент. Настало время жертвовать, Павус уже шёл дорогою позора и смерти ради любимого. Признаться, мерзкий прихвостень Архонта дал наводку, а не пустые обещания. Альтус обязан проверить информацию. Безумная, страшная часа весов истекает кровью, а стоны разносятся в черепной коробке. Прежде чем ущемлённая гордость дёрнула за хвост, Дориан выскочил следом. - Стой! - он мчался, захлёбываясь жестоким ливнем. - Эй! Кунари, оседлавший чёрного мерина, обернулся. - Ты сказал, - Павус с трудом дышал, - что вы с группой нашли следы борьбы и драконьих лап. Где? - О-о-о, - гнусная театральщина вернулась к хозяину, - чародейчик всё ж захотел сотрудничать? - Мне не интересно помогать в расследовании убийства Донвалла. Интересует только Инквизитор. - если Датраши посмеётся над магом, то рогатая голова полетит с плеч. И тогда уж плевать на последствия. Однако, мерзавец сохранял покой и серьёзность. - Ты знаешь центральную тюрьму Минратоса? За ней находится дорожный тракт для дилижансов. На самом краю, у синих холмов, найдёшь развилку. Именно там мы обнаружили следы. Кунари накинул капюшон, и не оборачиваясь, исчез во тьме. *** Мэйварис буквально пытала Дориана. Женщина слёзно умоляла поделиться тем, чего не смогла подслушать самостоятельно. Алексиус сетовал на бурю за окном, просился сопровождать бывшего ученика. - Мне нужно отлучиться на время, я скоро вернусь, - монотонно констатировал Дориан, влезая в непромокаемый плащ. - Почему нельзя с тобой? - шмыгнула носом Тилани. - А если это - ловушка? - У "Люцернов" должен остаться хотя бы один живой предводитель, дорогая. Не волнуйся, - улыбаясь, - присмотри на Герионом. Он, кажется, забыл как выглядит бритва и расчёска. - Ты взял посох? - Алексиус вежливо пропустил шпильку мимо ушей. - В смысле? - охнула Мэй. - Отпускаешь одного? Просто так? Герион молча застегнул одежду Павуса, одёрнул подол и мягко обнял. Старик бросил надежды вернуть доверие, но вдруг, сильные руки в ответ сомкнулись на тощих плечах. - Мы ждём, сынок. Умоляю, будь осторожен. *** Говорят, супруги произносят клятвы перед лицом Создателя. Дориан - не тот, кто в горе и в радости. Ему проще жить, оставляя чувства за порогом спален. Ему легче дышать, когда вопиюще пьян. Ему слаще слова, что забываются на рассвете. Ему ближе тот, кого видит в зеркале. А сейчас, когда душа удирает впереди, обгоняет резвого коня, а часы перевалили за полночь, то не стыдно и плакать. Да, плакать случается, если любишь. Как альтус понял смысл любви? Любовь - Адаар. В тёплых руках чудесным образом исчезает вязкая тоска. Разговоры, будто крылья бабочки, щекочут фантазию, и хочется поведать аматусу об каждом из дней. Каарас улыбается, всё меняется. Дориан дома. Впервые за столько лет, чародей, гонимый ветром, нашёл дом. Небо угрожающе чёрное, а конь практически одуревший от грома и точёных молний. Заботливо уложенный Алексиусом воротник развивается за спиной. Оливковые глаза - их Каарас называл "колдовскими" - ищут следы, размытые солёной водой. Он был тут. Может, Дориан поверил в легенду, обласкавшей разбитое сердце, но надежда рассыпается искрами передающего кристалла. Безделица погасла, а сердце Павуса пылает. На свете живёт Создатель, и не зря в него веруют сотни. Трава режет альтусу холёные руки, усы и причёска свисают безжизненными паклями. Скажи кто-то ранее, что прославленный сын Галварда будет рыть землю с жадностью кротов на ферелденских огородах - смеху-то стало. Мурашки покрывают кожу, и внутри сжимаются в кольца тепличные змеи. Павус распускает волшебные огоньки. Он кружит между холмов уже долго и продрог до костей. Неизведанная чуйка толкает между рёбер. Дориан наступает на шкварчащую грязь, топчет родные хрустальные маски. Возможно, долину заселили волки, но окажись здесь полсотни зубастых тварей, чародей не остановится. Кровь и останки борьбы давно уничтожил дождь. Во всколоченных кустах крапивы маг находит то, что звучит громче стихии. Старенькое, деревянное кольцо с потускневшим изумрудом. "Что даёт тебе это украшение?" - Дориан рассматривает руку Аматуса на своей груди. "Подарок от мамы", - с улыбкой и гордостью отвечает Вестник. В длинных чёрных волосах Инквизитора поигрывает утреннее солнце. "То есть, чудодейственной силы кольцо не прибавит?" - альтус целует ласковые пальцы мужчины. Каарас наблюдает с такой нежностью, что щёки вспыхивают румянцем. "Наоборот! Дороже тысячи украшений от Вивьен. Оно бережёт меня. - Адаар вдыхает аромат Дориана, утыкается носом в шею. - Нас. Оно бережёт нас, родной".