***
Хэнк обмывал под шлангом колёса машины, забрызганной после вчерашнего дождя, поэтому немного удивился, заметив вдалеке крутящего педали сына. Колин слез с сидушки и потащил велик в открытый гараж, мастерски игнорируя взгляд отца. — А ты мне ничего сказать не хочешь? — с ходу начал Хэнк. Колин остановился, панически перебирая в голове варианты. Никто же не видел, как он входил или выходил из секс-шопа? Или его по камерам вычислили и маякнули отцу? Коннор донёс на вчерашнюю пьянку? В тесте ни одного верного ответа? Приготовившись к худшему, старшеклассник обернулся. — «И я рад тебя видеть, дорогой мой член семьи»? — Ты где шлялся ночью? Я велел звонить и предупреждать заранее, если ты задерживаешься. — Мне восемнадцать. Я имею право не отчитываться о том, что я делаю. — Неужели? А почему уснул в гостиной? Что? Не хватило сил подняться наверх? Был слишком пьяным? — Хэнк заметил, как старшеклассник сжал руль в руках. Всё-таки Коннор донёс. — Мне позвонили и сказали, что ты проспал два урока. — Почему сразу проспал? Я, может, просто идти не захотел. — Так, Колин… — Я один раз в жизни выбрался подышать и расслабиться! Коннор постоянно где-то шляется, но ты ему мозги не треплешь! Я имею право на личную жизнь! — Пока ты живёшь в моём доме, питаешься и одеваешься на мои деньги, твоя личная жизнь — это моя ответственность! Ты обязан говорить мне, с кем ты таскаешься по ночам и что вы при этом делаете. — Отлично! Трахаемся! — Колин швырнул велосипед на землю. Спицы громко звякнули, и Хэнк хмуро посмотрел на сына. — По ночам я сосу мужикам за деньги! Ты же хотел, чтобы я чем-то занялся. Стараюсь и зарабатываю себе, как могу, на колледж! А сегодня ещё и страпон купил. Буду разрабатывать жопу. Говорят, платят больше. Всё?! Допрос окончен? Теперь тебе будет спокойней, когда меня в следующий раз не окажется дома? Хэнк раздражённо закатил глаза. Только успокаивающее журчание воды помогло ему сохранить самообладание. Посчитав разговор оконченным, Колин направился к дому. — А велосипед за собой убирать кто… — старшеклассник громко захлопнул входную дверь. — Идиота кусок. Колин взлетел на второй этаж и ворвался в свою комнату, тут же вспоминая, какой развёл беспорядок. Придётся убираться. Потом у него не останется сил. Колин бросил рюкзак на кровать и вывел на максимум громкость на ноутбуке. Отца современная музыка раздражает, так что старшеклассник назло распахнул окно. Колин принялся собирать разбросанные вещи. Завтра займётся тем, что разложит всё по-человечески, а сейчас достаточно просто утрамбовать весь хлам в распираемый от одежды шкаф. Колин снял тёплую кофту и надел более удобную футболку. Нужно отдать должное продавцу в секс-шопе. Она была предельно вежлива, несмотря на нездоровые круги под глазами молодого покупателя. Даже вопросов не задавала. Только впарить пыталась прибор за такие деньги, что становилось сомнительным, зачем он вообще нужен: чтобы его пихали в задницу или для мгновенного самоизлечения от всех болезней. Колин открыл рюкзак, всё ещё не понимая, что чувствует из-за того, что видит. Достаточно реалистичный, без батареек, зато с мошонкой. Колина беспокоили истории о том, как люди теряют в своих отверстиях предметы различной длины и формы. Мошонка точно обезопасит от позора оказаться на операционном столе. Колин сжал игрушку, осматривая её так, как в секс-шопе изо всех сил старался не пялиться. Ему почти удалось сделать вид, что он каждый день бывает в такого рода заведениях. Возбуждение стало притекать куда надо из-за осознания того, что он собрался делать. У Колина были сомнения насчёт правильности того, как всё должно происходить. Продавец услужливо предлагала съедобную смазку, но старшеклассник ограничился обычной, боясь, что и вправду увлечётся и разбудит аппетит. Тюбик лубриканта успешно скрывался под видом крема от прыщей. Наклейка сзади тоже липовая, чтобы средство можно было носить с собой. Очень продуманный ход, если отец вдруг захочет вломиться в комнату. Колин достал из ящика стола презерватив, к которому не прикасался с тех пор, как спёр его из рюкзака младшего брата. Можно, конечно, и без него, но так игрушка явно принесёт меньше гигиенических неудобств. Колин порвал упаковку, не сумев проигнорировать резкий и сильный запах резины. Да и иероглифов на этикетке старшеклассник прежде не видел. У игрушки снизу была присоска, ранее сильно смутившая Андерсона, но теперь он нашёл ей применение. Страпон крепко приклеился к столу, и Колин попытался размотать презерватив по всей длине, тут же хмурясь от того, с каким трудом это давалось. Ясное дело, что игрушка приличных размеров, но всё равно что-то было не так. Ладони оказались в жирной мерзости, мешающей создать трение, и старшеклассник с усилием, которого в жизни не прикладывал, раскатал резиновый агрегат до половины длины. Дальше просто нечему было растягиваться. Это что, презерватив каких-то особых размеров? Колин ещё раз посмотрел на упаковку, будто задорный иероглиф что-нибудь подскажет. Ричарду будто не хватало денег, и он купил какую-то дешёвую китайскую хрень, но почему не выкинул-то? Очевидно, что пользоваться этим невозможно. Если у него, конечно, член не десять сантиметров. Колин замер. У Ричарда в рюкзаке было целых шесть штук таких. И он от них не избавился? Колин подавился смешком, тут же замолкнув и не веря в это. В принципе, Ричарду только шестнадцать. Возможно, просто ещё не отросло. Колин не сдержался, выпуская громкий смех наружу. Если бы не громкость музыки, младший брат должен бы был его услышал. Всё возбуждение упало, но Колин уже не мог остановиться. Мелкий? Кто тут мелкий? — Долбануть бы тебе своим хером по башке, чтобы ты узнал, как он должен выглядеть. Жаль, что нельзя рассмеяться брату в лицо. Тогда он поймёт, кто украл его презерватив, а значит, и кто в комнате шарился тоже. Колин сдёрнул резиновое позорище, предсказуемо порвав его у основания. Так, значит, у Ричарда комплексы? Он поэтому так усердно качается, чтобы хоть чем-то девчонок привлекать? Колин не мог определиться, что чувствует по этому поводу. Захотелось увидеть брата голым, приставить спиной к стене и велеть не прикрывать пах руками. Сначала поржать над ним от души, а после взять крошечный член в руку, полностью поместив в ладони и представив, что тогда можно будет сделать с ним своим ртом. Так, он уже снова возбуждается. Колин запихнул презерватив в упаковку, помещая её в боковой кармашек рюкзака. Придётся по дороге в школу куда-нибудь бросить. Не оставит же он это в мусорном ведре. Андерсон протёр игрушку салфеткой, теперь немного беспокоясь о качестве китайской смазки. Колин залез рукой под кровать, доставая запрятанную упаковку презервативов. На этот раз всё пошло как надо. Боже. Если хватит смелости, перед отъездом нужно будет подарить мелкому пачку, ну и этот страпон вдобавок. Со словами: «Ну хотя бы такой член у тебя пусть будет». Колин снова поддался смеху. Выбора нет. Он назовёт страпон — «Ричардом младшим». Эта присоска стала выглядеть такой забавной. Особенно звук, с которым она отклеилась. Раз уж он всё равно ко всем чертям отвлёкся, Колин посмотрел в зеркало. Хреновая идея, но старшеклассник всё равно попробовал. Колин воткнул игрушку в лоб, удерживая так некоторое время для надёжного крепления. Член приклеился, принимая форму рога, и Андерсон чуть не задохнулся, сгибаясь пополам. Игрушка теперь болталась прямо перед лицом. Одно селфи! Только одно сделает и угомонится. Даже под потряхивание головой в такт музыке, страпон держался крепко. Колин так перестарался, начиная махать головой, что случайно зарядил себе по щеке. Коннору мерещилось, что он слышит звуки музыки, но она доносилась слишком тихой через плотную дверь. Да и персонажи ужастика кричали громче. Коннору никак не удавалось сконцентрироваться на сюжете. Андерсон в который раз бросил взгляд в сторону младшего брата. Ричард, кажется, скучал. Он полностью лежал на подушке, поставив тарелку с чипсами себе на грудь, и редко совал в рот по одной. Коннор нервничал всё сильнее, ожидая, что сейчас брат повернётся и скажет, что ему это надоело, и он не станет смотреть до конца. Да, ужастик своеобразный, но его выбрал Ричард, и Коннору действительно было интересно узнать, чем всё кончится. Это их первая ночёвка вдвоём. Нельзя, чтобы всё так плохо заканчивалось. — Можем поискать что-нибудь другое, если хочешь. Ричард помотал головой. Коннор лежал уже менее расслабленно. Надо срочно исправлять ситуацию, только в голову ничего не шло. — Если ты захочешь чего-нибудь поесть, скажи, и я принесу. Если пицца тебе не понравилась. — У меня не нога перевязана. Я сам смогу разогреть себе поесть, если захочу. — Да, просто тебе может быть неудобно нести горячее наверх в одной руке. — Тогда я поем на кухне. А вот и первый тревожный звоночек. Коннор испугался того, что брат и вправду пойдёт вниз. — У тебя не болит рука? Как ты вообще себя чувствуешь? — Да вот начинает бесить, когда спрашивают: «не болит ли у меня рука», а так всё супер. Подросток понадеялся, что старший брат поймёт намёк. Коннор отвернулся. К сожалению, никакие опасности перед героями фильма не могли теперь отвлечь его от настойчивого желания развеселить брата. Или сделать хоть что-нибудь, чтобы поднять ему настроение. Если бы это было свидание, то оно явно кончится тем, что Ричард больше не «перезвонит». — А разве тебе не нужно сменить повязку? Я кое-что знаю о перевязках. Могу помочь. Заодно ты переоденешься во что-нибудь удобней. — Мне и так нормально. — Ты будешь спать в джинсах и футболке? — Да, если досмотрю этот сраный фильм до конца! — взорвался подросток. — Ты и дальше будешь задавать вопросы? — Прости. Мне показалось, что тебе неинтересно и ты смотришь невнимательно. — Так смотри не на меня, а в этот чёртов экран! Коннор сконфуженно отвернулся. Ричард сам не ожидал от себя того, что выскажется так резко. Коннор ведь ничего не сделал. Наоборот. Он купил много еды, обустроил этот вечер и вообще вёл себя очень дружелюбно. Коннор же не виноват в его проблемах. — Прости, я не… — Я просто, — Коннор осёкся. — Да? Говори, пожалуйста. — Я не это хотел сказать, — подросток нахмурился. — Просто… Просто забей! Не всё, что я говорю, это то, что я думаю. — Я понимаю. Всё в порядке. Мне ты можешь говорить что угодно и каким угодно образом. Я никогда на тебя не обижусь, — Коннор не мог не тянуться к младшему брату, так что опустил ладонь на его плечо. — Извини, если кажусь тебе навязчивым. Я привык предлагать людям свою помощь. Для меня совершенно естественно предложить её тебе. Не хочу, чтобы ты думал, будто я пытаюсь тебя опекать или веду себя как папа. Мне всего лишь хочется знать, что у тебя всё хорошо. А если тебя что-то тревожит, ты всегда можешь поделиться этим со мной. — Тебе-то это зачем? — Ты мой брат. Мы семья. Тебе не обязательно быть идеальным или вести себя, как хотят другие, для того, чтобы мы с папой тебя любили. Но мы не сможем помочь тебе, если ты будешь против. Коннор не решился произнести того, что действительно хотел. Я люблю тебя. Люблю сильнее, чем другие. Ричард задумчиво посмотрел на отпечаток на бинтах, раздумывая, стоит ли рассказывать, когда старший брат накрыл его своей ладонью. Ричард удивлённо вскинул глаза. Коннор ткнулся головой в его висок, осторожно приобнимая за торс другой рукой. Только бы не спугнуть. Ричард смотрел в сторону, но не отталкивал, чувствуя себя немного неуверенно. Кажется, у него ещё ни разу не было столько тактильных прикосновений за день. Коннор первый, кто вмешивается в его личное пространство раз за разом. Это будоражило, хоть и не было чем-то неприятным. Коннор вздохнул. Он так близко, но всё ещё далеко. Как такое вообще возможно? Он столько всего делает, так старается, но между ними вечно находится стена. Ни обнять интимнее, ни сказать, что любишь, ни расцеловать каждый сантиметр грустного лица, чтобы заставить Ричарда улыбнуться. Ничего. Это невыносимо. Объятия длились уже слишком долго. Старшеклассник будто не собирался его отпускать, и Ричард поёрзал в его руках, чувствуя, как начинают гореть щёки. Какая-то странная реакция на близость с Коннором. — Я... Я не могу снять футболку. Чтобы переодеться, мне нужна чья-нибудь помощь. Штаны я сниму, но не верх. — Я могу помочь! Мне сходить за чистой футболкой? — Я лучше сам. У тебя болит нога, и… — Тут всего два шага. Я принесу! Коннор стремительно вышел в коридор. Ричард как всегда не запер дверь в свою комнату, и старшеклассник растерялся, не зная, что достать из его шкафа. На полках творился беспорядок. Коннор запустил руку в верхний ящик, пытаясь найти что-нибудь застиранное. Значит, футболка любимая, и Ричарду в ней будет комфортно. Именно это и нужно, чтобы подросток не был таким напряжённым. Нашлась огромная синяя футболка, и Коннор поторопился назад. Ричард пожалел о том, что не попросил его принести шорты, но не стал заикаться о них, чтобы не заставлять старшего брата бегать дважды. Коннор в ступоре остановился. Младший брат стянул джинсы, и те теперь лежали в стороне. На полу достаточно прохладно, так что носки Ричард не снял. Коннору пришлось проморгаться, чтобы прогнать наваждение, вызванное этим видом. — Как мне тебе помочь? С чего начинать? — Сначала нужно развязать узел на плече. Потом ты сможешь снять футболку. Первым освобождаешь голову, а затем — рукава. Надевать в обратном порядке. — Хорошо. Я понял. Перевязывать точно не нужно? — Лучше утром. Коннор кивнул. Подросток молчал, так что, судя по всему, он должен приступать к делу. Это было немного страшно, но он просто обязан справиться. Ричард ему доверился. Причинять ему боль нельзя ни в коем случае, иначе делать утреннюю перевязку подросток ему не позволит. Коннор взялся за бинт там, где он крепился на плече. Развязать в полутьме узелок оказалось непросто. Ричард старался смотреть только в экран, но отлично слышал сопение брата. — Тебе помочь? — Нет! Всё нормально. Я справлюсь! Просто здесь темно. — Вчера ты обронил ванилин. Сегодня вылил на себя магазин парфюмерии? Коннор замер. Голос Ричарда не был злым, но и на комплимент это совсем не похоже. Стоит полагать, что, встав так близко, он стал мешать младшему брату. — Это крем для тела. Прости за такой сильный запах. Он тебе не нравится? — Коннор коснулся щеки подростка. — Зато смотри, какая стала гладкая кожа. Чувствуешь? Мне нравится, когда она такая приятная на ощупь. Ричард растерянно смотрел в ответ, и Коннор поспешил убрать ладонь. Дыхание брата успело обжечь кожу. Волоски наэлектризовались на руках. Ричард отвернулся назад к монитору. Коннор ощутил сладкую и тянущую боль внизу живота. Может, лучше отказаться от идеи с переодеванием? Он не уверен, что может так долго держать себя в руках. Коннор заставил себя сосредоточиться и думать о чём-то нейтральном. Возбуждение будет слабеть, если отвлечься. Наконец, повязка поддалась, и Ричард аккуратно опустил руку на колено. Коннор взволнованно взялся за края его футболки, поднимая её выше. Хорошо, что темно. Подросток помог ему сделать всё правильно. Коннор торопливо поднял новую футболку, чтобы не рассматривать мускулатуру брата. Сначала продеть рукав на больную руку, а затем на голову. Коннор старался касаться как можно осторожнее. Он понял, что дышит через раз, когда футболка оказалась на месте. — Спасибо, — улыбнулся Ричард. Коннор заново крепил повязку к его плечу. — Ты намного аккуратнее, чем папа. Мы утром чуть вторую руку мне не свернули. Теперь наступил черёд Коннора быть каким-то напряжённым. Он ничего не ответил, вернувшись на своё одеяло. Подросток неуверенно лёг на матрас рядом. Он сполз на подушке, полностью вытянувшись на полу. Коннор прикусил губу, стараясь не смотреть на открывающийся с этого ракурса вид. Лучше бы Ричард остался в бесформенных джинсах, чем сверкал длинными ногами. Переборов себя, Коннор набросил на брата плед. — Эй! — Здесь холодно. Ты хочешь заболеть? — Я бы сам себе взял его, если бы замёрз. Хватит вести себя со мной как с маленьким! — Ричард скинул с себя плед, но Коннор надел его снова. — Ты всё равно рано или поздно бы сам укрылся! Не притворяйся, что тебе не холодно! — А может быть, мне жарко! — Ричард попытался снять плед, но старший брат упёрся в его края, прижимая их к полу. — Блядь! Ты только что сказал, что не будешь вести себя как курица-наседка, и опять за своё?! — Именно о них я и беспокоюсь! Наступила звенящая тишина. Ричарду потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Подросток тихо прыснул, когда до него дошёл смысл слов. Через мгновение он засмеялся. Коннор стал понимать, что только что сказал. — Ничего смешного здесь не вижу. Смех брата стал громче. Коннор не мог не улыбнуться. Ричард откинул голову назад, заливаясь смехом. Такой любимый и такой глупый. Только подросток может смеяться над курьёзной взаимосвязью между курицей и… и ещё кое-чем. Коннор в любом случае был дико рад услышать его смех. Он поправил плед, замечая, что возражений больше не поступает. — Всё? Ты успокоился? — постарался быть суровым Коннор. Ему нужно время, чтобы привыкнуть к буйному характеру подростка. Глаза Ричарда блестели в темноте. И улыбался он потрясающе. — Будешь лежать смирно под пледом или вынудишь курицу-наседку примотать его к тебе скотчем? Ещё один смех. Коннор не удержался, запустив ладонь в его волосы. Ричард затих, не ожидая этого. Последовало осторожное поглаживание по щеке. Рука Коннора действительно приятная на ощупь, но стало казаться, что старший брат как-то неправильно близко. Коннор следил за серыми глазами и высоко вздымающейся грудью, пытаясь понять, о чём думает подросток. Только воспоминания о том, чем всё кончилось в прошлый раз, останавливали от того, чтобы сделать глупость. Ричард дёрнулся, и банка с пепси свалилась на одеяло. Жидкость за секунды побежала наружу. Коннор вскочил, хватая банку, но уже было поздно. Газировка быстро впиталась в мягкую ткань. Ричард не двигался, приготовившись к тому, что старший брат будет злиться. Коннор отставил в сторону другую банку, чтобы ещё и её не уронить. Спать на этом одеяле он не сможет. Слишком большое влажное пятно. Нет, он готов, но это будет странно выглядеть в глазах Ричарда. Видимо, придётся спускаться в гостиную и спать на диване. Или, точнее, в машине, потому что не хотелось повторения вчерашнего. Надо было всё-таки брать газировку в бутылках. Знал ведь, но подросток захотел именно в банках. — Прости. Я случайно. — Всё в порядке. Это я виноват. — Нет. Банку я задел. — Не надо было ставить её на одеяло. Это ведь была моя идея. Ты не замарался? — Коннор включил фонарик на телефоне. Вроде всё сухо. — Нужно отнести одеяло в ванную и замочить. Видимо, на этом наша вечеринка подошла к концу? Или я могу посидеть на полу, и досмотрим фильм? Хоть бы Ричард согласился. Подросток слишком долго раздумывал над ответом. Было очевидно, что он сильно сомневается, особенно после этого странного прикосновения, и Коннор поднялся на ноги. — Мне, наверное, лучше пойти вниз. — Стой! Голос Ричарда буквально перенёс Коннора в машину. Младший брат, сонный и пьяный, обнял его и зачем-то попросил остаться. Коннор не смог найти этому объяснения, учитывая, что Ричард чуть ранее твердил о том, как сильно зол на него. Подростку стало неловко, и он поторопился объяснить. — У нас ведь ещё пицца недоеденная. Не оставим же мы её так. Она будет невкусной к утру. — И что ты предлагаешь? Ричард неуверенно посмотрел на матрас под собой, а затем на старшего брата.***
Чтобы открепить «Ричарда» от лба, понадобилось использовать смекалку. Присоска вросла намертво. Колин весь покраснел от усердия, пытаясь отодрать от себя новоявленный отросток. Старшекласснику удалось впустить каплю воздуха, и «Ричард» с громким хлопком проиграл. На коже осталось приличное и болезненное покраснение. Колин забрался на кровать. Всё. Хватит страдать хернёй. Он ждал этого с самого утра. Да и к «Ричарду» уже привык. Теперь тот должен находиться вовсе не в руке. Колин положил «Ричарда» на покрывало, раздумывая, что делать дальше. Засунуть его просто так не получится. Чувствуя себя совсем не в своей тарелке, Колин расстегнул штаны и спустил их до колен. Блядь. Остались синяки после вчерашнего. «Ричард» отчего-то перестал казаться «чуть больше среднего». Может быть, совет продавщицы и не был таким глупым. Начинать и вправду стоит с размеров поскромнее. Сложно представить, что можно засунуть «Ричарда» целиком. Ладно. Плевать. Возврату и обмену товар всё равно не подлежит. «Ричард» нужен для доставления удовольствия. Все это делают, чёрт подери. Эти мысли немного успокоили. Когда-то и просто дрочить было страшно, начиная от мыслей, что ладони покроются волосами, и заканчивая тем, что можно ослепнуть. Не произошло ни того, ни другого, так что пора просто расслабиться. Он совершеннолетний человек и имеет право засовывать в свою задницу всё, что считает нужным. — Всё хорошо. Всё хорошо, — пробормотал Колин, потирая ладонью до сих пор не поднявшийся член. Музыка такая громкая, что никто не сможет услышать, чем он тут занимается. Кровь пока что приливала к лицу вовсе не из-за возбуждения. Всё получится, нужно только расслабиться и забить на то, как всё дико и странно. Вдох. Колин остановил движения рукой, чтобы сконцентрироваться на том, будто это не он касается себя. Выдох. Колин вжался затылком в подушку. Вдох. Его самая любимая фантазия. Красивая спина, лопатки и изгиб в пояснице. Он до сих пор жалеет о том, что не был настырнее и так боялся младшего брата. Сейчас Ричард не спит. Лежит на животе, бесстыдно предоставив возможность пялиться на свой безупречный зад. Самоуверенный урод. Колин решился, накрывая чужую ягодицу ладонью. Он вжал в неё пальцы, уверенный, что мышцы там словно каменные с учётом всех тренировок. Боже, как же он хотел потрогать её на самом деле. Ещё когда представлял брата в душе, уже мечтал об этом. — А я думал, ты мечтаешь трахнуться со мной, а не просто пялиться, — задумчиво произнёс Ричард, и вторая рука Колина не достигла цели. — Учитывая размеры твоего отростка, я стал сомневаться, хочу ли этого. Серый взгляд заметил растущий в штанах член. — Похоже, хочешь. Колин нанёс резкий шлепок по бедру, и Ричард втянул ртом воздух. И почему он в собственном воображении одет? Колин взобрался на кровать, нависая над младшим братом и расстёгивая ширинку. Всё слишком быстро, но до чего же засвербило. Он хочет кончить на его спину. Жаль, что не на лицо. Оставит эту фантазию на потом. Ричард повернул голову, изучающе рассматривая член в ладони брата. — А у нас много общего. — Да пошёл ты! — Колин пихнул младшего брата в затылок, чтобы отвернулся. Ричарда это не смутило. Он всё равно смотрел. Ричард не связан. Просто не уходит. Вызывает желание, но не помогает получить удовольствие. Колин хочет, чтобы он не был связан. Чтобы немаленьких размеров подросток сам желал оставаться на его кровати. — Блядь, — выдохнул старшеклассник, ощущая быстро накатывающую дрожь удовольствия. — Как же ты… Ругательства так и не произносятся вслух. Колин опустился ниже, дыша в светлое ухо. Как же он хочет его взять, но Ричард точно не будет согласен на это. Колин просто не справится с ним. Эта птица не его полёта. Он даже удержать Ричарда не сможет, если тот не захочет. Не возьмёт силой, ведь они неравные. Старшеклассник прижался губами к подставленной шее. Он уже пробовал чужую кожу на вкус, но вспоминать об этом не следовало. Что-то произошло. Ричард вскинул голову слишком эротично для фантазий Колина о нём. Только Коннор мог бы так стонать под горячими прикосновениями языка. Поднимать бёдра и подсовывать под губы грёбаные родинки. Колин зажмурился, чтобы их не видеть, но всё равно слышал Коннора. Помнит или придумал, как он тёрся об него. — Колин, да, пожалуйста… Андерсон задрожал, изливаясь в кулак и мимо. Уже после оргазма Колин с силой ударился лицом о подушку. Идиот. Зачем он его представил? Ещё и кончил. Щёки горели от стыда. Колин полежал некоторое время, приходя в себя. Ладно. Это был всего лишь первый заход. Для разогрева.***
Коннору даже стал нравиться вкус этих чипсов. Последняя выжившая бегала по зданию и пряталась, заставляя нешуточно за неё переживать. От пиццы остался один недоеденный кусок. Они так и не смогли определиться, кому он достанется. На одном матрасе лежать было тесно. Коннор вообще опустил ногу на пол, но жаловаться не собирался. Он бы и на голом полу полежал, главное, что с Ричардом. Подушки теперь были близко придвинуты друг к другу, и Коннор каждый раз внутренне сжимался, стоило случайно прикоснуться к брату. Это было не редкостью из-за того, как активно Ричард волновался за девушку на экране. Крошки чипсов были на его лице, футболке и матрасе. Боясь, что спит и вот-вот проснётся, Коннор почти не шевелился. Улыбка не сходила с лица. Коннор боялся, что она так и приклеится к нему на всю жизнь, ведь он проснётся завтра утром с Ричардом. Коннор не сразу заметил, что младший брат пристально смотрит на него. — Тебе её настолько не жалко? — Оу! Нет! Я уверен, что она выживет! Она очень милая. Будет правильнее, если она спасётся. — Ты так и про прошлую говорил, пока её не распилило. Ричард вернулся к просмотру, и Коннор облегчённо выдохнул. Наверное, и вправду не нужно так широко улыбаться, когда на экране убивают людей. Ричард вспомнил о своём телефоне. Когда он дотянулся до него рукой, то не смог включить. Мобильник успел разрядиться. Подросток не понял, рад он этому факту или расстроен. Искать зарядное устройство, а значит, вставать и куда-то идти, не хотелось. Он отлично устроился на мягком, широком матрасе. Ричард подтянул ноги в коленях, покачивая ими и бросая задумчивый взгляд в сторону старшего брата. Видеть его так долго и близко было слегка непривычно. А они ведь действительно похожи внешне. Только в отличие от него, старший брат всегда выглядел доброжелательным и настраивал людей на общение, а не к побегу. Они с Коннором были вместе после школы, так что он, скорее всего, не знает, что за сумасшествие творится в сети. Вряд ли старшего брата это бы хоть каплю удивило. Коннор умеет себя преподнести. Он даже не моргнул глазом из-за камеры, направленной ему в лицо. Ричард бы двух слов связать не смог, если бы на него смотрело столько людей. Было правда кое-что, что никак не давало Ричарду покоя. Ответ на вопрос, который он пытался отыскать долгие годы. Сейчас он встал особенно остро. Подросток неуверенно повернулся к старшему брату. — Кон, а я могу у тебя кое-что спросить? — Конечно! Спрашивай, что угодно, Рик. — За что вы с Колином друг друга ненавидите? Коннор перестал улыбаться. Его отличнейшее настроение дало трещину. Это даже было не по себе наблюдать. Всегда улыбчивый и с блестящими глазами… Ричард уловил изменения в чертах его лица. Коннору не понравилось, как был составлен вопрос. Приготовившись к тому, что ничего хорошего ждать от этого разговора не придётся, старшеклассник стал осторожно подбирать слова. — Я… — Коннор вздохнул. — Я не помню. Это было так давно, что я уже не помню, с чего всё началось. Ричард нахмурился. — А почему тогда вы не помиритесь? — Для этого должны мириться оба. Одного моего желания недостаточно. — А ты пробовал? — Конечно. Но ты ведь знаешь Колина. Переубедить его невозможно и, — Коннор покачал головой. — Я просто не знаю, зачем. — В каком смысле? — Я уже не знаю, что он за человек. Знал когда-то. Больше нет. Я не имею ни малейшего понятия, о чём говорить с ним и зачем мне это нужно. — Потому что он твой брат, — голос Ричарда стал жёстче. — Потому что он — семья. Потому что ему не нужно быть идеальным, чтобы его любили… Или это только в мою сторону работает? — Давай не будем об этом. Мы сейчас весь финал прослушаем. — Нет. Я хочу говорить об этом! — Тебе кажется, что всё легко и просто, но это не так, Ричард! — повысил голос старший брат. — Ты не помнишь того, что было, и как мы ссорились! Давай я скажу проще, чтобы тебе стало понятно! Я не хочу мириться с ним, потому что для меня это всё равно, что пожать ему руку и сказать «спасибо за то, что превращал мою жизнь в ад с тех самых пор, сколько я себя помню»! За то, что унижал меня, говорил гадости в лицо и заставлял рыдать по ночам. Это работает в твою сторону, потому что тебя я считаю своим братом. А он для меня — это всё равно что человек с моим лицом и похожим именем. Ты мой брат. А он никто! Ричард лежал, потрясённый услышанным. Коннор опустил ладонь на свой горячий лоб, стараясь успокоиться. Ричард вскрыл слишком старую рану. Голос подростка был тихим, но уверенным. — А мама где? Ты можешь рассказать мне что-нибудь о ней? Что у вас вообще произошло? Почему у нас вместо семьи какой-то пиздец? Коннор отвернулся. Ричард побоялся, что он не ответит, и подполз к нему ближе. Подростку было сложно спросить об этом. Всегда после таких вопросов следовал очень грубый отказ отца, если не просьба пойти нахрен. Коннор понял, что должен ответить хоть что-то, чтобы не лишиться его доверия. — Этого я тоже не смогу тебе объяснить. Прости. Мне было всего лишь года четыре. Я плохо помню, что тогда было. — А что помнишь? — с надеждой смотрел подросток. Если не Коннор, то никто больше не расскажет ему об этом. Он заслуживает знать о маме хоть что-нибудь. Коннор задумался, рассматривая неоновые звёздочки на потолке. Они светились слабым светом. — Я помню, что она ходила по дому в длинном платье. Всегда видел только её туфли. Меня она на руках не носила. Только Колина. Наверное, как и в любой семье с близнецами, они с папой разделили обязанности по уходу за нами. Я помню папу. Как он играл со мной, как мы учили буквы. Вместе гуляли, а мама и Колин шли впереди. Она часто пела ему, чтобы он заснул. Поэтому я помню её голос. И ничего больше. — И ты не знаешь, почему они с папой расстались? — Не помню. Помнил раньше, но сейчас уже нет. Знаешь, тебе лучше спросить Колина об этом. Уверен, он помнит маму намного лучше меня. Она ведь постоянно была рядом с ним. Он и скучал по ней намного сильнее, чем я, — старшеклассник нахмурился. — Я никогда не видел смысла грустить из-за человека, который ушёл, оставив трёх детей, не волнуясь о том, что с ними будет. Не заберёт ли опека их у отца-алкоголика, едва не лишившегося работы из-за своих выходок. Коннор отвернулся, чтобы скрыть эмоции. Воспоминания о пьющем отце были не тем, о чём хотелось говорить друзьям и уж точно младшему брату. Ричарду не доставалось столько, сколько им с Колином. Коннор с детства знает, что лучше не давать сдачи, потому что наказание будет ещё жёстче. С тех пор прошло так много лет, а если задеть внутренние раны, так же больно, как тогда. Ричард, не зная, чем ещё может помочь, опустил ладонь брату на плечо. Коннор дотронулся до его кисти своей. — Всё в порядке. Эти слова превратились для него в заклинание с глубокого детства. «Всё в порядке» — когда отец не вернулся домой, ведь его заперли в камере за разбой и невменяемое поведение. «Всё в порядке» — когда Хэнк сидит на кухне с револьвером, смотря на него с непонятно какими мыслями. Колин не верил, что всё в порядке. И Ричард не поверил тоже. Подросток придвинулся ближе, пока не прижался к напрягшейся спине. Коннор дал себе возможность прилечь на него, чтобы успокоиться. Оказывается, экран уже показывал титры. Они так и не увидели, чем всё закончилось. Ричард, как смог, обнял его одной рукой, и это действительно было лучше всяких слов. Коннор не шевелился, наслаждаясь его близостью. Теперь всё действительно в порядке. Больше подозрительные люди не приходят в их дом, задавая странные вопросы о жизни с папой. Больше нет долгов, о которых регулярно приходили напоминать «друзья» отца. Не приезжает их тётя, уговаривая Хэнка отдать ей хотя бы Ричарда. Денег на всё хватает. На одежду, еду и бензин уж точно всегда есть. И Хэнк больше десяти лет не пьёт, разве что для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Коннор запомнил, когда он в последний раз его ударил. В девять, вытащив заплаканного из ванной, где он заперся и отказывался выходить. И когда Колина — в четырнадцать за то, что тот послал Хэнка, глядя прямо ему в глаза. С тех пор ни разу. Ричарда, кажется, вообще лишь в детстве и только в воспитательных целях. За то, что сломал что-то, шумел или забрал чью-то игрушку. Неудивительно. Присматривал за Ричардом только Коннор, и то, что пришлось пройти близнецам, его миновало. Разве что ему оставалось жить с тем, как сами старшие братья к нему относились. Абсолютно никак со стороны невзлюбившего его Колина. Терпяще и обиженно со стороны Коннора. Он бы тоже хотел быть просто младшим и не выслушивать перечень своих обязанностей по дому, будто у него не было идентичного близнеца. Колину никакого дела нельзя было доверить. Наверное, в этом и был его секрет. Портить всё назло отцу, чтобы тот его ни о чём не просил. Выходит, если Коннор «воспитывал» Ричарда, то и за его поведение сейчас несёт ответ. За его вспышки гнева и недоверие к семье. Коннор и не сомневался, что это его вина. Старшеклассник погладил руку, что удерживала его поперёк груди. Экран ноутбука был чёрным, и комната наполнилась приятной тьмой. — Прости. Мы просмотрели всю концовку. — Да похрен. — И прости, что был ужасным старшим братом. Ричард слышал, какой подавленный у него голос. Да и сердце очень неспокойно билось под ладонью. Ричард сжал пижамную футболку брата, чтобы привлечь его внимание. — А по-моему, ты классный. Ричард точно знал, что не врёт. Не умеет. Коннор вздрогнул, прежде чем обернуться к младшему брату. В карих глазах было так много всего. Они блестели в темноте, и Ричарду стало не по себе при мысли, что это могут быть слёзы. Коннор всё ещё держался за его руку своей. Можно сказать, цеплялся, боясь отпустить. Он вдруг показался таким мягким. Хрупким и сильным одновременно. Ричард нервно сглотнул. — Ну, разве что кремами пользуешься, как девчонка, а так — почти нормальный. Коннор рассмеялся. Наконец-то напряжение исчезло. Старший брат расслабился в его объятиях. Ричард и сам улыбнулся. Видеть Коннора грустным было так же странно, как и снег летом. — Хорошо! Обещаю, я подумаю, на что заменить этот крем! — Попробуй начать с воды и мыла. Говорят, людям этого хватает. — Ещё слово и я обмажу им тебя, как только ты уснёшь. — Да я выброшу его, как только ты отвернёшься, — тем же тоном пригрозил младший брат, вызывая ещё один счастливый смех. Коннор шутливо пихнул его и получил такой же силы тычок в ответ. Уж старшеклассник знает, как умеет драться Ричард, так что это точно было всего лишь игрой.***
На покрывало в который раз упала густая капля. Тюбик со смазкой выпадал из дрожащих рук, когда Колин его брал. Всё время казалось, что её мало, хотя уже весь зад блестел вместе с руками. Это была его идея — попробовать, стоя на коленях, раз на спине не получилось. Музыку пришлось выключить, так как она совершенно не давала настроиться. Сколько ни старайся, ощущения приятней не становились. Член болел. Сильно хотелось подрочить, но нельзя. Колин и так уже случайно кончил дважды. После третьего раза его не хватит дойти до того, для чего всё затевалось. Он так долго пытается растянуть себя, что бросить всё на полдороге будет просто жалко. В комнате стало совсем темно из-за задвинутых занавесок. Колин давно стоял в этой позе. Вспотевший и разочарованный. Уткнувшийся щекой в кровать. Ричард сидел голый сзади него, и его голос прозвучал слишком издевающимся. — Выглядишь словно затрахался. Собственные пальцы отлично сливались в воображении с пальцами брата. Длинными и скользкими. Колин зажмурился, вновь сбиваясь с дыхания. Стоило приставить ко входу прибор, как фантазия умело подсунула младшего братца, примеряющегося к тому, чтобы войти внутрь. Не получится. Андерсон сжался, почувствовав головку. Скользкую и слишком большую. Колин уже видел Ричарда сверху. Помнит эти глаза. Жестокие и холодные. Ричард угрожающе навис над ним. — А может, тебе просто некомфортно быть снизу? Поэтому ты сопротивляешься? Столько лет, а пытаешься сделать это только сейчас, — с этими словами пальцы младшего брата снова вошли между тощими ягодицами. Колин вжался в кровать, почувствовав раздражение гладких стенок. Ноги сами по себе смяли покрывало кровати. — А может… Ты мечтаешь быть сверху? Стать крутым? Ну, тогда тебе больше нельзя оставаться тем слабохарактерным дерьмом, каким ты являешься. — Заткнись… — Ты даже сам себя отыметь не можешь. Ещё одна твоя бесполезная трата денег. Собственно, как и всё, что ты делаешь. — Закрой рот! Проклятье, почему его вообще это возбуждает? Ричард сжал его член в ладони, растирая смазку по всей длине. Ему удалось вернуть внимание к тому, что очень его жаждало. — Напомни, почему я должен слушать приказы маленькой подстилки? — А я смотрю, тема маленьких размеров для тебя особенно болезненна. Клянусь, до сих пор не могу понять, трахаешь ты меня пальцем или членом. Наверное, в реальной жизни последовал бы удар. Колин сжался вокруг пальца, и Ричард подсел ближе, будто делал так сотни раз до этого. Он по-хозяйски помог себе рукой, чтобы на место выскальзывающего пальца успеть протолкнуть головку. Ричард сделал это достаточно быстро, чтобы войти в чуть было не сузившееся пространство. Колин охнул. По всему телу прошла мелкая дрожь. От натяжения показалось, что головка словно пробка застряла в проходе. Ричард толкнул член глубже, и Колин издал тихий звук, прося не делать этого. Старшеклассник хотел лечь, но так ощущения становились ещё острее. Мышцы раз за разом сокращались, распространяя возбуждение от паха ко всему остальному телу. Колину мерещилось, что у него бьёт пульс прямо в заднице, так забилось сердце. — Только медленно! Пожалуйста, — попросил Колин не то у младшего брата, не то у себя самого. Ричард подался вперёд, и Андерсон закрыл глаза, уже полностью концентрируясь на ощущениях. Наверное, пора признаться себе, что с самого начала, как он задумал купить страпон, Колин точно знал, кого хочет видеть его «обладателем». Ему нравится думать, что Ричард будет просто молчать. Такой хладнокровный, будто делающий одолжение. Колину никак не удавалось представить, как он сам выглядит со стороны. Наверное, очень жалко. Уже сильно вспотевший к этому моменту, с раздвинутыми ногами и вздёрнутой задницей. Ричард надавил всем весом, пытаясь раздвинуть плотно сжатые мышцы. Ноги свело даже от слабого движения внутри. Смазки было достаточно, учитывая сколько Колин её вылил, и Ричард вошёл глубже, неторопливо погружаясь в горячее тело. Колин очень нехотя поддавался давлению. Дискомфорт на грани сумасшедшего желания принять всё и сразу. Колин раскрыл рот, уже не в силах дышать носом. Разум повело от непривычного жженения и наполненности внутри. Он точно знает, сколько осталось до того, чтобы член вошёл полностью. Ещё много. Чем ждать Ричарда, проще двинуть бёдрами ему навстречу. Покачивающимся движением попытаться насадиться, доставляя ещё большую боль тощему телу. Этого хватило. Колин не ожидал такого сильного оргазма. В глазах потемнело. «Ричард» доставлял волны удовольствия от каждого толчка, напоминая о своём присутствии внутри. Колин сжал его максимально сильно, как и покрывало во влажных ладонях. С последними толчками, с губ сорвался жалкий стон. Старшеклассник обессиленно лёг, стараясь дышать и собрать мысли в кучу. Зад расслабился, и в нём ярко чувствовалось что-то лишнее. Колин потянулся туда подрагивающей рукой. «Ричард» торчал почти весь снаружи. Колин потянул за искусственную мошонку, морщась от того, с какими неприятными ощущениями «Ричард» оставлял тело. Он успел войти всего ничего, но каким же, чёрт подери, казался огромным. Игрушка с глухим хлопком вышла, вся скользкая от смазки. Колин отбросил её, оставаясь безвольно лежать на кровати. Плевать, что он уснёт с полуразработанным задом. Тело до сих пор не отошло от полученного кайфа. Он чувствует себя дико уставшим. — Боже. А что было бы, будь это Ричард?***
Ещё раньше, чем открыл глаза, Коннор почувствовал, что лежит не на подушке. Он всмотрелся в темноту. Ричард безмятежно спал на спине. Судя по раскиданным ногам — очень крепко. Когда они ночью ложились спать, подросток пытался лечь как можно компактнее на матрасе, чтобы не задевать старшего брата. Сейчас же Ричарду ни капли не мешало, что на его груди кто-то спит. Плед валялся в ногах, но холодно Коннору не было. Ричард тёплый как печка. Коннор позволил себе ещё немного полежать и послушать его дыхание. Они полночи играли в приключенческую игру с побегами и стрельбой. Ричард не мог бы делать это в одиночку с одной рукой, но Коннор придумал кое-что получше. Было решено, что мышью и обзором управляет он, а Ричард — клавиатурой и бегом. Ругани и смеха было много. Они не могли даже первый уровень пройти, постоянно мешая друг другу и порываясь в разные стороны. Коннор давно не чувствовал себя таким счастливым, как тогда, когда они научились бегать и стрелять, думая, как единая команда. Ричард улыбался, будто выиграл в лотерею. Он в жизни не ощущал подобного, в отличие от более-менее имеющего представление об этом Коннора. Времени на часах уже было за полночь, когда им захотелось есть. На кухне так не пошумишь, но всё равно было весело. Ричард, оказывается, не видел фотографий Коннора с поездки в Париж два года назад по школьной олимпиаде, и старшеклассник устроил целую презентацию, устроившись на диване с горячим чаем и остатками пирога. Подросток слушал внимательно, и как-то незаметно они проговорили пару часов, переходя с одной темы на другую. Коннор готов был просидеть хоть всю ночь, опьянённый вниманием брата, но заметив, что Ричард начинает клевать носом, заставил его подняться наверх. Подросток согласился, только с условием, что они «доболтают» завтра. Коннор с нежностью смотрел на профиль спящего брата. За эту ночь он влюбился в Ричарда ещё несколько раз. Пусть малыш спит. Коннор, будто прикасается к самому хрупкому существу на планете, оставил поцелуй на тёмных волосах. Старшеклассник осторожно сполз с матраса на пол и бесшумно покинул комнату. Судя по свету из окна в другом конце коридора — сейчас уже середина дня. Похоже, они проспали до обеда. Коннор по-быстрому умылся в ванной, приводя причёску в свой привычный вид. Часы в гостиной подтвердили догадку старшеклассника. Коннор задумчиво открыл холодильник. Нужно приготовить что-нибудь, пока Ричард не проснулся. Коннор достал упаковку яиц и пачку сосисок. Ричард никогда не отказывался от яичницы, чего не сказать о кашах. Они с детства вызывали у младшего брата неприязнь. Требовалось угадать, какую крупу Ричард есть будет, а какую сегодня ненавидит, и начнет рыдать над тарелкой, будто его пытают. Предсказать прогноз погоды было проще, чем предпочтения маленького брата, так что после очередного отцовского «Почему он голодный, Коннор?», старшеклассник зарёкся каши не готовить. А вот мясо Ричарду нравилось, так что сосиски будут кстати. Коннор удивлённо обернулся, услышав шаги на лестнице. Ричард выглядел немного мятым и сонным. Он даже не умывался, отправившись искать брата сразу же, как проснулся. Подросток упал на свой стул и распластался на столе. — Да, мистер Андерсон? — не смог скрыть улыбки Коннор. — Что делаешь? — Завтрак. Доброе утро. Как спалось? — Я подумал, что ещё ночь. У тебя в комнате всё время одно и то же освещение, — Ричард наблюдал какое-то время за тем, как Коннор переворачивает еду на сковороде. — Если не сложно, приготовишь мне немного тоже? — Я и готовлю нам двоим. Ты пока можешь сходить и умыться. Ещё пару минут. Старший брат увидел блеск благодарных серых глаз. Ричард намного бодрее подскочил и побежал на второй этаж. Коннор прикусил губу, заставляя себя не смотреть ему в спину. Ричард до сих пор не оделся. Десятиклассник дёрнул ручку ванной, но та не поддалась. Должно быть, Колин моется там, хотя шума воды не слышно. Ричард задумался над тем, чем ему заняться, сразу же приходя к решению, что нужно возвращаться на кухню. Не успел Ричард сделать и шага, как дверь отворилась, выпуская горячий пар. Колин на секунду застыл в проходе, удивившись тому, кого увидел. Старшеклассник сам не понял, почему спрятал глаза, закрывая дверь в ванную и быстро направляясь к себе. Слава богам, что читать мысли ещё не научились, иначе бы он уже упаковывал багаж на тот свет. — Эй, Колин! Андерсон остановился, готовый поклясться, что ему померещилось. Подросток уже подошёл к нему. Ричард стал терять уверенность в том, что делает, из-за чужого взгляда. — Я тут… Я, — Ричард замялся. Так странно смотреть на Колина после Коннора. Они, оказывается, офигеть похожие. Ричард улыбнулся. — Я у тебя кое-что хотел спросить. Если ты сейчас не занят и у тебя есть время. — Прости. Предпочитаю не общаться с мудаками по субботам. Улыбка Ричарда померкла на его губах. Колину доставило небывалое удовольствие наблюдать за этим. Вместо того, что уйти победителем, Колин заметил странную повязку на руке брата. — А это что за хрень? Так интенсивно надрачивал свой отросток, что руку потянул? Старшеклассник ухмыльнулся. Ричард вперился взглядом в его рот, пытаясь понять, шутит тот или нет. Ричард отвернулся, направляясь вниз. — Какой же ты кусок дерьма. — Эй! — Колин это услышал и пошёл за ним, быстро догоняя. — Мне вообще-то в кои-то веки не насрать, что с тобой случилось. Мог бы и ответить. Не каждый день старший брат… Кулак прилетел точно по скуле. Колин с шумом свалился с ног, и подросток накинулся сверху. Старшеклассник получил ещё раз, но зато замахнулся сам, существенно зарядив по лицу разозлившемуся младшему брату. Колин вцепился в его одежду, и без второй руки Ричарду было тяжело его бить. Коннор прибежал наверх сразу же, как услышал шум потасовки. Он обхватил подростка за туловище, оттаскивая, что есть силы. — Хватит! Успокойся! Стой! Колин! Коннор едва не упал, но выдержал вес брата на себе, сумев увести его назад. Колин не смог встать, с ненавистью смотря на младшего с пола. — Да ты совсем ебанутый! По тебе уголовка плачет! — Я хожу с этой ёбаной повязкой третий день! — закричал подросток. — Третий, мать твою! А если бы я сдох, ты бы тоже узнал об этом только через три дня? — Рик, пожалуйста, — умоляюще попросил Коннор. — Ты бы спросил, что случилось? Или тебе было бы насрать, как и всегда и на всех?! — Ричард! — Он..! — Я знаю! Всё! Успокойся! — Коннор подтолкнул подростка к лестнице. — Спускайся вниз! Ричард посмотрел на него всё равно что на предателя. Всё ещё кипя от злости, подросток выполнил команду. Колин до сих пор не поднимался. Что-то внутри дрожало. Мерзкое чувство совести. Он ведь ничего такого не спросил. Откуда ему было знать, сколько этот идиот ходит в этой сраной повязке. Он её сегодня впервые увидел. В последний раз они говорили с Ричардом, когда в доме был этот мудак Рид. Челюсть болела. Ричард, наверное, даже без рук нашёл бы способ, как его убить. Колин заметил взгляд близнеца. Коннор не собирался ничего говорить. Отлично всё слышал. Он побыстрее спустился вниз, чтобы отыскать младшего. Как и ожидалось, за столом его не было. Ричард оказался перед окном в гостиной, придерживая больную руку. Колин по ней не один раз заехал. Коннор хотел было сказать, что завтрак остынет, когда подросток заговорил. — Почему он не может быть, как ты? Почему он такой кретин? Коннор вздохнул. Он подошёл к подростку и опустил ладонь на его спину. Ричарда, к счастью, это не разозлило. — Не думай об этом. Зачем портить себе настроение с самого утра? Коннор осторожно прислонил голову к его плечу. Чужая поддержка Ричарда быстро успокаивала. Подросток задышал ровнее. Коннор встал так, чтобы Ричард посмотрел на него. — Может, не будем сегодня сидеть дома? Выйдем прогуляться? Например, в парк. Аттракционы, говорят, уже открылись. Коннор не дышал, давая подростку время обдумать его предложение. Они не обсуждали это вчера. Коннор заранее знал, что попытается провести субботу вместе с Ричардом, но у десятиклассника могли быть другие планы. Если он согласится, то пусть это станет как будто их первым свиданием. Коннор готов выложиться на все сто, чтобы брату было весело и хорошо рядом с ним. Даже полчаса без Ричарда отныне будут казаться пыткой. Ричард задумчиво посмотрел в ответ. — А Гэвину с нами можно? Он тоже говорил про аттракционы. Коннор поджал губы, чтобы не выдать своей настоящей реакции. — Конечно! Чем больше людей, тем веселее. Ричард неуверенно кивнул. Хоть не придётся сидеть дома, когда этот придурок Колин где-то рядом. — Но мне нужно перевязать руку, прежде чем мы пойдём. — Я буду рад это сделать, если ты позволишь, — Ричард отвёл взгляд, давая понять, что совершенно не против. Коннор точно сможет сделать всё аккуратно и безболезненно. — Но мы никуда не поедем, пока ты не поешь. Ричард фыркнул. — Курица-наседка? — Курица-наседка. Марш за стол, пока я не разозлился! Ричард улыбнулся во все тридцать два. Это хорошо, что он вновь расслабился и даже направился к столу. Ричард не заметил, каким задумчивым остался стоять у окна старший брат. Теперь ему нужно придумать, как избавиться от Гэвина.