5 раз, когда Тони не хотел отвечать на звонок Питера

      У Тони был один из тех дней, когда кажется, что ты просто не можешь сделать перерыв. Секретарь Росс из кожи вон лезет, чтобы собрать «команду Капитана», как их называют СМИ, и подписать пересмотренные соглашения.       После обезвреживания бомбы поступил ещё один звонок, и, по-видимому, что-то большое было замечено на пути к Земле. Они всё ещё не были уверены, кто или что это, но оно оказалось огромным, так что, будет весело.       И вдобавок ко всему «Озкорп» только что выпустила линейку пластика, который, после того, как был сломан или разорван, мог снова склеиться. Очевидно, что это была формула Тони, но его это не очень беспокоило, так как он обнаружил, что именно по этой формуле через десять дней после разложения пластика, всё расплавилось в кислую пасту. Нет, его беспокоило то, как они заполучили формулу. У него были мысли, что это связано с определённым пятнадцатилетним парнем, и только это остановило Тони от желания избавиться от ребёнка Озборна.       Размышлять об этом казалось бессмысленным, и он был слишком близок к тому, чтобы признаться в том, в чём не был уверен. Готов признаться, почему в четыре утра вместо сна он здесь, в мастерской. Возясь со всем тем, что смог найти, и тем, что нуждалось в ремонте, Тони слушал музыку.       Именно поэтому, когда зазвонил телефон, он не ответил.

///

      Питер не понимал, каким образом всё стало так плохо. Конечно, он был очень недоволен собой, и эта мысль пришла ему в голову достаточно быстро, чтобы Питер стал таким же безрассудным, как Человек-Паук. Однако, подросток никогда не думал, что это может зайти так далеко. По крайней мере, до этого момента.       Что-то в том, что он стоял здесь, примерно в четырёхстах футах над бурной, стремительно бегущей рекой Ист-Ривер, когда теплый воздух обдувал его, казалось… умиротворяющим.       Закрыв глаза, парень наслаждался ощущением ветра, который словно обволакивал его. Питер не успел насладиться этим ощущением достаточно до того, как сирена пожарной машины со стороны Нью-Йорка прервала его покой. Вой в сочетании с легким запахом дыма помог понять, что произошло. Там — пожар, и, если он не поможет, люди могут погибнуть.       Вместо этого подросток сел, потому что не Человек-паук привёл его сюда, когда гнался за каким-то плохим парнем, а Питер Паркер, чувствующий себя сломленным и бесполезным.       Тихо вздохнув, он опустил голову и попытался не обращать внимания на вой сирен и на чувство вины при мысли о людях и их семьях, которые могут пострадать из-за него, пытался забыть людей, которые уже пострадали.…       Ударив пяткой по дереву моста чтобы отвлечься от своих мыслей, он наблюдал, как маленькие хлопья краски падают вниз к бурным водам, воображая, что падает за ними.       Закрыв глаза от нахлынувшей… Грусти? Депрессии? Мучительной тоски? Не было подходящего слова, чтобы описать это. Он пытался унять бешено колотящееся сердце, успокоить мысли, но не мог. Боже, Питер так пытался! Пытался, начиная от медитации и заканчивая избиением плохих парней, до чётких красных линий, которые неоновым светом выделялись на его бледных запястьях. Но ничего, казалось, не успокаивало демонов внутри него.       Взглянув на свои запястья, он протянул левую руку и легко провел по порезам, удивляясь, что они ещё не зажили. Наверное, потому, что подросток ничего не ест.       Ещё раз вздохнув, Питер лёг на спину и посмотрел на звёзды, мечтая о другой жизни. Где его родители не покидали его и спрашивали за обеденным столом каждый вечер, как он проводит день. Где Бена не убивали, и они всё ещё могли тайком смотреть фильмы ужасов, когда Мэй «спала», хотя она всегда притворялась. Он мечтал о жизни, в которой не будет разочаровывать Мистера Старка каждый день, или срываться на Неде, или полностью разрушать жизнь Лиз. Где он был лучше и не причинял вреда всем, с кем контактировал.       Одинокая слеза скатилась по его щеке и упала на шею, заставив его сесть и сердито вытереть её.       Он не заслуживал таких чувств. Так много людей проходят через то же самое, так много людей пережили это в десять раз хуже... И всё же Питер жалел себя. — Я долбанный дебил, — хмурый смешок прорезался сквозь его потрескавшиеся губы.       Ради Бога, что он творит? Он же Человек-паук! Будет ли Железный человек когда-нибудь найден, веди он себя как капризный ребенок, плачущий о своих проблемах на каком-то мосту? Сомнительно, и у него, по крайней мере, были бы веские причины для такого поведения. Питер хныкал, что остался совсем один, когда в это же время Мистер Старк потерял нескольких самых близких друзей. И, конечно, в последний раз, когда Питер видел его, Тони выглядел хорошо, но такие вещи обычно не так быстро забываются. Может быть, Мистеру Старку нужно было с кем-то поговорить, как и Питеру.       Теребя слишком большие рукава, он слушал, как гудки идут и идут, пока, наконец, звонок не перешёл на голосовую почту. Обычно Питер вешал трубку и набирал номер до тех пор, пока не отвечал его наставник, но сейчас ему меньше всего хотелось беспокоить Старка, поэтому он решил оставить сообщение. — Хэй, Мистер Старк! — он сделал напускной веселый голос, — Я знаю, что вы, вероятно, очень заняты чем-то очень важным сейчас, чтобы даже думать об этом, но… Ну, на самом деле, учитывая, что сейчас четыре часа утра, то вы спите. По крайней мере, вы должны были бы, но кто я такой, чтобы говорить вам это, — продолжает Питер болтать, молясь, чтобы Старк не заметил его трясущийся голос. — В любом случае, я просто подумал, может быть, вам нужно с кем-то поговорить или что-то ещё, потому что… — его голос дрогнул, и он прочистил горло с намерением продолжить, но вместо этого замолчал. Почему бы Мистеру Старк захотелось с ним поговорить, если он был просто раздражающим, невежественным ребенком, который говорил слишком много и практически преследовал миллионера.       Стараясь звучать не так убого, как он думает, подросток сказал: — На самом деле… Извините, я знаю, что у вас нет на меня времени, особенно ранним утром, — его смешок прозвучал жалко даже для него, — так что да, я оставлю вас в покое, я думаю. Это Питер… Паркер. До свидания.       Убрав телефон, подросток положил его рядом с собой и посмотрел на небо, пытаясь сдержать слёзы.       Это отстой. Почему он всегда недостаточно хорош? Если бы только он был лучше, возможно, его родители не сели бы на тот самолет, или Бен не был бы убит, потому что он взял его в магазин мороженого, чтобы Питер перестал плакать, или Мэй не погрязла бы в долгах, ведь она должна работать по двенадцать часов, шесть дней в неделю, или Тони…       Какая-то часть его подсознания говорила ему, что он ошибается. Мэй была бы опустошена, потеряв единственную семью, которая у неё сейчас есть, он больше не какой-то случайный ребенок для Мистера Старка, а Нед и даже ЭмДжей будут ужасно скучать по нему. Но он предпочитает игнорировать это, поскольку понимает, что хочет этого.       Он хочет, чтобы Мистер Старк ответил на его звонок и приехал, чтобы сказал ему, что всё будет хорошо, что он кому-то важен. Питер хочет увидеть слёзы в глазах Мэй, когда она прижмёт его к груди, и сказать, чтобы он никогда больше не пугал её так. Он хочет, чтобы люди знали его и заботились о нём.       Возможно, это делает его плохим человеком — эгоистичным на самом деле — но когда он перешагивает через край моста, и мягко шепчет «Прощай», то понимает.       Может, на этот раз, ему всё равно.