***
его имя намертво впилось в кожу еще в пятнадцать, причиняя сильную боль, заставляя крепко зажмуриться и прикусить губу каждую чертову ночь, а иногда, в особо плохие моменты и днем. прикуривая очередную сигарету, Блэк до кругов перед глазами вдыхал дым, высовываясь в окно спальни, стараясь не думать ни о чем, что могло бы навредить ему. у Рема достаточно своих проблем, не хватало ему еще и жжения на месте тату. оборотень, лежащий на кровати за плотной шторкой, тихо всхлипнул. жжение, по ощущению подобное ожогу, вновь пронзило предплечье, где красовалась выцветшая луна. -Луни? нет ответа, лишь тихий шорох из-за алого балдахина. Сириус соскальзывает с подоконника, стараясь ступать как можно тише. -что случилось, Луни? - шепчет Блэк, приземляясь на край кровати Люпин закрылся одеялом, пытаясь избавиться от кома в горле, стараясь наволочкой стереть следы слез с лица. совсем как ребенок. Сириус, игнорируя открытое окно и смущение Рема, забирается под одеяло, наощупь находя ледяные ладони друга. они оба, казалось бы, давно уже смирились с глупыми татуировками. все друзья знают о том, чьи символы у них на теле, но оба делают вид, что совершенно не в курсе. Блэк не хочет думать, что они действительно родственные души. не хочет принимать, что если бы не эти идиотские рисунки, то они бы вряд ли что-то поняли о их связи. а Люпин просто не может выкинуть это из головы. боль постепенно становится мягче, а Ремус и Сириус даже не хотят думать, что вся их судьба была решена изначально. просто не могут принять. что что-то действительно не зависит от них, что их действительно притянуло и нет смысла противиться. если пара других душ могла выбрать свой путь, то они нет. -не хочешь рассказать? Ремус кивает. когда-нибудь потом.***