Этот дым над рекой

Контролируя себя и свое сознание, ты контролируешь жизнь, держишь ее в узде, но даже самый сильный человек однажды сломается, образовывая в себе брешь, через которую проникнет пламя безумия. _______________________________ Выйдя из кабинета командора, я направилась вниз по лестнице. Настроение было откровенно дерьмовое, и я знала лишь одного человека, кому сейчас было также. Ханджи. Говорят общее горе сближает, общего у нас конечно нет, но не суть. Ноги сами остановились возле двери, где жила ученая. Я прислушалась, посторонних голосов не наблюдалось, лишь заунывные всхлипы, значит Эрвин и Ривай ушли на площадку без Зое. Что ж, чудненько. Я постучала. Дверь открыла женщина во все той же желтой рубашке и с хвостом на голове. От нее пахло дешевым алкоголем. — А, это ты, заходи, — она приглашающе махнула рукой. — Я пришла вас проверить, вам лучше? — Да, намного, — капрал села на кровать, и та со скрипом под ней прогнулась. Кровати здесь были старые, как и все в этом замке. Женщина открыла бутылку и предложила мне. — Будешь? — не дождавшись ответа, она налила алкоголь в два стакана. Это было так странно, возможно, если бы не вся эта ситуация, Зое не сидела сейчас со мной вот так просто. Она отпила немного. — Знаешь, — начала ученая. — Они ведь не такие, какими кажутся… Ну, в смысле не такие плохие. Они не трогают животных, только людей, и мне всегда было интересно знать почему, — я вот не поняла, это она про титанов сейчас? А, ну да, такие милые на самом деле, обязательно себе заведу парочку. — Вы их совсем не боитесь? — наконец я тоже решила отпить загадочной жидкости. Поправив волосы, я осторожно прислонилась губами к стакану. Нечто обожгло мои губы и горло, тепло наполнило тело, я закашлялась, не ожидая крепости этого адского пойла. Именно пойла, никак по другому эту дрянь и не назовешь. — Что это за гадость?! — Это? — женщина поправила запотевшие очки. — Местный виски. Возвращаясь к твоему вопросу, я их не то, что бы не боюсь, просто интерес стоит выше. Даже в нашем небольшом и шатком мире, достаточно вещей, которых стоит бояться куда больше, а титаны лишь неудобства, с которыми приходиться мириться. Их не нужно бояться, с ними нужно уметь бороться правильно, расчетливо, для этого мы их и изучаем. И давай без формальностей, — она дружелюбно улыбнулась. Вопреки своему виду, эта женщина была мудрой и выдержанной, она знала как себя вести в момент опасности и внушала доверие, желание идти за ней. Такие люди вызывали уважение. Далеко не каждый может взять себя в руки в нужный момент, откинув чувства. До этого разговора я знала Ханджи как сумасшедшую ученую, и признаться, была немного удивлена, увидев другую ее сторону. После еще нескольких глотков отвратной жидкости, разговор пошел как по маслу. Весьма односторонний разговор, ибо говорила только Зое, а я в большинстве своем слушала ее рассказы о титанах. В комнате, освещенной лишь керосиновой лампой и пропахшей спиртом, было спокойно и уютно. Я потянулась за стаканом, и чуть не свалилась с кровати, кажется мне было уже хватит, хотя кого это сейчас волновало? Янтарного цвета виски с диким запахом подошел к концу и мы открыли вторую бутылку. Распить хотя бы одну на двоих было уже мощно, но ученая приняла почти весь удар на себя. Меня же, как новичка в делах алкогольных, уже конкретно штырило, и я смотрела не на женщину, а на шатающиеся стены. Пыталась смотреть. Голова кружилась, мысли не вязались, и хвала стенам, я еще не пыталась говорить. Обычно не привыкших людей тошнило, но не меня, мне дико хотелось есть, вот прям жрать. Скатившись к самому краю кровати и оперевшись рукой о стену, я сосредоточилась. Передо мной стояла нелегкая задача-встать и выглядеть относительно трезвой, ну, не могу же я ударить в грязь лицом перед Ханджи. Задача была выполнена с тотальным провалом, сразу после того, как я сделала рывок, чтобы поднять себя на ноги, мое тело повалилось с глухим стуком на пол. Ухты, он такой прохладный и приятный, так бы и осталась на нем до конца своих дней. — Ханджи… Ик… Я хочу жрать., — приняв сидячую позу, пожаловалась я. — Я тоже… И что мы будем делать? — Давай купим еду на базаре… Ик… Мы быстро, никто и не заметит, — я посмотрела на женщину, и нашла в ее глазах одобрение и понимание, что конечно меня воодушевило. — Надо только подняться. Ученая помогла мне встать. Не смотря на то, что выпила она гораздо больше, вид у нее был относительно адекватный и нормальный. Относительно меня конечно. Мы вместе прошли до двери и только хотели ее открыть, как к нам постучали. Это было неожиданно, но для пьянющей в дрова меня, неожиданным сейчас могло показаться что угодно. Я открыла дверь и вальяжно облокотилась на косяк. Не потому, что чувствовала себя секси фрау, а потому, что не могла стоять не шатаясь. Ханджи выглянула из-за моей спины. — И давно ты у нас с новобранцами якшаешься, а, четырехглазая? Прямо перед нами стоял капрал. В глазах все двоилось, поэтому идея уточнить показалась мне логичной и даже хорошей. — Слушай, а что это за полуторометровый титан передо мной, м? — прошептала я, с трудом связывая слова. — Это Ривай, — также прошептала мне на ухо ученая. Судя по виду гостя, шептались мы так себе. Я подняла голову и посмотрела в эти серые, серьезные глаза. Взгляд с укором почему-то больше не раздражал, а лишь веселил меня. В крови бушевал алкоголь и я давно перестала отдавать себе отчет в словах и действиях, хотелось просто расслабиться и хорошенько повеселиться. Я сделала максимально удивленный вид. — О! Ривайчик-зайчик! Капрал, вы за средством для ухода? Ну так вот же оно, У ХО ДИ ТЕ… Ик… Хотя неет, может вы это, уберетесь пока нас не будет? Ну же, не ломайтесь как девица в первый раз… Ик., — я состроила невинный взгляд, что получалось у меня хорошо, и улыбнулась. На лице мужчины не дрогнул не один мускул. — Закрой рот, спиртом за километр разит, — презрительно фыркнул капрал. Для меня это стало игрой. Я приблизила свое лицо к лицу мужчины и выдохнула на него. — Да ты что. А в разведке все капитаны такие нежные, или только ты отличился? Что ж, я хотела адреналина, я его получила. Мужчина схватил меня за горло и прижал к стене. На его лице не было эмоций, лишь едва уловимое удовольствие на секунду промелькнуло во взгляде. Черт, а вы капрал у нас оказывается кайф ловите от насилия над другими? Вот же больной ублюдок. Ривай достал нож и покрутил его в руке. — Хотел бы я вырезать твой поганый язык, — задумчиво произнес он. Рядом испуганно ахнула Ханджи. Она схватила его за руку и попыталась вразумить. — Ривай, ну ты чего, она же шутит, Ника еще та шутница у нас. — Не мешайся, очкастая. После того, как ученую оттолкнули, сильнейший воин человечества снова обратил свой взор на меня. Нож он убрал, но отделаться так просто мне было не суждено. Его кулак пришелся прямо в живот. Я издала глухой звук, напоминающий кашель и согнулась в три погибели, из глаз прыснули слезы. Внутри все сжалось и норовило вывалиться наружу одной сплошной массой. Физическая боль и душевная обида вели напряженную борьбу, но как говориться победила дружба и сейчас оба чувства бушевали на равных. Это же надо так! Я конечно не подарок, и, возможно, заслуживаю наказания за свои слова, но никак не кулаком в живот со всей дури. И он еще считает себя мужчиной? Капрал тут же толкнул меня на пол, и наступил сапогом на голову, показывая свое превосходство. Ммм, какой однако чистый сапог, даже подошва, и та сверкает. — Если не уважать, так может бояться начнешь командование? — бесстрастно задал вопрос мужчина. Еще немного постоял, а после, победно хмыкнув, ушел в другом направлении. Ханджи бросилась ко мне и помогла подняться, Ривай подействовал как хорошее отрезвляющее средство, так что меня не шатало, стены не кружило, лишь только голод был моим верным другом, не покидавшим меня ни на секунду. — Все в порядке? Да, сильно же тебе досталось, — подала голос женщина.— Тебе так нравится доставать капитана Ривая, или просто мазохистка? В любом случае не лезь к нему, для твоего же блага, — Ханджи посмотрела на меня с каплей… сочувствия? Ооо нет, вот только этого мне не хватало, никакой жалости. — Все хорошо, он слабо бил, — соврала я. — Да и хер с ним, пусть ебется конем, — в моем голосе прозвучала едкая ненависть, ибо ученая посмотрела с подозрением. — Мы вроде поесть собирались? — Я тут вспомнила, на кухне есть продукты и все необходимое, думаю пропажу одной индейки никто не заметит, — подмигнула она мне. Новость о том, что нам не нужно переться на базар меня окрылила, и забыв про боль, я поспешила следом за Ханджи в сторону кухни. Часовой на лестнице с интересом проводил нас взглядом, но вопросов задавать не стал. Наконец мы приблизились к заветным дверям. Вход в рабочее помещение пролегал через столовую, мы медленно отворили огромную дубовую дверь, и также тихо прикрыли ее за собой. Здесь было темно, хоть глаз выколи, и я вспомнила, что мы забыли фонарь. Ханджи походу чувствовала себя прекрасно и без света, поэтому мы продолжили путь как есть. — Иди за мной, — ну да, легко сказать, вот только я нихера не вижу. Пришлось напрячь слух и ориентироваться на звук. Я шла, пока не наткнулась кажется на стол. Острый угол впился мне в бедро, и я не смогла сдержать писка. — Ай, блять, кто их так расставил?!— мой вопрос остался без ответа. Как я могла судить по звуку скрипнувшей двери, мы дошли до кухни. Неожиданно зажегся свет, ученая держала керосиновую лампу, хитро прищурившись. И где она только ее откапала? Вопросов я задавать не стала, лишь подмигнула, в знак одобрения и готовности свершить задуманное. Перерыв все возможные шкафчики, ящики и мешки, я нашла овощи, а Ханджи тушку индейки и ящик с вином, вот это нам подфартило. Мы сошлись на том, что под вином птица будет вкуснее и приступили к делу. Пока мои руки, которые наполовину из жопы нарезали морковь, зелень и перец, ученая колдовала над главным блюдом. Когда все было законченно, я увидела почти пустую бутылку вина, мои глаза округлились от удивления. — Ханджи, только не говори, что ты это все вылила в индейку? — Так ведь мы же решили, с ним вкуснее, — ученая заговорщически улыбалась. — На вот, расслабься. Я скептически посмотрела на предложенное вино, но отказываться не стала, напротив, приняла из ее рук бутылку и осушила до последней капли. К слову было там не много, так что в алкоголики я еще не записалась. Через пару минут курица уже стояла в духовке, а мы, открывали N-нную бутылочку вина. Разговор шел сам собой, темы быстро менялись. Сейчас на этой просторной, но пустой кухне царили уют и идиллия, скоро наступит утро, здесь будут бегать повара, а в столовой суетиться солдаты. Это все будет, но потом, сейчас же мы просто наслаждались жизнью. Блюдо было благополучно забыто, даже голод не мог пробудить сознание. Я не помню сколько времени прошло, прежде чем мы успели почуять запах гари, а потом, испуганно обернувшись, увидеть индейку в огне. Дым быстро распространялся по помещению, и выходил за его пределы. Меня начало трясти, сознание прояснилось. Что будет, если мы не сможем ее потушить или кто-нибудь прибежит на этот удушливый горький запах? Мы начали лихорадочно искать ведра, или хоть что-нибудь, во что можно набрать воды, но не смогли найти ничего лучше пивных кружек. Мне казалось, что хуже уже быть не может, но я жестоко ошибалась. На запах прибежали какие-то мужчины, какие именно, сквозь алкогольную пелену я поняла намного позже. Пока Эрвин разбирался с нашей огненной женщиной, Ривай открывал окна и двери, дабы выпустить клубы дыма. Эти двое не были встревоженными, наоборот, они выглядели довольно уверенными и слажено разгребали наш косяк. Как только огонь был потушен, нас с Ханджи схватили за шкирку и выволокли из кухни в столовую. Стоит ли говорить, что сделал это именно капрал, командор все же почеловечнее будет, помилее, повежливее и вообще он лапочка, респект ему и уважуха, вот такой и должен быть мужик, а не как этот кусок засранца. Обстановку нагнетала тишина, в которой мы находились. Наконец нас отпустили. Ну, как отпустили, скорее грубо швырнули на пол. Я больно ударилась ногой о задвинутый стул, началось, сейчас один опять начнет свои садомазо игры, а друго по любому станет читать лекции на тему вреда алкоголя, возможном ущербе для замка и других, и о ночных похождениях. — Что здесь черт возьми твориться? — начал капрал со своей уже привычной маской безразличия. Под глазами, как и всегда залегли тени. Он спит вообще, или сон для слабаков? — Ну-у… мы тут готовкой заняться решили., — лучше бы Ханджи в это время не улыбалась, а то у него сейчас глаз задергается. — Вы хоть понимаете, что могли спалить весь замок? От двух пьяных, безмозглых дур могла погибнуть вся разведка. Да мне тошно смотреть на вас, — в чем-то он конечно прав, и если мужчина решит плюнуть в нас, я приму это как низшую меру наказания. Я посмотрела на командора, тот устало тер переносицу и перевел свой взгляд с меня на Ханджи. Он был уставший и явно не в духе, а тут еще такая ситуация. Если бы не они, то кто знает чем бы все закончилось. — Ривай прав. Своими действиями вы подвергли всех нас большой опасности, и как главнокомандующий, я не могу спустить это вам с рук. Вы должны ответить за свои проступки, — не знаю почему, но глядя на белобрысого мне стало безумно стыдно. С одной стороны эти люди мне никто и меня засунули сюда не по моей воле, но с другой из-за нас двоих человечество могло лишиться лучших воинов, и единственных людей, готовых бороться с титанами на благо всего народа. Я опустила взгляд в пол, тоже самое сделала и ученая. Сейчас мне было невыносимо стыдно, внутри все сжималось, хотелось лишь зарыться в своей постели и никогда не выходить из комнаты. Еще чуть-чуть и слезы посыплются градом из моих глаз, а пока я вынуждена держаться изо всех сил. — Пусть вылизывают конюшни, им самое место рядом с навозом— бросил капрал. Он смотрел на нас как на мусор, и его нельзя было винить за это. Я и сама ощущала себя в какой-то степени мусором. Эрвин вздохнул. — Вы знаете где найти все необходимое. До утра конюшни ваши, постарайтесь не разрушить их и не распустить лошадей, — проговорив, Эрвин развернулся и покинул помещение. Капрал вышел следом. В конюшнях было тепло и спокойно, слышно, как некоторые постояльцы жуют сено… Ночные жрунишки… мерное дыхание лошадей успокаивало и отводило от проблем внешнего мира. Я подошла и погладила одну по морде. Такая красивая, мягкая шерсть, под которой переваливаются мускулы, готовые нести своего всадника хоть на край земли, а эти умные, добрые глаза заглядывают в душу, не упуская ничего. Эти животные не заслушивают быть убитыми на очередной вылазке, не такая судьба у них должна быть, но жизнь жестока ко всем одинаково и без разбора. На стенах горели несколько керосиновых ламп. Света от них не много, но лучше, чем находиться в полной темноте. Надев перчатки и взяв вилы с лопатами, жалобно переглянувшись, мы с Ханджи начали свою нелегкую уборку.