От кого: Сестрица. Накахара-кун, ты ведь пил таблетки? Кому: Сестрица. Да, конечно. Это просто грипп. Видимо, подхватил, когда вытаскивал Дазая из реки на прошлом задании. Ничего страшного. От кого: Сестрица. Уверен? Если ты всё-таки врешь, то я могу привезти тебе блокаторы. Я еще не занята. Кому: Сестрица. Знаю, знаю, но я не вру, честно. Переболею и выйду на работу. Дня через три-четыре.
Врать старшим нехорошо, но когда ложь нужна для спасения, её всегда можно оправдать. Чуя привстал, чтобы отложить телефон на прикроватную тумбочку, и тут же по всему телу прошлись мурашки, заставляя передернуться. Каждая мышца, каждая клетка его чертового организма словно превратилась в чувствительную струну, самое малейшее прикосновение к которой вызывало неконтролируемый приток желания члена внутри себя. Накахара тихо застонал, застыв, пока стоял на четвереньках, а затем аккуратно опустился на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Таз остался чуть приподнят, теперь Чуя опирался на согнутые колени. Рука, непроизвольно подчиняясь желаниям тела, опустилась к боксерам, чуть оттянула резинку, а затем двумя пальцами огладила возбужденную и слегка влажную головку члена. Блять.***
— Дазай-кун, — женщина куда-то собиралась. Молодой мафиози остановился около ее кабинета, заглянув внутрь. Кое переложила пару документов в изящную красную сумку, а затем посмотрела на парня. — Накахара-кун приболел, а я ухожу на совещание. Ты можешь забежать к нему и отдать лекарства? Знаю, что вы не ладите, но это не так сложно, — с каждым ее словом Дазай хмурился все сильнее и сильнее, а к концу предложения выглядел так, словно его, превратившегося в лимон, положили на солнце на пару недель. Осаму недовольно фыркнул. — Больно надо. Коротышка сам виноват, что полез за мной в реку и не дал совершить самоубийство. Не буду я ничего ему заносить, — альфа высокомерно закатил глаза, цокнул языком и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая громкое «нет» на просьбу старшей. Исполнительница ухмыльнулась уголками губ. — Вы ведь все-таки напарники, Дазай-кун. Да и, я думаю… — она улыбнулась, смотря куда-то в сторону. Осаму немного заинтересованно покосился на неё. Озаки весело посмотрела на подростка. — Это неплохой способ улизнуть на пару часов, вместо того, чтобы писать эти скучные отчеты? Дазай пару секунд пилил её взглядом, но молодость брала свое. Парня гораздо больше интересовала богатая инфрастуктура города, в частности мосты над глубокими частями реки, многоэтажки, откуда можно спрыгнуть, а также крепкие и мощные деревья. И желательно высокие. Осаму громко фыркнул, и, максимально показывая то, что делает женщине лишь одолжение, кивнул.***
Пальцы мягко сжали возбужденную плоть, из-за чего Чуя вновь застонал. Он точно знал, что его глухая соседка Ямагава-сан не слышит даже взрывы у соседнего дома, а уж его тихие, приглушенные подушкой стоны — и подавно. Накахара, мысленно проклиная себя и все существо омег, провел от основания к головке, чувствуя еще более сильный прилив жара и смазки. Какого черта вообще? Он думал, что от дрочки ему может полегчать, но тут все становится только хуже. Но если его тело так реагирует на возбуждение, значит, после оргазма это может пройти?.. Чуя очень надеялся на это, потому что ощущения от шероховатых ладоней на нежной плоти именно сейчас были просто охуенными. Хотелось вскрикнуть, но он сдержался, лишь ускоряя темп. Еще, еще… В голове словно застыло это слово. Ладонь быстро двигалась туда-сюда по влажному от растертого предэякулята члену, касалась уздечки, большим пальцем чуть надавливала на уретру и это… Это все отдавалось в голове Чуи таким фейерверком, что он даже высунул кончик языка. И вот, будучи уже на пике, Накахара издал тихий скулеж, двигая рукой все быстрее и быстрее. Жар становился невыносимым, спина вспотела (возможно, стоило скинуть с себя одеяло), а в голове гудела мысль о том, как же это охуенно. Чуя резко вздрогнул, постанывая в полный голос, а затем обессилено завалился на бок. Простыня рядом с ним становилась мокрой и немного белесой из-за попавшей на неё спермы. Жара на время отступила, но щеки все еще горели, а дыхание не хотело восстанавливаться. По ногам стекала вязкая смазка, которая ну никак не хотела пропадать. Накахара тяжело дышал от пережитого оргазма, кое-как стягивая с себя боксеры. Одежда была уже не нужна. Картинка перед глазами немного поплыла, задвоилась, но это быстро прошло — так же быстро, как и усталость. Ох… Это словно какое-то проклятие. Желание появилось опять, причем с новой силой. Член, только пару минут назад выглядевший удовлетворенным, опять стоял. Чуя обреченно застонал. Когда же это кончится?.. Парень нечаянно коснулся вязкой влаги на внутренней стороне бедер. Она была такой неприятной, теплой и мокрой… Мафиози передернуло. Как же мерзко… И он весь сейчас в этой жидкости. Чистоплюйство перебороло все желания, и Чуя собрал двумя пальцами немного смазки со своего тела, брезгливо вытирая все это о простыню. Вычищая себя хотя бы таким образом, Накахара вскоре дошел до сжатого колечка мышц, из которого, собственно, все это и сочилось. Тело тут же отозвалось на легкое прикосновение, заставляя омегу выгнуться в пояснице и тихо застонать. Блять, нет… В голове появилась идея о том, как можно было бы симулировать альфу, чтобы немного прекратить весь этот ад, но это было действительно грязно. Черт. Чуя заскулил, надавливая указательным пальцем на анус и проталкиваясь чуть дальше. Ай-ай-ай! Было больно и неприятно. Подушечка немного скользила из-за скопившейся смазки, но это не очень смягчало ужасные ощущения. Накахара кое-что знал об особенностях тела, поэтому, прикусив губу и морщась от боли, двинул палец дальше, держа его немного выгнутым. Второй он добавлять не решался. Не решался, пока кончик пальца с коротко остриженным ногтем не коснулся простаты. Омега резко застонал, утыкаясь лицом в подушку и сжимая простыню другой рукой. Если боги есть, то… Ай, к черту эти мысли. Чуя двинул пальцем чуть назад, слыша тихий хлюп, а затем вновь надавил на то же место, получая ощущения еще более яркие, чем в первый раз. Боль медленно отступала на второй план, но еще оставалась весьма ощутимой, из-за чего резкие движения были попросту невозможными. Накахара ойкал, айкал и шипел, перебиваясь с этих звуков на сладостные стоны. Левая рука отпустила простыню, сжимая возбужденный член у основания и начиная надрачивать. И именно в этот момент Чуя осознал, что ему было мало. Второй палец прошел чуть легче, но все еще вперемешку с болью и наслаждением. Накахара никогда раньше так не делал, довольствуясь ладонью на члене, но никак не пальцами в своей собственной заднице. Подросток опасливо покосился на скрытую под одеялом руку, а затем двинул средним пальцем чуть вперед, проталкивая его глубже. Из-за этого по телу вновь прокатились мурашки, Чуя издал хриплый стон, но не остановился. Болело сильно, но приходилось терпеть, чтобы прекратить это… Этот кошмар. Мысли перестали связываться в осмысленные предложения, когда второй палец вошел до второй фаланги, а затем на заветную точку последовало двойное давление. Омега выгнулся в спине, тяжело дыша от движений вперед-назад в двух местах; Чуя вздрагивал от каждого прикосновения к стенкам прохода; вскрикивал, когда резко попадал по простате. Он и подумать не мог, что это может быть так охуенно, а еще так болезненно. Рука, сжимающая член, начинала уставать, но Накахара уже подходил к пику. Движения стали более грубыми, парень толкался внутрь, уже не боясь ничего порвать (а ведь боль нарастала), и вот, в один момент, он громко заскулил, сжимая член у основания и резко вводя пальцы до конца. Боль и наслаждение буквально слились в одном чувстве, схожем, наверное, с мазохизмом. Чуя, опять глубоко дыша и стараясь выровнять темп бешено бьющегося сердца, перевернулся на спину, складывая испачканные в сперме и смазке руки по две стороны от себя. — Какая превосходная картина. Думаю, стоит подороже многих шедевров в Лувре. Дазай стоял у закрытой двери в комнату. Чуя испуганно вздрогнул, тут же натягивая на себя одеяло и смущаясь так сильно, как только мог. Вот же блять!.. Накахара громко рявкнул: — Какого черта ты забыл в моей квартире?! — А, ну… — ответил Осаму, поигрывая отмычкой между пальцев. Рядом стоял небольшой белый пакет, видимо, набитый лекарствами. Альфа ухмыльнулся, скрещивая руки на груди. — Ане-сан попросила передать тебе таблетки от гриппа. Сказала, что ты болеешь. Интересно ты… Болеешь, — он усмехнулся, бросая оценивающий взгляд на напарника. Тот продолжал прижимать к себе одеяло, понимая всю опасность и напряженность этой ситуации. Чуя нахмурился. — Проваливай отсюда. И ты что, сломал мне замок? Ты хоть знаешь, сколько он стоит? — Чуя, — Дазай посмотрел на парня сверху вниз, проходя в середину комнаты. Остановившись, альфа стянул с себя пальто, швырнув его на стоящее неподалеку кресло. Осаму ухмыльнулся. — Поверь мне, замок — последнее, о чем тебе следует беспокоиться. Запахи смешались в воздухе. Дазай чуть втянул его через нос, чувствуя аромат мокрых осенних листьев, кофе, а также немного воздуха перед грозой. В голову Чуе ударил запах ментола, мокрого асфальта и ледяного «Мартини». Омега кусал губы, но понимал, что его ведет. И что ему хочется. И никто из них, на самом деле, не против. Дазай только забрался на край постели Чуи, как в грудь ему уперлась нога. Накахара угрожающе смотрел на навалившегося вперед напарника, лежа чуть ли не под ним. Омега прошипел: — Только попробуй, сука. Осаму гадко засмеялся на это, подавляя в себе желание пошутить. Парень перехватил ногу Накахары под коленкой, забрасывая себе на плечо, а затем продолжил придвигаться, шепча: — Ты ведь хочешь это, да, Чуя? Хочешь меня. Хочешь мой узел, мой член. Все вы, омеги, во время течки такие. Ты ничем не отличаешься. И знаешь… — показалось, что темноволосый на мгновение двинулся назад, словно бы отказываясь от этой затеи, но вместо этого Дазай лишь с новой силой навалился на горячее тело Чуи. — Моя помощь тебе не имеет смысла. Но мы ведь партнеры. Считай, что это… — ладонь огладила головку члена омеги, заставляя того приоткрыть рот и часто-часто задышать. Осаму удовлетворенно хмыкнул, свободной рукой расстегивая пуговицы на рубашке. — Взаимовыручка. Чуя молчал. Он был слишком вымотан, чтобы рассуждать здраво. Да, он понимал, ЧТО сейчас произойдет, но все мысли были в таком плотном тумане, что выхватить хотя бы одну из них не представлялось возможным. Накахара видел, как Дазай отшвыривает рубашку в сторону, забрасывает его вторую ногу себе на плечо. Он слышал, как альфа матерится из-за «гребаной пуговицы» на штанах, как они оба тяжело дышат. Парень чувствовал, как мягкие — на удивление — подушечки пальцев гладят его член по всей длине. Тело отзывалось на чужие ласки очень бурно и требовательно, но так не отзывался сам Чуя. Вот он и познакомился с самой мерзкой частью течки. Полным разделением разума и желаний. В то время, как пальцы на ногах сильно сжимались от поцелуев на внутренней части бедра, а возбуждение нарастало от легкого и быстрого надрачивания, сам Накахара кричал внутри, громко отрицая происходящее. Дазай молчал, слушая тихие стоны напарника, его скулеж и какой-то неразличимый бред. В какой-то момент это все надоело, да и тяжесть в паху напоминала о совместимости альфы и омеги. Осаму ухмыльнулся, приподнимаясь на коленках и продолжая придерживать напарника под коленями. Тот распахнул глаза, резко переводя взгляд на Дазая. Ощущение неизбежного начинало пугать, а знакомая боль неприятно пульсировала в текущем заднем проходе. Альфа стянул боксеры вниз, а после и вообще избавился от них, оставаясь только в своих бинтах. Грудь была забинтована лишь частично, но Чуя не обращал на это внимания. Его больше напрягал видный и весьма толстый узел на чужом члене, а от осознания, что вот это все сейчас окажется в его заднице становилось страшно. Накахара шумно сглотнул, когда его таз чуть приподняли и потянули на себя, а когда головка члена коснулась колечка мышц, омега резко потянулся назад, испуганно смотря на напарника. — П-подожди, а… Как же растяжка? — Дазай закатил глаза, придвигая Чую ближе к себе. Его сейчас волновало лишь желание трахнуть текущего омегу, но никак не его анальная безопасность. — Ты трахал себя пальцами буквально десять минут назад, причем так самозабвенно. Думаешь, у тебя уже все затянулось? Успокойся, я аккуратно, — шикнул альфа, устраиваясь поудобнее. Он наклонился так, чтобы ноги Накахары не спадали с его плеч, а сам он мог освободить обе руки. И вот, придерживая член у основания и направляя его, Дазай медленно вошел внутрь, тут же выбивая этим болезненный вскрик у напарника. Тот задрожал, понимая, что член будет потолще двух пальцев, да и длиннее… Чуя повернул голову набок, прикусывая подушку зубами, чтобы не прокусить губу до крови. Осаму застыл, молча наблюдая за сменой эмоций на лице напарника, а затем двинул тазом вперед, входя еще глубже. И, видимо, он попал по простате, потому что стон, начавшись с боли, закончился наслаждением. На глазах омеги выступили слезы, подросток болезненно шипел и тяжело дышал при каждом движении. «Какой он хрупкий… Я ведь даже на половину еще не вошел», — подумал Осаму, наваливаясь на Накахару чуть посильнее и вводя член дальше, дальше, уже не слушая болезненные вскрики и всхлипы. Чуе было больно. Пиздец как больно, блять. Он убьет эту суку, убьет, как только сможет вставать и нормально передвигаться, без страха того, что потечет. Накахара впился пальцами в простыню, натягивая ее на себя и жмурясь от боли. Слезы блестели на пушистых рыжих ресницах, но они не в дешевом романтическом порно — никто не начнет целовать его в щеки, стирая этим мокрые полосы. Парень чувствовал движения твердого члена внутри себя, вздрагивал, когда головка попадала по простате, слышал все эти шлепки и хлюпы, но это не было настолько приятно, насколько это описывали в разных рассказах в интернете. Накахара застонал еще сильнее, когда почувствовал утолщение у входа. И вот в этот момент в голове словно что-то щелкнуло. Пересилив боль, Чуя приоткрыл один глаз и прошипел: — Только посмей сцепиться, сволочь. Дазай, с абсолютно спокойным выражением лица, ухмыльнулся, но парня все-таки послушал. Удивительно. Но тут же (видимо, мстя) двинул тазом назад, а затем резко вперед, останавливаясь, опять-таки, на начале узла. Чуя вскрикнул, проклиная все на свете. Больно, блять! Омега все-таки прокусил себе губу, но даже металлический привкус никак не отвлек его от пульсирующей и разрывающей все боли в заднем проходе. Накахара вцепился в плечи как раз наклонившегося Дазая, впиваясь в них короткими ногтями, словно бы стараясь отплатить той же монетой. Альфа над ним усмехнулся, делая небольшие толчки вперед: — Больно только вначале. Потом пойдет легче. Расслабься, — от этого предательского голоса Осаму расслабиться уж никак не хотелось, было желание напрячься максимально и ударить этому кобелине в челюсть, желательно — ногой. Но что оставалось Чуе, кроме как послушаться? Расслабиться сразу не получилось — из-за частых попаданий по простате омега сжимался так, как только мог, а затем неловко пытался успокоиться. Устав от всего этого, Дазай чуть ускорил темп, а затем одной рукой возобновил надрачивание напарнику. У того звезды перед глазами поплыли от ощущений. Боль действительно отступила на задний план, притупилась, освободив место наслаждению. Член гладко двигался в густой смазке, иногда задевая заветную точку, а также из-за входа-выхода начала узла создавался хлюпающий звук. Жар в теле воспылал с новой силой, но Накахара сосредоточился лишь на том, как головку оглаживала мягкая ладонь. На том, как пальцы проходились по венкам, когда Дазай двигал рукой вверх-вниз. На том, как чужой палец давил на уретру. Напряжение росло, казалось, кончить сейчас — легкотня. Так и произошло. Накахара мелко-мелко задрожал, когда чужой член вновь попал по простате, а затем перед глазами поплыла дымка, все закружилось, а Чуя издал громкий стон, кончая и пачкая руку Осаму и свой живот. Альфа не останавливался, продолжая двигаться в омеге, который уже просто стонал, обессилено развалившись на кровати. Движения стали быстрыми и резкими, а затем Дазай кончил, заполняя густой горячей спермой все пространство внутри. Парочка капель белесой жидкости стекла по бедрам, капая на мокрую простыню. Оба тяжело дышали, держась друг за друга. — Сволочь, можно было бы и поаккуратнее, — Чуя лежал на животе, не имея возможности пошевелить ногами. Желание пока что отступило на задний план, и омега просто наслаждался несколькими минутами отдыха. Дазай лежал рядом, печатая что-то. — Сам виноват, что зажимался. Я старался аккуратно. — Старался он, блять. Все, убирай свой телефон, — Накахара тяжело приподнялся на коленях, переползая на бедра к напарнику и потираясь задницей о чужой член. Чуя ухмыльнулся, чувствуя, как тот наливается кровью и встает. Дазай сунул смартфон под потрепанную подушку, поглаживая омегу по бедрам и ягодицам. — Теперь я рулю.Кому: Мори. Мори-сан, я, похоже, заразился от Чуи. Дня через три выйду. Пока что смс не ждите.