Декабрь девяносто девятого

Смешанная
R
Завершён
148
автор
Размер:
29 страниц, 11 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
148 Нравится 41 Отзывы 16 В сборник Скачать

7 декабря

Настройки текста
За три дня Альбус узнал о магическом Париже больше, чем за прошедшие три месяца. Лерой и Дюпон провели его по всем злачным местам, познакомили со всеми городскими заводилами, представили, как своего очень хорошего друга, и раз и навсегда отбили у местных торгашей охоту завысить цену. Они просыпались не раньше полудня, запивали масляные круассаны горячим кофе и уходили в город, без устали аппарируя с места на место и не обращая ни малейшего внимания на непогоду. Возвращались, развлекали Николаса и Пернеллу бестолковыми историями, откупоривали очередную бутылку вина и ложились — за полночь. Голова касалась подушки, и если раньше Дамблдор беспокойно вертелся, неспособный выдворить из головы душные мысли, то теперь — засыпал, стоило уставшим от ходьбы ногам расслабиться под чистым хлопком. Кошмары оставили его, будто переставшая вопить от ужаса жертва их более не интересовала, и он впервые за долгое время почувствовал себя отдохнувшим. Мысли прояснились, словно после долгого кататонического ступора, и, преисполненный подспудной благодарности, утром седьмого декабря Дамблдор посмотрел на нагрянувших гостей другими глазами. Николас представил Габриэль и Алена как своих племянников, и хотя Альбус прекрасно понимал, что настоящими племянниками те быть не могут, до сего момента предполагал, что они друг другу как минимум родственники. Семейного сходства, впрочем, в них виделось чуть: диаметрально противоположные, общих родителей они иметь никак не могли. Лерой был выше Дамблдора почти на голову, тонкий в кости, но пропорциональный. Светлые, будто бы посеребрённые волосы напоминали скорее о просторах Скандинавии, нежели о лавандовых лугах Прованса, а небольшие, но выразительные глаза цветом были точно огранённый карбонадо — если бы не чёрные ресницы и такие же тёмные брови, подобная радужка казалась бы пугающей. Удивительный контраст: белый жеребец в тёмно-серых яблоках — Батильда таких называла породистыми рысаками, на что Аберфорт громко фыркал и многозначительно играл бровями. Дамблдор же природную игру цвета находил довольно завораживающей: редко, когда подобное сочетание встречалось у магов чистых кровей — в прабабках у Лероя наверняка должен был водиться какой-нибудь тёмный народец, но спрашивать о подобных деталях биографии за столом было дурным тоном. Габриэль отличалась от названного кузена как день от ночи. Слишком темпераментная для своего хрупкого тельца, Дюпон обладала той самой красотой, которая давала ей полное право располагать весьма высокими ожиданиями по отношению к людям вокруг неё. Худощавая, темноволосая, она пудрила лицо маггловской пудрой и была частой гостьей в модных домах. Будь губы чуть пухлее, а нос острее, была бы не по статусу миловидной, но всё в ней, от гордо расправленных плеч до презрительно искривлённого тонкого рта кричало о крови. Непохожие внешне, но будто бы выросшие в одной колыбели, они терзали любопытство Дамблдора ровно три дня: слишком разные для родственников, слишком свободные в прикосновениях для просто друзей, они словно намеренно обменивались двусмысленными шутками и с упоением ставили в неловкое положение официантов, консьержей и торговцев на рынке, разыгрывая разной степени скандальности спектакли. На четвёртый день Альбус не выдержал и без спросу полюбопытствовал, найдя в библиотеке семейное древо. Полчаса поисков окупились сполна, но за шелестом страниц он не расслышал звука легко отворившейся двери. — Ищите на разных ветках — наш общий предок умер больше пятисот лет назад, — протянула позади него Габриэль, и Альбус искренне понадеялся, что она не заметила дрогнувшей руки. Обернулся, приподняв уголки губ в виноватой улыбке, и махнул рукой на не тронутый временем фолиант. — Не обижайтесь: моё любопытство скорее комплимент. — Умеете же вы любую бестактность вывернуть наизнанку, — с несерьёзным намёком на возмущение в голосе отозвалась Дюпон и ловко отрезала небольшим ножичком кусок от ярко-красного яблока. — Будете? Поблёскивающая в свете свечей белая мякоть оказалась точно напротив рта. Вопрос приличий: оправдать ожидания или по-рыцарски отступить — Альбус в замешательстве уставился в нахальные зелёные глаза поверх мокрого от яблочного сока ножа и, справившись с неуместным весельем, снял отрезанную дольку с лезвия. — Вежливо было бы дать в руки. — К чему блюсти этикет — здесь кроме нас никого, — пожала плечами Габриэль, отложила нож и яблоко и подтянула к себе оставленный на столе пергамент. Прислонилась к тяжёлой дубовой столешнице и равнодушно сморщила нос. — Общей крови у нас с Аленом столько же, сколько с вами. С Фламелями и того меньше, но Пернелла всегда имела привычку нянчиться с потомками своей сестры. — Их можно понять, — попытался сгладить чужую резкость Альбус. — Ох, вы совсем как Ален! — отмахнулась Габриэль. — Не рассказывай они всякому, кто готов слушать, что мы их племянники, косых взглядов было бы в разы меньше. Рискните приобнять свою кузину за талию или, Мерлин помилуй, станцуйте с ней больше двух танцев подряд, и скандальная передовица ваша. Дамблдор покрутил в руках пресс-папье в виде ушастого бульдога, дабы занять руки, и тут же почувствовал на себе хитрый взгляд. — Спрашивайте, вам же интересно, — благосклонно разрешила Габриэль, ладонями упираясь в столешницу. Тон её при этом подразумевал какой-то подвох, но не увидев в блестящих глазах ничего, кроме разве что удовлетворения от проявленного им интереса, Альбус послушно склонил голову: — Вы с Аленом пара? — Когда нет других вариантов, — уклончиво и слишком быстро ответила Дюпон. — Вопрос за вопрос? — Не припомню, чтобы мы оговаривали условия заранее. — Я запамятовала предупредить, — очаровательно улыбнулась Габриэль. Дамблдор прислонился к книжному шкафу и снисходительно махнул рукой. Сию секунду об этом пожалел, но давать задний ход было поздно. — Вам действительно пишет юрист, и Ален в настоящий момент отбивается от темпераментного ворона, дабы вы могли ознакомиться со сметой, или же птица защищает от посторонних глаз вашу честь? — Ваш способ оповестить меня о пришедшей почте? — упавшим на градус голосом спросил Альбус. — О прилетевшей птице — в библиотеке нет окон, а в чужие руки письмо она не отдаёт. — А то б вы ознакомились с содержимым. — О, не думайте обо мне хуже, чем я есть, — притворно оскорбилась Габриэль. — С отправившим. Дамблдор поднялся, чувствуя, как закипает только-только успокоившийся разум, и взмахом руки отправил чужую родословную обратно на полку. — Уверяю вас, в нём нет ничего интересного. Габриэль недоверчиво выгнула бровь, не потрудившись убрать с дороги скрещенные лодыжки, но, на своё счастье, смолчала. Альбус подхватил с кресла снятый пиджак, заранее тоскуя о лопнувшем как воздушный шарик спокойствии, и коротко кивнул в знак неискренней благодарности. — Мы после ужина собирались в Люксембургский сад, — как ни в чем не бывало оповестила его Дюпон. — Вы с нами? Альбуса подмывало отказаться. Оскорбиться, потому что было за что, за три дня не становятся друзьями, а чужое нахальство раздражало его куда больше своего собственного. Отказаться, ссылаясь на забытую им лабораторию и якобы заскучавшего Николаса, вот только справлялся он действительно быстрее, чем требовали сроки, а Фламель совершенно точно не скучал. Дамблдор почти отказался, не объясняя причин, но вместо резкого «нет», отчего-то вырвалось: — Если вы не против компании. Габриэль осталась как будто бы чем-то очень довольная. Ален в столовой обиженно пялился на особенного огромного на фоне кухонной утвари ворона, а тот лишь меланхолично чистил перья, умудряясь не выпускать из когтистой лапы письмо, и на всякий случай то и дело косил чёрным глазом на присмиревшего Лероя. Пергамент подмывало сразу бросить в огонь, откупившись от Корвина как раз завалявшимся у Фламелей куском вяленой говядины. Но то ли дело было в порядком уставшей птице, то ли в долгом отсутствии каких-либо вестей, конверт Альбус унёс в спальню. Мотнул головой слишком умной птице, заранее говоря, что ответа та может не ждать, и, грузно упав на кровать, уставился на острые, размашистые буквы. Дал себе пару мгновений на сомнения и, задержав дыхание будто перед прыжком в воду, открыл.

06.12.1899

Вижу, в своём намерении отмалчиваться ты достаточно твёрд. Знал бы ты, как злит меня твоя уверенность в своей правоте, был бы… Весьма доволен собой, надо думать. Я был достаточно зол, чтобы принять твои условия и молчать в ответ. Продержался целую неделю, но потом наткнулся на абсолютнейшего кретина во второсортном лиссабонском баре и окончательно уверился в дурном чувстве юмора и паршивой склонности к метафорам Судьбы вообще и моей в частности. Моя бабка, я тебе рассказывал, не раз повторяла мне, что не стоит принимать за знаки свыше любое дерьмо на ботинке, но то ли я не так понял, то ли ты выбиваешься из всех известных мне систем координат, я… Ал, я будто ослеп — брожу, спотыкаясь, в родном мне доме. Париж тебе наверняка пришёлся по вкусу. Я знал. Ты ничуть не похож на этот склочный народ, но жаден до всего нового. Хорошо, наверное, что рядом нет меня: едва ли чей-либо скептицизм был бы уместен. Жалею лишь о том, что не увижу твоего выражения лица в Рождество на Монмартре. Обязательно сходи: такой должна быть магия. И не злись больше, чем уже злишься, из-за этого письма: как оказалось, я совершенно не умею молчать, зная, что где-то там, в сотнях миль, есть ты. А пишу… Пишу сказать, что два дня назад я вернулся в Вену и рассчитываю до нового года остаться в родительском доме. Мой домашний адрес на конверте. Эгоистично надеюсь, что без меня тебе не с кем поговорить. Это я напрасно, да? Г. Дамблдор перевернул пергамент, рассчитывая на постскриптум, но не обнаружил ничего, кроме крохотного пятнышка от чернил. Обратный адрес действительно был на обороте конверта, а Корвин по-хозяйски уселся на пустой жёрдочке. Аккуратно сложив пергамент, Альбус спрятал его в верхних ящик комода и, опустошённый, переодел шёлковую рубашку на рабочую: несколько часов до вечерней прогулки можно было провести и в лаборатории. Письмо, вопреки обыкновению, он не сжёг ни на следующий день, ни через неделю. Адрес, к сожалению, с первого раза запомнил наизусть.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.