350 лет спустя

Анжелика вышла из коридора на площадку мраморной лестницы и, увидев официанта с подносом полным бокалами шампанского, подозвала его. Давид — так звали официанта — был пятнадцатилетним сыном мадам Шайю, которая служила в домике на Гаронне, и нередко подрабатывал на приемах, подобных этому. Взяв бокал, она заметила, что подросток разглядывает ее во все глаза. Она улыбнулась. — Как я выгляжу, Давид? — спросила Анжелика. — Вы… Вы просто… о-обалдеть… — промямлил юноша, заливаясь ярким румянцем. — Кажется, я в-влюбился… Анжелика залпом опрокинула шампанское и поставила пустой бокал обратно на поднос. — Лучше не надо, — она по-дружески похлопала его по плечу и, взяв второй бокал, стала медленно спускаться по лестнице. Она встречала обаятельной улыбкой всех, кто поднимался наверх, и тайно ликовала, замечая, как ее провожают взглядами. Наконец, она остановилась на предпоследней ступеньке и медленно осмотрела зал, полный гостей. Сегодня здесь было много новых лиц. Но тем не менее большинство, в отличие от своего первого приема в Отеле Веселой Науки, она могла без труда назвать по именам. Она уже знала, кто кому приходится мужем или женой, размер состояния, чем зарабатывают, кто какое наследство получил, а кто его только ожидает, имена детей. Слышала она также и немало сплетен о том, кто кому изменяет и с кем. Общество, в котором они вращались с Жоффреем, было не таким уж большим, чтобы в нем можно было долго скрывать тайны. И теперь все эти люди в молчаливом недоумении рассматривали ее. Что же, она добилась того, чего хотела. Она привлекла внимание абсолютно всех. Кто-то одобрительно кивал, кто-то кривился от возмущения. Но что же дальше? Признаться, в своих мыслях она не заходила так далеко и теперь не знала, что делать. Но, однозначно, нельзя подавать виду, что испугана. Нужно играть спектакль до конца. Анжелика сделала несколько глотков шампанского и поискала глазами Жоффрея. — Это был великолепный выход! — вдруг услышала она сбоку негромкий мужской голос. — Достойный королевы! Анжелика обернулась. У перил лестницы, вальяжно опершись на них, в компании Андижосов — они обескураженно переглядывались, пытаясь понять, что происходит, — стоял молодой мужчина в смокинге и ослепительно улыбался ей. — Лозен! — радостно воскликнула Анжелика. Мужчина рассмеялся. Он подошел к ней и, приобняв, расцеловал в обе щеки. Анжелика втайне благодарила его за своевременное вмешательство и за то, что он пришел ей на выручку, поэтому ее радость, возможно, была даже чрезмерной. — Обожаю, когда красивые женщины не скрывают своих эмоций! — сказал он с блеском в черных глазах. — А еще больше мне нравится, когда красивые женщины не скрывают своих достоинств! Он окинул ее восхищенным и немного удивленным взглядом. — Что случилось с той Анжеликой, которая вечно робела, стоило ей услышать несколько комплиментов? Анжелика изящно повела плечом. — Все меняется, — произнесла она. Лозен понимающе кивнул. — Лилия в руках умелого садовника превратилась в розу с шипами. Что же, этого стоило ожидать. Тем более, зная таланты Жоффрея. А вот теперь Анжелика действительно смутилась. Она слышала о том, что в молодости эти двое, будучи закадычными друзьями, частенько развлекались вместе, как в Тулузе, так и в Париже. Правда, она не знала подробностей, но догадаться о чем шла речь было не сложно. Теперь же Антуан Лозен стал очень известным актером, как во Франции, так и в Голливуде, но всегда, как бы ни был занят, приезжал в Тулузу, когда Пейрак устраивал приемы. Анжелика испытывала симпатию к этому мужчине. Как истинный гасконец, он отличался веселым нравом, уместно шутил, да и, в целом, был душой любой компании. Вокруг него всегда царила атмосфера непринужденности, легкого ни к чему не обязывающего флирта и дружелюбного юмора. Если он появлялся на вечере, можно было не сомневаться, что он не будет скучным. А еще он стал для Анжелики неким проводником в общество. С самых первых ее появлений в свете, он взял на себя труд объяснять ей, как здесь все устроено, а также знакомил с нужными людьми и предупреждал, кому не стоит доверять. И сейчас она была рада, что он оказался рядом. Она стала расспрашивать его о работе. — Съемки в Канаде закончены, — отвечал он. — Теперь у меня недельный отпуск и потом продолжим уже… Лозен запнулся на полуслове поскольку к ним откуда-то из глубины зала подошел Жоффрей де Пейрак. Одной рукой приобняв Анжелику за талию, вторую он протянул другу для рукопожатия. Анжелика инстинктивно дернулась в попытке отстраниться, но он с силой удержал ее и бросил на нее быстрый настороженный взгляд. — Что происходит? — спросил он тихо, склонившись к ней. — А что происходит?! — холодно переспросила она с деланным недоумением и безразличием. — Ровным счетом ничего не происходит! Анжелике все же удалось выскользнуть из его стальной хватки, и она прильнула к Лозену. Ей в голову пришел совершенно безумный и дерзкий план, и она тут же принялась воплощать его в жизнь. — Антуан, угости меня коктейлем! — попросила она с обольстительной улыбкой и, ухватив его за рукав, потянула в другой конец зала, где высились пирамиды из бокалов, а бартендер разливал коктейли, жонглируя стаканами и шейкерами, словно кеглями в цирке. Жоффрей, опешив от неожиданности, проводил пару обескураженным взглядом. Он уже собрался отправиться за ними, когда заметил Мари-Аньес, спускающуюся по лестнице. — Что случилось с Анжеликой? — спросил он у девушки. — Тебе лучше знать, — ответила она. При этом Мари-Аньес выглядела не менее растерянной и озадаченной. — Понятия не имею, — признался Жоффрей. — Утром все было хорошо. Мари-Аньес пожала плечами. — Анжелика получила подарок и ушла, чтобы поговорить с тобой. А потом вернулась злая, как черт, разбила духи. Сказала, что не позволит, чтобы ее называли бледной молью. И вот! — Мари-Аньес жестом указала в сторону сестры, как бы приглашая полюбоваться на результат. — Как сказала?! — переспросил Жоффрей. — Тебе дословно? — Желательно! — Я хочу, чтобы ни одна дрянь больше не посмела назвать меня бледной молью! — с видом прилежной ученицы процитировала Мари-Аньес. — Это ее точные слова. На лице Жоффрея вдруг появилась довольная улыбка. Пейрак снова посмотрел вслед удаляющимся Анжелике с Лозеном. Она все еще держала того под руку и смеялась над какой-то его шуткой. В этих брюках и бюстье, открывающем взору изящные плечи, она выглядела умопомрачительно. Наконец она осознала, что может себе позволить нарушать правила! С ее статусом и внешностью никто не осудит такую дерзкую выходку. Напротив, сегодня она точно покорит не одно мужское сердце. К тому же она распустила свои шикарные волосы! Эта потрясающая густая копна настоящего золота, действительно, как он и предполагал, доходила ей до самых бедер. — А кто выбирал одежду? — спросил Жоффрей. — Она сама. — И Бине позволил ей это надеть? — А ему не оставалось ничего иного. Она заставила его. Жоффрей рассмеялся. — Бедолага. Если увидишь его, передай, что с меня причитается. — Что тебя так развеселило? — удивилась Мари-Аньес. Жоффрей в задумчивости глянул на нее, размышляя что именно ответить, но Мари-Аньес истолковала его молчание по-своему. — О, только не говори эту дурацкую фразу о том, что я пойму, когда подрасту! Мне ее твердят все, кому не лень! А я уже не маленькая! — Неужели?! — с иронией поинтересовался Жоффрей. — Не терпится начать играть во взрослые игры? Мари-Аньес кивнула. — Тогда ты мне поможешь! Он склонился к ее уху и что-то быстро проговорил. Затем отстранился и внимательно посмотрел в лицо, ожидая реакции. — Хорошо! — ответила девушка. — Я все сделаю! Она отыскала взглядом кого-то в зале и юркнула в толпу гостей. Жоффрей взял с подноса, проходившего мимо официанта, бокал с шампанским и, сделав несколько глотков, пошел поздороваться с мэром Тулузы, который как раз появился в дверях. *** Анжелика приняла из рук Лозена апероль и украдкой обернулась через плечо. Не увидев Жоффрея на том месте, где они разошлись, она стала судорожно шарить глазами по залу. — Он у входа, разговаривает с Пьером Коэном, — бесстрастно сказал Лозен, забирая у бармена свой бокал. При этом он никак не выказал неодобрения, а, казалось, наоборот, вполне понял замысел Анжелики. Она потупилась. Ей стало неловко из-за того, что решила, по сути, использовать Антуана в своих целях. А то, что он еще и не рассердился при этом, вызвало угрызения совести. — Прости, я… — начала Анжелика. — Не нужно ничего объяснять, — перебил ее Лозен. — Все и так понятно. Только скажи, ты хочешь его лишь подразнить, или отомстить по-настоящему? — Я не знаю, — тихо произнесла она. Лозен аккуратно дотронулся до ее подбородка и, приподняв лицо, заглянул в глаза. — Ого! — присвистнул он. — Да тут настоящая сердечная драма! Анжелика отвернулась, не желая признаваться, какая на самом деле буря разрастается в ее душе. Но Лозен тут же обнял ее за талию и притянул к себе. — Знаешь что?! — тихо начал он, склонившись к ней. — Приходи ровно в десять в маленький салон… — Пытаешься соблазнить мою жену?! — послышался сзади ироничный голос Пейрака. Анжелика испуганно ахнула и поспешно отстранилась от Лозена. Она бросила на Жоффрея сердитый взгляд и почувствовала, как гнев снова захлестывает ее, готовый в любую минуту перелиться через край. При этом осознание, что она ведет себя, словно провинившаяся школьница, разозлило ее ничуть не меньше, чем внезапное появление Жоффрея. Будто он специально выжидал, чтобы подойти именно в такой момент. — Ни в коем случае! — весело сказал Антуан. — Договор между друзьями дороже денег! — Какой договор? — поинтересовалась Анжелика. — Давным-давно мы условились не отбивать друг у друга возлюбленных, — пояснил Лозен. Молодая женщина рассмеялась. — Боюсь, Жоффрей не настолько щепетилен в подобных вопросах, — язвительно заметила она. — Я слышала, он увел девушку у своего друга Фабрицио Контарини. Хорватку. Или она все же была гречанкой?! — добавила Анжелика, с вызовом посмотрев на Пейрака. Она ожидала, что Жоффрей как-то отреагирует на ее выпад, но вместо этого ее крайне удивил Лозен. Он вдруг громко расхохотался и отсалютовал Пейраку бокалом. Анжелика недоуменно уставилась на Лозена. — Я знаю эту историю! — захлебываясь смехом, проговорил Антуан. — Я тоже был там! Анжелика почувствовала, будто ее предали. Решительно, двое мужчин всегда сговорятся за спиной у женщины! Заметив ее недовольство, Лозен склонился к ее уху и прошептал: — Поверь, мы оказали Фабрицио неоценимую услугу! Ее звали Ружица, она ужасно говорила на итальянском и интересовалась исключительно состоянием Контарини. Но зато, что она умела вытворять в постели! — мечтательным тоном добавил он. — Я до сих пор… — Лозен! — с предостережением в голосе проговорил Жоффрей. — Все, все, я молчу! Антуан в театральном жесте отнял от Анжелики руки и заговорщически подмигнул ей. — Мое предложение в силе! — сказал он. — Но мне пора ретироваться! Не буду вам мешать! Напоследок он окинул Анжелику восторженным взглядом и снова нежно прикоснулся к ее подбородку. — Ах, эти зеленые глаза сведут меня с ума! Анжелика, у тебя случайно нет такой же зеленоглазой сестры? — Нет, — ответила она. — Вообще-то есть! — вдруг раздался рядом юный голосок Мари-Аньес. Все, как по команде, обернулись к ней. Лозен завороженно уставился на девушку, с изумлением рассматривая черты ее лица, словно скопированные с лица Анжелики, с той лишь разницей, что она была брюнеткой, а не блондинкой. И даже не заметил, что за ее спиной стоит Ортанс Фалло. — Кто ты, прелестное создание?! — зачарованно спросил он. — Мари-Аньес Сансе, — представилась она. — И я та самая зеленоглазая сестра! — Лозен, она не в счет! — поспешила вставить Анжелика. — Ей только исполнилось шестнадцать! Мари-Аньес недовольно фыркнула. — Можно подумать, ты в шестнадцать не встречалась с Николя! — парировала она. — И не впутывалась в сомнительные истории! — добавила Ортанс. Анжелика побледнела. — Спасибо, что не даете об этом забыть! — проворчала она. — Ортанс Фалло! — с удивлением протянул Лозен. — Вот так встреча! С каких пор ты решила удостоить своим вниманием тулузское общество? — С тех пор, как она стала графиней! — ответила Мари-Аньес, указывая на Анжелику. Лозен снова бросил горящий взор на младшую из сестер и, словно забыв, что хотел сказать, замер в молчании. На этот раз вмешалась Ортанс. Она похлопала Лозена по плечу. — Антуан, знаешь, я впервые в жизни согласна с сестрой. Мари-Аньес слишком юна для тебя! Мари-Аньес чуть не зарычала от досады. Она оглянулась на Жоффрея, словно ища его поддержки, но тот лишь покачал головой. — Это несправедливо! — возмущенно воскликнула она. — Милая, не расстраивайся! — ласково сказал Лозен. Он вытащил из кармана визитку и протянул ей. — Позвони мне годика через два-три! Только не забудь! С этими словами он предложил Ортанс взять его под локоть, и они вдвоем зашагали прочь. — Ортанс Фалло! — еще какое-то время слышался его голос. — Так значит, графиня де Пейрак твоя сестра! Поздравляю! Почему ты никогда не говорила, что у тебя есть сестры?! К тому же такие красавицы… Мари-Аньес сжала в руках визитку, словно сокровище, и улыбнулась дерзкой улыбкой, сразу став похожей на довольного мышонка. Анжелика заметила отца, стоящего неподалеку с Молином, который также приехал на презентацию картины, и помахала ему рукой. Оба мужчины подошли. Пока Пейрак и Молин беседовали на отвлеченные темы, Анжелика, улучив момент, быстро шепнула отцу на ухо: — Не спускай глаз с Мари-Аньес! — Да, не волнуйся! — ответил он. Арман забрал младшую дочь и повел ее в правое крыло еще раз полюбоваться на портрет и почитать письма, выставленные там в специальных витринах. Молин также ушел поздороваться с кем-то из знакомых, которых увидел среди гостей. Рядом с Анжеликой остался только Жоффрей. Воспользовавшись моментом он, не обращая внимания на окружающих, притянул ее к себе так, что она прикоснулась спиной к его груди. — Бине передал тебе мой подарок? — тихо спросил он, склонившись к ее затылку. При этом его рука скользнула к ее волосам, и он стал медленно пропускать между пальцами шелковистые пряди. — Да, — холодно ответила Анжелика и своенравным движением качнула головой, чтобы перекинуть волосы со спины на грудь. — Тебе понравилось? — Нет. — Почему? — Мы не в тех отношениях, чтобы я могла принимать от тебя подарки. — Что же ты собираешься с ним сделать? — Поскольку ты не хочешь получить его обратно, я решила отдать бриллиант на благотворительность. Он такой большой, что за его стоимость можно накормить половину голодающих детей в Африке. — А духи? — Я их разбила. — Случайно? — Нет, специально. — Жаль. За их стоимость ты могла бы накормить вторую половину голодающих африканских детей. Анжелика вырвалась из его объятий и, повернувшись, уставилась на него. Жоффрей смотрел на нее с улыбкой, а в глубине черных глаз горел самый настоящий огонь. Возмущению Анжелики не было предела. Он пытается соблазнить ее подарками, но при этом не прочь в то же самое время развлечься с другой женщиной! И часа не прошло, как он вышел из библиотеки, где занимался сексом с Карменситой, — Анжелике даже казалось, что она слышит навязчивый запах духов испанки, исходящий от Жоффрея, — а теперь еще и иронизирует! Ей стало противно до тошноты. С отвращением глянув на него, она развернулась, чтобы уйти, но в этот момент к ним подошли Бернар Арно с супругой Элен, и его старший сын Антуан с миловидной девушкой — бывшей топ-моделью Натальей Водяновой. Анжелике пришлось остаться рядом с Жоффреем и натянуть на лицо приветливую улыбку. Ей представили Наталью, с которой она еще ни разу не встречалась, завязалась непринужденная беседа. Затем к ним присоединились другие члены многочисленного семейства Арно и Франсуаза Беттанкур-Майерс. *** Вечер шел своим чередом, одни приглашенные сменялись другими, и Анжелика невольно оказалась втянута вместе с Жоффреем в круговорот светского общения. Гости наперебой поздравляли супругов де Пейрак с потрясающей находкой, высказывали свои восторги именитому художнику и восхищались приемом. Анжелика уже посетила достаточно раутов, чтобы уяснить, что все слова, которые говорят на подобных мероприятиях лишь дань протоколу, а комплименты и лесть — не более, чем пыль в глаза. Но она относилась к этому спокойно. Анжелика понимала, что так устроено высшее общество и не собиралась его менять. И раз уж она вдруг решила играть роль светской львицы — яркой, блистательной и дерзкой, — то отступать было поздно. С приветливой улыбкой на лице, она расточала любезности, для каждого находила приятные слова и не скупилась на похвалу. Она была именно такой, какой и должна быть графиня де Пейрак — неподражаемой, обворожительной и очаровательной. Анжелика быстро втянулась в игру. А под воздействием выпитого алкоголя даже решилась испытать силу своей красоты. Однако каждый раз, когда она посылала симпатичному мужчине взгляд или улыбку, Жоффрей наклонялся к ее уху и сообщал какие-нибудь пикантные подробности об объекте ее внимания. — Ты в курсе, что он жиголо? — У этого три любовницы. Одна в Париже, другая в Штатах, а третья — в Испании. — В прошлом месяце он проигрался на скачках в пух и прах. А когда ее взгляд упал на голубоглазого красавца-блондина, Пейрак сказал: — Он любитель кожаных ремней и плетей. Неужели ты тоже предпочитаешь пожестче?! При этом он смотрел на нее смеющимися глазами, словно забавляясь ее неудачами. От злости Анжелика так сильно сжала бокал в пальцах, что он едва не лопнул. Чертов донжуан! Вот как он на самом деле выполняет условия их сделки! Значит, он имеет полное право спать со всеми подряд, а ей и пофлиртовать нельзя?! Понимая, что еще чуть-чуть и она просто выплеснет апероль ему в лицо, Анжелика развернулась и, не обращая внимание на людей вокруг, ушла к столам с закуской. Здесь она залпом допила коктейль и едва показала жестом бармену, чтобы он налил ей новый, как ее окликнули. Повернув голову, Анжелика увидела Жермонтаза, с аппетитом поглощающего пирожные. — Ваш кондитер — просто бог! — промямлил он с набитым ртом. К счастью, ей повезло избежать разговора с ним. Гости настоятельно звали ее к картине, чтобы сравнить действительно ли две графини де Пейрак так похожи. Отсалютовав Жермонтазу бокалом, она тотчас удалилась. Как назло, Жермонтаз поплелся за ней и постоянно вертелся неподалеку, раздражая своей навязчивостью. Анжелика задержалась у портрета надолго. Она смеялась, шутила и даже кокетничала с одним из братьев Арно. В какой-то момент рядом снова возник Антуан Лозен. — Вы ее замучили своими вопросами! — заявил он. И, увлекая обратно в зал, шепнул: — Твой муж уже извелся от ревности! Анжелика быстро отыскала взглядом Жоффрея, но, увидев, что тот мило беседует с Натальей Водяновой, нервно рассмеялась. Ничуть не походил он на измученного ревностью! Она оставила Лозена, сказав, что ей нужно отлучиться в дамскую комнату, а сама отправилась в сад, чтобы немного подышать свежим воздухом и перевести дух. На полдороге ее перехватил Бенуа Фонтенак. В отличие от других гостей, он не стал говорить о картине, а обратился к своей любимой теме — благотворительной деятельности Анжелики. Когда Фонтенак узнал о ее начинаниях, он пригласил Анжелику на деловой обед и долго рассказывал о том, как он в свое время помогал Агнес де Пейрак вести дела фондов. Он намекнул, что был ей очень близким другом, а также незаменимым соратником, и что знает о ее деятельности больше, чем кто либо. А затем предложил свою помощь уже молодой графине. Анжелику не прельщала перспектива вести какие-то дела с Бенуа Фонтенаком, но и категорично отказывать ему ей тоже не хотелось. Поэтому она, не говоря ни да, ни нет, вынуждена была время от времени при встречах с ним терпеть подобные разговоры. Но нужно отдать должное Бенуа, он действительно внимательно следил за работой благотворительного фонда. Он помнил по именам всех лошадей, вникал в проблемы, с которыми приходилось сталкиваться Анжелике и, в целом, проявлял неподдельное участие, чем немало удивлял молодую женщину. Она никогда бы не подумала, что Бенуа окажется настолько неравнодушным к судьбе обездоленных. А во время последней беседы он высказал мысль, что Анжелике нужно расширить свою деятельность. — Животные — это прекрасно, — говорил он, — но люди тоже нуждаются в нашем покровительстве! Тебе стоит заняться какой-то программой помощи для, скажем, детей-сирот или малоимущих семей! Анжелика обещала подумать. Сегодня он поинтересовался результатами ее размышлений. — Последние дни я была очень занята подготовкой к презентации картины, — ответила Анжелика, — и у меня не нашлось времени. Но я, безусловно, согласна с вашими доводами! На следующей неделе я займусь этим вопросом вплотную. — Отлично! Приезжай ко мне в офис, и мы все обсудим! — Хорошо, — согласилась Анжелика лишь бы отделаться от него. Она продолжила свой путь, но, видимо, дойти до сада ей сегодня было не суждено. Едва она завернула за угол галереи, как в ее конце увидела Жермонтаза с Карменситой в обществе нескольких мужчин и женщин. Анжелика поспешила скрыться, пока ее не заметили. Она юркнула в ближайшую дверь и оказалась в библиотеке. Глянув на стол и тут же с отвращением вспомнив сцену, которую недавно наблюдала на нем, она поняла, что не может оставаться в этом помещении ни минуты, поэтому быстро ушла в соседнюю комнату — небольшую гостиную обставленную в стиле барокко. Здесь было темно и тихо. Лишь нежный свет луны, изредка появляющейся из-за облаков, проникал в комнату и свежий весенний ветерок колыхал тонкие занавески. Анжелика сбросила жутко неудобные туфли и босиком подошла к открытому окну, выходящему в сад. Стрекот цикад и тишина комнаты, куда не доносились звуки из зала, успокаивали. Честно говоря, при всех ее стараниях, Анжелике была чужда вся эта светская суета, а подобные мероприятия ужасно утомляли. Поведение, когда непрерывно нужно было улыбаться, льстить, придумывать остроумные реплики на бессмысленные вопросы людей, знакомство с которыми состоялось пять минут назад, было противоестественным для нее, потому что она всегда предпочитала открыто высказывать свои мысли, даже если они были далеки от общепринятых. Она обхватила себя за плечи и невольно вздрогнула, когда антикварные часы на полке стали негромко отбивать десять ударов. Сзади тихонько скрипнула дверь, и в комнате послышались шаги. Анжелика быстро глянула через плечо. В темноте она различила неясный мужской силуэт и поняла, что находится как раз в том салоне, в котором Лозен назначил ей встречу. Значит, он все же пришел! Ее губы тронула легкая улыбка, но она так и осталась неподвижно стоять на том же месте. У нее не было желания заводить очередной светский разговор. Все, чего ей сейчас хотелось, это спокойствия и дружеского участия. Лозен как будто разгадал ее состояние. Он молча приблизился и, не задавая лишних вопросов, слегка приобнял за плечи. Почувствовав, что она дрожит, он тут же снял смокинг и накинул на нее. Анжелика с удовольствием завернулась в ткань, хранящую тепло его тела, и вдруг, повинуясь странному порыву, повернулась к нему и уткнулась лбом ему в грудь. Лозен тут же обнял ее, притянув ближе, и стал осторожно гладить по спине. Анжелику охватила сладкая истома, невольно она закрыла глаза и прильнула к нему еще теснее. Ей стало так хорошо, что все остальное потеряло смысл. К черту все! Пусть пропадут пропадом Жоффрей и Карменсита с их интрижкой, пусть Фонтенак отправляется подальше с его заботой о несчастных, а все эти люди, пришедшие сегодня в Отель Веселой Науки, убираются прочь. Пусть вообще весь мир рухнет и сгорит в геенне огненной. Только здесь и сейчас имеет значение! Ей захотелось, чтобы Лозен ее поцеловал. Не открывая глаз, потому что немного смущалась своих неожиданных желаний, она запрокинула голову. Инстинктивно облизав губы, она взмолилась про себя: «Пожалуйста, поцелуй меня!» Он услышал ее немой призыв. Его рука скользнула к ее затылку, пальцы зарылись в волосы, затем она почувствовала возле лица его дыхание, и наконец едва уловимое прикосновение его губ к своим, настолько трепетное, словно он дотронулся до крыльев бабочки, или лепестка цветка. Анжелика замерла. Никогда в жизни она не подумала бы, что поцелуй может быть таким утонченным. Его губы снова прильнули к ней, но на этот раз уже настойчивее. Если сначала он целовал ее, будто опасаясь, что она откажет или оттолкнет, то теперь это был уже призыв. Мягкий, но повелительный призыв уступить ему. Из ее горла вырвался слабый стон, немало удививший ее саму и, не раздумывая, Анжелика бросилась в этот омут. Ее руки сами собой сплелись вокруг его шеи, она выгнулась ему навстречу и без ложной скромности ответила на поцелуй. Почувствовав ее отклик, он прижал ее к себе настолько сильно и с такой страстью, что у нее затрещали кости. В этот самый миг она потеряла себя. Голова кружилась. Все куда-то уплыло, рассеялось и заволокло туманом, и единственное, что оставалось реальным, — мужчина рядом с ней, в этой уютной темноте, чье горячее и крепкое тело она ощущала каждой клеточкой кожи и который целовал ее все жарче и неистовее. «Как же прекрасно, когда тебя целует опытный мужчина!» — подумала она. Как же прекрасно забыть обо всем, окунуться в приятное тепло и сладкую истому, которая разливалась по венам, словно дурманящий наркотик! Безудержно подчиниться этому чувству и позволить ему накатывать новыми и новыми волнами, каждая из которых оказывалась сильнее предыдущей! Анжелика настолько погрузилась в этот водоворот, что совсем не заметила, как мужчина увлек ее на софу, и теперь она полулежала в его объятиях, осыпаемая поцелуями, откинувшись на подушки, не мешая его чутким пальцам нежно ласкать ее грудь, которую он ловко высвободил из чашек бюстье. В какой-то момент возбуждение достигло такой остроты, что Анжелика испугалась. Никогда прежде она не испытывала столь бурных чувств и теперь ей казалось, что едва войдя в эту реку, но не умея толком плавать, она рискует захлебнуться в неистовом потоке. Ей стало не хватать воздуха, она почувствовала, что задыхается. Ей захотелось отстраниться. Ее руки прикоснулись к его лицу в попытке увернуться от слишком умелых губ, и она внезапно ощутила на щеке немного шероховатую кожу. Она тут же открыла глаза, ее пальцы стремительно бросились к волосам мужчины и нащупали мэн-бан. — Жоффрей?! — в ужасе воскликнула она, оттолкнув его. — Что ты тут делаешь? — А на что это похоже? — удивленно спросил он. Анжелика вскочила и, отойдя от него на несколько шагов, принялась приводить в порядок одежду. — Как ты здесь оказался? — повторила она. — Тебе Лозен сказал? — Хм, значит, ты ждала Лозена?! Жоффрей произнес это с такой интонацией, — полувопросительно, полуутвердительно, — что Анжелика не смогла понять, расстроило это его или, наоборот, обрадовало. К тому же, в темноте она не могла как следует рассмотреть выражение его лица. Он поднялся и, подойдя к ней, добавил: — Что же, надо признать у тебя неплохой вкус на мужчин. — Жаль, не могу сказать того же о твоем вкусе на женщин, — огрызнулась Анжелика. — Это ты о ком? — поинтересовался с иронией Жоффрей. — Какая разница? — О, большая! Потому что, если бы ты знала, какая женщина сейчас занимает все мои мысли и не дает спокойно спать по ночам, ты бы этого не утверждала. — Все равно! Ни одна женщина из твоего окружения не вызывает у меня радостных чувств. — Даже ты сама? — А при чем тут я? — Ты тоже находишься в моем окружении. Все это время пока он говорил, Жоффрей медленно наступал на нее, заставляя пятиться назад, и наконец Анжелика уперлась спиной в стену. Он тут же воспользовался ситуацией. Подхватив ее за бедра и вынудив обхватить его ногами, он прижался к ней. Его губы снова потянулись к ее губам, но Анжелика успела увернуться. Жоффрей не растерялся. Он ласково поцеловал ее в щеку, затем коснулся уха, слегка прихватив мочку и спустился к шее. Он стал осыпать поцелуями ее плечи и ключицы. Анжелику снова бросило в жар. Тело против воли выгнулось ему навстречу, и она почувствовала, что не сможет долго сопротивляться этому страстному напору. Уперевшись руками в его плечи она прошептала срывающимся голосом: — Прекрати! У нас же контракт! — Давай заключим новый! — Чтобы следующие пять лет ты, помимо прочего, имел еще и право пользоваться мной, как секс-игрушкой? — со злостью проговорила она. Эти слова подействовали на него, словно холодный душ. Замерев на мгновение, он отпустил ее и отошел на полшага. Неожиданно обретя почву под ногами, Анжелика слегка пошатнулась, но тут же подняла на него глаза, мечущие зеленые молнии. — Ты перепутал меня с Карменситой! — бросила она. И с этими словами выбежала из комнаты.