Сверхурочные

Заходишь в конференц-зал в черной мини-юбке и в слегка просвечивающей белой блузке, на лице невинный взгляд, персиковая помада на губах, Чонгук злится, и не потому, что ты опоздала, а потому, что выглядишь так по-блядски. Тяжело сглатываешь, когда замечаешь его разъяренный взгляд, делаешь вид, что не понимаешь, хотя самой хорошо известно, что заварила всю эту кашу. Уже неделю у тебя достаточно непростые отношения с твоим начальником, Чон по-прежнему хочет тебя выебать во всех позах, да только сам себе не позволяет, демонстративно игнорирует, будто между вами ничего и не было. Ты настолько отчаялась, тебе так хотелось его внимания, раньше Чон Чонгук был тебе практически безразличен, да, все твои подруги в отделе мечтали о сексе с ним, всё-таки он молод, хорош собой, да только ты вечно идешь против общественного мнения, не волновал тот тебя и все. А теперь волнует. Очень волнует. Ты заработалась настолько сильно, что даже на секс забила, полгода никаких оргазмов, ничего, ты сама бросила своего парня, ссылаясь на работу, мол тебе нужно сосредоточиться на этом и на него у тебя времени нет. Чонгук был универсальным решением, два в одном — с ним у тебя мог быть потрясный секс прямо на работе. А возможно, и за ее пределами, ты не знала наверняка. Отношения — это сложно, да и вам обоим не они нужны. Он хочет кончить, ты хочешь кончить — вам просто нужно остаться наедине. Чонгуку плохо, он смотрит на тебя жадными глазами, замечает, что ты незаметно для остальных расстегнула ещё одну пуговицу на своей блузке. Смотришь на него наглыми глазами, бросаешь вызов, заставляешь его ненавидеть себя, потому что у него стоит. У Чонгука чертов стояк на очень важном совещании. Конечно никто не видит, но ему пиздец как неловко, ведь для своих подчиненных он — начальник, серьёзный человек. Главное не вставать, главное сидеть на месте, и все будет хорошо. «Блять» — внезапно вспоминает о презентации. Опускает взгляд вниз — у него все еще стоит. Кидает грозный взгляд на тебя, а ты продолжаешь строить невинную овечку, будто тебе не ясно, что ты добилась своего. Самодовольно улыбаешься, поправляя волосы. И кто ведет счёт теперь? Чон нервно ерзает на кожаном стуле, вызывая у тебя вопросительные взгляды и легкую усмешку. «Сука» — он с нетерпением ждет, когда это гребанное совещание закончится и он сможет преподать тебе урок о том, чего делать не стоит. Ты должна его уважать, по крайней мере, так думает он. — Мистер Чон, — говорит его подчиненный Тэхён, еще одна его сука, которая лижет ему жопу ради хорошей зарплаты. Ким был тем еще льстецом, порой Чонгука буквально тянуло блевать от его лицемерия, но этот парниша ему нравился, каким бы тошнотворным он ни был, Чон любил слушать его лесть, он любил, когда к нему подлизывались. — Что? — строго спрашивает Гук. — Презентация. Вы говорили о какой-то презентации в начале. Сейчас Чонгук хотел придушить его собственными руками, даже сильнее, чем тебя. Смотрит на Кима, прожигает его взглядом, а тот непонимающе задает немой вопрос «Что я сделал не так?». Чон хочет провалиться сквозь землю, сидит на месте и думает о том, что лучше трахать его в рот, чем давать говорить. Наблюдаешь за этой непонятной картиной и медленно, но уверенно выдыхаешь, гнев твоего начальника теперь направлен не на тебя, а что у них там за мутки, тебе и не интересно даже. Хотя ты вспоминаешь, что как-то у вас с Тэхёном был высокоинтеллектуальный разговор про отсос. «Блять» — до тебя наконец-то дошло. — А презентацию покажет нам Т/И, — спустя минуту молчания выдаёт Гук. «Стоп. Что?» — тебя кидает в жар, ты не готова, ты вообще об этом ничего не знаешь. Теперь улыбаешься не ты, а он. Чонгук тебя сделал. — Т/И, быстрее, — подгоняет, скалясь еще сильнее, он доволен собой. «Ну что ж, назад пути нет» — тебя всё еще могут уволить, — «Будь что будет». Поднимаешься с места и уверенно идешь к экрану, цокая каблуками, заставляя Чонгука мгновенно пожалеть о том, что решил сорвать свой гнев на тебе, а не на ком-то другом — он совсем забыл о твоей ультра-короткой юбке. Начинаешь презентацию, и, на удивление, у тебя блестяще все выходит. У Чона ком в горле, не может отвести взгляд от длинных худых ног и подтянутой задницы, в которую он клянется засадить свой член как можно глубже. Тэхён видит его голодные взгляды и ревнует, он слишком много времени провел на коленях перед начальником, чтобы позволить какой-то длинноногой сучке заполучить место под солнцем, Ким — карьерист, и пусть даже иногда это значит спать с начальством, ему плевать, для него важны лишь деньги. Тэхён привык ни в чем себе не отказывать, одеваться в Gucci, пить дорогое вино, он не может потерять свою привилегию, ни за что, слишком любит хорошо жить. Совещание заканчивается, все уходят, только ты, Чон и Ким остаетесь там. Чонгук слишком долго ждал этого момента, только… — Тэхён, убирайся, — кидает ему эти слова, как своей собачонке. Ким недовольно морщится, берёт в руки папки с документами, смотрит на тебя с дикой неприязнью, и тут ты окончательно понимаешь, что твои догадки насчёт этих двоих верны. Хотя, тебе все равно. Раз он выставляет его за дверь, значит, ничего серьёзного, хотя, по сути, у вас с Чоном тоже ничего серьёзного не было, однако сейчас ты была для него в приоритете. Ещё в каком. Парень уходит, хлопнув дверью сильнее, чем следовало. «Он, как баба при месячных» — Чонгук тяжело вздохнул — с ним он разберется позже, хотя, Чону почти похуй, сейчас ему важна только ты. Наконец-то остаетесь вдвоем, он поднимается со своего места, у него все еще стоит, ты это видишь и непроизвольно издаешь тихий смешок. Зря. Очень даже зря. Гук подходит к двери и замыкает её на ключ. Ты попала. — Тебе смешно? — слышишь его строгий голос и понимаешь, что твоей жопе пиздец, причем полный. — Чонгук… — нервно сглатываешь, а он неумолимо приближается к тебе, силой поворачивает тебя к себе спиной, прижимая лицом к холодному стеклянному столу. — А теперь тебе смешно? — говорит тебе куда-то в шею, чувствует, как ты дрожишь, а у тебя и правда мурашки по всему телу от его властного голоса. Его руки беспорядочно исследуют твое тело, каждый изгиб, сминают желанную пятую точку, грудь, ведет себя словно хищник, который очень сильно любит прелюдию, прежде чем накинуться на свою жертву. Упирается стояком в твою выпяченную попку, заставляет почувствовать возбуждение, которое он мучительно старался сдерживать все совещание, склоняется к твоему уху и томно шепчет: — Знаешь, что я делаю с такими суками, как ты? Ты и не знаешь стоит ли отвечать, это все равно бессмыслено, у Чон Чонгука свой извращенный мозг, в который, увы, тебе не залезть, ты просто позволяешь ему самому ответить на этот риторический вопрос. — Ебу. Резко задирает ненавистную ему мини-юбку, рвет совсем новые колготки, которые ты надела сегодня ради него, грубо прижимает тебя еще сильнее к твердой поверхности и стягивает почти ничего не прикрывающие трусики. Слышишь, как он дергает молнию на своих брюках, снимает их, расправляется с презервативом, а ты вся дрожишь в диком вожделении, ждешь, когда он войдёт. Пиздец как хочешь его, как последняя сучка хочешь. Чон не заставляет ждать себя слишком долго, грубо толкается в твое разгоряченное тело, неожиданно заставляя издать громкий стон. Чонгук не занимается любовью, не трахается, он ебет, он доминирует, он наказывает тех, кто старается поставить себя выше него. Сегодня ты перешла черту, вот почему он достает свой член из твоего влагалища и насухо входит в твою попку, он обещал себе выдрать тебя, как последнюю суку, и он это исполняет. Стонешь настолько громко, что это почти начинает походить на крики, а не стоны, Гук закрывает тебе рот рукой, начиная толкаться еще быстрее, чем прежде. Странное чувство: ты не понимаешь, больно тебе или приятно, чувствуешь себя одновременно плохо и хорошо, будто сходишь с ума. — Хочешь кончить? — шепчет тебе на ухо. — Да! — кричишь ты. — Ты должна умолять меня об этом, — от его голоса тебе плохо, настолько, что этого вполне могло бы хватить, чтобы достичь оргазма, — и то не факт, что я соглашусь. — Пожалуйста, — жалобно хнычешь ты. — Запомни раз и навсегда: главный в наших отношениях я, и не смей больше никогда соблазнять меня при моих подчиненных. Толкается грубее, наращивает скорость, властно сжимая в сильных руках хрупкую талию. — Извини, — плачешь ты, потому что крышу нереально срывает, на что в ответ получаешь смачный шлепок, — Прости, пожалуйста, я больше так не буду, — и еще один шлепок, после чего он погружает в тебя свои длинные пальцы. Хорошо. Слишком хорошо. Ты плачешь от экстаза, потому что не чувствовала себя лучше никогда в жизни, ты даже и предположить не могла, что жесткий секс входит в список твоих фетишей, а его пальцы… они все еще по-блядски хороши. Чертов Чон Чонгук творил магию своими гребанными пальцами. Глубже. Все глубже погружает в тебя свой член и пальцы. Тихо стонет, потому что он уже на грани, как, впрочем, и ты. Обессиленно кончаете почти одновременно, и он валится на тебя сверху тяжелым грузом. — Никогда… не делай… так… снова, — запыхавшись, говорит он, а ты поворачиваешься к нему лицом и нежно целуешь, позволяешь себе такую наглость, за что, возможно, потому будешь наказана, но тебе все равно.