Gotta Be You

Луна замирает над головами, призывая оборотней пробежаться под ее светом. Даже невысказанная неловкость, что встала между всеми волками и Чонгуком, не может помешать им провести совместную охоту. Вся семья заключает устное соглашение не спрашивать новобрачных о том, что такого стряслось на территории лис, что они шарахаются друг от друга при встрече и разбегаются по разным сторонам. Разве что Сумин не изменяет своим привычкам и остается невыносимым. Каждый раз примечая побледневшего Чонгука и стискивающего челюсти Чимина, он принимается активно комментировать увиденное, что приводит к взбучкам от Джебома. Все игнорируют ситуацию, но в конце концов терпение Хосока выходит. Во время уроков танцев Чонгук становится неуклюжим, спотыкается о собственные ноги и не может выполнить ни одного движения верно. Он извиняется, начинает танцевать сначала и снова терпит неудачу. - Что бы ты ни натворил, исправь все, - бросает Хосок брату, когда они покидают замок и направляются к лесу, где должны встретиться с остальной частью стаи. - Не понимаю, о чем ты говоришь, - отмахивается Чимин и мгновенно раздражается. - Ты чем-то расстроил Чонгука. Он твой омега, утешь его, - твердо говорит младший и смотрит с недовольством. – Даже папа не смог вытянуть из него причину печали и задумчивости. Знаешь, он недавно сбил с ног Юнги и даже не сразу заметил? Бедный парень извинялся минут десять, пока уже и сам Юнги не перешел на извинения. А ты его знаешь. - Чонгук слегка не в себе последнее время, - комментирует Альфа. - С тех пор, как вы отправились на территорию лис и встретились с советом, он сам не свой. И почти не ест, - резко шипит Хосок. – Только не говори мне, что не заметил, что он совсем исхудал. Чимин заметил. Его омега едва ли что-то съедал, прежде чем извиниться и сбежать из-за стола. Сначала он решил, что на Чоне сказывается беспокойство о надвигающейся течке, да только прошла уже неделя, а никакой течки не было – к огромному удовольствию Сумина, который закидывал несчастного лиса самыми смущающими вопросами, независимо от замечаний Джебома и угроз Чимина. Так вот, уже которую неделю новой привычкой Чонгука стало почти не есть. - Некоторые вещи не так легко исправить, - вздыхает Чимин. - Ну, не особо ты и стараешься. - Мы поссорились, доволен? – признается старший, удерживая брата за руку и заставляя остановиться. - И без тебя понял, умник, - закатывает глаза Хосок. – Просто извинись. Чимин снова тяжко вздыхает и выдает еще одно признание. - Встал вопрос о Намджуне. - Ненавижу его, - тут же выдает в ответ Хосок. - Дело не только в нем, - объясняет Чимин, отпуская брата. – Он знает о Лэе. Хосок задумывается, внимательно глядя на Альфу. - Как он мог узнать? - Я сам рассказывал ему, что он был моим избранным… Но он знает, как Лэй умер. Понятия не имею откуда, но он знает. - Это я рассказал ему, - прерывает их разговор голос Джебома. Парни оборачиваются и замечают среди деревьев папу, одетого в типичную одежду для охоты. Джебом жестом призывает Хосока следовать дальше к месту сбора и дать им с Чимином минутку наедине. Хосок склоняет голову и исчезает в сгущающихся сумерках. Чимин только провожает его взглядом, мечтая, чтобы брат задержался и избавил его от мозгопромывочных лекций папы. - Хосок беспокоится о Чонгуке. - Как и все, - отвечает Чимин, не глядя на родителя. - Все, включая тебя? – уточняет тот с ноткой критики в голосе. - Я особенно. - Ты не похож на того, кого беспокоит медленное увядание его супруга, - вздыхает Джебом. – Большинство бы ни на шаг не отходили от своей пары из страха перед болезнью. - Он не хочет, чтобы я был рядом, - шипит Чимин, отворачиваясь и опуская взгляд на землю. - Ты говоришь это, исходя из реальных фактов? Или это лишь твои предположения? – старый волк сжимает подбородок сына и заставляет его посмотреть на него. - Мы не похожи на обычную пару, - честно говорит Чимин. - Нет, но это не должно мешать вам заботиться друг о друге. Я видел, как он смотрит на тебя. - Пап, он убежден, что борется за мою любовь, - стонет Чимин. - А это так? - Ты знаешь, что у меня никого нет… - Я не об этом спрашиваю. С кем он конкурирует? С тем, чья тень все еще висит над твоим сердцем? Чимин отводит взгляд и смотрит на луну. - Он мертв, Чимин, - строго выговаривает ему папа. – Иногда нам стоит отпустить прошлое, чтобы принять будущее. - Он не хотел покидать меня. - И Чонгук тоже не хочет, - вздыхает Джебом и берет ладони сына в свои, снова призывая его взглянуть на него. – Случившееся с Лэем ужасно. Но то была не твоя вина. И не вина Чонгука. Ты закрыл свое сердце от всех, посчитав, что так будет легче залечить его раны. Но, милый, порой с раны нужно срывать повязку, чтобы она зажила. Ты не можешь похоронить себя в том склепе с ним, как и я не могу с твоим отцом. - Я не говорю, что твоя любовь к Лэю была детской или ложной. Я лишь хочу сказать, что ты заслуживаешь счастья. Заслуживаешь найти его. Каждому уготована своя судьба, Чимин, и часто на нашу долю выпадают боль и горести, что рвут душу и заставляют опустить руки. – Старик поднимает руку и ласково гладит Чимина по щеке. – Но ты Пак. Мы не сдаемся, даже дойдя до края. Потому что завтра всегда лучше. - И твое лучшее время настало. Ты можешь либо принять чувства Чонгука к себе, либо позволить вам обоим и дальше тонуть в жалости к себе. Любовь к нему – это не предательство всего, через что ты прошел. Но ты должен сделать выбор, ты и никто другой. Тебе с ним жить. Чимин смотрит на родителя и все не может ему простить, что он столько лишнего рассказал Гуку. Немного странно, что папа разъясняет ему собственные чувства, но понимает, что для здравого их восприятия слишком замкнут. И слишком горд, чтобы нормально отнестись к тому, что его омега узнал факты, выдавшие в нем чувствительную натуру. Парень оборачивается и замечает вдалеке Чонгука. Тот медленно приближается и о чем-то беседует с Юнги. Джебом выпускает его из объятий и уходит. - В последний раз тебе говорю, Чонгук, - стонет Юнги, - со мной все в порядке. Посмотри на меня – жив-здоров. - С моей стороны было большой грубостью не обратить внимания, куда я иду, - шепчет Гук, заливаясь румянцем. - Уверен, что ты просто был погружен в мысли, - закатывает глаза волк, но все-таки улыбается лису и хлопает его по плечу. – С кем не бывает. Чонгук выдавливает слабую улыбку в ответ и переключает свое внимание на Чимина. Он нарушает зрительный контакт, чтобы коротко кивнуть, а затем проскальзывает мимо к Джебому и Хосоку. Юнги смеется, когда из сумрака выскакивают близнецы и зовут Гука. Он останавливается рядом с Чимином, и они вместе наблюдают, как лис искренне радуется появлению малышей, что, перебивая друг друга, рассказывают ему последние события из их жизни. - Ты такой идиот, - тянет Юнги. - И ты туда же, - рычит Чимин. - О, так остальные тебе тоже сказали? - И что же мне все должны сказать? – парень перенимает правила игры, но вскипает все больше. - Что у тебя очень добрый, ласковый и любящий муж, который предан тебе как никто, а ты все не можешь оставить этот склеп и хоть попытаться позаботиться о нем, - прямо говорит будущий родственник. - Да, это мне говорили. - Омеги ориентированы на семью, ты же знаешь это? – спрашивает Юнги, наблюдая, как близнецы дергают Чонгука и борются за его руку. Лис заливисто смеется и напоминает, что у него вообще-то две руки – как раз по одной на каждого. – Вот почему их когти острее когтей альфы. Это гарантия того, что они смогут защитить своих щенков и близких. Увы, омеги не так опасны, как альфы или беты. Но они умрут, чтобы защитить семью. Чимин медленно поворачивается к другу и смеряет карминно-красным взглядом. - Ты угрожаешь ему? – в его рычании отчетливо слышится гнев. - Что? – изумленно смотрит на него Юнги. – Боги, мне действительно нравится Чонгук. Думаю, он единственное, что есть в тебе хорошего и светлого в последнее время. Просто передаю тебе то, о чем шептались стражники. - Я не слышал… - Откуда бы? Ты разозлил Намджуна, а значит, он не будет этого обсуждать с Ёнджуном, - пожимает плечами парень. – Но у меня повсюду есть свои шпионы, которые много что слышат. Я не хочу наводить панику, лишь утверждаю, что твоему мальчику можно доверять. В опасной ситуации он не сбежит и будет драться. При необходимости до последнего вздоха. За нас. За тебя. - Что говорила стража? – рычит Чимин. - Ходят слухи, что некоторые волки недовольны твоим выбором пары. Говорят, не дело это, сходиться с лисой, да еще и на охоту его таскать, - Юнги быстро оборачивается, осматривая неприветливо темнеющий лес и настороженно втягивая воздух. - Мы должны отменить охоту, - тревожится Чимин. - Отменить охоту в полнолуние – значит, нарушить традиции. Наши люди чахнут без охоты, им это не понравится, - объясняет бета. – Просто имей мои слова в виду и присматривай за Чонгуком даже в замке. Лично я не могу держать его все время в поле зрения, а сам он витает в облаках последнее время. Чимин медленно кивает и снова пристально смотрит на Юнги. - Зачем ты мне все это рассказываешь? - Ты мой король и хороший друг, а я потерял достаточно близких людей на этой бессмысленной войне. И Чонгук, осознал ли ты это или нет, уже стал частью нашей стаи. Сейчас он в наибольшей опасности. Волки ненавидят его за то, что он лис, лисы ненавидят за то, что он омега. Не стоит питать иллюзий. Наверняка найдутся такие ненавистники, что решатся убить его и развязать эту войну заново. Или те, что недовольны тобой. Да настолько, чтобы подставить тебя под его убийство. Ситуация серьезная. Плевать на причину, но если один из вас будет убит, весь этот мир пойдет под откос. А Чонгук в его нынешнем состоянии – легкая мишень. Плюс, статус твоей пары уже делает его твоей слабостью. Чимин чувствует заполняющее все его существо беспокойство, волк в нем требует держать Гука подле себя и растерзать любого, кто представляет для него угрозу. Он спешно находит своего омегу глазами. - Если со мной что-то случится… - Мы доставим его к отцу, - быстро соглашается Юнги. Чимин пристально смотрит на него, прежде чем кивнуть. Он снова обращает внимание на остальных и не может оторвать глаз от вспышки рыжего меха на другом конце поляны, за которой без отрыва следуют два серых плюшевых комка. Джебом коротко воет, давая понять, что все готовы и лишь ждут сигнала от Альфы. - Надеюсь, боги не позволят случиться ничему плохому, - вздыхает Юнги, скидывая одежду и обращаясь в волка. - Если бы только они были настолько милосердны, чтобы беспокоиться за нас, - бормочет Чимин в ответ, тоже раздеваясь и принимая звериную форму. Он воет, прежде чем вознестись вверх по лесной тропе. Альфа стаи задает довольно быстрый темп, но все же не настолько, чтобы ослабленный голодовкой Чонгук мог отстать от него. Однако волк чувствует, как болезненно сжимается грудь, когда лис держится позади него, предпочитая бежать рядом с волчатами, а не с ним. Стая достигает уединенной полянки, где можно передохнуть перед непосредственной охотой. Чимин остается чуть в стороне от основной группы, но тщательно следит за всеми. Хосок с Чонгуком скачут взад-вперед в полушуточном спарринге, затем к ним присоединяются и щенки. Сумин сидит рядом с Джебомом, оба притворяются, что наслаждаются всеобщим весельем, однако глаза их не перестают сканировать густой подлесок вокруг них. И Чимин благодарен им, несомненно, Юнги переговорил с ними еще до того, как обрисовать ситуацию ему самому. Кай и Кит нарушают ход его мыслей, когда подбегают и валятся под лапы. Чимин ласково смотрит на них сверху вниз, пока малыши яростно рычат на него, а затем начинают бегать и прыгать, ловко маневрируя на поворотах. Такой характер бега присущ лисам, и даже гадать не нужно, кто их этому научил. Щенки демонстрируют свои новые навыки и стремятся получить одобрение от Альфы. Чимин смотрит на Чонгука, замечая, что тот радостно скалится волчатам, а потом их горящие взгляды встречаются. Лис спешно опускает голову, не зная, о чем думает волк. Но чувствует, как волной по нему растекается тепло. Зверь, вырвавшийся наружу, радуется, что, по крайней мере, его альфа смотрит на него. Он поднимает глаза только, когда слышит пронзительный лай щенков. Они катаются на спинах, подставляя животы Чимину, когда тот игриво подталкивает их носом. Одна эта сцена сдавливает грудь Гука стальными обручами. Чимин, играющий с близнецами, прекрасен. Вместе со статусом Альфы Чимину досталась и роль патриарха семьи. По сути, после смерти отца и старшего брата он единственный может заменить малышам второго родителя. Чонгук действительно наслаждается моментами, подобными этому или многим другим, когда близнецы практически запрыгивают на брата, чтобы завоевать его внимание. Такие мгновения он навсегда сохраняет в своей памяти: возможность увидеть мягкую и нежную сторону Чимина восхищает. Волчата постоянно сражаются за право устроиться у него на коленях и потребовать легенду о знаменитых воинах-волках, или усаживаются возле него во время обедов и изображают неспособность самостоятельно наложить себе еду в надежде, что брат сделает это за них. Чонгук рьяно винит в таком свою сущность, но все равно отчаянно упивается тем, что нашел себе супруга с потрясающими родительскими навыками. Он лишь качает головой, пытаясь избавиться от настойчивых картинок в голове, но внутренний голосок упрямо нашептывает, что и со своими детьми Чимин будет так же заботлив и ласков. С их детьми. «Мы оборотни разных видов – ничего не получится. А хоть и получится, то кто? Гибрид лисы и волка?» Чон выныривает из омута мыслей, когда слышит шелест ветвей неподалеку. Он поднимает морду и успевает заметить уносящегося вдаль оленя. Лис бросается вперед, отвлекая Чимина от близнецов и обращая внимание на их предполагаемую добычу. Джебом с Сумином переглядываются и бросаются в погоню. Они преследуют оленя с единственной целью – утомить, все остальное – дело Чимина. Хосок с Юнги следуют за ними, но не сильно торопятся, на этот раз они хотят поохотиться с Чимином. Тот, однако, замирает, не отрывая глаз от Чонгука. Бросает быстрый взгляд на щенков, а потом снова смотрит на своего омегу. Гук удивленно наклоняет голову, смущаясь нерешительности Чимина. Еще больше он удивляется, когда тот делает несколько шагов к нему и утыкается носом в его шею. Лис чуть отводит мордочку назад, предоставляя ему лучший доступ, и волк лижет местечко, навсегда отмеченное меткой в любом из их обличий. Чонгук коротко тявкает в ответ на такой жест и радуется восстановлению контакта между ними. Он слегка подталкивает Чимина, убеждая идти уже на охоту, игриво прикусывает за ухо, успокаивая, и остается рядом с волчатами. Чимин все еще колеблется, но все ж разворачивается и бежит за своей стаей. Его лапы словно залиты свинцом, а первобытные инстинкты кричат, чтобы он тотчас вернулся к Гуку. Вернулся к своему омеге и защитил от возможной опасности. * * * Чимину и остальным сегодня требуется больше времени, чтобы выследить оленя, и щенки становятся беспокойными. Они начинают всерьез мутузить друг друга, раздражаясь от того, что их надолго оставили не у дел. Чонгук растаскивает малышей и быстро отпрыгивает от них, когда они начинают нападать уже на него. Вскоре вся троица оказывается в одном из лесных оврагов, переводя дыхание. Кай и Кит еле перебирают лапками, жмутся к бокам Гука и зевают, уставшие и непривыкшие так много времени проводить на охоте. Чонгук вытягивается на лесной подстилке, и один из близнецов устраивается рядом с ним, другой же прикусывает брата за холку и пытается взобраться на лиса. Чон делает вид, что не замечает его, а затем с легким смешком скидывает на землю. Волчонок обиженно скулит, но снова подходит к Гуку и снова пытается залезть на него. Спустя пару минут щенок отказывается от своих попыток и решает отдохнуть рядом с братом. Чонгук подавляет в себе странное желание обвиться вокруг сморившихся ребят и просто сворачивается клубком. Он смотрит на луну, пытаясь определить ночной час, а затем оглядывает заросли на склоне на предмет приближения остальных. Волчата снова привлекают его внимание, когда внезапно вскакивают и с тревогой перебирают лапками. Оба смотрят в направлении, противоположном тому, куда ушла стая. Чонгук прослеживает взгляды щенков и тоже поднимается, пытаясь понять, что же заставило их заволноваться. Кит начинает скулить, пряча мордашку за лапой Гука, Кай начинает рычать. Лис легко отодвигает его себе за спину, чтобы волчонок, не приведи бог, не сорвался навстречу тому, что так пугает его близнеца. Дрожь пробегает по позвоночнику, а мех на загривке встает дыбом. Чонгук закрывает собой волчат и занимает оборонительную позицию, когда замечает неясную тень между деревьев. Инстинкты кричат, что это хищник, и лиса переполняют страх и неуверенность. Он громко рычит, но понятия не имеет, как ему защитить щенков от неприятеля. Чон не ждет, что их атакуют из темноты – не показавшись и не выявив намерений, но именно так и происходит. Он воет, чтобы призвать на помощь стаю, где бы она ни находилась, и быстро отталкивает волчат в сторону. Там они временно будут в безопасности. Лис едва успевает увернуться от грозной тени и мельком замечает густой темный мех. Волк. Это определенно волк, но больше он походит на бешеного монстра, нежели на кого-то из прекрасного и царственного семейства Пак. Чонгук внимательно следит за зверем и холодеет от страха, когда понимает, что тот поворачивается к щенкам. Он быстро приподнимается на лапах и впивается когтями в морду волка в слабой попытке отвлечь его. Тот заглатывает наживку и снова концентрируется на нем. Гук пятится назад, готовясь отразить нападение надвигающегося на него монстра. Краем глаза он видит близнецов, что жмутся друг к другу за ближайшим же деревом. Они слишком напуганы, чтобы решиться на побег. И лис виляет из стороны в сторону, уворачиваясь от длинных клыков, щелкающих в долях миллиметра от него. «Продержаться пару минут. Джебом, Хосок, Юнги… Чимин. Чимин вернется за мной». Чонгук взвизгивает, когда волк бросается на него, заставляя резко отпрянуть и потерять равновесие. Он пытается вернуться в вертикальное положение, но не успевает. Клыки впиваются ему в заднюю лапу. Лис истошно кричит, уже сам щелкает челюстями возле довольно уязвимой морды зверя, но высвободиться не удается. Щелчок. Морда. Щелчок. Холка. Щелчок. Глаз. Волк взвивается и как тряпичную куклу отшвыривает Чона в соседнее дерево, а затем заходится в болезненном вое. Он трясет головой, пытаясь прикрыть прокушенный глаз лапой, и на время забывает о Чонгуке и сосредотачивается только на своей боли. Лис скулит, врезаясь в ствол дерева. Пытается подняться, но все тело отзывается ноющей болью, и чем больше он пытается, тем слабее становятся попытки. Лапы его не слушаются и подламываются. Гук видит, как смотрят на него волчата, слышит, как хнычут. «Вставай! Вставай!» - кричит на себя Чонгук, но лапы дрожат, а задняя висит бесполезным грузом и не собирается восстанавливаться. Этот волк – альфа. Гук чувствует это и знает, что независимо от того, какой урон ему удалось причинить нападавшему, живым ему не уйти. Он оглядывается на щенков, когда слышит, как они начинают завывать. Их вой становится все сильнее по мере того, как им удается выть в унисон. Они зовут стаю обратно. Волк приходит в себя и рычит, заставляя Чона снова сосредоточиться на нем. Клыки полностью обнажены, и щелкает он ими совсем близко. Зверь припадает брюхом к земле и подбирается к лису. Здоровый глаз горит кроваво-красным, подтверждая догадки Гука о том, что это альфа. Остатки сил тратятся на то, чтобы с трудом увернуться от смертоносных клыков, но приземляется Чонгук на больную ногу и скулит от боли. Челюсти сжимаются на холке и волочат его куда-то. Лис впивается когтями в землю, пытаясь вырваться из волчьей хватки, но безуспешно. Волчатам нужно бежать, пока не поздно, его конец близок. Гук невольно стонет, когда клыки вонзаются в шею. Конечности безвольно болтаются, а все силы оставляют его. Способность бороться падает до нуля. Он знает, что с секунды на секунду умрет, и его мысли переносятся к отцу и Тэхену, а затем к волчатам и остальным Пакам. Последним Чонгук вспоминает Чимина. Больше всего на свете ему хочется увидеть его еще хотя бы раз. Но на это уже нет времени, остаются лишь мгновения, чтобы мысленно попрощаться. Внезапно на слабые попытки щенков завыть отвечает громкий вой. Стая возвращается.