Gotta Be You

Чимин легко нагоняет Хосока и Юнги и ускоряется, чтобы добраться до оленя первым. Джебом и Сумин, наоборот, замедляются, улавливая стойкий запах крови. Они настороженно переглядываются, а затем воют, привлекая внимание молодых волков. Никто из них еще не успел напасть на оленя, но тот уже ранен. Чимин оборачивается к стае и чувствует, как вместе с осознанием ситуации приходит и страх. Он резко разворачивается и несется в том направлении, откуда они только что пришли, возвращаясь к Чонгуку. И оказывается совершенно застигнут врасплох, когда небольшое, гибкое тело врезается в него. Волка относит в сторону, и он упирается лапами в землю, чтобы затормозить и бросить взгляд на атакующего. Лиса. Чимин обнажает клыки и рычит, сверкая глазами. Ему не хочется ввязываться в драку, но он готов убить любого, кто сейчас встанет у него на пути. Сумин пролетает мимо Чимина и щелкает клыками в опасной близости от шкуры разъяренной лисы. Этого достаточно, чтобы ее отвлечь. Чимин встряхивается и собирается уже броситься дальше в путь, но замечает, что Джебом борется в одиночку с несколькими лисами. Он как раз срывается на подмогу папе, когда тот легко перехватывает одного из нападающих в полете и отбрасывает подальше от себя. Подоспевает Хосок и тем самым освобождает брата и отпускает к Чонгуку и волчатам. Чимин снова бежит, комья земли летят из-под его лап по мере того, как он набирает ход, все больше и больше расширяя свои привычные скоростные пределы. Отдышаться он себе позволяет, только почувствовав своего омегу и братьев. Волк навостряет уши, когда улавливает два слабых воющих голоска, сливающихся в один. «Кай и Кит». Чимин громко воет в ответ и несется на звук. Краем глаза он замечает следующего за ним папу и дивится его выносливости. С другой стороны, инстинкты требуют от него защиты его щенков и, конечно, подгоняют и добавляют сил. Альфа замедляется, добегая до уединенной полянки, на которой они обычно делили добычу. Здесь они оставили Чонгука и волчат. И тут он замечает волка, загоняющего на самое дно соседнего оврага едва стоящего на лапах Гука. Чимин мчится вниз по склону и не обращает внимания на то, что бешеная скорость спуска чуть не опрокидывает его кубарем. Он проносится мимо щенков, зная, что папа кинется к ним, так что направляется прямиком к чужаку. И глаза наливаются краснотой, стоит только ему увидеть сжимающиеся на шее Чонгука клыки. * * * Все будто в тумане. Чонгук не может припомнить точного развития событий. Он только слышит, как тяжелые лапы врезаются в землю все ближе к нему, а раскатистый рык сотрясает полянку. Чувствует, как одно массивное тело сталкивается с другим, а клыки, едва не перегрызшие ему горло, разжимаются. Он валится кулем на землю и скатывается на дно лесной балки, лапы его совершенно не держат. Сил хватает разве что на то, чтобы чуть повернуть морду и увидеть серебристо-серого волка, разъяренного и беспрестанно рычащего. Чимин. Чонгук чувствует, как ему в бок тычется что-то мягкое, очевидно, кто-то пытается определить его состояние. Он с трудом различает владельца светло-коричневого меха, узнавая встревоженного Хосока. Лис видит кровь, окрашивающую его морду, и ему действительно любопытно ее происхождение. Тут он слышит глухое рычание другого волка, который встает над ним. Юнги закрывает раненого лиса от пыла схватки и готовится присоединиться к драке. На его плечах видны следы от когтей, живот усыпан цепочкой глубоких укусов, но бета все равно пришел за Чимином и стал еще одним препятствием, через которое неприятелям придется пройти, чтобы добраться до Чонгука. Гук умудряется чуть-чуть повернуть голову и видит Джебома, замершего над волчатами. Тот скалит клыки, рыча и лая – призывая сына быстрее закончить бой. Мех старого волка спутан, раны, украшающие его бока, кровоточат, но он по-прежнему грозен как никогда. Чимин легко обводит другого волка, изящно уклоняясь от выпадов, и кидается вперед, вонзая клыки ему в холку. Он грозно рычит, а его глаза принимают совсем уж глубокий кроваво-красный оттенок перед тем, как он валит противника на землю. Чонгук изо всех сил пытается подняться, но три его здоровых лапы совершенно бесполезны. Сил нет. Он слабо скулит и вновь оседает на жухлую листву. Чимин сжимает челюсти на шее волка, стоит ему заметить, что Гук даже не может стоять. Его рычание становится все глубже, в нем явно слышатся нотки чего-то дикого. Чон не может оторвать от него глаз, с трудом удерживая голову и тяжело дыша. Он вымотан, все его тело болит и ломит. Разум велит ему закрыть глаза. Он уже потерял немало крови из раны на лапе, и никто не скажет наверняка, сколько ему осталось до потери сознания. Чимин задерживает взгляд на Чонгуке и не ослабляет хватки на сопернике. Лис слабо скулит, отчаянно желая, чтобы он бросил уже этого волка и утешил его. Он ранен и напуган. Он хочет своего альфу. Хочет своего мужа. Хочет своего Чимина. Щелк. Лес затихает, и все разом прекращают рычать, когда понимают, что угроза устранена. Чимин сворачивает волчью шею своими клыками. Он медленно движется вперед, волоча за собой тело волка. Дожидается, пока Хосок и Юнги отойдут, кладет мертвую тушу перед Чонгуком и бросается к нему. Осторожно опускается рядом и тычется носом ему в шею. Это подношение – обещание от него Гуку. Знак того, что никто не причинит ему боль снова. Чон приподнимает голову и нежно трется носом о нос Чимина. Он закрывает глаза и слабо стонет, когда пострадавшую лапу простреливает вспышка боли. Лис чуть отвлекается от своего альфы, рассматривает несчастную конечность и принимается вылизывать рану. Может, если очистить ее от набившейся земли, то она перестанет так гореть и болеть? Но Чонгук быстро замирает, чувствуя, как язык начинает гореть не слабее, чем открытая рана. «Наперстянка», - последнее, что приходит на ум, прежде чем он отключается. * * * - Чимин, он хорошо реагирует на лечение, - доносится до Чонгука чей-то голос сквозь сон. - Прошло два дня, - рычит Чимин совсем близко от лиса. - Для того чтобы наперстянка вышла из организма, требуется время, - встревает в разговор Джин и пытается успокоить Альфу. - Что, если ему не станет лучше? – нервничает тот. – Что, если… - Чонгук всегда отличался отменным здоровьем, - очередная попытка Джина вразумить психующего волка. - А как же его папа? – уже тише спрашивает Чимин. – Что, если он тоже заболеет и не сможет выздороветь? - Папа Чонгука был очень болен, Чимин, - объясняет Джин. – Он провел много месяцев в постели, прежде чем умер. А у Гука никогда не было симптомов, позволяющих предположить, что он или кто-либо из его потомков заболеет. Чонгук хочет прервать их – хочет убедить Чимина, что никакой он не дефектный. Происхождение имеет немалое значение в обществе лис и волков, связи ничего не значат, если они замешаны на крови. - Плевать мне на потомство! – снова рычит Чимин. – Меня волнует лишь, очнется ли мой омега. - Наблюдал ли ты что-то в его состоянии, что могло вызвать беспокойство? – возвращается к разговору кто-то, чей голос Чон слышал в самом начале. Скорее всего, это придворный лекарь. Следует продолжительная пауза, которая добавляет Чонгуку неуверенности: возможно, он должен объявить присутствующим, что уже в сознании? - Он пропустил свою течку, - наконец признается Чимин. - Что? – переспрашивает Джин в замешательстве. – Но это… - Возможно, - прерывает его лекарь. – Не о чем беспокоиться, Чимин. У пар, особенно отмеченных метками, часто бывают проблемы с циклами. - Что это значит? – странно хмыкает Пак. Еще одна мучительно длинная пауза. - У вас с Чонгуком была близость? – наконец следует вопрос. - Нет… - нерешительно отвечает Чимин. - Понятно, - спокойно констатирует лекарь, словно такого ответа и ждал. – Организм Чонгука в замешательстве. Сложно придумать еще более неловкую ситуацию. Гук изо всех сил старается снова провалиться в бессознательное состояние, лишь бы не слушать все более смущающую беседу. - Своей меткой ты заявил на него свои права, однако, тебе еще только придется по-настоящему присвоить его себе. - Он не какая-то собственность! – возмущается Чимин, тут же вскипая от такого отношения к Чонгуку. - Я знаю, Чимин, - спокойно продолжает лекарь. – Но природные инстинкты волка и лисы считают иначе. Его организм думает, что альфа им недоволен, и задерживает его течку до тех пор, пока ты не покажешь ему свое расположение. Чимин затихает на несколько минут. - Это ведь не отразится на его исцелении, да? - Не отразится. Он излечится, как только яд покинет его тело. - Сколько… - Я в порядке, - тихо стонет Чонгук и открывает глаза. Боль еще пульсирует в висках, а усталость и явное обезвоживание сражают наповал. - Слава богам, - расцветает Джин. – Я немедленно отправлю письмо твоему отцу, - сообщает он Чону и быстро покидает комнату. - Я же говорил тебе, что он хорошо воспринимает лечение, - заключает лекарь. Гук пытается согнать пелену с глаз и сосредотачивается взглядом на ладони, держащей его за руку. Удается с трудом, но парень с удовольствием убеждается, что принадлежит она, конечно, его альфе. Он чуть сжимает пальцы: во-первых, чтобы наверняка установить, что Чимин настоящий, а во-вторых, чтобы выказать свою признательность. - Хочешь чего-нибудь? – ласково интересуется волк откуда-то сверху. Чонгук поворачивает голову и замечает, что тот наклонился к нему и внимательно осматривает. Он слегка улыбается Чимину и слабо качает головой. - Ничего, все в порядке, - хрипло отзывается лис. Лекарь покашливает. - Вы будете чувствовать некоторый дискомфорт в следующие несколько дней. - Спасибо, Гао, - благодарит Альфа, не сводя с Чонгука глаз. - Я вернусь позже, чтобы проверить вашу ногу, - отвечает Гао и кланяется, прежде чем покинуть покои. - Я выгляжу так же погано, как и чувствую себя? – пытается пошутить Чон, поднимая глаза на Чимина. - Разве что укладка чуть примялась, - комментирует тот, проводя пальцами по волосам лиса. - Знаешь ли, не каждому дано быть спящим красавцем, - зевает Чонгук. - Но ты неплохо с этим справлялся, - мягко улыбается Чимин. Гук снова смотрит на него и не может сдержать нежной улыбки. Однако она тает, когда парень замечает напряженные плечи волка, смятые и несвежие вещи на нем, темные круги под глазами. И даже природный аромат Чимина сейчас отдает изможденностью. Чонгук вдыхает его поглубже и хмурится. - Ты спал вообще? - Поспал немного, - отвечает альфа, легко проводя ладонью по лицу и пытаясь стереть с него усталость. Он знает, что это не работает, потому как Чон продолжает хмуриться. - Пару часов? Если это все за последние две ночи, то не тянет даже на «немного», - бурчит он. Это куда ближе к «ничему». - Чонгук, я не мог уйти… - Чимин… - Это только моя вина, что ты пострадал, - добавляет волк. Он опускает глаза на их переплетенные пальцы и концентрируется на слабых импульсах боли, что вытягивает из лиса. – Я не должен был оставлять тебя. - Я мастер находить неприятности на свою задницу, мы оба это знаем, - легко отмахивается Чон. – Не твоя вина, что кто-то решил напасть на меня. - На нас, - поправляет его Чимин. - На нас, - послушно повторяет Гук. – Вы узнали, кто это был? – спрашивает он, лениво поглаживая костяшки пальцев своего волка, но избегая при этом зрительного контакта с ним. - Альфа из изгнанной стаи, - объясняет Чимин. – Это было непросто, но удалось провести посмертную трансформацию. Так что нападавшего опознали. Та стая некоторое время назад заявила, что их Альфа пропал. - Когда пропал? - Несколько месяцев назад. - Несколько месяцев? Но это… - Знаю, - кивает волк и хмурится. – Это значит, что нападение вынашивалось уже давно. До нашего с тобой знакомства. До смерти Кихёна. - Как ты думаешь… - Чонгук колеблется, не зная, стоит ли ему развивать эту тему. Чимин никогда не говорил с ним о смерти брата. Были моменты, когда он открывался и упоминал о нем при омеге или рассказывал коротенькие истории с участием Кихёна, но это мелочи. Очевидно, что Чимин не хотел обсуждать его смерть. И Гук позволял ему эту маленькую слабость. - Возможно, - отвечает Чимин. – Как бы там ни было, повинные уже подписали себе смертный приговор. Если они несут ответственность и за Кихёна, конец им придет еще быстрее. - Месть – это неправильный подход, Чимин. Это эмоция, - тихо замечает лис. - Тогда что? - Суд, - отвечает Чон, приподнимаясь на постели и обхватывая лицо парня своими ладонями. – Наказание за то, что они сделали. Тебе. Всем нам. - Ты начинаешь говорить как настоящий дипломат, - голос Сумина заставляет их отвести друг от друга взгляды, и Чонгук убирает руки от лица Чимина. – Как себя чувствуешь? – спрашивает старый волк, не обращая внимания на то, как Альфа впивается в него взглядом. - Намного лучше, - признает Гук. - А я говорил твоему альфе, что нет никакой причины чахнуть над твоим полумертвым телом и кидаться на каждого, кто к тебе подступит, - улыбается ему Сумин, но улыбка довольно вымученная. Чонгук может сказать наверняка, что советник тоже переживает, но кивает его неловкой попытке разрядить обстановку. - Я все еще могу свернуть тебе шею, - бурчит Чимин себе под нос. - Только не говори мне, что все еще чувствуешь вину, - отвечает Сумин. – Никто тут не виноват, кроме того человека, что и организовал все это нападение. - Чимин, - тихо говорит Чон, привлекая внимание волков. – Сумин прав. Ты не мог сделать больше, чем сделал – ты спас мне жизнь. - Но ты был ранен, - хмурится Чимин. - Потому что тот трус дожидался момента, когда ты будешь достаточно далеко, - объясняет лис. – Но ты вернулся. - Кстати, те лисы стали неплохим отвлекающим маневром, - тянет советник, нарушая единение Чимина и Чонгука, снова схлестнувшихся горящими взглядами. – Они явно хотели удержать тебя подальше как можно дольше, чтобы волк гарантированно убил Чонгука. - Лисы? – переспрашивает Чон, растерянно глядя на Чимина. - В погоне за оленем мы поняли, что он уже ранен. Кто-то заведомо напал на него, чтобы спровоцировать его неосторожный бег и наше преследование, - объясняет Сумин. - Когда я развернулся, чтобы вернуться к тебе, на нас напала горстка лис, - добавляет Чимин. - Но как же… - Чонгук упирается взглядом в одеяло и впадает в растерянность. – Лисы не стали бы подвергать меня опасности. - Возможно, им сказали, что Чимин будет уязвим в момент охоты? И они слишком поздно поняли, что намеченной целью будешь именно ты? – предполагает старый волк. Чимин рычит себе под нос. - С тем волком что-то не так, - говорит Чон. – Он казался безумным. Как он мог заключить расчетливую сделку с лисами и при этом находиться в такой стадии сумасшествия? - Он пытался убить омегу Альфы Пак, - пожимает плечами Сумин. – Конечно, он безумец. - Было такое ощущение, что ему плевать, кого убивать. Он растерзал бы любого на своем пути, - задумывается лис, пытаясь не обращать внимания на то, что последняя фраза Сумина заставила его почувствовать, будто Чимин хочет его. – Кажется, я был просто утешительным призом. - Думаю, кто-то другой все замыслил, - впервые выражает свое мнение Чимин. – Мало того, что у волка вся пасть была обработана наперстянкой, так еще наш лекарь предположил, что его долго держали взаперти, по крайней мере, без достаточного для полного цикла доступа к лунному свету. Этого хватит, чтобы свести с ума любого волка. - Хочешь сказать, что кто-то похитил этого волка, довел до состояния бешенства и напичкал наперстянкой? – недоверчиво переспрашивает Сумин. - А потом выпустил его, когда узнал, что я достаточно далеко, а Чонгук уязвим, разве что с двумя волчатами в качестве защитников, - горько добавляет Чимин. - Это лишь подтверждает, что кто-то пытается меня убить, - заявляет Чонгук. Он снова опускает глаза на свои пальцы, сжимая в них одеяло. – Как насчет того… - Чимин уже послал людей в твои земли за Тэхеном. Он приедет к тебе как можно скорее, - перебивает его Сумин. И делает большие глаза, якобы не понимая причины очередного грозного взгляда от Альфы. - Спасибо, - шепчет Гук, глядя на Чимина. Он уже собирается снова взять его за руку, когда две маленькие фигурки вваливаются в дверной проем. - Чонгук! – вопят близнецы в унисон. - Мальчики, пожалуйста, поспокойнее, - умоляет Джебом, тоже возникая на пороге и замирая там рядом с Сумином. - Привет, ребята, - улыбается Чон, когда Кай и Кит взбираются на его кровать. - Я же говорил вам, что он в порядке, - вздыхает Джебом, наблюдая, как его сыновья взволнованно подпрыгивают в объятиях Чонгука. - Мы так волновались, - жарко шепчет Кит. - А вот и нет. Я знал, что с ним все хорошо, - прохладнее отзывается Кай. - Ну да, ну да! Ты плакал! – восклицает его брат. - И ты тоже! – возмущенно кричит в ответ второй близнец, а его личико краснеет от гнева. - Эй, - голос Чимина заставляет их угомониться и повернуться к старшему брату. – Уверен, что Чонгук предпочел бы послушать, как прошел ваш день, нежели смотреть на вашу перебранку. Гук улыбается альфе и снова сосредотачивается на волчатах. Мягко ерошит их волосы, пока они выдают свои истории о том, как пытались улизнуть из кроватей прошлой ночью, чтобы навестить его, да только Сумин положил конец всем их планам. - Он нас преследовал! – негодует Кай. - И довольно быстро для такого старика! – добавляет Кит. Джебом закатывает глаза. - А почему все убеждены, что я древний? – искренне удивляется Сумин. – Я моложе вашего папы, - добавляет он со смешком. – Если уж я старый, то ты тогда какой? – допекает он Джебома, пока тот тянет его в коридор. - Вечный, - самодовольно отвечает тот. Чонгук улыбается, прислушиваясь к их удаляющемуся смеху. Проходит почти час, прежде чем близнецы начинают клевать носами и прикладываться к груди лиса. - Ладно, парни, думаю, Чонгуку пора отдохнуть, - заявляет Чимин, наблюдая, как его братья трясут головами лишь бы не заснуть. - Чими-ин, - тянут они в один голос, особенно растягивая гласные из его имени. - Может, ваш брат хочет остаться со мной наедине, - дразнит их Чонгук. Он замечает вспышку смущения на лице Чимина, но затем лицо его альфы принимает привычный вид. - Фуу, - тут же отзывается Кай и морщит носик-кнопку. Он быстро спрыгивает с постели и тянется назад, чтобы утащить брата с собой. – Пошли, они собираются облизывать друг друга. - Откуда ты это знаешь? – удивляется Кит, все-таки следуя за ним. - Так делают Хосок с Юнги, когда никто не видит, - поясняет волчонок таким тоном, будто обвиняет своего близнеца в бестолковости. - Но Чимин и Чонгук – настоящая пара, так что я уверен, что у них все по-другому. И у Чонгука будет ребенок, - радостно заявляет Кит, пока они направляются на выход. - Лиса не может иметь детей от волка, - спорит Кай. - Дядя Сумин сказал, что Чонгук может, потому что он омега, - держит оборону его брат. - Ага, а еще дядя Сумин говорил, что Чонгук наполовину кролик из-за его странной улыбки, - хмыкает второй близнец. Чонгук ныряет под одеяло и сотрясается там от смеха, но румянец, заливший щеки его альфы, все-таки успевает заметить. Чимин едва не прихлопывает братьев дверью, торопясь ее закрыть и прерывать поток смущающих высказываний. - Кроличья улыбка, да? Волк тяжело вздыхает. - Да не слушай ты их. У тебя самая очаровательная улыбка. Гук ухмыляется, демонстрируя эту самую улыбку, но нисколько не верит словам Чимина. - Это правда, - убеждает его альфа и тихо добавляет. – Я хотел бы, чтобы у всех моих детей была твоя улыбка. Чонгук снова улыбается, но уже с легким налетом грусти. Даже если Чимин искренен в своих заверениях, подарить ему волчат с фирменной кроличьей улыбкой он не сможет. - Близнецы впитывают все, что слышат, а затем выдают в самый неподходящий момент, - продолжает волк, не замечая его внезапной грусти. – Это просто ужасно. Чон кивает, чувствует беспокойство между ними. - Я хотел… Слушай, то, что ты сделал с волком в лесу… - он делает паузу, глядя на Чимина. – Спасибо. Тот смотрит на него как на какую-то аномалию, что только что возникла прямо из воздуха. Открывает рот, но затем сжимает губы в тонкую линию и скрещивает руки на груди, вспоминая события той ночи. - Иначе и быть не могло, - наконец говорит волк. Чонгук смотрит на него и кивает. Он знает, что это был спонтанный шаг, вынудивший Чимина продемонстрировать свою склонность защищать то, что принадлежит ему. Он должен отстаивать свое по праву, чтобы поддерживать лидерство, дело даже не в статусе Альфы стаи. И это стремление касается всех условий и обстоятельств: Чонгук – его, а тот волк переступил черту допустимого. Но Чимин не только одолел и убил неприятеля, он положил его к ногам Гука как подношение. Это животный эквивалент нерушимой клятвы, обещание, что он никогда больше не допустит, чтобы кто-то навредил его омеге. - Тебе нужно отдохнуть, - тихо говорит Чимин. – Хосок грозится, что не будет готовить тебя к фестивалю, если в скором времени ты не поправишься. Чон улыбается и откидывается назад, расслабляясь на подушках. - Уже завтра я буду в порядке. Хотя, честно сказать, я предпочел бы не напрягаться. Волк кивает, соглашаясь с ним. - Ради твоей безопасности Бомгю и Хюнин все время будут охранять двери твоих покоев. Лис принимает эту меру предосторожности. Какое-то время он молчит, неуверенно поглядывая на альфу, а затем прикусывает губку и тихо спрашивает: - Ты не останешься? Чимин смотрит на него. Усталость действительно сказывается, особенно, когда он замечает, какими уютными кажутся Чонгук и его кровать. - У меня еще есть несколько дел, с которыми я должен разобраться, - объясняет он. - Тебе нужен отдых, - твердо говорит Гук. - Мне нужно… - Хоть на пару часов, - обрывает его лис. – Пожалуйста, останься со мной. – Он откидывает край своего одеяла и отползает на другую половину кровати, освобождая место для Чимина. Тот все не может решиться, будто его присутствие в этой постели будет значить нечто большее, чем просто сон. - Тебе нужен отдых. Мне нужна близость моего альфы, чтобы исцелиться, - предлагает Чонгук неплохое оправдание. – Так что на этот раз перестань упрямиться и сделай, как я говорю, - добавляет он чуть строже. Легкая улыбка освещает лицо Чимина, и он медленно опускается на кровать. Устраивается рядом с Гуком и поворачивает к нему голову. Безотрывно наблюдает, как лис гасит пламя свечи на тумбочке по соседству. А затем Чонгук тоже ложится к нему лицом. Лунного света в комнате как раз достаточно, чтобы они могли видеть друг друга. Совсем не много требуется времени, чтобы он с комфортом устроился и прижался к горячему боку. Лис вздыхает с удовлетворением, когда волк обнимает его и подтягивает еще ближе к себе, намереваясь защитить от всех угроз и страхов. Чон прижимается щекой к крепкой груди Чимина, а кончики его пальцев нежно перебирают шнурки на шелковой рубашке альфы. Они засыпают под умиротворяющий стук собственных сердец, чей ход выравнивается и синхронизируется друг с другом.