Gotta Be You

- Я не знаю, что делать, - заявляет Чимин, сжимая трещащую голову ладонями и ожидая совета от Сумина. - И ты думаешь, что я знаю? – интересуется тот, отлипая от своей ниши в стене и подходя к нему. - Папа всегда знал, что делать, - бросает Чимин. - И его больше нет, - жестко парирует советник. – Твой папа знал, что придет день, когда тебе придется занять его место, - объясняет он, подливая себе вина в кубок. – Благодаря положенному им фундаменту тебе не приходится начинать все с нуля. - Какого правления от меня можно ждать, если я даже не могу защитить свою пару? - Вряд ли это беспокоит Чонгука, - замечает Сумин. – Ты продолжаешь твердить о своей никчемности, но мальчик смотрит на тебя так, будто ты один из богов. - Его отец хочет увезти его домой, - признается Чимин. – Возможно, мне стоит пойти на это. - Разумеется, стоит, - притворно соглашается с ним старый советник. – Если ты хочешь сделать его легкой мишенью… Ты действительно думаешь, что он выжил бы в ту ночь охоты, если бы тебя там не оказалось? Думаешь, он бы исцелился так быстро, если бы ты не был с ним рядом в дни болезни? – он вглядывается в лицо Альфы, прежде чем продолжить. – Ты хочешь, чтобы он уехал? - Нет, - немедленно отвечает Чимин. – Я не ожидал от себя таких чувств, - тихо признается он. – Он постоянно в моих мыслях. Я не могу ни на минуту перестать думать о нем. Но я хочу, чтобы он был в безопасности, даже если это означает разлуку для нас. - Если ты вышлешь его к лисам, то подпишешь ему смертный приговор, - честно говорит Сумин. – Вы оба сильнее вместе, - он вздыхает и занимает кресло рядом с Чимином, ожидая прибытия остальных членов совета. – Даже такой разочаровавшийся в чувствах волк-одиночка, как я, знает, что нельзя недооценивать простую, но бесспорную силу любви, - отворачивается в сторону и смотрит в окно. – Ты долго боролся с чувствами, Чимин. Поверь мне, когда я говорю, что оно того не стоит. Не позволяй страху заставить тебя расстаться с твоим лисенком. - Чонгук был прав, - говорит Чимин. Он поднимает глаза на Сумина, когда понимает, что тот тоже смотрит на него. – Твоим советам можно доверять. Советник прячет свою привычную хитрую улыбку в кубке. - Не зря говорят: хочешь спрятаться от ответственности, стань чьим-то советником. - У тебя ведь нет тайных планов по узурпации власти для себя? – хмыкает Чимин. - Не в этой жизни, Чимин. Не в этой, - устало заключает Сумин, когда первый из советников возникает на пороге. * * * Гук приветствует стражников, стоящих у дверей покоев близнецов. Легко проскальзывает внутрь и сразу же находит мальчишек в их волчьих формах, свернувшихся в клубки на кровати по бокам от светлого волка. Щенки спят, тихо вздыхая, поскуливая во сне и перекатываясь с боку на бок. - Это Бомгю, - Хюнин подтверждает догадки Чонгука, когда волк на кровати поднимает голову и смотрит на них. Бомгю мягко подталкивает волчат мордой, прерывая их дрему. Они возмущенно скулят и приоткрывают глазки, чтобы посмотреть на двери. Оба лают, едва завидев Чонгука, а кто-то из них даже коротко жалобно воет. Близнецы срываются с кровати и бегут к лису. Тот опускается на колени возле них и позволяет запрыгнуть к нему в обьятия. Позволяет прижаться мордашками к шее, чтобы утешиться его запахом. Щенки подвывают и начинают тянуть и подталкивать его к постели. Бомгю спрыгивает оттуда и скрывается за ширмой. Появляется он уже в форме гвардейца, на ходу одергивая жесткий материал. - Они не хотят обращаться обратно. Непросто им обходиться без папы. Кай пронзительно воет при упоминании родителя. Кит тычется головой в ногу Чонгука. Чон кивает, вспоминая, как неделями оставался в обличии лиса после смерти собственного папы. - Я бы хотел побыть с ними. - Конечно, - спешно кланяется Бомгю. - Я сообщу его величеству, - спохватывается Хюнин, также отвешивая поклон и исчезая за дверями. Чонгук устраивается на кровати, позволяя волчатам практически заползти на него. Они облепляют его по обеим сторонам и почти сталкиваются бедовыми головушками у него на груди. Парень осторожно перебирает пальцами их мягкий мех и успокаивает. - Давайте заключим с вами сделку, - начинает Гук. – Я обернусь лисой и пообнимаюсь с вами, если вы пообещаете принять человеческие формы хотя бы на время ужина. Близнецы переглядываются, а затем обращают взгляды на Чонгука. Оба кивают, видимо, придя к мнению, что попробовать не помешает. Должно быть, Гук крепко засыпает, потому что возвращают его к действительности хорошо знакомые прикосновения нежных пальцев. Его альфа. Лис открывает глаза и видит Чимина на краешке кровати. - Вы пропустили ужин, - тихо говорит тот. Чонгук смотрит на два пушистых комочка, крепко прижавшихся к его животу. У Кая и Кита перепутались конечности, лапы одного лежат на спине другого, в то время как другой расположил свои на голове брата. Волчата спят крепко-крепко, уже без вздохов и поскуливания. - Я оставлю тебя с ними, - шепчет Чимин, ласково целуя лиса в лоб. Он уже поднимается, но замирает, чувствуя крепкую хватку зубов на своей рубашке. Позволяет притянуть себя обратно к кровати и не отрывает глаз от Чонгука. Кивает, заверяя, что верно расценил требования, и неспеша скидывает одежду, прежде чем обернуться. Чонгук снова укладывается, оборачиваясь вокруг волчат. Он слегка оборачивается, чтобы понаблюдать, как Чимин устроится позади него. А тот ложится совсем рядом и кладет голову ему на плечо. Лису тепло – теплее, чем когда-либо раньше. Ему комфортно и спокойно. Он чувствует себя в полной безопасности, когда его волк прижимается к нему со спины, а два щенка льнут к животу в поисках тепла и покоя. Ему нравится, как серый мех Чимина сходится и перекликается с его собственным рыжим. Это красиво. Ему нравится чувствовать себя в стае. Он нежно облизывает морду альфы и радуется, когда тот утыкается ему в шею. Они прижимаются друг к дружке, чередуя ласковые покусывания и зализывания. В конце концов, волк и лис засыпают, чувствуя себя в объятиях друг друга в полной безопасности и прислушиваясь к мерному дыханию близнецов. * * * Неделя проходит в сплошной неразберихе, но постепенно жизнь вливается в привычное русло. Близнецы неохотно возвращаются в свои человеческие формы, по крайней мере, чтобы поесть. Сумин оставляет свой отшельнический образ жизни, хотя бы на время заседаний с Чимином и его прочими советниками. Джин не покидает Ёнджуна и очень радуется, когда Чонгук приходит их навестить. Тэхен контролирует всю охрану замка и ведет охоту за убийцей. Но этот день отличается от остальных. Чонгук просыпается в странной горячке, а незнакомое беспокойство обрушивается на него и заползает прямо под кожу. Он прижимается своим пышущим жаром телом к другому – приятно теплому и обволакивающему – и цепляется за него. Ему нравится это чувство защищенности, нравится тепло и близость Чимина. Лис накручивает его пряди на пальцы и пытается успокоиться. Нежно целует волосы волка и сползает ладонями ему на спину. Ему нужно больше, но даже после того, как рана от стрелы полностью затягивается, альфа не решается на какую-либо близость между ними. Чимин еще спит, но Чонгук все равно нашептывает что-то пылким шепотом на ухо, крепко цепляется за него и бродит ладонями по телу, оглаживая и тут и там. Он так сильно ему нужен сейчас. Гук переворачивает Чимина на спину и забирается сверху, оставляет поцелуи на теплой коже, выводит узоры на животе и груди, а затем выпускает когти. Альфа резко пробуждается и по инерции сжимает в кулаке волосы омеги, отрывает его от себя и наблюдает сквозь полуприкрытые веки за открывшейся картиной. Поначалу все кажется продолжением сна, но затем он замечает вспышку желтого в глазах Чонгука, не спускающего с него диковатого взгляда. Это первый показатель того, что что-то изменилось. Затем Чимин отмечает резкое изменение аромата своего омеги, в котором теперь сквозит больше возбуждения и желания, и внезапно понимает, что происходит. - Чонгук, остановись, - тихо говорит волк, садясь и опуская руки на плечи лиса. Чон коротко скулит, и этот высокий звук – мольба своей пары о близости – выстреливает прямиком в пах. - Я не могу ни о чем думать, - шепчет Чонгук, тоже догадываясь, что что-то с ним не так. Его зрачки расширяются, когда он чувствует реакцию своего тела на прикосновения Чимина. Он просто не может спокойно воспринять тот факт, что его альфа расслабленно лежит в постели под ним. – Боги, у меня течка, - тяжело выдыхает парень. - Постарайся успокоиться, - предлагает Чимин. Его ладони по-прежнему кажутся горячими и тяжелыми на воспаленной коже Гука. - Я не… со мной никогда такого не было, - внезапно признается тот, когда все его тело отдается непонятной ломотой. – Чимин, я просто… ты мне просто нужен… - слабо бормочет он, ерзая на муже. - Чонгук, - пытается спорить с ним Чимин, хотя его руки совершенно самостоятельно оседают на бедрах Чона и сжимают их. Собственные чувства сводят альфу с ума, и в голове пульсируют лишь три красных маячка: омега, мой и Чонгук. Гук ерзает на Чимине, и единственное, что их разделяет, – это их свободные спальные брюки. Чонгук никогда прежде не испытывал такой ненависти к одежде. Но, тем не менее, он понимающе кивает. - Если ты… если не хочешь, тебе лучше уйти, - с трудом выдавливает из себя Чонгук, подавляя в себе вой внутреннего зверя, сходящего с ума при мысли, что альфа оставит его в такой момент. – Я постараюсь… я… - пытается что-то объяснить, но все его тело дрожит и сопротивляется, пока он пробует отодвинуться от Чимина. Парень издает глухой стон, когда тот крепче сжимает его бедра и не дает сползти в сторону. Гук с трудом фокусирует взгляд на своем волке. Глаза Чимина горят багрово-красным, а за приоткрытыми губами уже прорисовываются клыки. - Но твоя рана, - сразу и не сказать, что в его голосе больше – желания или беспокойства. - Я уже два дня твержу тебе, что исцелился достаточно для… - начинает выговаривать ему Чонгук, но так и не заканчивает гневную речь. Чимин прерывает его поцелуем. Притягивает за шею и запускает пальцы в растрепанные волосы, пока они оба кусают и облизывают губы друг друга. Чон снова несдержанно стонет, когда его за ягодицы подтягивают ближе, лишь бы оба могли осознать, сколь велико их возбуждение. Чонгук игриво смеется прямо в губы Чимина, когда тот резко опрокидывает его на кровать и опускается сверху. Он крепко сжимает бедрами талию альфы и жмется к нему. Давление брюк становится невыносимым, и лис царапает спину волка. Чимин внезапно прерывает поцелуй и отстраняется, прикрывая глаза и смиренно складывая руки на кровати. Его ладони замирают прямо там, где влажные простыни сбиты и скомканы его неугомонной парой. Альфа пытается выровнять дыхание и не обращать внимания на то, как скулит протестующий Гук и как легко стоны желания у него трансформируются в стоны ярости. - Чимин? Почему ты остановился? – порыкивает омега. Течка накрывает его все сильнее с каждым моментом, когда губы альфы или руки альфы держатся на расстоянии от его тела. Он приподнимается, обхватывает лицо мужа ладонями и лезет с поцелуями. - Чего ты хочешь, Чонгук-а? – наконец спрашивает Чимин. Он тяжело дышит, а плечи того и гляди сведет судорогой от напряжения – сдерживается. - Что? – выдыхает лис в замешательстве. - Я могу вылизать тебя, - поясняет волк. – Могу доставить тебе удовольствие пальцами. Не обязательно полное проникновение… - О, боги, - злится Чонгук, но не так уж грозно он выглядит, когда все тело прошивает дрожью желания. Кажется, все внутренности в нем разжижаются и выталкиваются наружу густыми прозрачными каплями – Гук течет еще сильнее от одной мысли о Чимине внутри него. Он прижимается лбом к его плечу и тяжело дышит, поглаживая грудь альфы. – Я хочу тебя. Тебя всего. Внутри меня, вокруг меня. И даже думать не смей о том, чтобы подняться с этой постели, не повязав меня хотя бы раз… Я заставлю тебя об этом пожалеть! Этого достаточно. Даже слишком много. Чимин снова целует его, и волна восторга от этого поцелуя охватывает их обоих. Не надолго, правда. На пути Гука встают несговорчивые брюки его супруга. - Я не могу… - жалуется было он, прерывая попытки их спустить и отрываясь от губ Чимина, но сразу же слышит звук разрывающегося материала. Чон опускает голову и слабо улыбается, наблюдая, как волк срывает штаны с него, и приподнимает бедра, чтобы облегчить ему задачу. – Эй, а ты… - напоминает он и скулит, когда Чимин садится и отрывает от него руки, чтобы разобраться с собственными брюками. Стоит ему вернуться в постель, как Чонгук тут же начинает атаку. Впрочем, разливающиеся между ними гормоны мучительно воздействуют на обоих парней. Лис немного паникует, когда смазка льет из него еще интенсивнее, и осознает, что это первая его течка с партнером – с Чимином. Когда-то наставники довольно детально рассказывали ему о том, что влияние течки на него изменится, как только он примет свою пару, но никто не готовил его к тому, что он чувствует сейчас. А чувствует себя Гук неполным – пустота внутри потрясает до глубины души, и он цепляется за альфу в надежде на помощь. Чонгук стонет и жмется к Чимину, когда ладонь того скользит вдоль расщелины, а кончик пальца касается дырочки. Он откидывается назад, практически зажимая конечность между своим телом и кроватью. Крепко хватается за волка и стонет ему прямо в губы, когда палец проскальзывает-таки внутрь, проверяя, действительно ли он готов. - Я готов, - голос Чона становится плаксивым, от переполняющих его чувств он почти готов умолять. – Не тяни, Чимин, - выдыхает он, впиваясь пальцами в бедра альфы. – Ты мне нужен, ты так мне нужен… Чимин выдает какие-то грязные ругательства и подхватывает его, легко усаживая себе на колени. - Ты хотел быть лицом к лицу… - Да, хочу тебя видеть, - кивает Гук, царапая когтями грудь Чимина и пытаясь приподняться, чтобы загнать его член в себя. - Раз ты так хочешь… - начинает Чимин, прикусывая его нижнюю губу и впитывая в себя невнятные стоны Чонгука. – Тебе придется быть сверху. Чон знает, что на этих словах его глаза полыхают желтой вспышкой, и почти взлетает на Чимина. Он хочет этого. Хочет, чтобы его альфа был под ним, хочет заставить его стонать, задыхаться и проклинать все и всех от удовольствия, что он ему подарит. Хочет, чтобы он потерял контроль. Чимин откидывается назад, устраиваясь под Гуком и осторожно поддерживая его. Стонет, когда жаркая ладонь оборачивается вокруг его члена. Сжимает обеими руками прекрасные ягодицы и удерживает их раздвинутыми, пока Чонгук медленно опускается. Пока они оба не стонут от столь тесного контакта, что они давно жаждали. Чон цепляется за плечи Чимина для равновесия. Он немного не уверен в своих движениях, снова опасаясь недостатка опыта. Но чувствует одобрение альфы, когда тот глухо стонет и опускает руки на его бедра, придерживая и направляя. Лис приподнимается до тех пор, пока член чуть-чуть не выскальзывает из него, а затем снова опускается. Повторяет это нехитрое действие, и с каждым движением вверх-вниз он дрожит все сильнее, а Чимин сжимает его в руках все крепче. Еще одно напоминание о том, что его альфа всегда рядом и всегда поможет. - Чонгук, - почти рычит Чимин, поглаживая пальцами натянутую кожу на его животе. Касается розового шрама, еще заживающего, и Чонгук вскрикивает, накрывая его ладонь своей. Он не хочет, чтобы Чимин думал сейчас о шраме и его происхождении. Он хочет, чтобы все мысли его альфы были о нем и только о нем. - Твой, твой, - шепчет он на каждом движении, оглаживая руками все тело волка. Чимин откидывает голову назад и обнажает перед омегой собственное горло, пытаясь так успокоить его. Он сам толкается в него всякий раз, стоит ему только присесть на член. Не сводит взгляда с раскрасневшегося личика, едва удерживая глаза открытыми от удовольствия. Чимин знает, что они еще сильнее разгораются алым, и ничего не может поделать со своими инстинктами. Но, тем не менее, он чувствует себя прекрасно: можно освободиться от ответственности, что целыми днями нависает над ним, и позабыть о необходимости контролировать ситуацию. Он с восторгом позволяет Чонгуку руководить процессом и наслаждается тем, как омега цепляется за него. Это не просто их животные потребности – это живая необходимость только в одном человеке и настоящие чувства. - Мой, - заключает Чимин. Гук наклоняется вперед, прижимаясь к его груди, и пронзительный стон срывается с его губ под новым углом проникновения. Он запрокидывает голову, глядя в глаза Чимину, и ускоряет движения, чтобы вогнать член еще глубже в себя. Легкая улыбка блуждает по его губам, когда он видит, каким совершенно развратным выглядит сейчас его альфа. - Я близко… - задыхается Чонгук, отчаянно преследуя оргазм. У него уже все мышцы ломят от повторяющихся движений вверх и вниз. - Я тоже, - всхлипывает Чимин, когда Гук резко опускается на него, из-за чего раздутый узел стискивает со всех сторон гладкими стеночками. - Черт, - кричит Гук. Его хватка на альфе усиливается, а когти удлиняются. – Почти-почти… - шепчет он и утыкается лицом в изгиб шеи Чимина, кусая и облизывая кожу. - Давай, Гукки. Пометь своего альфу, - тихий и успокаивающий голос Чимина отдается чуть ли не внутри Чонгука. Рука, так вовремя обернувшаяся вокруг его члена, приближает оргазм, а тот порождает невероятную легкость и радость, что льется с губ выкриком одного единственного имени. Гук не знает, в позе ли дело или в его течке, но что-то отличает этот оргазм от предыдущих. Конечно, единственная их подобная близость случилась в ночь танца единения, но у них было немало взаимных дрочек и минетов, что заканчивались оргазмами. Именно этот оставляет его совершенно разбитым, слабым и едва не плачущим на груди Чимина от восторга. Но все же теперь он чувствует себя целым, удовлетворенным и довольным. - Чонгук, - стонет Чимин, закрывая глаза и изливаясь внутри него. Он все еще дрожит, раскрасневшийся и потный. И слабо хнычет, когда еще один оргазм, послабее, пронзает его, стоит только губам Чона обвести короткими поцелуями его шею и ключицы. Лис укладывается головой ему на грудь и прикрывает глаза, прислушиваясь к успокаивающемуся сердцебиению. Он издает тихий довольный стон, когда волк запускает пальцы в его волосы и принимается их перебирать. Чонгук вздыхает, зная, что спокойствие, что они чувствуют сейчас, недолговечно и скоро испарится без следа. - Нам надо немного поспать, - бормочет он в грудь Чимина. – Я бываю близок к бешенству во время течек. Будь готов снимать меня со штор. Альфе вовсе не пристало так несерьезно хихикать. Ну а что поделать, если он представляет себе опьяненного течкой Чонгука, что кромсает когтями тяжелые парчовые занавески и пытается на них взобраться? - Ты, вероятно, свалишься, - сонно комментирует он. - Вообще-то я очень ловкий, - вяло спорит Гук, закрывая глаза. - Мне просто надо занять тебя. - Я даже знаю чем... * * * Чонгук в шоке, но его течка укладывается в два дня. Впервые она оказывается такой короткой, но после всех треволнений последних недель он рад и этому. И более чем рад тому, что Чимин не оставляет его ни на секунду, даже когда самые острые моменты течки остаются позади. Гук вовсе не против, что его альфа беспокоится о его потребностях и исполняет все желания, следит за приемами пищи, лишь бы убедиться, что ест он достаточно, бережно омывает после каждого нового витка течки… Лучшего и нельзя желать. Сопротивляется лис только тогда, когда Чимин принимается уговаривать его на визит к придворному лекарю. - Зачем? Я сам знаю, что течка такая короткая из-за того, что цикл сбился, - шипит Чонгук, пытаясь убедить Чимина повернуть обратно в их покои. – Ее и быть-то не должно было в ближайшую пару месяцев. Вероятно, просто организм чудит, не о чем беспокоиться. - Все так, но… - Ладно, - сдается Чон. – Но я пойду к Гао только после того, как проведаю близнецов, - придумывает новую отсрочку. Стоит им поравняться с комнатами младших Паков, как он наклоняется и нежно целует Чимина. И сдавленно выдыхает, когда тот толкает его к стене и наваливается сверху. - Чимин… - успевает вставить Гук между поцелуями. - Я уже скучаю по тебе, - жарко шепчет Чимин, сжимая его бока. - Думаю, ты еще слегка под впечатлением от моей течки, - хмыкает лис, чмокая его в лоб. - А вот и нет. Просто хочу тебя. Всегда, - спорит волк, утыкаясь ему в шею и ведя носом вдоль изгиба. - Я тоже. Увидимся за ужином, да? – отвечает Чонгук, сползая ладонями по его спине. - Мда, Чимин и Чонгук обжимаются, - возвещает кто-то из близнецов, чуть приоткрывая двери. Чон едва сдерживает смех, оборачиваясь на него. - Ваш брат просто соскучился по мне, - поясняет он, пока Чимин отстраняется от него и пытается успокоиться. - До встречи за ужином, - кивает он, последний раз целуя мужа перед короткой разлукой. - Фу! – негодует Кай, дергая лиса за руку и утаскивая в детскую. – Мне ведь это не будет казаться мерзостью, когда я найду свою пару? * * * Чимин вертит в руках перо и игнорирует спор советников, лениво просматривая свитки пергамента перед ним. Все, что занимает его мысли сейчас, – это Чонгук. Стоит ли вести его к лекарю? Лис заверяет, что беспокоиться не о чем, но у волка все внутри закипает от тревоги, когда дело касается супруга. Он так и не находит здравого решения, когда на голову пикирует новая проблема. - Джин пропал! – с паникой в голосе кричит Тэхен, распахивая двери в зал заседаний и возмущая строй советников до глубины души. - Молодой человек, мы тут… - Как пропал? Что случилось? – спрашивает Чимин, вскакивая с резного кресла. - Я сам не знаю. Он весь день пробыл в своих комнатах, даже не навещал Ёнджуна, - тараторит телохранитель, по-прежнему не обращая внимания на совет. – Я не увидел в этом ничего необычного. Брат в последнее время мало показывался на людях, а пойди он куда-то, за ним бы присмотрел Намджун. Но когда я спохватился, то не нашел никого из них! - Погоди, его охранял Намджун? - Да, он всегда… - Это правда? Ёнджун очнулся? – воодушевленно восклицает Сумин, тоже залетая в зал на огонек. - Ты почему не с близнецами и Чонгуком? – тут же спрашивает Чимин, удивляясь внезапному явлению своего главного советника. - Намджун сказал, что ты потребовал моего присутствия. А по пути от одного из проходящих стражников услышал, что Ёнджун пришел в себя и поднял какой-то переполох, - хмыкает Сумин. - Ты их оставил с Намджуном? – тихо спрашивает Тэхен. - Не совсем: Чонгук с Бомгю, а близнецов – да, Намджун их защитит, если что… - Нам нужно найти Джина, - решает Чимин, кивая советникам в знак окончания собрания и быстро направляясь на выход. – Пошлите больше стражи к Чонгуку и братьям. Приведите Намджуна, стоит поговорить с ним, если он был последним, кто видел Джина. Тэхен кивает и кидается раздавать указания. - Зачем кому-то похищать Джина? – спрашивает Сумин, следуя за Чимином. - Откуда мне знать? Может, дело в его даре? Чем раньше мы поговорим с Ёнджуном и допросим Намджуна, тем быстрее мы сможем… - Чимин! – голос Хосока нагоняет их, хотя сам он еще и не показался из-за поворота. - Хосок, сейчас не время. Мы ищем Джина, а Намджун… - Боги, это он! – срывается на крик парень, настигая их. Его лицо раскраснелось от бега и гнева, а сам он балансирует на грани истерики. – Ёнджун очнулся и все рассказал! Намджун натравил на него бешеную лису! Это он ранил Чонгука стрелой! Он убил папу! Чимина будто кулаком кто-то бьет под ребра и сталкивает вниз в бездонную пропасть. Он вдруг понимает, почему Намджун отослал к нему Сумина. Почему пропал Джин. Почему пробуждение Ёнджуна вызвало такое волнение в замке. - Чонгук и близнецы, - шепчет он одновременно с Сумином и срывается с места. Но спешка не имеет никакого смысла. У покоев близнецов россыпь из тел стражников. Сумин наскоро проверяет их состояние, а Чимин врывается в комнату, едва и не срывая дверь с петель и спотыкаясь на пороге. Все в полном беспорядке: вещи разбросаны, мебель разбита, – все говорит о жаркой схватке на этом самом месте. Тэхен уже здесь – пытается привести в чувства едва живого Бомгю. Тот в целом в порядке, но дрожит от боли и потрясения. - Что случилось? – спрашивает Чимин, опускаясь возле них на колени. – Где Чонгук? Где мальчики? - Намджун сказал, что ему нужно с кем-то переговорить, - начинает Бомгю, чуть не плача. – А потом я услышал крики стражников за дверями. Сразу после того, как он вышел… Его величество пытался вывести близнецов через балкон, я прикрывал их. Но он вернулся слишком быстро. Простите… Я так виноват. Я пытался защитить их… - У него кинжал, обработанный наперстянкой, - замечает Тэхен и кивает на изрезанные руки стражника. Для волка они большой опасности не представляют, но, очевидно, не на волков ведет сегодня охоту Намджун. – Чимин? – забывает он о формальностях и тихо окликает Альфу, замечая, как тот смотрит на раны разной глубины. Телохранитель тянет руку, чтобы дотронуться до его напряженного плеча, но тут же отшатывается, когда Чимин резко вскидывает голову и переводит на него взгляд. Его глаза горят темно-алым, клыки удлиняются, и от полного обращения его отделяют какие-то секунды. Волк в ярости, и ярость его все крепче с каждым мгновением, что Чонгука нет рядом. Глаза Тэхена и Сумина тоже вспыхивают, а сами они преклоняют головы – знак уважения к негодованию Альфы, символ того, что они пойдут за ним и не бросят вызов. - Я хочу, чтобы его нашли и бросили к моим ногам, - рычит Чимин сквозь стиснутые клыки. – Чтобы он умолял пощадить его никчемную жизнь, прежде чем я разорву ему горло, - каждое слово полнится обещанием мести. – На его руках смерть моего папы, нападения на моего омегу, – вред всей моей семье! Приведите мне Намджуна!