Соблазни меня, если сможешь

Утро Ацуши начинается не с кофе. А с отвратительного запаха перегара прямо под носом и тяжёлой туши на своем теле. Дазай развалился одной половиной тела на диване, а другой - на бедном Накаджиме, который не понимал, почему ещё не задохнулся. Вылезти из-под друга не представлялось возможным, поэтому Ацуши прибегнул к самому грязному приёму из своего арсенала. Острые зубки впиваются в чужой подбородок. — Ай! — Дазай тут же подскакивает и падает на пол. Ацуши наконец-то вдыхает полной грудью. — Ты чего кусаешься?! — А ты чего на мне лежал?! — бурчит сценарист, поднимаясь с дивана. Его двухцветные глаза оглядывают комнату, останавливаясь на часах. Загрузка. — Мы же сейчас опоздаем! — Куда...? - уныло тянет Осаму, хмуро потирая правый глаз рукой. — И вообще, у меня болит голова... — Давай же! Сегодня съёмки вашего фильма, уже официальные! — последнее слово Ацуши тянет по слогам, потому что поднимает своего друга с пола. — Ну, давай! — Ага... Таблетки от похмелья есть? — Накаджима, светлый мальчик, сейчас едва сдерживается, чтобы не заорать благим матом, как это делает Накахара-сан. Но раз уж дружит с этим «умственно отсталым гуманоидом», то обязан помочь. Они опоздали аж на целый час. Сперва завтрак, который готовил Накаджима, поиск одежды, сценария, флешки, Дазая, пытавшегося выброситься из окна. Нервы у парня расшалились настолько, что под конец он уже пинал Дазая, не сдерживая своей злости. Последний айкал и ныл, но покорно шёл вперёд. — Ну наконец-то! Всё, по местам, ребята! Дазай, Чуя – марш в гримёрку! Чуя что-то сказал напоследок Акутагаве. Перед этим Ацуши краем глаза заметил, что они сидят у декораций и... Обнимаются? Да, определённо. Но сейчас не об этом. — Что у тебя на голове? — хмуро вопрошает Акутагава, подходя к Накаджиме. Тот встревоженно оборачивается и... Едва не кричит. Волосы спутались, резинка канула в Лету, и теперь весь этот кошмар выглядел, как воронье гнездо. Чёрт... Расчёска дома. — Давай помогу. — Что? — Ацуши удивлён, если не шокирован этим. Обычно Акутагава сторонится его, а тут... Но сценариста молча пихают на стул и заставляют наклонить голову. — Эм... Спасибо. — Подавись, — еле слышно бурчит Аку, расчёсывая чужие волосы. Они очень приятные и пушистые на ощупь, отпускать их не хочется. Рюноске решается на такой отчаянный шаг, как заплетание косички. — Накаджима. — А? — Спроси у Дазай-сана... Нет, неважно, — художник тянется за заколкой в карман и замирает, когда Ацуши, чтоб его, поворачивается. Коса расплетается, все начинать сначала. Вот же чертенок! — Эй, а ну-ка отвернулся обратно. Я тебя заплетаю вообще-то! — Извини, — Акутагава нарочно дергает прядь, с удовлетворением слушая шипение. — А... Спросить... — Неважно. — Насчет того, что случилось два года назад? От удивления Акутагава отпускает руку. Коса снова расплетается. — Да что ж такое! — Мальчики, быстрее! — Элис недовольно кричит с другой стороны зала. — Парни уже почти закончили приготовления. —Сейчас! — Акутагава хмурится и наклоняется немного ниже, чтобы его точно услышали. — Да, об этом. Ты спрашивал? — Да, — Ацуши с удивлением оглядывает красивую и ровную косу. У него она всегда получается хуже! — Он ответил, что ничего не знает. Но... Я думаю, это неправда. — Это она и есть, — Ацуши в шоке оборачивается, но его только легонько щёлкают по носу и уходят. — Пошли, уже началось. Накаджима слегка краснеет, ошарашенно прижимая руку к носу. Причёска, Дазай и Чуя, щелчок... Что это вообще было? — Так, — Мори хлопает в ладоши, и все замолкают, начиная расходиться по местам, — благодаря нашему талантливому сценаристу Накаджиме-куну, — кровавые глаза весело смотрят на зардевшегося мальчишку, — У нас есть отличный сюжет для фильма. Вчера, как вы помните, мы снимали пробный эпизод. Итак. Сцена первая - кабинет директора. Тут же меняются и декорации, и участники. Пару минут. Всё готово. — Поехали! Чуя деловито поднимается на сцену. В кадре это выглядит так, словно он шёл по коридору в свой кабинет. Ровная осанка, расправленные плечи, гордый взгляд. В руке - чашка кофе. Но тут раздаётся стук в дверь. — Войдите! Дальше, к счастью почти всех женщин съёмочной группы, в кадр вваливается Осаму. Он деловито плюхается в кресло и нахально закидывает ноги на стол. В принципе, сценарий фильма незамысловат. Его назвали "Соперники". Чуя – директор известной фирмы, Дазай – его ближайший подчинённый. Последний как может ухаживает за своим боссом, и его чувства не столь уж и безответны. Дальше – немного сюжета, разборок, романтики и самое страшное – постель. Вчера Мори приказал проиграть именно этот эпизод, чтобы посмотреть, как это смотрится. Шикарно. Только вот Чуе было совсем ужасно. Всего, кстати, «таких» сцен в фильме было около шести – три между главными героями и девушками, еще три – между самим Дазаем и Чуей. Откуда столько? Одна – как уже достигнутая цель подчинённого, а именно – его босс, покорно раздвигающий ноги в собственном кресле. Две других – весьма пикантные сны, как одно из проявлений не озвученных чувств друг к другу. Ацуши, когда Мори читал сценарий, едва не упал в обморок от стыда и волнения. Чуя тем временем отыгрывал потрясающе. Все такое гордое, ровное, как надо. И в противовес ему – Осаму, разгильдяй, лентяй и хам. Разговор в кабинете был недолгим и закончился тем, что после объятий Чуя просто выпихнул несносного Дазая из кабинета. Как же жизненно. Потом ещё одна сцена, но уже чисто сольная для Дазая. Тот вслух рассуждает о том, как же ему завоевать сердце непокорного начальника. — Перерыв! — Так быстро, Ринтаро? — Элис явно издевается. Она с насмешкой смотрит на вспотевшего от напряжения режиссёра. — А в постели ты куда более... — Элис! — девчушка рассмеялась и убежала. Акутагава тем временем подошел к Чуе, задумчиво стоявшему у окна. — Ты как? — Рюноске медленно облокотился на подоконник рядом с другом. Тот неопределённо пожал плечами. — Пока пойдёт. Правда, не знаю, что буду делать, когда... — Накахара вздрогнул. — Это будет нескоро. И вообще, давай потом сходим в кафе? Выпьем лимонад, как в школьные времена... — Соблазнить меня пытаешься? — Аку хмыкает. Чуя молча кусает губы и смотрит на подготовку к следующим кадрам. На глаза попадается Ацуши, который над чем-то смеётся. — Вы встречаетесь? — С кем? — проследив за направлением взгляда друга, парень тут же вспыхнул, как спичка, и начал бормотать с оттенком злобы в голосе. — Да ни за что! Этот тупой... — Не ври мне хотя бы, тучка, — Накахара смеется и подмигивает другу. — Только сильно его не пугай. Акутагава неловко дергает рукой. А потом заходится кашлем, потому что так бывает всегда, когда он волнуется. С хрена ли он сейчас-то волнуется?! — Кого не пугай? — Ацуши появляется неожиданно и только потом понимает, что влез не в своё дело. — Ладно, извини... — хмурое лицо друга – или как его назвать? – говорит лучше всяких слов о досадной ошибке сценариста. — Я по поводу Дазая и Чуи. — Что тебе нужно от меня? — Ну... Это... — Ацуши мнется. — Можешь мне п–помочь...? — Зачем мне это делать? — зло отзывается Рюноске. — Ну... Ладно, тогда я сам... Но ты можешь мне рассказать, что тогда было? Тебе же Чуя говорил, да? — Не сейчас. Жди меня после съёмок в кафе напротив. — Х–хорошо... Ацуши не совсем понял,где они будут говорить и что за странное выражение лица у Аку, но всё это решил не выяснять. Себе дороже.

***

— Мм... — Чуя с удовольствием отхлебнул холодного лаймового лимонада. — Боже, какая же это всё–таки вкуснятина... — Ну уж получше твоего вина, — Акутагава не без удовольствия слушает чужое: «Эй!», а потом неожиданно предлагает. — Может, поговоришь с Дазаем? — Насчет че... — Чуя осекается, и через пару секунд на лице проступает паника. — Только не говори, что я тебе все рассказал! — Ну, как бы... — О, привет! — Дазай нагло пихает Чую дальше на диванчик и усаживает свой зад рядом. К ним, заметив Осаму, подбегает официантка. — Мне апельсиновый, пожалуйста. Акутагава смотрит на этих двоих и не понимает, как мог раньше упустить эту деталь. Точно, они ведь еще в университете были "парочкой голубков". Могли и за руки на паре взяться, и на руках друг друга потаскать, и, кажется, даже целовались по пьяни несколько раз. И жили они вместе, что рождало всё новые слухи по их универу. Не удивительно, что после всех этих скользких намеков и признания в любви Чуе так нелегко. И тем не менее... Они вдвоем смотрятся очень гармонично и красиво. Такой контраст... Кажется, Акутагава знает, что будет рисовать сегодня ночью. — Аку... Сядем за другой столик? — Ацуши, глядя на ругающихся Дазая и Чую, нервно сглотнул и снова несильно ткнул художника в бок. — Мгм. Идём. И всё равно парни не успели поговорить – впервые за несколько месяцев нормально и без ссор, кстати – потому что Мори резко позвал всех назад. Дазай одним махом опрокинул в себя стакан сока, а Чуя только зло вылил остатки своего на бинтованного. Осаму в ответ что-то возмущённо пискнул и убежал переодеваться. Чуя был хмурее тучи. Он не понимал, как мог проболтаться о таком даже Акутагаве. Всё-таки мама была права, говоря, что алкоголь – зло. Ещё не все пришли с перерыва, а Осаму уже вернулся и начал заигрывать с гримершей. Милая японка с прикольными ямочками на щёчках и, кажется, гарантированной потерей девственности сегодняшней ночью, если она вообще была. Кому, как не Чуе знать, что Дазай умеет соблазнять. В свое время в универе все ржали, что Осаму смог бы соблазнить даже госпожу Пуан - коренную француженку с кучей морщин, закидонов и дикой ненавистью к молодым людям. Как её только взяли в универ... Чуя мог бы дальше уходить в свои сентиментальные дебри, если бы не оклик Акутагавы – съёмки уже начались. Но перед этим Мори-сан собрал всех и быстро заговорил: — Планы немного поменялись. К сожалению, сегодня мы не сможем снять запланированный отрывок – тому, кто финансировал фильм, не шибко понравился сюжет. — Простоват и пошл, — огласила Элиза, попивая чай. Ацуши порой казалось, что чашка и блюдце приросли к ее рукам. — Да. Поэтому сейчас здесь останутся Ацуши-кун и наши главные актёры. Мы немного побеседуем, не против? Парни помотали головой. Мори кивнул. Все ушли, а оставшиеся участники съёмок переместились в кабинет Огая. Элиза налила всем чай (как неожиданно) и села в мягкое кресло рядом с режиссёром. Все остальные разместились на диване. — Ацууши, — сценарист встрепенулся. — Тебе нужно будет чуть–чуть исправить сюжет. Хотя меня всё устраивает, но какой-то такой нотки не хватает. Как вишенки на торте, понимаешь? —подросток активно закивал. — Вот. Сделай несколько вариантов, без детальной проработки, завтра принесёшь. Можешь идти. В кабинете резко стало тихо. Чуя почувствовал, как задница сжимается сама по себе от волнения. Кажется, сейчас пойдет разговор о том самом. — Итак. Значит... Вы же представляете, что вас ждет? — ребята нестройно кивнули. — Вас обоих проверили на инфекции, все чисто. Но здесь вы не поэтому. Я бы хотел познакомить вас с вашими партнёршами на съёмки. Акико, Озаки, заходите. Дверь в кабинет медленно отворилась – и в комнату вошли они. Обе стройные, высокие, пышногрудые – это отметил именно Осаму – и с гордо поднятой головой. Одна девушка была одета в ничем не примечательную офисную форму: колготки, черные лодочки, классическая юбка и ослепительная белая рубашка. В волосах – золотая заколка–бабочка. А вот вторая производила поистине феерическое впечатление. В грузном и широком традиционном кимоно нежно-розового цвета, с аккуратной причёской, незаметным макияжем и легкой полуулыбкой на губах. Волосы, кстати, у неё тоже были рыжие, но больше к персиковому оттенку, если сравнивать с Чуей. — Знакомьтесь. Это – ваши партнёрши. Йосано Акико, — офисная мадам сделала реверанс, — и Озаки Коё. — вторая махнула веером, который вытащила пару секунд назад. После она закрыла лицо им же. — Дазай, ты будешь в паре с Акико. Присаживайтесь, не стойте! А Чуя возьмет себе Коё. — А рыжий не коротковат для такой–то дамы? — Чуя тут же рванул к другу, но Элиза подножкой резво остудила его пыл. — Замолчи! Коротковатый у тебя в штанах! — прорычал актёр, напрочь игнорируя гневный взгляд Мори. — И хватит ржать! — Дазай словно бы назло завалился на диван от смеха. — Хватит, мальчики, — Озаки быстро остудила их пыл. Чуя, стиснув зубы, сел. — Так что вы хотели? — Ах да. И Озаки, и Акико уже снимались в эротическом фильме, поэтому их помощь вам пригодится. Думаю, вам следует познакомиться поближе, чтобы никаких казусов не случалось. «Порнозвезды, значит», — заключил Осаму. «Довольно весело». — Хорошо, — Акико мгновенно встала. — Мы свободны? — Да. Все четверо молча вышли из кабинета режиссёра — только одежда и шуршит. И только дверь закрылась, как Элиза встала и быстро–быстро заговорила, как и всегда, если она волновалась: — Ринтаро, ты уверен? Мне кажется, это плохая затея – снимать Чую и Да... — Успокойся, милая, — Огай усадил девушку к себе на колени и стал чесать ей шею – Элиза это обожала. Поток слов прекратился. — Всё, что ни делается, — кровавые глаза устало распахнулись, —всё к лучшему. В коридоре все поделились на пары в соответствии с назначенными требованиями. Дазай уже взял Акико за руку и обходительно вещал ей что-то на ушко. Чуя буравил взглядом этих двоих, чувствуя неприятную тяжесть на сердце, которая была с ним последние года. — Чуя-кун, верно? — Озаки медленно сказала это, так и не отняв веер от своего лица. Накахара обернулся и заторможено кивнул. — Я Озаки, — она протянула тонкую ладонь,— просто нам не удалось нормально поговорить в кабинете Мори-сана. Не против зайти куда-то? — Нет, конечно, — и хотя у парня не было настроения куда-то идти, но познакомиться ближе с партнершей следовало бы. — Ресторан «Мириад» тебя устроит? Озаки кивнула. Пара в тишине двинулась к выходу.

***

— У тебя тут миленько. Акико деловито разулась и прошла на кухню – распознала нужную ей комнату по обеденному столу. Дазай повесил и её, и своё пальто на крючки и попытался вспомнить, есть ли у него презервативы. Да, была парочка на полке у кровати, надо будет докупить. Партнёрша Осаму уже сидела за столом и явно намекала на кормёжку. Дазай достал остатки суши и роллов, которые вчера заказал для себя с утра, и поставил на стол. Туда же брякнул тарелку колбасно-сырной нарезки, пару бокалов на тонких ножках и бутылку вина – не дешёвое, но и не стоимостью в тысячи йен, как раз для такого случая. Ели и непринужденно разговаривали на самые разные темы. Акико ничуть не стеснялась выспрашивать какие–то чересчур интимные детали съёмок, Дазай, в свою очередь, осторожно гладил девушку по коленке. Оба понимали, к чему все идёт, и никто не был против. Вино ещё не кончилось, закуска все так же лежала на тарелочке, а ребята уже переместились в спальню – точнее, предприняли попытку это сделать. Дазай прижал Акико к ближайшей стене, нагло целуя её пухлые и алые от помады губы. Ужасный привкус, если честно. И кто только придумал всю эту косметическую дрянь? — А ты не любишь церемониться, — прошептала Акико и хрипло выдохнула, когда её поцеловали между ключиц – пуговицы девушка расстегнула ещё на кухне, намекая на дальнейшие действия. — Мм... — мыкнули где–то в районе груди. — Как будто тебе это не нравится, — самодовольно хмыкнул актёр. Актриса даже не покраснела. — Проехали. Дазай хмыкнул еще раз и деловито подлез под довольно–таки узкую юбку. Девушка тихонечко простонала – бедра у нее крайне чувствительные. На кровать они добрались уже совсем скоро, но почти без одежды –Акико как раз сидела и стягивала ненужные колготки, Дазай возился с ширинкой черных брюк. Йосано выгнулась, когда юноша сел на колени, оперевшись на них по бокам от её ног, и повалил на кровать. Было видно, что у Дазая встал, а Акико уже мокрая, и никто этого даже не скрывал. Осаму начал расстегивать нежно-розовый лифчик, а после отшвырнул его куда-то в угол широкой постели. Грудь девушки была не слишком большая, но и не плоская - так, средний размер. Зато соски отличались почти бордовым цветом. Дазай наклонился и прикусил один, а левую руку положил на вторую грудь. Упругая, приятно ложится в ладонь. Порнозвезда простонала и только развела ноги. Зараза Дазай умеет доставлять удовольствие. Осаму протолкнул между тонких стройных ног колено и наконец-то оторвался от груди. Сосок набух, стал еще темнее, как и взгляд девушки – та уже нетерпеливо ёрзала, лишь подгоняя кровь в жилах. Дазай рыкнул и впился в её губы, нагло просовывая язык в чужой рот. Акико мыкнула и схватилась за его плечи, сжимая – Осаму бинты даже не подумал снимать, а девушке было не до этого. Пальцы шаловливо оттянули резинку кружевных трусиков и мягко огладили нежную плоть. Чисто, как и ожидалось. Акико вся напряглась, как струна, когда палец осторожно вошел в ее тело, раздражая и одновременно приятно обжигая стеночки. Дазай вынул руку и стянул трусы полностью - девушка только задрала ноги, позволяя это. И едва Осаму вернулся на прежнюю позицию - Акико нагло пробралась в его нижнее белье, стягивая черные боксеры. Член тут же встал по стойке смирно, и Йосано усмехнулась, осторожно водя вверх-вниз по стволу. Осаму сипло выдохнул и решил не отставать – в лоно Акико вторглись уже два пальца. Несколько минут - и девушка сама притягивает парня ближе, принимая из его рук презерватив. Быстро разрывает ногтями упаковку и мгновенно раскатывает резинку по всей длине, после охая – Дазай навалился всем весом на неё и поцеловал, одновременно с этим придерживая член и направляя его внутрь. Акико только раздвинула пальчиками половые губы. Оба застонали, когда актер вошел - невозможно горячо и приятно. Дазай игнорирует пот, что градом течет по шее, где ослабли бинты, а Акико только жмется к нему, тихо стоная. Осаму входит до конца и даже не даёт привыкнуть – сразу задаёт быстрый темп, начиная двигаться. Стоны, хлюпы и развратные словечки заполонили комнату. Акико выгибалась, подавалась навстречу, чувствуя лишь волны удовольствия. Дазай хрипло сипел, чувствуя, как охуенно обволакивают узкие стеночки его член. В определенный момент поза кардинально сменилась – Ёсано уже сама направляла чужой стоящий колом член в себя, пока Дазай мял ее упругие ягодицы. Девушка блаженно закатила глаза, насаживаясь до упора. — Мм... — звезда резво скакала на Дазае, ничуть себя не стесняясь – не с её работой. — Быстрее... Да... Еще... Да! Торжествующий крик заполонил комнату, и Дазай кончил, чувствуя, как его сжимают внутри. Оба завалились на кровать, и девушка тут же отжала пуховое одеяло, доставая из юбки, валявшейся на тумбе около постели, сигареты. — Закурю? — Да пожалуйста, — Осаму устало лёг рядом и застегнулся. Вроде бы ему хорошо, но никакого удовлетворения нет и в помине, если говорить о чувствах. Все не то. Но Акико, кажется, довольна – вон как улыбается. — Вы же с Чуей будете тоже заниматься сексом на камеру? — Дазай угукнул. — И как ты себе это представляешь? — Не знаю, — честно сознался актёр. — И думать не хочу. — По тебе не скажешь, — хмыкнула девушка. — Я работаю психологом так-то. И отлично разбираюсь в людях. — И тебя не касаются мои отношения! — резко парировал Осаму. Акико расхохоталась. — Как скажешь. И вызови мне такси, сама не доеду, — хмыкнула девушка, сползая с кровати и одеваясь. Дазай встал следом, думая, во сколько ему обошлась сегодняшняя ночь, и мысленно отрицая то, что слова психолога оставили свой осадок на сердце. Уже через час актёр снова притащил свою тушу в постель. Перед сном он натянул любимую майку с Дартом Вейдером, которую ему подарил когда-то Чуя и с которой он так и не мог расстаться, и достал из-под подушки рамку. «Любимой Скумбрии! Рыжий гном». Дазай вздохнул. На сердце все еще было тяжело. — Мне жаль, что всё так получилось, - прошептал юноша и обнял деревянную рамку. — Мне жаль, Чуя... А Чуя на фото только улыбался и смотрел на настоящего Дазая влюбленными глазами - сейчас о таком Осаму мог только мечтать. «Мне жаль...»