Мы здесь

Пеппер достала их старое фото, сделанное где-то в далёкой Канаде, когда всё ещё не казалось таким обречённым. Она осторожно поставила рамку на тумбу и села напротив, рассматривая счастливые лица. Помнится, раньше они и не задумывались о таком конце. И Тони, ко всему прочему, обещал быть рядом, чтобы ни случилось. Что же, не всем удается сдерживать обещания. Женщина вздыхает и, закрывшись ладонями, тихо вздрагивает в немом плаче. Что ей делать дальше? Он был её крепостью, её солнцем, её жизнью. А теперь ничего нет. Всё пропало. Как это изменить? — Мам? Дёрнувшись от неожиданности, миссис Старк спешно вытерла слёзы и кратко улыбнулась, подзывая дочку поближе. Маленькая Морган села рядом и приобняла мать, заострив ловкое внимание на интересном снимке. — Это вы с папой? — Спросила она. — Да, милая. — Ответила Вирджиния. — Это очень старая фотография, зря я… Женщина двинулась с места в попытке дотянуться до рамки и спрятать фото обратно. Не успела маленькая Старк возразить, как предмет дрогнул и упал на пол. Обе схватились друг за друга, испуганно втянув воздух от резкой неожиданности. — Разбилась? — Наконец-то прошептала Морган. — Не думаю, — Пеппер подняла рамку, осматривая со всех сторон. — Я даже не коснулась её… — Пусть останется, — Попросила дочь. — Вы здесь красивые. Поттс вздохнула и, снова улыбнувшись, поставила фото на место. Может, Морган права, и не стоит прятать их снимки? Какой в этом смысл? Пусть воспоминания о прекрасном прошлом освещают этот дом, и напоминают о чем-то совершенном. О чем-то невозвратимом. Долго ли они просидели вот так просто, разглядывая древний кадр? Трудно сказать. Но достаточно долго и неподвижно, а также в такой идеальной тишине, что Морган медленно провалилась в несокрушимый сон. Миссис Старк ласково коснулась губами её лба и выключила свет. Одиночества женщина не боялась, ведь у неё есть дорогой человек, ради которого ей определенно хотелось жить. Но жизнь без Тони — тяжелейшая жизнь. Как минимум потому, что приходится вечно оглядываться, решив, что он, словно обычно, с любовью смотрит на неё и маленькую дочку. И каждый раз, оглянувшись, остаётся только наблюдать за чужой темнотой. А ведь он был там. Где-то там, в этой самой темноте, смотрел на неё, на них, и думал о том, как смириться с подобным раскладом вещей. Как перестать бороться за жизнь рядом с ними, признать, что всё кончено? Эту войну они выиграли, но он свою собственную проиграл. Не сдержал обещание, ушёл, не вернулся. Хотя нет, почему же, вернулся. Только они об этом никогда не узнают. И та ничтожно свалившаяся фотография — максимум, на который он способен. И этого, как в давние времена, недостаточно. Следить за Питером становилось всё труднее и труднее, непонятное чувство не отчётливой боли в груди давило чересчур сильно. Старк ощущал себя бесполезным и немощным. Как будто он вот-вот потеряет связь и с этим миром тоже. Думал, умирать страшно, но, как оказалось, страшнее умирать снова, теряя то, что уже потерял. Оседая на землю, смотря на Паркера и благодаря высшие силы за то, что парень по-прежнему жив-здоров, Тони опускал веки. Пеппер сказала, теперь он может уснуть. Так почему сейчас это так трудно? Его семья — то, о чём мужчина думал. И, неожиданно открыв глаза снова, будто после мимолетной секунды, он увидел их. Пеппер, изменившаяся разве что скорбящим огоньком в глазах, и маленькая Морган, прикоснуться к которой стало бы его последним желанием. Теперь она, меньшая копия Тони, мило сопит и, наверное, видит нечто светлое во снах. Возможно, его?