Мы здесь

— Ты бывал там? — Серьёзно спрашивает Наташа. — Не думаю, — Вздыхает Стив. — Но если ты говоришь про Ад, то это место мне знакомо. — Нет… — Романова пытается подобрать правильные слова, но не может. — Вряд ли это Ад. То есть, я, конечно, не уверена, но это что-то вроде… Скопления душ. — Скопления душ, — Протянул Роджерс. — Да, это звучит невероятно. Наверное, даже безумно… — Нат, — Кэп накрыл ладонью её почти что ледяную руку. — После всего, через что мы прошли, это не кажется мне безумным. Я верю тебе. — Спасибо, — Вслушиваясь в его слова, девушка мягко улыбнулась. Они смотрели друг другу в глаза, в безмолвной тишине и мрачной темноте, и находили всё, чего желали. Они понимали друг друга, и видели все ответы прямо перед собой. Им не нужны были никакие слова, чтобы говорить. Поэтому они молчали. Наташа наконец-то ощутила спокойствие. Со Стивом весь холод сразу же пропадал, и сердце наполнялось всем самым добрым и хорошем, что только есть в мире. Она чувствовала, как страх перед будущем постепенно растворяется, и все тревожные мысли покидают разум. Она смотрит в глаза Капитану, видит в них своё собственное отражение, и устало отмечает, что он всё так же прекрасен. Ей трудно было принять, что это — не тот Роджерс, с которым она недавно пыталась спасти вселенную. Это уже не тот Капитан, который прикрывал её на многих миссиях, не понимал современности и умудрился развязать Гражданскую Войну. Он, рывком отправившись в прошлое в поиске счастливой концовки, изменился. Не только снаружи: больше улыбается, тише смеётся, и говорит быстро, так, будто спешит куда-то и боится опоздать, но и внутренне. Должно быть, это всё тот же человек, но в списке его багажа появился ещё один пункт, обозначив всю судьбу, только какой именно, девушка не слишком силилась понять. Стало быть, раз он ничего не говорит, значит, это не её дело. Пока что. — Где Старк? — Роджерс первый ломает зрительный контакт и это огорчает Наташу. — У себя, — Она, не подавая виду, удобнее уселась на диване. — Со вчерашнего вечера разрабатывает план. — Хочет вернуться, — Капитан вздыхает и вдруг замирает, вглядываясь в огромное окно, где улицы Нью-йорка не изменялись с две тысячи двенадцатого года. Романовой неожиданно захотелось более не отвлекать его ненужными вопросами и разговорами. Всё его нутро будто кричало о том, что ему нужно время. Она понимала, как сильно Стив нуждается в покое и тишине, но, даже умерев, он не смог обрести долгожданное чувство умиротворения. Это была словно глупая, дурацкая шутка, не пускающая их в вечность. Они остаются здесь, и, кто знает, кого встретят на пороге завтра. Каждый лишь мечтал, чтобы это не был знакомый им человек. — Думаешь, ему удастся вернуться? — Спрашивает Стив, не отвлекаясь. — Я надеюсь на это, — Наташа, наверное, звучала крайне благородно. — У него есть ради кого возвращаться. — А у тебя — нет? — Нет. — Как же Клинт? Она давно не думала о Бартоне. Единственное, что она испытывала по отношению к нему — благодарность и привязанность. Её тешила мысль о том, что именно она спасла ему жизнь, и наконец отдала вечный долг. Но теперь у него своя история, и, как бы он не был рад возвращающейся Романовой, рано или поздно ей придётся уйти на свою дорогу. — Я ему больше не нужна, — Наташа горько улыбнулась. Этот разговор ничем не отличался от сотни тех, других, проведенных на этом диване в ночной тишине. Но Романова по-прежнему чувствовала нечто важное, что он не рассказывал. А ей очень нужно было знать, в чём дело. Стив, почему у меня такое ощущение, будто мы совсем чужие? Стив, почему ты теперь смотришь на меня иначе? Стив, что произошло там, в прошлом мире, из-за чего ты теперь не доверяешь мне?

***

Точка кипения нарастает тогда, когда хуже чем сейчас, уже быть не может. Питер достиг этой точки сразу же после окончания войны, и пока весь мир праздновал победу, он не ощущал себя полноценным человеком. Ему чудилось, что всё вокруг нереально, и что радость остальных людей — просто игра его больного воображения, и что на самом деле ничего не происходит. Ровно так же, как ничего не происходило пять лет. Он не здесь. Он всё ещё в той, другой вселенной, где время стоит на месте. Он не здесь. Он закован в цепи разума и не может свободно дышать. Он не здесь. Но он знает, что мистер Старк где-то тут. И потому ему вовсе не жаль. Не жаль, что вселенная погибнет, если Тони будет жить. Не жаль, что каждый день станет пыткой, адской мукой, если Старк вернётся. Не жаль, что он больше никогда не улыбнётся, лишь бы улыбался наставник. Парень закрывает глаза и представляет шар. Сосредоточение тепла и света, мира и равновесия. Чтобы что-то получить, нужно что-то потерять. Но всё могло сложиться иначе. Он мог бы схватить эту проклятую перчатку и натянуть её на свою ладонь. Сжать пальцы, выдохнуть, и вместе с тем, как смертный воздух вырвался из его лёгких, он бы щёлкнул. Одно движение. Пуля — курок. Перчатка — щелчок. Это испортило бы все представления Стрэнджа о возможных исходах событий, это уничтожило бы всю боль, накопившуюся внутри Питера за пять лет, но вместе с тем… Это сломало бы Старка. Он не хотел, чтобы Тони чувствовал себя виноватым, и парень ощущал себя крайне беспомощным, представляя, как мужчина страдал все эти пять лет. Вместе с тем Паркер понимал, что, возможно, смерть одного лучше гибели вселенной, и поступок Старка — то, что он героично канул в бездну ради всего мира, не жалея своих сил, без страха в глазах, — должен вдохновлять Питера. Должен показать ему, как нужно действовать. Быстро и храбро. С одной стороны — Питер жив благодаря защите Тони, с другой — он потерял его. — Пит, — Неловко зовёт Пеппер. — Ты всё ещё тут? — Да, — Расторопно отозвался парень, постепенно понимая, что он, должно быть, отвлёкся на болезненные воспоминания. — Извините. Поттс смотрит на него своими верующими глазами очень долго, изучающе, словно стараясь понять ход его мыслей и прочувствовать каждую эмоцию. Потом она вздыхает и устало опускает тонкие запястья на пустые страницы блокнота. — И так, — Энтузиазм этой женщины, не смотря даже не худшие дни, полные горькой скорби о любимом человеке, не угасает. — Ты говоришь, нам нужны несколько людей, готовых помочь, — Она делает заметки на листе. Питер замечает её ровный, выдержанный почерк. — Лаборатория, и… Разработки Тони. Парень задумчиво прокручивает информацию у себя в голове, не моментально осознавая, что нужно объяснить ей план действий. Пеппер готова была помочь в любом случае, и поддержать каждую его идею. Порой даже Мэй не могла этого сделать. Поэтому Паркер чувствовал, как верёвка заботы и контроля медленно развязывается и снимается с его рук, пока он открывает рот и набирает воздуха, чтобы ответить. — Нужно примерно двадцать человек, которым можно доверять. Умных. Бесстрашных. — Поттс кивает, молча записывает всё в блокнот. Паркеру интересно, почему она вообще взяла эти листы бумаги, ведь, насколько он знал, её память была громадной, и она быстро ухватывала каждую деталь информации на лету. — Лаборатория, чтобы было где экспериментировать. Разработки мистера Старка, — Паркер запнулся, и увидел, как Пеппер замерла на секунду, потеряв всякий смысл во взгляде. — Создавать с нуля труднее, так что, я думаю, в коллекции его незаконченных работ есть то, что мне нужно. Или, хотя бы, примерно то, что мне нужно. — Я поняла тебя, — Поттс в который раз кивнула.

***

Тишина и темнота — вещи с Тони Старком несовместимые. Он входит в комнату, зажигает все огни, бросает стопку бумаг на диван, прямо в колени Мстителей — но он слишком утомился, чтобы переживать об этом, и начинает свой бесконечный, монотонный диалог с самим собой, и со стенами. Мужчина лениво жестикулирует и готовится защищать каждую свою мысль, разработку. Тони усердно рассказывает что-то про скачки, физику и то, как работает вселенная, если вывернуть её наизнанку. Представьте свитер, говорит он, который случайно оказался ярлыком наружу. Суть в том, чтобы сделать ровно те же самые действия в обратной последовательности, тобишь вывернуть его обратно, ага? Чтобы выбраться отсюда, нужно воссоздать то, что перенесло нас сюда, и использовать в обратном направлении. — И ты знаешь, что это? — Недоверчиво спрашивает Наташа. — Я гений, — Кратко отвечает Старк, но не спешит пояснять. — Мы поняли, — Стив с интересом крутит в руках каждый листок, и пытается вникнуть в содержимое. — Ну, разве это не любопытно? — Ты можешь наконец объяснить, Шерлок? —Я надел перчатку и оказался здесь. Наташа отдала жизнь за камень, Стив тоже пользовался одним, — Мужчина сделал небольшую паузу. — Это место крепко связано с камнями бесконечности, ясно? Оно было создано ими. — Создано? — Романова непонятливо поморщилась. — Но как такое возможно? — Брюс, — Роджерс хлопнул руками. — Что? — Девушка осматривалась на Стива; затем снова на Старка, и не понимала почти ничего. — Беннер щёлкнул пальцами, — Сказал Тони. — И таким образом вернул всех пропавших. Кроме тебя. И вот, внезапно ты здесь. — Хочешь сказать, он переместил её сюда? — Я не хочу. Я говорю это. Он пытался вернуть твою душу к жизни, но не выдержал мощи перчатки, и поэтому ты застряла здесь. Между мирами. А в невесомости парить ты не могла, так что вокруг создалось это место. — Интересная теория, — Хмыкнула Вдова. — Это не теория! — Тони встал в центр комнаты. — Что ещё могло обладать достаточной силой, чтобы переместить нас во времени, пространстве, создать эту реальность и поселить души сюда? — Мужчина улыбнулся. — Знаете, была даже одна девушка… Не помню её имени, отдавшая жизнь за камень души. Почему она не здесь, не с нами? Потому что Брюс не пытался вытащить её! — Значит, — Романова выдохнула. — Мы можем спастись! — Благодаря Беннеру мы все живы. — Ну, и это тоже.