Бар "Полосатый гризли" был переполнен. Большая часть народу пришла ради халявной выпивки, обещанной управлением шерифа добровольным помощникам на раскопках пожарища, часть - их друзья и знакомые, ну а остальные пришли ради, собственно, конкурса караоке. Ну и, конечно, тоже выпить, пообщаться, пошуметь и просто весело провести пятничный вечер. Разумеется, все управление шерифа прибыло в полном составе. Ну кроме невезучего Лосини, сегодня именно ему выпало суточное дежурство. Ну а для Саймона этот вечер наконец-то стал первой за неделю возможностью хоть немного расслабиться. Особенно тяжко дались последние два дня. Начальство, в лице шерифа Бьорна, а особенно Вуллендорфа, попросту лютовало. Ну как лютовало, скорее тихо, но весомо давило на подчиненных. И причина этого оставалась неизвестной. Для Саймона, по крайней мере.
Он пытался было разговорить зебр и барана, но те упорно отмалчивались, так и не рассказав, за что на них взъелся Вуллендорф. И реакция их на расспросы кролика весьма тревожила. Ибо при первых же осторожно заданных вопросах они дружно мрачнели, отводили глаза и начинали что-то невпопад бормотать. Чем же таким их волк запугал? И, самое главное, за что? Самое интересное, что даже Лосини и миссис Роддел были не в курсе. Впрочем, с хрюшкой поговорить толком не получалось, ибо та сама почему-то невзлюбила в последнее время Саймона, а спрашивать напрямую, чем он перед ней провинился, он не решался. В первую очередь потому, что та могла и ответить. Когда она того хотела, эта дружелюбная и добродушная на вид хрюшка могла быть крайне язвительной и острой на язычок. Но даже из минимального, цедимого сквозь зубы ответа, он понял, что и она не в курсе причин внезапного приступа начальственного гнева. Что удивляло еще больше. Главная сплетница всея Луговых Холмов, и вдруг не знает? Так что же произошло? Загадка...
Все это очень удручало Саймона. Привычная, дружная атмосфера управления, к которой он уже успел за год привыкнуть, словно исчезла в одночасье, разрушилась в один миг. Все будто замкнулись в себе, перестали друг другу доверять, надеяться и помогать. А еще это дело, убийство миссис Лаштэйл. Даже неопытный Саймон понимал, что они зашли в тупик. Ни улик, ни мотивов, ни подозреваемых. Может, именно этим объясняется плохое настроение шерифа и его зама? Первое, а вернее, единственное за долгие годы предумышленное, жестокое убийство в их тихом городке. Возможно Бьорн и Арни воспринимают это как... Ну, скажем, личное оскорбление? И тот факт, что неведомый убийца уйдет безнаказанным, оставив бедную пожилую олениху неотомщенной, вполне справедливо выводит их из себя? И, пусть и не совсем справедливо, зато вполне естественно, они срываются на подчиненных?
Как бы там ни было, все это сильно давило на Саймона, как на самого молодого и неопытного сотрудника управления. Но, видя как бар постепенно заполняется радостной, предвкушающей прекрасный вечер толпой, видя как его коллеги постепенно, по мере поглощения алкоголя, словно оттаивают, и даже на морде шерифа играет столь редкая для него, добродушная улыбка, он слегка успокоился. Все наладится, надо просто перетерпеть этот непростой для их городка и управления момент. Ну а пока... Он потряс ушастой головой, выкидывая мрачные мысли из головы. Сегодня замечательный пятничный вечер, надо расслабиться и повеселиться вместе с остальными!
Итак, возвращаясь к конкурсу... Заранее собранный помост у дальней стены переливался разноцветными огнями софитов, специально приглашенный звукотехник настраивал караоке машину и сопутствующие устройства - колонки, микрофон и так далее. Чуть сбоку от сцены стоял простой прямоугольный стол, за которым расположилось самопровозглашенное жюри конкурса. В составе: владелец бара, здоровенный, наполовину седой медведь, и его жена, довольно пухлая серая медведица, с искренней и добродушной улыбкой. Рядом притулилась крольчиха в возрасте, степенная длинноухая матрона. За ней - волчица средних лет, приходящаяся кузиной Вуллендорфу. Завершала "судейский" ряд довольно крупная, и отнюдь не за счет кучерявого меха, овца. Перед каждым из них на столе лежал список участников. Время от времени, запоздавшие, или решившиеся в последний момент звери подходили к ним, чтобы подать заявку на участие. Наконец, глянув на время, медведь кивнул.
Грузно встав из-за стола, он протопал на сцену, вернее, встал рядом с ней, чуть сбоку от микрофонной стойки. Легко дотянувшись до микрофона, едва не утонувшего в могучей лапе, он начал с приветствия. Уже достаточно разгоряченные бесплатными напитками посетители ответствовали дружным ревом, вздымая вверх лапы с бокалами. Медведь не стал тянуть тигра за хвост, поэтому, буквально после нескольких общих фраз, объявил о начале конкурса. После чего вставил микрофон обратно и вернулся за стол к остальному жюри. По его знаку, вечер начался!
Выступление следовало одно за одним, на помост поочередно поднимались участники, сообщали звукотехнику песню, затем, пока он ее ставил, коротко представлялись. И начинали петь. Кто-то пел хуже, кто-то лучше, но собравшиеся одинаково тепло приветствовали всех. Сидящий за ближайшим, прямо напротив помоста столиком, вместе с коллегами из управления, Саймон воодушевленно хлопал что есть сил каждому участнику, стараясь не слишком морщиться, когда очередной исполнитель выдавал фальшивую ноту, слишком резкую для его чувствительного кроличьего слуха. Были и явные фавориты, особенно понравившиеся толпе.
Неожиданно для многих, в первую очередь для Саймона, а также остальных из управления, кроме разве что Вуллендорфа, среди прочих на помост поднялся и сам шериф Бьорн! Их начальник спел одну из песен Свинатры, неожиданно красивым и густым басом. Одна молодая волчица очевидно так перенервничала, впервые выступая перед таким количеством слушателей, что от волнения периодически срывалась на вой, и местами не пропела, а скорее провыла томную лирическую балладу. Слушать это "оригинальное исполнение", если честно, было непросто. Но толпа, которая в общей своей массе уже изрядно набралась, дорвавшись до бесплатного бара, положительно оценила и ее, отреагировав все тем же одобрительным ревом и свистом.
Разумеется, порадовала зрителей и слушателей и юная крольчиха Конни Лапен. Сразу было видно, что она загодя готовилась к конкурсу, выйдя на сцену в копии костюма знаменитой певицы Газелле с ее последнего концерта, состоящего из покрытого яркими блестками удлиненного топика, приоткрывающего тонкую полоску светлого меха на животике, и такой же искрящейся на свету короткой юбочки. Она исполнила свежий хит певицы, активно двигаясь по сцене, подпрыгивая и пританцовывая. Словно белое пушистое облачко в обрамлении из радужных искр кружилось по помосту, в такт ритмичной музыке. Публика была в восторге. Особенно после того, как запыхавшаяся, тяжело дышащая крольчиха, улыбаясь посмотрела на сидящего напротив, восторженно хлопающего Саймона, помахала ему лапкой, позвала по имени, и даже послала воздушный поцелуй. Сидящие по бокам зебры и баран с понимающими ухмылками затолкали засмущавшегося кролика локтями.
Наконец, длящееся без малого пару часов представление закончилось. Жюри немедленно принялось шушукаться, тихо переговариваясь между собой, временами начиная спорить, все тем же яростным шепотом. Очевидно, у всех было свое представление о победителе. Но в итоге, спустя минут десять, они все же пришли к согласию, и владелец бара снова вышел к помосту и взял микрофон.
- Ну что ж, это было здорово. Согласны? - переждав радостный шум, он продолжил. - Теперь пришло время... - он умолк, озадаченно нахмурившись.
Буквально просочившись между забитыми посетителями столиками, словно лесной ручеек между камнями и корнями, к нему подошла гибкая, стройная фигурка, в тонких джинсах и коротком светло-голубом платье-рубашке с короткими рукавами. Не говоря ни слова, она протянула медведю бумажку. Тот машинально принял ее, прочел, и нахмурился еще сильнее. Растерянно оглянувшись на остальное жюри, затем на посетителей, потом снова на самку, он пожал плечами.
- Простите, друзья, один участник к сожалению, запоздал к началу конкурса. Но, справедливости ради, предлагаю дать ему... ей шанс выступить. Вы согласны? - из все еще тихой толпы послышалось несколько одобрительных выкриков.
Медведь кивнул самке, и она ловким, упругим движением с места запрыгнула на помост, игнорируя ступеньки. Сразу подойдя к звукотехнику за пультом, она и ему протянула бумажку. Пока тот искал в каталоге песню, настраивал звук, медведь откашлялся. Близоруко прищурившись, он прочитал с бумажки.
- Поприветствуйте... Мисс Розалинда Волпе!
Собравшиеся растерянно зашумели, сперва тихо, но когда все увидели на помосте обрисованную светом софитов изящную фигуру чернобурой лисицы, гул возвысился. Особенно положительно оценили внешность лисички, разумеется, самцы. Саймон же напротив, не мог издать ни звука, ошарашенно глядя на нее расширенными глазами. Да, он упоминал в прошлую пятницу, когда они тут сидели, про предстоящий караоке-вечер, но лисица тогда, казалось, не проявила ни капли интереса. Собственно, он даже и не думал, что ее интересует музыка. А если уж совсем честно, то никогда и не спрашивал, интересуясь обычно лишь ее работой частного детектива. Почему-то, ему вдруг стало стыдно, что он не проявил должного внимания к ее увлечениям.
Лисица дождалась знака от звукотехника и подошла к микрофонной стойке. Медведь протянул ей микрофон и ретировался обратно за стол. Лисица обвела взглядом притихшую толпу, на мгновение, как показалось Саймону, задержавшись на нем. Красивая мордочка самки не выказывала ни капли волнения. А потом она закрыла глаза, вызвав недоуменное шушуканье у зрителей. Впрочем, все мгновенно умолкли, когда из колонок полились первые аккорды. Глубокий вдох, и...*
There is freedom within, there is freedom without
Try to catch the deluge in a paper cup
There's a battle ahead, many battles are lost
But you'll never see the end of the road
While you're traveling with me
Мягко, с нотками светлой грусти пропела она первый куплет. Чтобы исполнение соответствовало изначально мужскому, лисица легко и непринужденно, демонстрируя великолепное, скорее даже профессиональное владение голосом, понизила его. В конце куплета, будто подготавливая слушателей к припеву, голос чуточку возвысился, словно зазвенев от сдерживаемой энергии.
Hey now, hey now
Don't dream it's over
Hey now, hey now
When the world comes in
They come, they come
To build a wall between us
We know they won't win
А в припеве она словно бросила вызов. Вызов собравшимся, вызов всему миру, всем тем, кто пытается преградить ей путь, не дает ее мечтам сбыться. Каждое слово будто звенело и буквально вонзалось в затаивших дыхание слушателей. Даже самые "расслабленные" алкоголем зрители молчали, будто завороженные, ни свиста, ни выкриков.
Не в пример многим другим выступавшим, вроде той же Конни Лапен, лисица почти не двигалась. Закрыв глаза, не нуждаясь в подсказках с экрана, она просто пела, выплескивая на публику всю душу и эмоции, изначально заложенные в песне и в ней самой. Чуточку покачиваясь из стороны в сторону, обрисованная ярким светом разноцветных мигающих софитов, она словно магнитом притягивала взгляды всех самцов в зале своими изящными формами и плавными движениями. Стоящий всего в нескольких метрах Саймон, казалось, забыл как дышать, и даже моргать перестал, словно боясь упустить даже мельчайшее мгновение выступления лисицы.
Hey now, hey now
Don't dream it's over
Hey now, hey now
When the world comes in
They come, they come
To build a wall between us
We know they won't win
Наконец, припев прозвучал в последний раз. Лисица открыла вновь глаза. Закрепив микрофон на стойке, не дожидаясь когда смолкнет окончательно музыка, она спрыгнула с помоста. Не глядя по сторонам, она как и в прошлый раз, прошла сквозь рассевшихся зрителей прямиком к барной стойке. Где, взяв первую попавшуюся бутыль с янтарным, явно крепким содержимым, налила себе почти полный стакан. Льда она добавлять не стала.
Тем временем, толпа постепенно пришла в себя. Все еще под впечатлением от выступления лисицы, звери снова вернулись к напиткам и разговорам. И, разумеется, стали ждать, решения жюри. И одновременно, вполголоса, украдкой поглядывая на лисицу у бара, обсуждать ее исполнение. Даже самому далекому от музыки зверю было понятно, что ее выступление было отнюдь не любительским, а на совсем ином уровне. Это уверенное пение без телесуфлера, это мастерское владение голосом... Не говоря уж о красоте самой лисички. Слушатели были впечатлены.
Смотрел на нее, так же украдкой, и Саймон. Сидя за одним столиком с коллегами, осторожно потягивая легкое светлое пиво, он пытался привести спутанные мысли в порядок. Рядом сидела Конни и постоянно его тормошила, призывая поучаствовать в общем веселье. Он улыбался невпопад, так же отвечал, чем смешил всех, особенно громко ржущих зебр, и в целом чувствовал себя неплохо. Музыка, алкоголь, друзья. Что еще надо, чтобы расслабиться и приятно провести время? Вечер удался, практически смыв неприятный осадок последних дней. Разумеется, завтра начнется новый день, принесет новые заботы, новые проблемы, и все вернется на круги своя, но сегодня... Сегодня можно было отпустить все тревоги.
Громкое басовое покашливание от помоста, усиленное микрофоном, вновь сосредоточило внимание всех собравшихся на владельце бара. Медведь подождал, пока гул поутихнет.
- Итак, простите за задержку. Пришло время назвать победителя нашего маленького конкурса. Исходя из реакции собравшихся, победителем объявляется... - он попытался было выдержать торжественную паузу, но веселые выкрики из бара все испортили. Раздраженно махнув лапой, он буквально рявкнул. - Мисс Конни Лапен!
Юная крольчиха подпрыгнула на стуле, завизжала от радости и полезла к Саймону с объятиями. Захваченный врасплох этим ушастым вихрем в блестках, он обнял ее в ответ, неразборчиво лепеча что-то поздравительное. Коллеги по управлению тоже радовались от души, звеня бокалами и вопя. Тем временем, медведь жестом фокусника достал из-за широкой спины блестящую позолотой фигурку. Что-то вроде медведя, держащего... микрофон? Очевидно, то была награда победителю. Он помахал лапой, подзывая крольчиху, и та, отцепившись от Саймона, порхнула снова к помосту, улыбаясь до ушей. Воспользовавшись моментом, Саймон облегченно выдохнул, и уже не скрываясь обернулся в сторону барной стойки. Мисс Волпе... Ее там не было. Быстро завертев головой, он осмотрел бар и осунулся. Ушки его обмякли. Ушла.
Поколебавшись немного, он оглянулся на Конни. Крольчиха, подпрыгивая на месте от восторга и нетерпения, слушала поздравительную речь медведя, ожидая заветного приза. Резко выдохнув, Саймон соскочил со стула, и пользуясь тем, что коллеги затеяли уже новое, импровизированное соревнование - кто больше выпьет одним глотком, устремился к выходу из бара.
Лисицу он нашел недалеко от стоянки. Сложив лапки на груди, задрав голову, она смотрела в ночное небо, плавно помахивая хвостом.
- Мисс Волпе? - тихо спросил он, остановившись рядом. Пересилив непонятную робость, он посмотрел ей в мордочку. Она была... спокойной. Ни гнева, ни расстройства.
- Привет, Саймон. - так же тихо ответила лисица. - Неплохой вечер. - воцарилась тишина, оттеняемая приглушенным гулом из бара и редкими автомобильными гудками вдали. Затянувшееся молчание сильно давило на кролика, и он, судорожно ухватив обрывки мечущихся в голове мыслей, поспешил прервать его.
- Вы чудесно пели!
- Правда? - опустив голову, лисица напрямую взглянула на него. Мерцающие отблеском ночных фонарей желтые глаза заставили его тельце задрожать, по непонятной причине.
- Да! Это было... - он замялся, подыскивая подходящее слово. - Великолепно! У вас настоящий талант!
- Что ж, спасибо, - улыбнулась она.
- Вы, видимо, часто поете?
- Сейчас, увы, редко. А ведь когда-то это было моей мечтой.
- Мечтой? - и снова на ее губах мелькнула улыбка, на сей раз немного грустная.
- Угу. Именно ради нее я и приехала в Зверополис. Мечтала стать знаменитым музыкантом. Играть на саксофоне, петь песни, выступать на большой сцене перед тысячами зрителей. А в итоге... - она снова умолкла, и чуточку ссутулилась, обхватив себя лапами, будто ей внезапно стало зябко.
- П-понятно. - выдавил из себя кролик. - Поэтому вы так потрясающе выступили.
- И тем не менее, победила не я.
- Эээ... - ушастик впал в ступор. Всеми инстинктами, всеми фибрами души он ощущал, что сейчас очень важно крайне осторожно подбирать слова. Что от его ответа зависит очень многое. Что именно, он не знал, но так ощущал. - Я... Мне жаль. - все, что он смог придумать. Он отвел глаза, не решаясь посмотреть на лисицу. И был крайне удивлен, услышав ее смех. Тихий и немного грустный.
- Не переживай, Саймон, я уже большая самочка, мне не впервой проигрывать.
Особенно крольчихам. - последние слова она прошептала, одними губами, так что даже сверхчувствительные уши кролика ничего не уловили.
- Вы... правда в порядке? - осторожно спросил он, снова взглянув на нее.
- Конечно. - она неожиданно ухмыльнулась, дерзко, презрительно. - Неужели ты думаешь, что мне есть дело до какого-то дурацкого конкурса караоке, в захудалом баре захолустного городишки? Что меня волнует мнение этого жюри или этой пьяной толпы? - она громко фыркнула. - Этим вечером я пела не для них. А для себя. И для тебя.
- А? - последние слова буквально вышибли остатки разума из кролика.
Открыв рот, он изумленно вытаращился на лисицу. Та в ответ снова улыбнулась, совсем чуть-чуть, лишь самыми краешками тонких губ, потом протянула к нему лапку. Пушистые пальчики самки крепко ухватили длинное кроличье ушко у основания, сильно сжав его, затем пробежались по всей длине, слегка царапнув внутреннюю поверхность выпущенными коготочками. И напоследок чувствительно ущипнули самый кончик. Невыразимо приятная волна прокатилась по телу Саймона, вызвав судорожную мелкую дрожь удовольствия. Он непроизвольно вытянул шею, потянувшись вслед за этими ласковыми пальцами, и забарабанил ногой по асфальту.
- Спокойной ночи, Саймон. - пока кролик пытался унять вдруг резко участившееся дыхание, лисица повернулась и медленно побрела прочь, засунув лапы в карманы джинс.
Когда, наконец, к нему вернулись самообладание и дар речи, она уже ушла далеко. Все еще ощущая, как громко и быстро колотится сердечко, Саймон дернулся было, чтобы пойти за ней, но... Но остался стоять, безмолвно провожая взглядом стройную фигурку самки. Все так же неторопливо она дошла до конца улицы и свернула за угол, тихо исчезнув, будто ее и не было. Так ни разу и не оглянувшись.
- Саймон! - звонкий голосок со спины заставил его вздрогнуть и обернуться. Подошедшая незаметно Конни тревожно нахмурилась. - Ты в порядке? Что ты тут делаешь?
- Я... Ничего. Вышел воздухом подышать. - ответил он и попытался улыбнуться. Получилось кривовато, но крольчиху это, кажется успокоило. Она просияла и ухватив его за лапу потащила обратно в бар.
- Тебя все потеряли. Идем, ты пропускаешь все веселье! - кролик послушно позволил тянуть себя. Через минуту он вновь окунулся в атмосферу веселья и дружеского участия, искренне надеясь, что она поможет прогнать охватившую его внезапно непонятные грусть и тоску.
