Между нами нет ничего кроме химии.

Алекс лежит на полу и молча с неким ужасом смотрит куда-то в потолок. Дрожащей рукой она проводит по своей щеке, понимая, что плачет. Плачет, потому что видела все это. То, как Романова падает, как ее глаза закрываются, как из грудины вырывается хрип помощи. Следующее, что услышала Куприянова, был ее собственный всхлип. Истерика накрыла с головой. Блондинка разрыдалась, словно ребёнок. Впервые за много лет. В голове столько мыслей, а лидирует одна: Алекс что-то чувствует. И это страшно, пиздец как страшно. И только она подумала об этом, где-то затрезвонил сотовый. Алекс нахмурилась, тут же затихла, поднялась с пола, тут же отхлебывая от бутылки виски. Она тяжело пьянела и даже выхлебав половину, она была в состоянии быстро найти телефон, понять, что звонит Грегори Брукс, ее преподаватель. — Номер перепутал? — не здороваясь спросила девушка. Все тело ломило, отходняк от гашика дал о себе знать. Нужно будет принять ещё. Без Сэм она сможет только под дурью. — Ты же убила ее, — довольно пропел мужчина, — ты же трахалась с ней, а потом убила, ты не человек, Саша, — с пугающей ноткой в голосе продолжил Грэг, — зачем? С ней у тебя было все! И правда с Сэм у Алексы было все. Сейчас вроде все тоже есть, но… черт, нет самого главного. — А мне нужно больше… — рычит в трубку девушка. Она зла, она хочет спать. — Завтра утром ждём тебя в штабе. Нужно знать о картеле все. — Это никакой не картель, дебила кусок. ——————— Утром все прошло как обычно. Саша сидела перед людьми из ФБР, из института, а теперь она в лицо увидела семьи, что предали Романову. Куприянова уже представила, как мучительно Сэм будет их убивать. Они ведь сидят здесь, словно цари, не зная, что главный охотник точит свой нож для новой охоты. Александре нужно назвать только имена. Вечером она пару раз пересекалась с Виктором, который смотрел на Алекс слишком уж много. Он, кажется хотел женщину Романовой, но он боялся этой сумасшедшей. Она же убила Сэм. Ночью Алекс снова засела за компьютер, часа в два она уже хотела ложиться, но почувствовав вибрацию между ног, улыбнулась и легла на спину куда-то на кровать, стягивая белье. Скоро должна позвонить Сэм. Ей уже легче. Их невозможно будет прослушать, Саша позаботилась. Казалось, услышав голос Романовой, она кончит. _____________ Ричард нервно ходит по комнате, гладя свою бритую голову. Его Босс сейчас полностью в руках, какой-то девчонки и успокаивает только мысль, что Романова дала ей тот самый телефон на экстренный случай, что значит та доверяет ей больше, чем Марго. Ему действительно страшно. Сейчас на него свалится всё управление курортом, ведь абсолютно все должны быть уверены, что Сэм мертва. Уже скоро вся банда будет растеряна и напугана. Он уже слышит шум за дверью кабинета Романовой, и это заставляет его внутренности сжиматься. Он знает, как управлять бандой, но Босс лучше и уверенней, и эту девушку любят все они. Как же каждый из этих подростков и взрослых поклоняется ей. Он снова хватается за голову. Дверь кабинета открывается и Ричард замирает. Его сердце почти останавливается, так как он не знает, как объяснять всё что произошло, какую ложь им преподнести. Но перед ним София. Она красива и пугающа, как всегда, уверенна и ужасна в своей наглости. — Слышала моя дочь откинула коньки, — ухмыляется женщина, заходя в кабинет, как в свой дом. Он сразу улавливает эту наглость. Она опасна. Ричард делает шаг назад и достает пистолет, наводя его на мать Романовой. — О, малыш, я же знаю, что ты этого не сделаешь, — женщина медленно подходит к заместителю ее дочери, — Ты боишься её даже, когда она мертва. Моя дочь хорошо тебя надрессировала. София уже в шаге от него. Она отстраняет пистолет, кладя руку на его щеку. — Ты ошибаешься, — его рука дёргается, пытаясь вернуть пистолет на своё место, но ему не дают этого сделать. Ричард замирает. Он опускает глаза вниз, видя нож чуть правее от своего сердца. —… — хрип вырывается из его горла. В груди жжет. Ему больно. — Прости, пупсичек, — говорит женщина. Ричард роняет пистолет, падая в руки матери Сэм. Он цепляется за белый мех её шубы. — Ты бы не знал, что делать со всеми этими деньгами и властью. Абсолютно полностью испуганные глаза цепляются за перекошенное жестокостью лицо женщины. Кровь в смеси со слюной, стекают по его подбородку. Он падает на пол, как мешок, дергаясь в предсмертных судорогах. Последняя его мысль о том, что он подвёл Романову и слеза течет по его уже покрытой морщинами щекой. Он наконец понял, что же он сделал не так. ______________ Романова открывает глаза с мощным вдохом. Она в машине. Темнота окружает её. Руки связаны. — Суки, — шипит девушка, зная, что её должны были отвозить в безопасное место доверенные люди. Но что-то пошло не так. Она шипит, ощупывая пространство вокруг себя. Пальцы цепляются за что-то острое. — Ненавижу таких дебилов, — Сэм шипит, разрезая пластмассовые тиски, тем самым острым рядом с ней. Злость в ней кипит. Она толкает плечом заднее сиденье машины, что едет явно не на малой скорости. С салона звучит музыка, и это злит её ещё больше. Ещё один удар, и сиденье отодвигается. В багажнике наверняка был рычаг, чтобы отодвинуть сидения. Её рука выбирается в салон, и толкает сиденье вперёд. Оно трещит рядом с её ухом и спустя минуту стараний вываливается вперёд. Сэм вырывается в салон, словно дьявол. Эти дебилы похоже думали, что она будет как минимум еще часов пять без сознания, потому что шок на их лицах нельзя было описать. Романова хватает водителя рукой за голову толкая её в лицо в пассажира. — Блять! — кричит чернокожий парень, хватаясь за свой нос, — Она проснулась! Он кричит как резаный. Водитель почти без сознания, и Сэм берет его в захват, начиная душить. Машину кидает из стороны в сторону, как и их по салону. Пару секунд и зверь по имени Романова переключается на темнокожего пассажира. Парень дёргает дверь, которая не смеет открыться под бешеным взглядом Сэм. Романова машинально наклоняется к переднему сидению, хватаясь за лоб шестерки и впечатывая его виском в стекло. Она бьёт его о хрупкую поверхность настолько сильно, что она трещит. Ещё один удар и стекло разбивается, превращаясь в уродливый багровый калейдоскоп, а парень в свою очередь уже истекает кровью. Сэм вдавливает его в это месиво. Он кашляет кровью, уже задыхаясь. Её кровь кипит и кайф разливается по телу, но в этот момент машина съезжает в кювет. Все произошло максимально быстро. Сэм расправилась с этими двумя за несколько десятков секунд. Машина переворачивается пару раз и влетает дном в дерево. _______________ На курорте хаос. Каждый норовит ударить в нос любому. Никто не понимает, что происходит. Типичная толпа, которая потеряла сразу двух лидеров. Ричарда выволокли на арену. Его труп лежит в грязи, а вокруг дерутся люди за место рядом Софи. Она сидит и смотрит на них с удовольствием, с которым Сэм убивает людей. Жестокая звериная бойня. Любому было бы страшно видеть это, но не Софи. В её руках сейчас власть. Всё что заслужила её дочь кровью, болью и своей душой было у её ног. Вся империя готова поклоняться этой женщине. Потому что она просто оказалась в нужное время и месте. Те, кто быстро переметнулись дрались с теми, кто Софи на троне видеть ну никак не хотел. — Какое зрелище, — Софи протягивает руку, ей тут же подают бокал шампанского. Она новая Королева этого кровавого королевства. __________ Сэм просыпается от холода. Её лицо укрыто утренней росой. Она скалится, чувствуя боль в правой конечности. Ничего не сломано, но нога зажата между дверью и сиденьем. Она рычит, откидывая в сторону окровавленный, окоченевший труп чернокожего. Он сваливается сверху на своего партнёра, а Романова откидывается назад. Она заносит ногу и ударяет по двери. Та трещит, но не поддается. — Блять, — рычит она, вновь занося ногу снова. Дверь висит на соплях, это видно. Она потратила на это добрых пять минут, продвигаясь со скоростью улитки. Все же дверь с треском падает, и Сэм вываливается на улицу прямо в траву. Она лежит на траве и проверяет свои карманы — пусто. Сэм раздражённо выдыхает, а потом улыбается. В тайном кармане лежит телефон, управляющий вибратором внутри Алекс. Она хохочет в холодный утренний воздух и набирает номер, зная, что это приведет к удовольствию Алекс. Черт возьми, только это сейчас грело её душу. Куприянова в относительной безопасности. Она справится. Она в тепле и, возможно, Виктор защитит ее. — Привет, детка, — хрипло говорит Сэм в трубку. Она жаждет услышать эту девушку. Ей холодно, и мысли копошатся в голове как ненормальные, но всё улетучивается и успокаивается, когда Алекс начинает с ней говорить. ————————— На экране ноутбука, что валялся на полу около кровати, сработал маячок. Саша не дура, она понимала, что ее могут подставить. Черт, она была слишком умна, но человеческий фактор все изгадил. Мысли начинали огромным потоком поступать в голову. Ебучий высокий интеллект. Девушка встаёт с кровати, плюхается на пол и понимает, что Сэм вовсе не там, куда ее должны были отвезти. В голове сотни вариантов развития событий, огромная шахматная доска с сотнями партий. И только в одной они смогут поставить шах. План сорван. — Только не говори мне, что ты сейчас сидишь около этой машины. Ты ебанулась? Кентукки, значит, — слишком уж взволнованно спрашивает Алекс, тут же начиная что-то искать в ноуте. Перед этим она ловко извлекла вибратор, откидывая его в сторону. Что-то не так. Кто-то с самого начала планировал похитить Сэм и это мог быть только один человек. Одна женщина. Воевать на два фронта? Алекса сможет все просчитать, она все расскажет Сэм. Видео, где кто-то тащит тело Ричарда уже разлетелось по даркнету. Саше его прислал информатор. — Сука, — шепотом огрызается девушка. В голове каша, Сэм в опасности. Нужно срочно заканчивать дела в Америке, а потом возвращаться в Берлин. Она лично прострелит голову Софи. — Солнышко, — уже спокойным и слишком уж любвеобильным голосом говорит Алекса, обдумывая последние детали. Все равно все нужно согласовать с Романовой. Она ведь ещё не в курсе, что империя падает. — Залезь в машину и сиди там, — она осеклась на последнем слове. Сэм слишком сумасшедшая. Алекс ещё более тронутая, что осталась с этим монстром сейчас. Они поговорят на месте, ей сейчас главное найти наркоторговку. — Ричард мертв, весь даркнет заполонен сообщениями о твоей смерти, кто-то сидит на троне в Берлине. И этот кто-то твоя ебанутая мамаша. Я сейчас приеду за тобой, нужно действовать быстрее, — девушка сбросила трубку. Ей нужно переодеться и просто пулей ехать к Саманте, пока та не схватила пневмонию. Таким макаром не повоюешь. И в тот момент, когда она сбросила трубку, не дав Сэм ответить, когда она встала с пола и стянула с себя платье, в комнату зашёл сын Евгения. Он так пристально и довольно смотрел на голую хакершу. — А ты ещё лучше, чем я мог себе представить, — Алекс даже бровью не повела, хотя стояла перед ним абсолютно нагишом. Ей не стыдно. — Чего тебе нужно, Засс? — на русском спросила блондинка, кидая платье на остатки кровати (да-да, Алекса ее разломала все же). — Ты мне нужна, — Виктор подошёл ближе. Он знал, что Куприянова не так проста. Напролом идти опасно. — Нет, ты хочешь чего-то другого, пошёл вон, — блондинка выдохнула и начала искать одежду в рюкзаке. — Я знаю, чего я хочу. Романова мертва, не так ли? — он не дал девушке ответить, — О! Нет, ты только что назвала кого-то по телефону «Солнышком». Босс жив, я же прав? А ты странная. Спишь с женщиной, когда вокруг так много мужчин, — блондин встал в дверном проёме. Саша застегнула бюстгальтер, натянула трусы, тёмные галифе, огромную толстовку. На пояс застегнула кобуру. — И? Тебе что с того? У тебя есть власть, иди правь. Мне нужно ехать. Нас подставили. — Романова слишком много для меня сделала, чтобы я просто так ушёл. Саша посмотрела на Виктора серьезным взглядом, а после подошла к нему так близко, что их щеки соприкоснулись. — Собирай людей, будь готовым, а пока пошли двух самых отбитых парней за Дженкинсом и Клайдом. Двое других уже мертвы. Мне нужны двое этих. Они нужны живыми, но никто не говорил, что им для этого нужны ноги или руки. Главное, не трогай языки. Они должны говорить. Засс маниакально улыбнулся. Он принесёт их Алекс. — Ты любишь ее? — спросил Виктор, когда Саша уже с рюкзаком наперевес выходила из комнаты. — Тебе какая, нахуй, разница, — буркнула девушка в ответ на русском, Виктор лишь захохотал. ——————— Сэм стиснула зубы, чтобы прямо сейчас не выкинуть телефон в лес будто он виноват в том, что кто-то убил её верного друга. Злость кипит в жилах, хочется убивать, ещё больше, чем когда она увидела своих похитителей. Нога ноет, но это не имеет значения, когда Сэм скалится, рычит, а затем закрывает глаза и из её горла вырывается почти животный крик. Её империя на волоске, жена, которая даже не знает какой жизнью она живёт, в опасности, лучший друг мёртв, а мысль о том что Алекс под ударом, заставляет всё тело в миг напрячься. Романова упрямо откидывает в сторону мысль о том, кто мог убить Ричарда. Она уже знает ответ, но озвучить его значит полностью поддаться гневу. Саша уже озвучила. Сэм слышит, как машина тормозит над канавой. Моментально девушка прячет телефон и переворачивается на живот. Она отрывает от двери окровавленный осколок стекла и ждёт. Руку царапают острые края, но это не важно. — Хэй! — слышит она голос женщины. Довольно высокая, с приятной внешностью и с таким сочувствующим, взволнованным взглядом, что Сэм тошнит, — Есть кто живой? — Да! — удивительно для себя хрипло ответила она, поднимаясь и садясь на корточки, скрытая корпусом машины, — Сюда! Она слышит шаги. Всё ближе и ближе и готовится совершить захват. Её не обязательно убивать, но сейчас Сэм готова и сделает это с каждым, потому что кровь кипит в её жилах, а гнев застилает разум. — Вы в по., — Сэм выпрыгивает, как сидящий в засаде зверь. Она скалится от боли в ноге, но хватает женщину за голову, успешно насаживая на острый осколок. Она хрипит, пытаясь кричать, но всё, что из неё выходит — это кровь, и это чёртово внеземное удовольствие видеть, как из неё уходит жизнь и чувствовать пальцы которые цепляются за её руки. Сэм вытаскивает осколок и вновь вонзает его в распоротую шею. Девушка оседает в её руках и Романова закидывает труп к другим двум. Она кашляет, прикрывая рот, грязными руками, а затем облизывается. Машина девушки стоит заведённая на обочине, и уголок её губы дёргается. Она возвращается к салону разбитой машины и находит в кармане водителя пистолет, только после этого отправляясь к старому Форду. Она оглядывается по сторонам. Старая дорога, которой похоже за пару дней проехались только эти две машины была пустынна, как и ожидалось. Сэм забралась в машину не закрывая двери, отъехала немного назад, а затем, не дёрнув бровью отправила её в кювет в уже лежащий на боку помятый джип. Как раз когда форд сваливался в яму Романова выпрыгивает из открытой двери. Она кривится, приземляясь на целую ногу, но ощущая тупую боль в поврежденной. Она молчит, вставая как ни в чем не бывало. Ричард называл такие её состояния помешательством. Но его больше нет, и она не видит то, какой монстр стоит посреди дороги, наблюдая за с треском сталкивающимися машинами. Романова достает пистолет и пробивает оба топливных бака. Бензин выливается и девушка кидает в кучу металлолома зажигалку. Секунда, две и машины вспыхивают, согревая наркоторговку своим токсичным теплом. Романова обходит костер с другой стороны, скрываясь глубже среди деревьев. Её всё ещё греет импровизированный костёр. Она смотрит на него, ощущая кипящий гнев внутри, который снаружи выражался лишь стиснутыми зубами. ________________ Снова мотоцикл, скорость за триста. Алекс нарушает все существующие пдд, законы физики. Сердце так кололо, она и в жизни подумать не могла, что будет так быстро ехать за кем-то. Она даже шлем не надела. А надо. Часа полтора езды, и девушка тормозит у сломанных ограждений, бросает мотоцикл и бегом спускается в кювет. Перевёрнутый джип, впечатанный в дерево, Романовой не видно. Саша тяжело дышит, где она?! Что делать?! Где ее искать? — Сэм! — прикрикнула она в надежде, что Романова где-то рядом. Сэм настороженно поднимает глаза, скрываясь за ближайшим деревом. Мотор глохнет на обочине, она сжимает порезанную руку в кулак и приседает в полной готовности нападать. — Сэм! Романова замирает, отдаленно понимая, что это знакомый голос, но не отвечает. Сейчас она слишком зла, чтобы понять, что это Алекс. В науке такую хрень оправданно называют состоянием аффекта. Ричард говорил, что боялся её в такие моменты. Девушка дышит со злостью, выдыхая пар, если они приехали добить её, то не возьмут её живой. Сэм пригинается, чтобы обойти гостя сбоку. Превозмогая боль, она идёт в полуприсяди, бесшумно ступая, словно опытный хищник. Блондинистые волосы, кажутся смутно знакомыми. Она дергает, головой, откидывая навязчивые воспоминания и делает ещё пару шагов к своей жертве. Один точный выпад, и Алекс оказывается в захвате знакомых рук. Сэм дышит рядом с её ухом, выдыхая воздух словно одержимая. Она не видит лица, и сейчас её оно не интересует. Ей интересно лишь успокоение собственной агрессии. Сэм заливает толстовку Куприяновой свежей кровью. Она вдыхает запах, случайно ощущая нечто знакомое и хмурится, впервые за пару часов полного безразличия. Это Алекс? Она душит Куприянову? Запах гари с самого начала насторожил Алекс. Девушка не боялась. Ей сейчас важно одно: вытащить Саманту, пристрелить сестру Виктора, чтобы не мешалась. Сэм же займётся теми, кто предал Романовых. Страшно было только из-за того, что она могла не успеть к Сэм. Если ее нашёл кто-то ещё?! Если ей больно?! Саша была готова вспороть обидчикам своей девушки (они вроде вчера стали парой) кишки. А злая Куприянова могла бы посоревноваться с самой Романовой. Из-за дыма ничего не видно. Девушка оглядывается и тут же попадает в захват. Сэм. Она не узнала ее, видимо поэтому душит. И она действительно задушит русскую, если та не предпримет действия. Пихнув со всей дури Романову в пресс, она толкнула девушку назад. Удар заставляет наркоторговку резко втянуть воздух, скорее от неожиданности, чем от боли. Всё таки её пресс накачан не только для внешнего вида. Она кашляет, втягивая воздух, но не отпуская шеи девушки, упорно не желая видеть в ней свою любовницу. Пока они падали, Алекса перевернулась и тут же начинает смотреть Сэм в глаза. У Сэм там горе, злость, апатия, ненависть, смятение и растерянность. Блондинка кряхтит от боли и тут же прислоняется лбом ко лбу любовницы. Та все ещё душит ее, говорить больно и почти нереально. — Сэм, Солнышко мое, — у Александры начали слезиться глаза. Она уже не говорит, а двигает губами. Началась асфиксия. — Слышишь меня? Мы всех их убьём. Всех до единого. И Софи, всех тех уебков, которые тронули Ричи, они не достойны были трогать его, — говорить больнее и больнее, — я все придумала, мы всех и каждого убьём… всех, кто посмел… предать тебя, всех тех, кто тебя не любит, каждому достанется… — Алекс как могла гладила Сэм по голове. Тело не слушалось. — Сэм, Сэм… — на щеку наркодиллерши капнула слеза, — всех их, всех убьём… — неожиданно стало легче дышать, хотя привкус гари все портил. Алекс не боялась. Она смогла усмирить монстра, того демона, что сожрал душу Саманты. Это демон стал принадлежать Алекс. Между ними миллиметры, Саша не смогла удержаться, чтобы не поцеловать Романову. Она вся в грязи, в крови, копоти, но это не отталкивало Куприянову. Язык уже собственнически проникает в рот Саманты, уже не исследуя, а проходясь по знакомым местам, прикусывая тут же губы, касаясь ряда зубов, проводя вдоль внутренней поверхности щеки. Этот поцелуй перешёл в более судорожный и резкий, когда времени на язык нет, когда тот просто успевает коснуться губ. Если ничего не сделать, они переспят прямо тут, но времени на это нет. Сил сопротивляться тоже. В какой-то момент Саша собралась с силами и легла на бок, переворачивая Романову со спины также набок. — Я по тебе скучала, Романова, — все ещё касаясь своим лбом ее сказала блондинка. — Такое бывает, когда убиваешь человека, — она ухмыляется, переворачивая их и нависая над Алекс. — Я чуть не прикончила тебя. Нужно было бить сильнее. Она мягко целует уже синюю шею. Два дня подряд переживать удушье от Романовой не самый безболезненный опыт. Затем Сэм скатывается с хаккерши и поднимается на ноги, стараясь не наступать на поврежденную. — За тобой следили? Нам нужно в безопасное место, — Сэм, поправляет дьявольски грязную и потрепанную куртку, на ней следы крови и копоти, а ещё царапины от стекла. — Ты же знаешь, кто это устроил? — она лениво указывает на горящие машины. В ответ она видит уверенный кивок. _________ В Берлине система сходит с ума. Поставки сорваны. О резне на курорте узнает весь город, и теперь каждый второй хочет стать на место Босса. Но Софи не так уж глупа. Она не может создавать новых, более выгодных или совершенных формул для наркотиков, но эта женщина может легко манипулировать каждым мужиком, что посмотрит ей в глаза. С Сэм же было тяжело. Она постоянно дралась и воровала химикаты в магазинах. Девочка молчала и только злобно дышала в ответ на побои отца, требовавшие украсть, что-нибудь стоящее. Они ведь не знали тогда, что у дочери талант, и она из всех этих моющих и дешёвых обезболивающих начнёт в свои шестнадцать бодяжить кислоту для всего района. Сэм была расчетливой и умной, жаль Софи не видела этого в её ранних годах. Может, тогда её дочь не прикончила бы своего отца, маленького брата и нескольких парней с маниакально довольным лицом. А ведь Софи так долго ухитрялась, чтобы управлять ими, каждый шаг согласован с ней, даже без ведома этих идиотов. Она справилась с толпой взрослых барыг, справится и этими подростками. Вот только в дверь стучат богачи, которые верили только Сэм. — Как чертовски хорошо, что я мать этой твари, — она качает головой и по очереди рассказывает каждому из бандитов разную историю. Про смерть Саманты Романовой и Ричарда, а также про то, как выгодно им будет с ней работать. Они выходили настороженные с руками на кобуре. Ещё свежи воспоминания о мертвом Боссе. Они не могут убить её мать, зная, как та поступала с теми кто вредит этой женщине до этого. Страх и уважение к Сэм ещё витали в коридорах и в городе, но очень скоро начнутся войны, вместо налаженного бизнеса. ————————— Алекс не обижается. Она не словила с этого кайф, ей было очень больно, но зато сейчас Сэм в состоянии действовать. Шея и правда выглядела слишком плохо, но Саше было похуй. Сэм нравится, она как ни в чем не бывало целует кожу синего цвета. — Я слабачка, забыла? Ты обещала научить стрелять, но вообще у меня уже хорошо получается, — Саша тоже встаёт. Она сразу замечает ушиб Саманты. Нужно будет вколоть обезболивающее. Ей ещё понадобятся ноги сегодня. — Поедем на мою старую квартиру. Там нас днём с огнём не найдут. Я раньше была трусишкой, там безопасно, — Алекса отряхнулась и посмотрела на Романову. Ей срочно нужна ванна и физраствор. Они устроят это на квартире пока Виктор везёт двоих предателей к ним. Она быстро написала Виктору куда вести предателей. — Сейчас Виктор ищет этих инвалидов. Через часа три он привезёт нам их. Точнее, то, что от них останется, — зная тягу Виктора к грязным пыткам… — Поехали. Нужно смыть с тебя это безобразие. По пути в квартиру Куприянова как смогла рассказала все то, что знала: о Софи, о людях Бостона, кто работал с ФБР, о том, что Виктор преданный человек, о планах на университет и вирус, который девушка подготовила для американцев. Оказывается вход в квартиру осуществлялся через старую станцию метро. Алекса умела удивлять. Неплохая таки студия, жаль в подвале. Внутри все выглядело так, будто бы кто-то просто взял и резко бросил в ней жить. Повсюду фотографии. Александра с какой-то милой девушкой, что была ниже Алексы на полторы головы. А Саша в студенчестве была занятой девушкой. Романова осматривается, это не курорт и не их с Марго дом, но это очень похоже на Куприянову и не только потому что на стенах есть её фото. Сэм быстро запоминает девушку, что присутствует на многих снимках и ухмыляется молодой Алекс. — А ты всегда была горячей штучкой, — кивает она на одну из фотографий, где блондинка в довольно откровенном хэллоуинском наряде. — Раздевайся, ванная налево, я сейчас приду, — Саша начала искать перекись и вату. — Сэм, мне тоже раздеться, чтобы ты смирно посидела и дала обработать раны?! — заворчала Алекс, стягивая с себя толстовку. Сэм снимает куртку. Рукава футболки, что были скрыты от внешнего мира чистые в отличие от остальной части. Сэм слышит слова русской и идёт в ванну, быстро избавляется от футболки и очень аккуратно, кривясь пока Алекс нет, снимает штаны. Нога посинела, но она может ей шевелить, да и каких-то колющих болей нет. Ванна маленькая, но ей хочется немного отмокнуть, даже в сосуде в который не полностью влазит. Сэм затыкает слив пробкой и включает горячую воду. Кран шумит пока она, закрывая глаза думает. Куприянова заходит, и она поднимает взгляд. В руках девушки аптечка и Романова тянется, чтобы забрать её из рук той. — Если ты разденешься, то я точно не буду сидеть смирно, — ухмыляется Сэм, — Но ты точно должна это сделать. Она ставит в сторону аптечку, помогая девушке снять толстовку, а затем скользя грязными руками к застежке бюстгальтера, оголяя грудь. Сэм не груба. Она не спешит и не рычит. Она побитая и уставшая, но как всегда решительная по отношению к Алекс. Но её движения ленивы, а от того в них читается нежность. — Я не даю никому лечить мои раны, — и это чистая правда. Возможно поэтому у неё столько шрамов. Потому что Сэм всегда зализывала раны сама, как побитый пёс, в одиночестве и со стиснутыми зубами. Она сидит на краю ванной и раздвигает ноги, располагая между них Алекс и кладя голову ей на грудь. Секундой позже она расстёгивает пуговицу на штанах девушки, спуская их вниз и пробираясь ладонями под бельё, чтобы смачно сжать задницу хаккерши. Это могло быть последним, что она увидела бы в своей жизни. Сэм вновь ухмыляется. Она держит себя в руках, только потому что здесь ей ничего не угрожает и потому что перед ней всё-таки Алекс. Иначе, Романова, наверняка давно бы уже была на полпути к аэропорту. Она бы добралась до туда как есть: в кровавой, обгоревшей одежде и уничтожила бы убийцу Ричарда, а значит, как бы ей не хотелось обманывать себя, свою мать. Это было фактом, что Софи причастна к убийству Ричарда, и её ждала смерть. Саша все ещё хочет обработать раны Саманты. Она уговорит ее, найдёт способ. По телу бегут мурашки, Романова нежна с ней как никогда, но это вовсе не плохо. Обе они побитые, им нужен отдых и несколько часов сна. Поэтому подростковая страсть. она подождёт. Сейчас главное не это. — Я не никто, — Саша берет Романову парой пальцев за подбородок, прекрасно зная, чего ей будет стоить эта выходка, а ногой дотягивается до ушиба на ноге и сильно на него надавливает. — А ты не можешь ходить. Нужно наложить эластичный бинт и вколоть обезбол. И ещё все ссадины на лице и руках, — Саша убирает ногу, — у нас впереди война. — Тссс, — она видит, как это повлияло на Сэм. Куприянова отошла от Сэм, что сидела на краю ванной, показала пальцем ей на воду, что уже набралась, чтобы та залезла. А как Сэм села в воду, она залезла сверху. Алекс понимает, что ей жутко захотелось нежностей. Именно сейчас. Это жуткая редкость. Как рыба с молоком. Настольно редко. Она касается губами щеки Сэм. Знает же, что Романова может не оценить. Но сейчас это то, что нужно: ей нужно расслабить мышцы, отдохнуть. Слегка шершавые из-за укусов, мокрые от слюны губы спускаются к подбородку. Алекса нащупала на своём теле руки Сэм и взяла обе в свои, сильно сжимая, чтобы не вырвалась. А тем временем Алекса целует шею, так медленно, но уверенно, будто бы имеет какой-то план. Но нет, она просто целует, потому что хочет.