***
Тайский ресторанчик был как раз тем местом, где можно было все обдумать – привычное для него, настолько знакомое, что даже казалось родным. Здесь они ужинали почти всегда, когда Мэй надоедало соскабливать от стенок сковородок пригоревшее карри или разгружать посудомоечную машину. Здесь они ужинали ещё тогда, когда Питер не был Паучком, когда Тони был жив, а Нью-Йорк даже не слышал о Таносе. – Здесь еще работает тот парень? – вдруг спросил Паркер, подняв на тетю глаза. Молчание – привычная среда обитания последние месяцы – вдруг стала чуждой. До того чуждой, что Паркер даже почувствовал неловкость: неужели он был безжизненной куклой все это время? – Какой? – рассматривая меню, уточнила Мэй – а вот она давно привыкла к такому Питеру – и это было хуже всего. – Ну, официант, – проговорил Паркер. – Темненький. Он всегда обслуживал нас, когда мы приходили. "Вларбленный" в тебя. Мэй подняла на него глаза и в задумчивости вытянула губы. – Не делай вид, что ты не замечала, какие взгляды он на тебя бросает, – Питер заставил себя улыбнуться. – Ах этот… – Мэй удивленно округлила глаза, отложила в сторону меню и даже приоткрыла рот. – Он здесь не работает примерно четыре месяца, Питер. – Но ведь мы на прошлой неделе тут ужинали, и он тебе принес медовые орешки в кунжуте… – Паркер замолчал, осознав, что просто выпал из жизни. Все менялось, спеша вперед, продолжая жить, пока он законсервировал себя в подобии стазиса. Впрочем, даже сейчас он поступил точно так же как и все эти месяцы до: закрыл глаза и ушел в себя – переживать мучительный стыд от осознания полного и безвозвратного эгоизма. – Питер, – позвала его Мэй. – Я был тот ещё эгоист, – проговорил он, не открывая глаз. – Нет, не был, – Питер бы не поверил, скажи она это куда более мягко, но в этой отрывистой фразе чувствовалось раздражение. Он открыл глаза. – Не был, – снова сказала она, ткнув пальцем в его руку. – Потому что ты просто самоустранился – это точно не значит быть эгоистом. Сейчас ты ведешь себя куда более странно, но по-хорошему странно, потому что ты таким был уже давно. Паркер приоткрыл рот, пытаясь выдавить хоть что-то из себя, но через секунду снова захлопнул, наблюдая за тем, как тетя Мэй вновь открывает меню и пристально изучает новинки. – Тебя никто не осуждает, Питер, – уже спокойнее проговорила она. – Конечно, я не ожидала, что апатия так резко сменится безудержной... деятельностью. Тетя замолчала, явно давая Питеру время понять, что именно она подразумевает под этими словами. Отчего-то совсем легко было представить самого себя, задыхающегося от рыданий в постели, ползающего по кладовке в поисках посылки и размахивающего руками посреди комнаты в очках. И все это в течении одного дня. – Но я рада, что ты ожил, – закончила она оптимистично и улыбнулась. – Как думаешь, стоит взять рыбу в… – Я открыл пакет от мистера Старка, – Питер провел рукой по столешнице, пока не наткнулся на ладонь тети Мэй, и аккуратно сжал ее. – Так, – она очевидно не знала, что сказать, и просто подталкивала его дальше – говори, Питер, не молчи. – Он доверил мне некоторые разработки, – протянул Паркер, отпуская руку Мэй и с ужасом осознавая, что делится с ней тем, что должно оставаться в коробке на дальней полке чулана. Секрет. Он делился секретом. Вот только одна маленькая деталь не давала ему скрывать все по привычке: все эти полгода тетя Мэй жила с подобием человека в своей квартире, а до этого – еще пять лет вообще одна. Она имела право знать, и Паркеру нужно было быть честным и смелым, чтобы откровенно сказать… – Немного физики, – проговорил он негромко. – Работа с искусственным интеллектом. Он оказался лживым трусишкой. Некоторое время они сидели в молчании, прислушиваясь к отзвукам говорливого телика под потолком и болтовне официантов в другом конце зала. Что-то действительно не меняется – этот ресторанчик так и не стал популярным. – Знаешь, Питер, – проговорила вдруг Мэй, глядя, как к ним приближается официантка с блокнотом в руке. – Я не знаю, что ты хочешь делать, но… не делай себе хуже – не береди раны. Два раза в одну реку не попадёшь. “Особенно, если это река мертвых…” – подумал Паркер отстраненно. – Посмотрим, – ответил он то ли себе, то ли тёте. – Иногда все получается так, как должно быть… Мне курицу в кисло-сладком соусе.***
Если уж действительно сравнивать жизнь с рекой, то с горной: то бесконечные водовороты, разбивающиеся о скалы, то водопады, сносящие все на своем пути, иногда внезапные потоки, вырывающиеся прямо из земли. А иногда река замедляется, мутнеет, проходя через ущелья и угасая в засушливых луговинах. Питер думал, что его река, если уж выражаться так сентиментально и по-книжному, почти иссякла. Это заметила даже тетя, которая почти привыкла к такому необычно тихому и молчаливому Питеру. Вот только иногда логовины сменяются обрывами, и река снова ускоряет свой бег. Питеру не нравилось это сравнение. Если уж сравнивать его жизнь, то с космосом: разгоняешься, лавируешь между кометами, тащишь свой огненный хвост, пока тот не образует спираль или целый рукав – думать так было не в пример легче. Что он рукав целой галактики. Не просто космический сор, нет. Он шлейф точки мироздания. Он тот, кто огибает центр собственной вселенной. Он любит ее. И вот он – новый толчок: комета все ускоряется, несется вперед, все быстрее, пока не находит свою цель. Пока не разрушит все, чтобы… что? Чтобы что? – Ты же понимаешь, что это совершенно неважно? – проговорил Нэд, тыча пальцем в экран. – Пока у тебя нет данных, все это будет ненаучно. Я бы даже сказал антинаучно, если позволите. – Нет, Лидс, не позволю, – фыркнула ЭмДжей. – Особенно, если все же действительно получить всю информацию. – Все, что в доступе, мы взяли, – покачал головой Лидс. Питер выпрямился на стуле. Забытый Нэдом сэндвич перед ним потихоньку обветривался, помахивая пожухлым листком салата. Можно дальше рассуждать о рукавах и галактиках, но нужно было действовать. – У меня есть данные… – проговорил он негромко. – Вернее, у мистера Старка. ЭмДжей и Нэд замолчали словно бы по команде и повернулись к Питеру. – Я подумал, что наш проект можно ускорить, – проговорил он негромко. – То есть, мне нужно вам кое-что показать. Он решительно поднялся, отодвигая от себя поднос с недоеденным сэндвичем и недопитым молоком. В рюкзаке между книжек прятался чехол от очков тети Мэй (господи, прости…), в котором теперь обитали очки Старка. Всю прошлую ночь Питер провел в своей комнате, разбираясь с данными, оставленными для него Тони. И все это казалось каким-то странным сном – не то кошмаром, не то сладкой дремой. И голос Пятницы, сопровождавшей его в изучении всех разработок, был путеводной звездой, что не давала потеряться, не давала забыть о цели и вере в то, что все получится. У него все получится. – Я… – Паркер поднял на ЭмДжей глаза. – Мне давно уже надо было сказать это, только… – Что ты Человек-Паук? – запихивая в рот горсть начос, не слишком-то деликатно уточнила Джонс. Паркер открыл было рот, захлопнул, оглянулся по сторонам и часто-часто закачал головой в стороны. Правда в итоге все равно выдохнул короткое: – Да. – Не могла как-то помягче? – возмутился Нэд, пихая ее в плечо. – Так это ей ты сказал? – Паркер ошеломленно перевел взгляд с Джонс на Лидса и снова обратно: сложно сохранять спокойствие, когда тайна – самая большая в твоей жизни, помимо той, которая теперь хранится в футляре очков тети Мэй и в твоем сердце – всплывает наружу. – Нет! Нет, – Нэд поднял руки, готовясь защищаться, но Питер был слишком удивлен, чтобы действительно злиться. – Она сама догадалась. – Твоя депрессия пришлась на смерть Тони Старка, – пожала плечами Джонс, скатывая в шарик упаковку “Доритос”. – А потом пропали новости о Человеке-Пауке, так что путем нехитрых умозаключений я все поняла. – Оу… – выдохнул Паркер, сразу поникнув. – Не очень… разумно с моей стороны. – Не сказать, чтобы ты отличался благоразумием, – улыбнулся Нэд. – Ауч, – вяло отшутился Питер, растерянно сжимая в ладонях лямку рюкзака. – Так или иначе, это было только часть того, что я хотел сказать. ЭмДжей качнулась на стуле, равнодушно провожая взглядом выходящих в коридор одноклассников и ребят помладше, а Лидс подался вперед: Питер в который раз подумал, что с друзьями ему повезло. По крайней мере, даже зная о его тайне, те не лезли в душу и не пытались расковырять рану. И на том спасибо. – Мистер Старк... – проговорил Питер негромко, и в памяти внезапно всплыла последняя его фраза – тогда он решился назвать его по имени. В последнюю секунду, за мгновение до – сделало ли это их ближе? – Он тебе что-то оставил? – подбодрил его Нэд. – Да, – кивнул Питер, решаясь. Доверяясь без остатка. – Вроде того. Потертый чехол вынырнул из рюкзака и лег на стол. – Он подарил тебе женский чехол для очков, – скептично заметила ЭмДжей, за что и получила очередной тычок в плечо от Лидса. – Это… очень милый подарок, – заключил Нэд осторожно, пытаясь сгладить замечание подруги. – Черт, нет! – нервно хохотнул Паркер, доставая очки. – Вот. Они и есть подарок. Вместе с искусственным интеллектом и базой данных. Нэд подхватил очки и, повертев в руках, взглядом спросил разрешения надеть. Питер кивнул, проигнорировав неприятный укол где-то внутри, там где находилось сердце его черной дыры, но стоически улыбнулся. По лицу ЭмДжей он понял, что вышло из рук вон плохо. – И что это? – спросил Нэд, оглядываясь в речах по сторонам. – Нажми на кнопку, – подсказал Питер и сам протянул руку, включая очки. – Знаешь, ничего не поменялось, – протянул Нэд, но в следующую секунду послышался голос Пятницы: – Мистер Паркер, на визоре стоит персональная защита. Мистер Старк убедительно просил не играть с приборами. Паркер, ощущая, как вспыхнули уши, смущенно выпрямился, а Лидс мгновенно стянул с носа очки и положил их на стол. – Мы поняли, Пятница, спасибо, – проговорил Питер сдавленно, а ЭмДжей расхохоталась. – Нет, ну подумать только! – проговорила она сквозь смех. – Обалдеть! – Хорошо, Паркер, – прерывая ее смех, выдохнул Лидс. – И что ты задумал? – Мистер Старк работал над возможность перемещения в пространстве с поправкой на коррекцию парадоксов, – прошептал тот, нагнувшись к друзьям. – Но не успел. – И ты?... – протянул Лидс, приподняв брови. – Да, – кивнул Паркер. – Я хочу закончить работу. Вернуться в прошлое. И спасти тех, кого только смогу. Джонс присвистнула, удивленно округлив глаза, и Паркер прочитал в них сомнения: как мог мальчишка справиться с тем, с чем не мог справиться самый умный человек современности? И это сомнение – оно было очередной подпиткой. Еще никогда Питер так не верил в собственные силы. Спасти мистера Старка… Нет, не Старка. Тони. Спасти Тони от смерти, отправившись в прошлое? Без проблем. Спасти Тони, встряхнув все законы физики? Да пожалуйста. Спасти Тони, не смотря на то, что это невозможно? Без сомнения. – Я хотел только рассказать, потому что не уверен, что проект по физике – это то, на что я могу тратить время. Очередная двойка – не самая худшая перспектива, если у нас получится решить задачу. Он замолчал. Все трое смотрели друг на друга, не замечая, что перемена закончилась финальным оглушительным звонком. Что школьники спешат на уроки, да и им бы не помешало вернуться в класс. Не замечая того, что план был на самом деле слишком уж дурацким. Невероятным, что ли. Питер ждал, что же они ответят, а сам думал, что не должен был говорить. В конце концов, он был одиноким Пауком – сам изобрел формулу, сам тестировал, а потом лишь по случайности признался остальным. Вот только сейчас это казалось неправильным. Нельзя было самоустраняться и дальше, позволяя себе отдаляться от семьи и друзей. В конце концов, один рукав галактики может называться только лишь хвостом. – Так или иначе тебе точно пригодится помощь, – вдруг проговорил Нэд, ободрительно кивнув. – Ты же полный ноль в вычислениях. – Собственно, как и ты, Лидс, – беззлобно поддела его ЭмДжей, а потом снова посмотрела на Питера. – Если уж ты решил за это взяться и не обращаешься за помощью к Мстителям, то мы – все, что у тебя есть. Вот они – остальные рукава, которые вращаются по заведенному кругу. Вот они, вмещающие в себя целые скопления и порождающие жизнь. Вот они на небосклоне – дороги, ведущие к центру, там, где находится место упокоения. Вечный сон вселенной. Где когда-то пела черная дыра. – Мистер Старк не стал никому отправлять все это, – медленно проговорил Питер. – Быть может, он знал, что все остальные опустят руки? Не станут рисковать… “Не доверяй колдунам”. – В любом случае, пока что других вариантов у нас нет, – проговорил Нэд твердо. – Знаешь, вы – компания неудачников, – внезапно рассмеялась Джонс, поднимаясь и забирая свой рюкзак. – Думаешь, в этот раз повезет? Питер поднял на нее глаза: – Ну когда-то же должно?... Он действительно верил в это.