Локи, Салли и Дэдпул в Хэллоу-вилле.

— Уэйд, а ты не слыхал? — спросила Пеппи. — Уже весь город шепчется о новом повелителе. Все боятся, что Джек отойдет от дел, и власть подхватит наш общий знакомый. — Слышал, — осторожно ответил Дэдпул, — но это не точно. Они тусили в пирожковой Крошки Ловетт, в ожидании четвертьфинального забега тараканьих бегов. — Не знаешь, зачем он вызвал меня в этот мир? — спросила Пеппи. — Думаю, всё-таки по ошибке. Насколько я вижу, он тобой не интересуется. Пеппи изогнула бровь и с максимальной иронией посмотрела снизу вверх на своего приятеля. — Ладно-ладно, ты победила, интересуется, — сдался Дэдпул. — К тебе просто нельзя остаться равнодушным. Думаю, не только мне каждую ночь снится эта роскошная грудь нулевого размера, вся усыпанная веснушками. — Он мечтательно закрыл глаза. — М-м-м! …Ауч, больно же! А ещё говорила, что не обижаешь слабых!

***

Локи прошёл по коридору к дальним номерам гостиницы, держа бутылку за горлышко. Вино было дорогим, и крепким, и сладким. Посмотрим, что получится, если теперь о́н задурманит голову этой девчонке. Он постучал и открыл дверь, не дожидаясь разрешения. Пеппи стояла у стола и донышком стакана толкла какие-то орехи прямо на столе. Вокруг неё стояли банки и флаконы с жидкостями разных оттенков, лежал раскрытый фолиант. — А, твоё могущество? — не удивилась она. — Заходи. И деловито продолжила работу, ловя руками орехи, отскакивающие из-под донышка, и принимаясь объяснять ему между делом: — Мне тут знакомые такую книженцию подкинули: зельеварение. Очень любопытно. Вот, хочу попробовать один рецепт. Невидимые предметы! Это ж клёво! С точки зрения иллюзиониста — неспортивно. Но в жизни может пригодиться. Будь другом, помешай вот это. Она пододвинула к нему толстую глиняную пиалу с густой жидкостью. Пахну́ло растительными приправами. Он поставил свою бутылку на стол и взялся за венчик. Как ей удается с этакой детской непосредственностью всегда перехватывать инициативу? Локи заглянул на страницу с рецептом и вспомнил свои уроки у придворного учителя. — Сюда не подходит мята, — авторитетно заметил он. — Побойся бога, ну откуда в Италии мята? — тепло улыбнулась она. — Это тимьян и кориандр. Эти очаровательные ямочки у неё на щеках. Локи моргнул и взял себя в руки: — У тебя не хватает змеиной кожи, я смотрю. — Ну, может, и так сойдёт? — Нет, без неё эффекта не будет, только время зря потратишь. — Что же делать? А её можно чем-то заменить? — Я знаю, у кого тут её можно заказать. Её доставят завтра. — Ой, правда? Класс! Тогда не буду пока доделывать. А что это? Ты вино принес? — она схватила бутылку посмотреть. — Да. Ты любишь хорошее вино? — Мне своей дури хватает! — весело воскликнула она. Ну, вот, опять. Сбивает его планы на раз. Сам виноват, глупо подставился глупым вопросом. — А вообще, — продолжала она, — тут написано «для души», а не «для дури». Как ты считаешь, не опечатка? Тогда открывай. Я где-то видела тут бокалы. Она нырнула в буфет и нашла два подходящих бокала. — Это очень редкое вино, его надо смаковать не спеша. Давай присядем, — предложил он, разливая напиток по бокалам. — Ну, конечно, богу лжи не продадут дерьма, себе дороже! — Это подарок, — скромно поправил бог. В номере Пеппи тоже были кресла перед камином. Они уселись с бокалами в руках, и Локи улыбнулся про себя, как красиво отзеркаливается его реванш. Он рассчитывал найти, чем унизить её и чем подчеркнуть своё превосходство. — Если оно такое редкое, что же ты не оставил его на какой-нибудь торжественный случай? — спросила Пеппи. — Например, когда ты достигнешь своей цели? — Какой цели? Она отпила вина и взглянула на него: — А какая у тебя цель? Э, нет, сегодня он будет задавать вопросы. — Ты когда-нибудь хотела чего-нибудь важного, желанного, но трудно достижимого? — спросил он. — Дай подумать… Да что-то не могу припомнить. Наверное, мне везло в жизни, и всё важное приходило ко мне вовремя, — задумчиво ответила она. — Ты как-то обмолвилась, что ты принцесса. Где же твоё королевство? Он смочил губы вином, подавляя коварную улыбку. — Вообще-то королевство — это громко сказано. Но жители Южного Острова считают моего отца королём. И их не так уж мало, можно сравнить, например, с населением древнегреческой Итаки, а ведь Одиссей считался царём своего острова, не меньше. — И ты в будущем станешь королевой на этом острове? Он встал, наполнил её бокал и себе подлил для виду. Поставил бутылку рядом, на столик между креслами, чтобы больше не вставать. Хоть ему и хотелось затуманить внимание Пеппи, но ухаживать за ней оказалось удивительно приятно. — Папа Эфраим учил меня править. Объяснял, что у хорошего дирижёра оркестр слаженно играет даже когда самого дирижёра нет. Он отличный король, и люди его ценят. — За что? — заинтересовался Локи. — О, это целая наука! А из меня ужасная ученица. Помню, как он рассказывал, что-то о справедливых законах, и что они должны ра́вно действовать на всех. Что есть люди, которым важна стабильность и защищённость, они как твои дети. А есть волевые личности, им важна свобода и самостоятельность, и они — как твои братья и сёстры. Если у таких будет возможность созидать, они развернутся во всей красе. Останется только их поощрять, чтобы их ряды пополнялись. И тогда больше не приходится никого заставлять что-то делать. — И работает? — удивился бог. — Ну, не только это. Я плохо помню его уроки, но думаю, что это работает ещё и потому, что люди любят его. Погоди, а тебя разве не учили всему этому? — нахмурились она. «Меня никто не брал в расчет, ведь есть Лучезарный Тор,» — мрачно подумал Локи, но не дал сменить тему. — А тебе не хотелось занять место отца, и чтобы все точно так же любили тебя? — Нет, папе придётся найти другого преемника. Не подходит мне это дело. Иллюзии! Вот их я люблю. Это потрясающе — создавать для зрителей новую невероятную реальность. Я прямо чувствую, как раздвигаются их горизонты, как расширяется их сознание, когда они смотрят на мои фокусы, раскрыв рты. Людям очень нужно верить, что чудеса существуют. Очень. Локи понемногу подливал ей вина, не дожидаясь, чтобы бокал опустел более, чем наполовину. — А чего ты совсем не пьёшь, негодяй, — беззлобно заметила она и погрозила пальцем, — я знаю этот фокус! Локи позволил себе улыбнуться. — Мне приятно угощать тебя, — признался он в половине правды. Лёгкий алкогольный румянец очень шел к её веснушкам и подчеркивал нежную прозрачную кожу. — Заходи ещё, ты интересный собеседник, — искренне попросила Пеппи. Её глаза так блестели, отражая огонь в камине, и были такими… родными. У Локи что-то сжалось в горле и он забыл, что за реванш он хотел получить. Но он ещё помнил, что собирался задавать вопросы. — Отец любил тебя, когда ты была маленькой? — тихо спросил он. Пеппи с высоты своих почти тридцати лет, глядя на Локи, ощущала, что он по сути совсем ещё юноша, вчерашний мальчишка. Высокий рост и то, как важно он держался, маскировало его юность от других, но ей что-то подсказывало, что в летоисчислении богов ему не больше семнадцати-девятнадцати лет. Ну и что, что он уже бывал на Земле столетия назад, а она девочкой читала о деяниях легендарного Локи! За прошедшие для Мидгарда века он почти не повзрослел, и до сегодняшних дней о нём дошли в лучшем случае безбожно приукрашенные мифы. — Ты знаешь, когда я была маленькой, я жила совсем одна на вилле Курица. Но у меня тоже были важные мне люди. То есть дети. Сейчас я понимаю, что я выглядела, наверное, бродяжкой. Почти все мамы не подпускали ко мне своих детей. А Томми и Анника приходили ко мне в гости сами. Не знаю уж, почему их мама и папа им так доверяли. Наверное, они подумать не могли, что их послушные дети будут водиться с такой оторвой, как я. ...Анника всегда была вежлива, нарядна, нежна — настоящая маленькая леди. А Томми — спокойный, надёжный, уравновешенный, просто истинный дже́нтльмен. И я ужасно боялась, что они скоро поймут, что я им не ровня. Подумаешь, у меня папа — король на Южном Острове. По мне-то не скажешь. Что я только не вытворяла, чтобы не потерять их дружбу. И тесто на полу делала, и дом на дереве, и на голове ходила… Веришь, я даже в школу согласилась пойти! Ничем хорошим это не кончилось, но сам факт! А потом я поняла. Обрати внимание, сейчас самое важное. Следи за руками. Я вот что поняла. Они любят меня просто так. Не за что-то. Просто так. Это просто дар. Любовь не нужно заслуживать, если она есть. Надо просто уметь верить, что близкий человек тебя любит, кем бы ты ни был. Локи, который внимательно слушал всю эту исповедь, опустил голову и прикусил губы. Уметь верить. Это было сложно. Гораздо проще думать, что самый важный человек обоснованно будет любить тебя, только когда ты станешь великим. Ведь тогда ты действительно будешь достоин любви. О, мама. Достоин ли я уже сейчас? Или ты всегда любила меня авансом, в расчёте на то, что я кем-то стану? Пеппи увидела, что бутылка подошла к концу, а Локи крепко задумался. Она сказала: — Локи, иди спать. К себе-е, к себе! Я, кажется, вообще никакая. — Она встала, пошатнулась и схватилась за кресло. — Фигасе, штормит. А пока сидела, не заметно было. Проводи меня до койки, будь человеком! Локи поспешно встал, твердо взял её за локоть и отвёл в спальню. — Не-не, не расправляй, — сказала она. — Я сегодня сплю в одежде. Во избежа-ание ин…цин…дентов. — Она забралась на четвереньках в центр большой кровати и улеглась поверх одеяла. — Всё, молодец, ты красавчик. Довёл девушку до цугундера, но не воспользовался. Уваж-жаю. — Не до цугундера довёл, а до постели, — с мягкой иронией уточнил Локи, приподняв уголки губ. Он сходил к камину, принес плед и укрыл её. Постоял у дверей, собираясь уходить, напоследок любуясь её маленьким ловким телом. Пеппи тоже смотрела на него, слегка приподняв брови. — «Довёл девушку до постели», значит? Мамочки мои, он ещё и шутить умеет. Финиш, мне не устоять. — Тебе и не нужно стоять, смертная, — с нежностью вымолвил Локи. — Прекрати шутить, это выше моих сил. — засмеялась Пеппи. — Вали. Увидимся завтра. Локи вышел из её номера, очень задумчивый, и плотно закрыл дверь. Постоял, вспомнил заклинание «открывать-только-изнутри» и наложил его на дверь её номера. Повернулся и пошел по коридору к своим апартаментам. Не так он представлял себе этот вечер откровений.