Будильник противно пищит, возвещая о том, что за окном уже семь утра. Хмурые тучи, которые не успел разогнать ветер, ещё лениво плывут над городом. Воздух в этом районе свежий, пробирающий до костей и пропахший сиренью, что растет в саду. На балконе стоит сушилка для белья. Мико кутается в одеяло и шмыгает носом, выглядывая на улицу. Внизу, перепрыгивая грязные глубокие лужи, гуляет с доберманом рыжий паренёк лет девятнадцати, а за ним плетется старушка с огромным пакетом с едой. Седой туман неподвижно висит над тихим морем, которое совсем не видно, лишь вдалеке мерцает маяк. Накадаи не сразу замечает на спортивной площадке высокую фигуру актера, у которого, по-видимому, сегодня тоже выходной и который усиленно тренеруется уже не первый час.
Живот протяжно урчит, и Мико идёт к пустому холодильнику, будто надеясь, что за ночь там появились продукты. Увы, только кетчуп остался. Посмотрев на термометр и обнаружив, что температура не выше тринадцати градусов, девушка накинула поверх свитера ещё и прозрачный дождивик и выскочила на лестничную площадку. В доме было светло и тихо, на стенах нет уродливых надписей, а в углах — дымящихся окурков. Мико спускается на один пролет ниже, обнаруживая порядком вспотевшего Мегатрона возле двери в квартиру.
— А, доброе утро! — актер без очков выглядит на пару лет моложе. Он поворачивает ключ и отпирает дверь.
— Доброе. — счастливо улыбается девочка, спускаясь ещё на две ступеньки ниже.
— Как поужинала? — Мегатрон хитро щурится и улыбается, протягивая руку.
— У меня был восхитительный ужин из помидора и яичницы, — она принимает предложенную руку, спускаясь на последнюю ступеньку, упираясь мужчине в грудь. Мико могла поклясться, что ее лицо сейчас просто горит от смущения.
— Может чай? — актер отстраняется, но руки не отпускает. Накадаи чувствует, как бешено бьётся сердце, норовя выпрыгнуть из груди, как только она откроет рот. Это уже не просто влюбленность в прекрасного актера. Это… ох! Кто же знал, что он в жизни ещё прекрасней, чем на экране.
— Кофе. — онемевшими губами шепчет девочка, прилагая массу усилий, чтобы ноги не подкосились.
— Как скажешь! — он пропускает ее в квартиру и проходит на кухню. У него дом необжитый какой-то: на полке только ключи от входной двери и от машины, на крючке висит кожаная куртка, а в зале — только плазма, да кактус на подоконнике. Пожалуй, на этом все разнообразие заканчивается. Запах ароматного кофе отвлекает девушку от рассматривания квартиры, заставляя пройти на кухню, где актер, уже нацепивший очки, готовит завтрак. Мегатрон ставит перед ней тарелку с яичницей и сам садится за стол.
— Не стоило… — начинает было Мико, но желудок протестующе воет, на что актер только усмехается, доставая из кармана сигарету. Он не курит в доме, чтобы никотином не пропитались стены, он открывает форточку, с противным скрежетом отодвигая стул. Мегатрон сразу замечает взгляд девочки и то, как она морщится нос.
— Все, что хорошо для души, плохо для здоровья. — изрекает он мудрую мысль, пока Мико хмуро смотрит на тлеющую сигарету в его руке. Откровенно говоря, Мегатрону пора задуматься о чем-то большем, чем сплошная работа. Ему тридцать лет, нет ни семьи, ни девушки, зато он ездит на дорогущей, непрактичной — по его мнению — подаренной машине и пьет такой же дорогой алкоголь. Иногда, Мегатрону казалось, что Элита — младшая сестра Арси — неплохой вариант, но, как только в поле зрения появлялось это энергичное нечто, актер передумывал вообще заводить с ней разговор.
— Ты не знаешь, сколько идти до ближайшего супермаркета? — Мико прерывает его размышления, отодвигая пустую тарелку.
— До хорошего продуктового не меньше часа.
— Так долго. — она от досады поджимает губы — видимо, привычка — и идёт мыть посуду.
— Я подброшу, все равно в ту же сторону еду. — Накадаи чуть не выронила тарелку. Опять?! Снова сидеть с ним в одной машине? Щеки предательски горели, а дыхание сбилось.
На улице стояла приятная прохлада, заставляя неприкрытую одеждой кожу покрыться мурашками. В лужах отражалось высокое пасмурное небо, с зелёных листьев капала вода, а на заборе чирикали воробьи. Ко входу медленно, рыча мотором, подъезжает чистая машина, и Мико садится на пассажирское сидение.
Город был серый из-за отсутствия солнца, и прохожие, хмуро ходившие по переулкам, все время держали наготове зонт. Черный Porsche припарковался возле большого продуктового, откуда выходили люди с нагруженными тележками. Мико не любила такие магазины по одной простой причине: в них шумно и холодно, а ещё легко потеряться.
— Часа хватит?
— Что? — до неё не сразу доходит смысл брошенной фразы. И, прежде чем рука касается ручки двери, девушка замечает, что актер кому-то печатает.
— Вряд ли ты собралась покупать несчастное молоко, так что я тебе в помощь. Ну так что, часа хватит?
— Да. — рот открывается прежде, чем Накадаи успевает что-то придумать в свое оправдание.
***
Беннет носился по площадке словно заведённый, успевая везде и всюду. Среда всегда была насыщенным на события днём, поэтому главный антагонист сериала выторговал себе выходной именно посреди недели. Оптимус часто проклинал друга за его дальновидность.
— Прайм, смотри, мы внесли корректировки в твои реплики.
— Говори как есть. — смеётся актер. — Вы добавили пафоса во все мои речи?
— Не без этого. — соглашается режиссер, тыча пальцем в напечатанный текст.
— Доброе утро! — Мегатрон вваливается в помещение, ловя на себе удивлённые взгляды съёмочной группы. Мужчина редко появлялся на работе в свой выходной.
— А, Мегатрон, родной, зачем пожаловал? — Беннет определенно был в приподнятом настроении.
— За великолепным шампанским. — актер принял из рук Саундвейва две бутылки, переливающиеся на свету.
— Я не понял, — режиссер ошарашенно переводил взгляд с «лорда» на «связиста», — значит ему ты бухло тащишь, а мне нет? Саундвейв, дождешься, я тебя уволю.
— Скорее я сам сбегу. — радостно парирует мужчина, надевая визор, чтобы скрыть широкую улыбку. Кто же знал (в начале съёмок), что их любимый Беннет окажется тем ещё алкоголиком.
***
Вечер вступает в свои права ближе к десяти, когда, несмотря на тяжёлые тучи, на горизонте алеет полоска заходящего солнца, окрашивая темно-синее море в оранжевый. На веранде, на плетеном столе, стоит открытая бутылка вина, а рядом — два полупустых стакана. Рэтчет берет новый аккорд, начиная играть на гитаре незамысловатую песенку. Актер тихо поет себе под нос, наслаждаясь тишиной вдали от города. На таком же плетеном стуле сидит Старскрим, потягивая вино и куря кальян. Домой ему возвращаться совсем не хочется, где в пустой квартире его ждёт холодная кровать. Алкоголь приятно согревает, даря успокоение души после суматошного дня. Саундвейв приносит фрукты и меняет угли в кальяне.
Сложно поверить в то, что эта троица выросла в одном дворе, ходила в одну школу и училась в одном университете. Сложно в это поверить тому, кто не знаком с ними лично, а только через экран.
Когда последний луч солнца скрывается за горизонтом, рыжий актер откладывает расстроенную гитару, глубоко вдыхая морской воздух, «связист» уносит бокалы, а Старскрим останется ещё на час, а может на два, чтобы покурить и подумать обо всем и ни о чем. О Мегатроне, который при всех своих деньгах довольствуется небольшой квартиркой, об Оптимусе, которому пора бы строить и дальше свое семейное счастье, и об Эйрахниде, которая с каждым днём раздражает его все больше и больше.
***
Оптимус нервно теребит край кофты и смотрит на часы. Половина одиннадцатого. В аэропорту как всегда странное эхо и куча людей, которые непробиваемым потоком выползают из всех входов и выходов. Среди всей этой пёстрой каши из курток, чемоданов и шляп он замечает розовую макушку. Элита активно машет рукой, поправляет кепку и вручает в руки Прайму тяжеленный чемодан.
— Ты что, переехать к нам вздумала?
— Вот ещё! — надменно фыркает девушка, сдувая со лба крашенную прядь. — я только на три дня!
На улице уже довольно прохладно, даже для июня, и Элита проворно забирается на пассажирское сиденье новенького джипа. Город не спит, даже ночью в его переулках работают бары и казино, а яркие вывески магазинчиков привлекают внимание. Младшая сестра Арси восхищённо смотрит на утопающие в свете фонарей набережные и на сады, в которых растет сирень, будто видит все впервые. Оптимус не против Элиты, но эта девушка с вечным двигателем снова выбьет его маленькую семью из привычной колеи.
