Новый рассвет

Тренировки Лань Хуаня проходили по привычному режиму, согласовываясь лишь с графиком жизни Минчжу. Младенцу было всё равно на нужду в подготовке к ночной охоте, и Сичэнь относился к этому с большим пониманием и терпением. Ради дочери он готов был перенести небольшое лишение в виде меньшего количества времени на сон или изучение духовной литературы. К тому же, после решения проблем, терзавших их несколькими днями ранее, Минчжу стала менее капризной и давала Лань Хуаню больше возможностей для собственных дел. Тело его полностью восстановилось и хорошо воспринимало даже тяжёлые нагрузки. Теперь от былой слабости не осталось и следа: он смело брался за сложные задачи и справлялся с ними с привычной лёгкостью. Чувствовать, как внутри зарождается энергия, было очень приятно, и Сичэнь с большой радостью следил за происходящими изменениями. Время долгожданной ночной охоты приближалось, и Лань Хуань с нетерпением ждал этого события. Ему так давно хотелось опробовать новые возможности своего тела, что часы тянулись, словно дни, а дни — словно годы. Большую часть свободного времени он отдавал практике и подготовке — ситуация требовала подойти к вопросу со всей серьёзностью. Поэтому, когда день, предшествующий ночной охоте, наконец, подошёл, Лань Хуань никак не мог усидеть на месте. Он все время хватался за различные дела и погружался в них с головой. За этот период он решил те вопросы, до которых никак не мог добраться — теперь сил и желания было невероятно много. Даже Ванцзи, по-видимому, устав от долгих уговоров, согласился присмотреть за Минчжу. Когда он принял такое решение, Лань Хуань прочитал в его лице сильнейшую скорбь. Лань Чжань выглядел так, будто что-то страшное, непоправимое уже произошло и снова сломало его жизнь. Конечно, Сичэнь переживал за состояние брата, но понимал: так продолжаться не может. Не получится же у него всю оставшуюся жизнь бессмертного просидеть на одном месте? Лань Хуань точно не хотел стать бременем для своего клана; он понимал, что может так же, как и остальные заклинатели — и даже на более высоком уровне — исполнять свои обязанности по истреблению нечисти и помощи мирным жителям в борьбе со злобными духами. Ванцзи не мог смириться с потерей прошлого, и это оставляло след на его жизни в настоящем времени. Страх потери полностью пропитал его и теперь сочился наружу, распространяясь на всё окружающее, и поддаваться ему было нельзя. Лань Хуань понимал, что, если с ним что-нибудь случится, это станет невосполнимой потерей для Лань Чжаня. Осознание ответственности не только за свою судьбу, но и за состояние брата, заставляло его относиться к подготовке с ещё большей внимательностью. Он также не мог забыть о малышке Минчжу, которая точно не должна была остаться сиротой в столь юном возрасте. Готовясь к предстоящей ночной охоте, Сичэнь мысленно пообещал себе сделать будущее дорогих людей самым счастливым и любой ценой вернуться домой невредимым. Множество раз он истреблял нечисть и почти всегда не получал даже маленькой царапины — настолько высокой техникой заклинательства обладал. Сейчас же Лань Хуань ожидал от ночной охоты нескольких травм — закономерного этапа полного восстановления своей силы. На такой случай у него и других адептов имелись специальные лекарства и средства, способные поднять на ноги даже безнадежно раненого заклинателя. Переживать было не о чем. Лань Хуань ещё раз глубоко вдохнул и попытался найти нужный настрой, готовящий его к ответственной работе. Беспокойству не было места в гармонии его с окружающим миром. Теперь, после многочисленных усердных тренировок, концентрироваться стало значительно проще. На это не уходило много времени, и мысли почти сразу шли в нужное русло. Значит, всё шло так, как надо. Теперь его точно ждёт успешная охота.

***

В назначенный день Лань Хуань был готов поймать и истребить огромное множество духов. Старшие заклинатели доверили ему возглавлять небольшую группу юных адептов, и этот факт несколько встревожил Сичэня. После столь длительного перерыва доверять ему чужие жизни… Для некоторых заклинателей эта охота была первой, и они не обладали достаточным опытом, чтобы в случае опасности ей противостоять. Дополнительная ответственность принесла Лань Хуаню не только тревогу, но и повышенную мотивацию: если в его руках находились чужие жизни, он не мог подвести. За Ванцзи, Минчжу, этих юнцов и людей, ожидающих помощи — за всех них Сичэнь готов был пожертвовать своим спокойствием. Во время охоты всё шло как никогда гладко: было поймано несколько особо опасных духов, которые достаточно долгое время беспокоили жителей близлежащей деревушки, похищая людей в сумеречные часы. Некоторых из них пришлось истребить на месте — слишком велик был риск потерять несколько адептов, пытающихся задержать тёмную энергию, которой были полны сущности. Пытаясь поймать ещё одного духа, Лань Хуань внезапно ощутил сдавливающую виски боль. Сквозь неё он смог расслышать навязчивый и особенно громкий голос Бао: «Папа, нам нужно налево. Папа, пожалуйста». Меч не дрогнул в его руке — слишком усердной была подготовка, чтобы бросить всё из-за появившегося дискомфорта. Сичэнь понимал, что не может послушать сына в столь ответственный момент и оставить поимку духа из-за его просьбы. Конечно, как и любой родитель, он хотел осчастливить любимого малыша, исполнив его просьбу, но ситуация не терпела отлагательств. Мысленно извинившись перед Бао, он продолжил начатое, но был вновь одёрнут ещё более громким и надрывным голосом малыша: «Папа, пойдем налево. Иди за мной, пожалуйста». Это повторилось множество раз. Даже будучи достаточно подготовленным, Лань Хуань начал терять терпение и волю продолжать охоту. Зов сына пошатнул его умиротворение и уверенность. Как объяснить отряду такое решение? Они же точно обвинят его в помешательстве, если услышат правду. Послушать Бао или попытаться игнорировать его голос? Что ему надлежало делать? Родительское сердце билось беспокойно. Как можно было продолжать дело, когда внутри всё сотрясалось от взволнованного голоса сынишки? Поняв, что в такой атмосфере у него ничего не выйдет, Лань Хуань принял единственное верное в этой ситуации решение: перенаправить свой отряд несколько левее, объяснив это нуждой переключить внимание на более значимую добычу. Адепты переглянулись между собой, но послушно исполнили приказ. Сичэнь заметил их смятение и испытал мучительную неловкость: первая за долгое время ночная охота, и такое… Как теперь в глаза им смотреть, когда на новом месте они не найдут ни одного духа и упустят хорошую добычу из-за его постыдного решения? Юные заклинатели же рассчитывали на его опытность и способности… Какой же позор… Лань Хуаню хотелось исчезнуть прямо на том же месте. Он чувствовал устремлённые на него взгляды и более всего желал спрятаться от них в укромном уголке. — Цзэу-цзюнь, простите, — раздался голос одного из адептов, — мы ещё не достигли нужного места? — Не спорь с Цзэу-цзюнем, неуч, — одернул его другой юноша. От его слов внутри Лань Хуаня всё сжалось. «Неуч» был прав. Теперь Сичэню казалось, что это заметил каждый, кто был рядом. Внезапно до него донёсся тихий шёпот Бао: «Спасибо, папа». Да, сынок, я был рад тебе помочь, — подумал Лань Хуань, — но что мне делать теперь, когда я осознал, насколько безнадёжен? Может быть, ему и вовсе не стоило пытаться? Оставался бы просто родителем и хорошим братом, отпустив свои цели в заклинательстве. Если он так легко поддавался душевным переживанием, то что можно было говорить о дальнейшей деятельности? На нём лежала слишком большая ответственность, чтобы ставить на кон всё, что от него зависело, ради собственных стремлений. — Цзэу-цзюнь! — встревоженный голос одного из старших адептов настиг его в тот же момент, вырвав из размышлений. — Срочно нужна помощь! Один из адептов смертельно ранен сбежавшим духом! Сбежавшим духом.? Пойманный дух смог сбежать?! Лань Хуань немедленно остановился. Его примеру последовали остальные адепты. — Что произошло? — поинтересовался он, стараясь сохранять спокойствие. Если дело было действительно столь серьёзным, нельзя было терять драгоценное время на панику. — Он набросился на одного из учеников… — Как сейчас обстоят дела? Где он и весь ваш отряд? — Безуспешно пытаются изловить свирепого духа и помочь, — дрожал заклинатель, — меня послали за вами, Цзэу-цзюнь… Лань Хуань немедленно отправился на помощь пострадавшим. Если он решил взять на себя ответственность, то хотя бы сегодня должен сделать всё возможное, чтобы не допустить трагедии. Он был по-настоящему поражен, когда адепт привел его на место, от которого их отряд недавно отправился. Сейчас они стояли там, откуда Бао увел их навязчивым зовом. Сын действительно спас его и отряд от проблем или даже гибели? Маленький Бао, у которого не было шанса пообщаться с Сичэнем напрямую, позволил ему избежать серьёзной опасности? Будучи не в силах поверить в произошедшее, Лань Хуань, оставив терзающие его мысли, поспешил к раненому адепту. Пульс прощупывался слабо. На его теле было множество рваных ран, а кожа была сплошь покрыта синяками. Его духовная энергия почти иссякла — юноша с трудом дышал, но пытался усердно бороться с крадущейся к нему смертью. Сичэнь спешно начал переливать ему свою духовную энергию вслед за остальными адептами. Сейчас заклинатель получал достаточное количество сил, чтобы поддерживать жизнь. Несмотря на это, его состояние оставалось тяжелым, нестабильным и очень опасным. Юноша то и дело прекращал дышать, а затем вздрагивал и судорожно хватал воздух побелевшими губами. В эти минуты Лань Хуань, всё ещё ощущающий биение сердца адепта под пальцами, молил Небеса об одном: только бы все вернулись домой живыми. Именно сейчас Сичэнь понял, как мало значили его бытовые трудности и нехватка времени. Он осознал, что все его переживания по поводу внешних обстоятельств и собственных устремлений были настоящим пустяком в сравнении с ценностью жизни. Даже множество раз столкнувшись со смертью лицом к лицу, Лань Хуань смог прикоснуться к сути только сейчас. И это откровение стоило больше, чем он когда-либо мог получить.