Когда рассеется дым

Длинный холл залит мягким солнечным светом. Я рассматриваю смутно-знакомые деревянные панели, ковровое покрытие на полу, кабинеты с дверями из матового стекла, и меня вдруг осеняет. Я в «Вангарде». Старый добрый «Вангард»! Проходя мимо зеркала, с удивлением обнаруживаю, что на мне надеты синие джинсы и светло-серый джемпер. Выгляжу, прямо скажем, довольно странно. Направляясь к угловому кабинету — своему бывшему кабинету — я немного нервничаю. Из-за двери слышен звук стука пальцев по клавиатуре. Какого черта я здесь делаю и кто там, в кабинете? Вздохнув, я осторожно открываю дверь и тут же застываю на пороге. За столом сидит Джастин, склонившийся к экрану ноутбука. На нем черный костюм от Армани, он выглядит сексуальным, красивым, но… черт, он же так никогда не одевался! — Мистер Тейлор, — я покусываю губы. Да что здесь, блядь, происходит? Он поднимает глаза, и мне вдруг начинает казаться, что я совершил путешествие во времени, будто каким-то образом черта между будущим и прошлым исказилась. — Кинни? Заходи, — я отталкиваюсь от дверного косяка, прохожу вглубь кабинета, останавливаюсь перед столом и постукиваю костяшками пальцев по его поверхности, нервничая все больше. — Садись. Интересно, зачем мне его разрешение. Он нажимает еще несколько клавиш, закрывает ноутбук и откладывает его в сторону, слегка подаваясь вперед. — Ты хотел меня видеть? — я замечаю, что постер, который всегда висел над моим столом, трансформировался в картину Джастина с выставки молодых подающих надежды художников. — Кинни? — Я все обдумал и решил, что вы должны взять меня обратно, — мой голос полон фальшивой бравады. Он поднимает бровь. — Да ну? — Хоть я и совершил несколько ошибок… — я запинаюсь, потому что все это как-то… неправильно. Меня зовут не Джастин. Я не одеваюсь как Джастин и не говорю как он. И никогда не сделаю то, что сделал Джастин в тот день. У меня бы не хватило яиц… точнее, яйца. — Ты зря тратишь мое время, Кинни, — он снова тянется к ноутбуку. — Нет… дайте мне еще минуту. Он смеется. — У тебя было целых четыре года. — Вы правы. Джастин откидывается на спинку стула. — Быть того не может! — скрестив руки на груди, он маскирует свое удивление показным безразличием. — Помнится, ты говорил… как там… Четыре недели? — Я ошибался. Он переводит взгляд в сторону окна. — Что вы там выглядываете? — спрашиваю я, следуя за его взглядом, но ничего не вижу. — Молнию, которая вот-вот тебя поразит, — он поворачивается ко мне и прищуривается. — Я-то думал, Брайан Кинни не ошибается. — Я никогда этого не говорил. Джастин открывает боковой ящик стола и достает книгу, которая с виду напоминает Библию. Он швыряет ее на стол, открывает где-то в середине и подталкивает ко мне. — Вот здесь, — он стучит по странице указательным пальцем. — Цитирую: «Я никогда не ошибаюсь». Я пожимаю плечами, не глядя на текст. — Должно быть, опечатка. — Ну, разумеется, — он захлопывает книгу, но оставляет ее на столе. — Мистер Тейлор, я… облажался. — Зачем ты это говоришь? — Чтобы вы пожалели и простили меня, — говорю я тихо. Ухмыляясь, он снова тянется к книге, но я останавливаю его, коснувшись рукой. — Не все извинения — дерьмо собачье. Убрав руку, Джастин хмурится. — Должно быть, я старомоден, — произносит он. Я внимательно изучаю обложку, упираю язык в щеку и на короткое мгновение начинаю чувствовать себя самим собой. — Но как такое может быть? Почему на обложке твое имя? — С какой стати я должен тебя прощать? — срывается он. — Потому что я люблю тебя, — у меня выходит нежно и грубо одновременно, дыхание перехватывает. — Разве ты ничего не понял? — он грустно улыбается и наклоняется вперед — так близко, что я чувствую его теплое дыхание на своем лице. — Иногда одной любви недостаточно. * * * Я стучу в дверь, стряхивая капли дождя с волос. Сейчас только восемь утра, иначе я бы уже вернулся в больницу. Дождь льет стеной, на душе мерзко, но через пару секунд раздается скрежет замка, и я оборачиваюсь. Линдси открывает дверь и удивленно смотрит на меня. — Что ты здесь делаешь? — Я хотел увидеть Гаса. Вдалеке слышен раскат грома. Линдси плотнее затягивает пояс бледно-желтого махрового халата. — Дженнифер только что звонила, — она улыбается, в ее глазах стоят слезы. — С Джастином все будет хорошо, правда? — Да. Можно войти? Вздохнув, она отходит в сторону. Я захожу, снимаю пальто и цепляю его на крючок вешалки. Линдси стоит, облокотившись на дверь; вид у нее крайне обеспокоенный. — Не могу спать. Мне постоянно снятся эти сны, — продолжаю я. — Какие сны? Уклонившись от ответа, я перевожу взгляд на лестницу. — Гас в своей комнате? — Да. В ее голосе слышна жалость, или что-то близкое к этому. Потерев переносицу, я быстро целую ее в щеку и поднимаюсь наверх. Мне не нужна ничья гребаная жалость, и меньше всего — ее. На последней ступеньке я едва не сталкиваюсь с Мелани, которая держит на руках Джей Ар. — Я рада, что Джастин будет в порядке, — произносит она со слабой улыбкой. Вместо ответа я киваю. Мел слегка касается моего плеча, обходит меня и спускается по лестнице. Небо, должно быть, натолкнулось на земную ось, потому что она никогда не проявлялa ко мне ни малейшего намека на симпатию. Дверь в комнату приоткрыта. Скрестив руки на груди, я с минуту наблюдаю за Гасом. На нем надеты только пижамные штаны, темно-каштановые волосы растрепаны, а взгляд прикован к полу. Я пытаюсь рассмотреть, чем он занят, и с трудом удерживаюсь от смеха, когда вижу двух Кенов и Барби, лежащих перед ним на спине. — Привет, Санни бой. Он резко оборачивается, вскакивает и мчится ко мне. — Папочка! Я наклоняюсь, беру его на руки. Гас хохочет, его ярко-зеленые глаза сияют. Он гладит маленькими ручками мои щеки. — У тебя на лице выросли волосы! — Он принимается хихикать, а затем выдает: — Как у медведя! — Не думаю, сынок, — я устраиваюсь на кровати, усаживаю его на колени и показываю на кукол. — Во что ты играл? Гас пожимает плечами. — Ни во что, — закусив губу, он оглядывается на меня. — Папа? — Да? — Ты выглядишь уставшим. — Правда? — Ага, — Гас спрыгивает с моих коленей и бежит к маленькому книжному шкафу. Я устраиваюсь поудобнее в кровати и наблюдаю, как он бросает на пол книгу за книгой. — Ты ведь знаешь, что потом тебе будет нужно все это собрать? — Знаю, — деловито отвечает он. Впервые за несколько дней я улыбаюсь. — Что ты там ищешь? — Книгу, — он произносит это таким тоном, словно я и сам должен был догадаться. Я откидываю голову назад и широко зеваю. — Какую еще книгу? — КНИГУ, папа, — я опять еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, потому что он говорит так, будто это мне четыре года. — А что такого особенного в этой книге? — я прикрываю глаза и чувствую, что засыпаю. — Ура, нашел! — он бежит ко мне и прыгает на кровать. Подползает ко мне на коленях и вкладывает книгу в мои руки. — Почитай мне. — Пожалуйста. Он вздыхает: — Да, пожалуйста. Я ерошу его волосы и обнимаю за плечи. Он устраивается рядом, а я принимаюсь рассматривать книгу. Господи, с виду она напоминает дурацкие книжки из серии «Паровозик, который верил в себя»*, которую могла бы написать Линдси в приливе творческих сил. Я переворачиваю книгу обложкой вверх и на мгновение теряю дар речи. Слышу только белый шум. Какого…? Я поднимаю глаза на Гаса, который внимательно наблюдает за мной. — Джастин сделал тебе книгу? — Папа, читай уже, — я поднимаю бровь. — Пожалуйста. Смотрю на обложку**. Оформление офигительное. Портрет Гаса — выше всяких похвал. Джастину, должно быть, потребовались долгие часы, чтобы проделать такую детальную работу в малом масштабе. — О чем она? — это я напрасно спросил. — Обо мне, — произносит Гас тоном Капитана Очевидность и нетерпеливо барабанит по книге пальцами. Я открываю первую страницу и откашливаюсь. — Ты родился… — Нет, папочка, начни отсюда. — Гас перелистывает страницу. — Пожалуйста, — тихо добавляет он. Я пробегаю глазами первое предложение. Блядь. В горле стоит ком, но я стараюсь читать без всякого выражения. « — Так что ты всегда будешь помнить…» Каждая строка дается мне с трудом. Тот факт, что Джастин помнит почти дословно все, что было сказано в ту ночь, невероятен. « — Мы тут думали об имени. Мел хочет назвать его Абрахам, в честь еe дедушки, но мне нравится Гас, — сказала твоя мама твоему отцу. Твой отец повернулся ко мне и спросил: — Что ты думаешь? Я очень нервничал, потому что только что всех впервые увидел, но сказал: — С именем Абрахам в школе и дня не проживешь. А вот Гас, я думаю, нормально». — Абрахам?! — К счастью для тебя, там находился Джастин. — Да, — шепчет он, и что-то мне подсказывает, что Гас был не единственным, кому повезло, что Джастин оказался в больнице той ночью. — … и вот, что случилось в ночь твоего рождения, — это, конечно, сильно цензурированная версия. Как только я читаю слово «Конец», внутри меня что-то начинает потрескивать — как бревно, брошенное в огонь. Время останавливается, воздух застывает, и наступает момент истины — такой абсолютной и чистой, что от ее осознания волосы встают дыбом. Мне нужен Джастин. Нет, я не просто хочу его — без него все, блядь, бессмысленно и глупо. Моя жизнь до встречи с ним теперь кажется далеким сном, о котором и вспоминать не стоит. Гас придвигается ближе, кладет руку на мою грудь. — Почитай еще раз, папочка. Эту просьбу нетрудно выполнить. Я возвращаюсь к началу и начинаю читать снова. Чуть позже до меня доходит, что он опять забыл сказать: «Пожалуйста», но я этого не заметил.