Doctor vivisexy

      Комок в горле. Словно чьи-то руки неумело душат ледяными пальцами. Попытка сделать вдох. Неудачно. Звон в ушах. Борьба. Ещё раз и ещё. Сладкое обещание забвения предлагает перестать пытаться, но ты не сдаёшься. Ещё не время. Не место. Нет. Только не так.       Ты собрала все силы в единый порыв и качнулась вперёд. Не раскрывая глаз, ощутила, как сквозь преграду воздух входит в горло и расправляет лёгкие. Получилось. Снова вернулось чувство собственного тела. Что-то мягкое, тёплое. Ты по очереди подняла руки, разминаясь, и рискнула осмотреться. Окружение тебя удивило. Ты сидела на кровати в детской комнате — в этом сомнений не возникало. Рисунки карандашами на стенах, мягкие игрушки незнакомых тебе существ, мелки на тумбочке. Ваза с цветами, от которых пахло мёдом и ванилью. Ты соскользнула на пол, почувствовав голыми ступнями приятный ворс ковра, и встала.       В комнате была ещё одна кровать. В отличие от первой, идеально заправленная. Ты подошла к ней, проведя пальцем по гладкой деревянной спинке. Внимание привлекла буква, выжженная с узорами: «Ч». Ты вернулась к кровати, на которой лежала. Там была буква «А». Тоже выжженная, но словно неумелой рукой ребёнка. По сравнению с «Ч», она казалась попыткой скопировать оригинал. Старательной, но наивной.       — Осматриваешься?       Ты обернулась на знакомый голос. Чара стоял у входа в детскую, обхватив себя руками. Ему словно было не комфортно тут находиться.       — Это кровать моего названного брата, Азриэля, — ответил он на твой немой вопрос. — А то да, моя.       Вопросительно разведя руки, ты взглянула по сторонам, всем своим видом показывая, что совершенно не понимаешь, как тут очутилась.       — Пойдём, — Чара обошёл тебя сзади и положил руки на плечи, толкая вперёд. — Тут много чего есть интересного.       Вне детской его настроение значительно улучшилось. Он что-то рассказывал про мать, её увлечение улитками и готовкой, пока вёл тебя по внушительным коридорам Дома. Ты во все глаза рассматривала обстановку. Место казалось таким уютным и родным, если бы не одно «но». Слишком пустынно. Нота одиночества подкатила к горлу, мешая концентрироваться на голосе Чары.       — А это почти что самая важная комната, — говорил он со смешливыми нотками. — Отсюда брались все пироги и чаи, которыми мы любили баловаться вечером. Но я, если спросишь, всегда предпочитал шоколад. Мама, ну то есть Ториэль, покупала его для меня. Азриэль считал его слишком горьким…       Заметив твоё беспокойство, Чара повернулся к тебе. Удивлённо приподнял брови и заправил непослушную прядь за ухо.       — Конечно, тут одиноко, глупый ты Человек, — Чара саркастично усмехнулся. — Все, кто жил в этом Доме, либо мертвы, либо ещё похуже. Слышал, Ториэль почти сошла с ума на фоне того, что случилось. Да и наш Король никогда не славился стабильной психикой.       Ты потянулась к нему с молчаливой просьбой рассказать обо всём, но Чара только отмахнулся:       — Нет, не сейчас. Не вижу смысла. Тем более, ты тоже можешь погибнуть в любой момент, а я лишний раз не хочу бередить старые раны. Как насчёт сменить локацию?       Ты успела лишь моргнуть, как обнаружила себя стоящей в тронном зале. Пели весенние птицы. Розово-лиловый свет лился сверху, переливаясь от дуновений Магического Барьера. Вокруг ковром стелились золотые цветы на низких ножках, в изумрудно-зелёном настиле листвы. Чара восседал на троне в чёрно-красных одеждах со странным гербом. Ты опустила взгляд и увидела, что одета в подобную мантию.       — Тебе идёт этот наряд, моя королева, — произнёс Чара делано важным тоном, словно пародируя кого-то, и рассмеялся, довольный своей шуткой. Затем с лёгкостью соскочил с каменного высокого трона и потащил тебя в сторону поляны.       В зале было тепло и радостно. Как будто воспоминания прошлого звенели здесь ярче и были полны хороших моментов. На душе стало легче. Твоё внимание привлекла огромная картина, выше тебя в несколько раз. Её изображение занавешивала тяжёлая лиловая ткань. В твоём сознании мелькнула идея снять и посмотреть, что там.       — Нет, не делай этого, — Чара перехватил твои руки и закрутил в официальном медленном танце. Ты искренне старалась не слишком часто наступать ему на ноги. Музыки не требовалось. Движения складывались сами собой. И вдруг тебя осенило. Ты строго посмотрела на Чару, отчего он стушевался. Но ты продолжила напор.       — Да, да и да, — сдался он, подняв руки в примирительном жесте. — Мы у тебя в голове, если до сих пор не поняла. Конечно, я могу слышать твои мысли! Не дословно, правда. Но чувства мне передаются. Сомнительная радость, можешь мне поверить. Но хоть какое-то развлечение.       Ты задумчиво сложила руки на груди, хитро поглядывая исподлобья. Слышать мысли Чары у тебя не получалось. Но и быть в роли открытой книги в одностороннем варианте тоже не хотелось.       — Ладно, этот вид подсказывает мне, что ты хочешь проверить. Действуй!       Мысли разбежались. Ты не могла решить, о чём бы подумать, чтобы сбить эту самодовольную улыбку с его лица. Очень, однако, привлекательного лица. Ты опять задумалась о том, сколько же Чаре могло быть лет. Если убрать этот яркий свитер и высокомерную манеру общаться. Уложить непослушные ирисковые волосы. Присмотреться. Подойти ближе. А глаза у него взрослые. Странные, как и весь его образ. Хищные. Почти красные. Как спелые яблоки в саду. Как свежая кровь.       Ты так увлеклась своими рассуждениями, что и не заметила, как румянец на щеках Чары стал на порядок ярче. Он поднял вверх палец, приложив к твоим губам, пусть ты и не могла говорить.       — Слушай. Может, я и мёртв, но это не повод так меня дразнить.       Одним слитным движением он обхватил тебя рукой и поцеловал. Коротко и жарко, словно ставя печать. Показывая, что из вас двоих именно он привык брать то, что посчитает достойным, а ни как иначе. После, как ни в чем не бывало, отстранился.       — Пойдём! — почти что приказал он, утягивая за собой. — Мы ещё не были в тайном месте, где лучше всего ловить жуков! Тебе понравится.       Ты шагнула за ним следом, смущённая и раздосадованная его уверенностью, но земля под тобой провалилась. Мир дрогнул и рассыпался на стеклянные осколки, раня и застревая в коже. Когда ты распахнула глаза, то ощутила, что боль вполне реальна. Пахнет кровью, железом и смертью. А над тобой — каменные, красные и такие холодные потолки королевского морга.