Vengeance is mine

Джен
NC-17
Завершён
66
автор
Размер:
25 страниц, 7 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
66 Нравится 96 Отзывы 22 В сборник Скачать

IV. I am following

Настройки текста
Сейджуро Гинга всегда хотел стать известным музыкантом и либо занять почетное место в оркестре, либо исполнять прекрасные партии в одиночестве, заставив собственное имя сиять на небосводе славы, поэтому он окончил музыкальную школу и поступил в консерваторию, а в тот прекрасный солнечный день шел домой в приподнятом настроении. Тот факт, что у него внутри буквально все пело, объяснялся успешно сданным экзаменом в консерватории; ему казалось, он уже мог наблюдать, как его звезда восходит в зените, он уже видел, как делает прибыль на собственном таланте. Из всего богатства музыкальных инструментов Сейджуро всегда привлекал один: флейта. Тонкая и опасно блестящая, словно катана, при этом способная издавать невероятно нежные, ласкающие слух звуки, она манила его с самого детства, став его страстью. Надышавшись воздухом, купив себе вкусностей в качестве награды и придя домой, он переоделся, пообедал и какое-то время отдыхал, радуясь проводимому дню; потом его взгляд упал на футляр, и он, улыбнувшись, извлек оттуда столь любимый им инструмент и ласково провел рукой по его прохладной поверхности. — Ты станешь моей волшебной палочкой на пути к славе, — произнес он и с удовольствием заиграл снова. — Ах, до чего же чудесные мелодии можно играть на флейте, — восхитился Сейя, подходя к его дому. — И главное, они заглушают ваши стоны… — он усмехнулся, бросив взгляд на своих пленников, — слабаки! — Если бы тебе вывернули руку, — прохрипел Мамору, — я бы посмотрел на твою реакцию! Сейя подошел ближе к нему, взглянув на него, согнувшегося от боли и усталости, сверху вниз, и проговорил: — Знаешь, мне до безумия нравится, как ты моментально забываешь о содеянном, едва тебе станет больно, больно по-настоящему. — От того, как он произнес последних два слова, у Чиба затряслись поджилки. — Или ты возомнил себя вершителем судеб? Мамору молчал — он испытывал натуральный ужас, — однако Сейя не желал оставаться без ответа. — Ну?! — он схватил противника за запястье поврежденной руки и с силой сжал его; этого простого действия хватило, чтобы тот снова взвыл от адской боли, которая, казалось, пронзила его конечность тысячей кинжалов. — Я не… мнил себя никем подобным! — заорал тот, когда хватка Сейи стала мертвой, и послышался хруст костей. — Сейчас — нет, — ответил Сейя, — зато совсем недавно ты считал себя чуть ли не богом, помнишь? Или забыл?! — он сорвался на крик. — Забыл, забыл, отвечай?! — он вцепился в лицо Мамору, и тот вновь издал рваный вопль. — Я бы мог заставить тебя жрать пыль, поджечь на тебе одежду или, например, прострелить тебе коленную чашечку и заставить идти за мной на полураздробленной ноге, потому что ты заслужил этого, но я этого не делаю… Пока. Пока, потому что ты прямо напрашиваешься! Несмотря на всю боль, Алмаз изо всех сил старался издавать как можно меньше звуков, понимая, что противоречить столь решительно настроенному мучителю было себе дороже, и Сейя потрепал его по голове, причинив ему боль и словно нарочно делая так, чтобы он не мог молчать. — Ну, давайте не будем терять времени и заберем последнего участника нашего праздника, а потом отправимся веселиться! — Сейя потащил обоих за собой, на этот раз по лестнице, невзирая на все их трудности. Сейджуро наигрывал на флейте, погрузившись в свое занятие, и не услышал звонок в дверь; тогда Сейя поискал в карманах пиджака и извлек длинную шпильку с камушком на конце. — Это вещь Оданго, — пояснил он, повернувшись, — весьма ценная для меня. Я взял ее случайно и забыл вернуть, но она пригодилась мне как никогда, потому что сейчас я открою ею дверь. — Но такой тонкой заколкой не открыть замок… — не выдержал Алмаз. — Я что, спрашивал твоего мнения? — Сейя ввел шпильку в замочную скважину. — Или после всего пережитого ты еще не понял, что мне все нипочем? Блондин быстро замолк, радуясь, что не получил за свой слишком длинный язык; затащив его и Мамору внутрь квартиры, Сейя подошел к двери в комнату Сейджуро. — Как же красиво ты играешь, — рассмеялся он, — мне всегда грело душу качественное и умелое исполнение. Музыкант повернул голову и остолбенел так, что флейта выпала из его рук; вскочив с дивана, он попятился к окну, бросив на него отчаянный взгляд. — Хотя ты и живешь на третьем этаже, прыгать не советую, — продолжил Сейя. — Слушай, нам тут как раз не хватает музыкального сопровождения, а идти нам долго. Присоединяйся. — Я, наверное, перезанимался… — Сейджуро зажмурился и потер переносицу, все еще надеясь, что его гость — это лишь видение, но открыв глаза, вдруг увидел, что тот отошел, предоставляя ему обзор на искалеченных Мамору и Алмаза, и у него моментально пересохло в горле. — Настоятельно рекомендую не отказываться, — улыбнулся Сейя, доставая пистолет и направляя черное дуло смерти прямо в его сторону. И тогда Сейджуро, весь трясясь, поднял флейту и, всхлипнув, позволил Сейе привязать его последним к колонне мучеников — если, конечно, можно было назвать «позволением» принятие решения под дулом — и довольный брюнет вытолкал всех из квартиры, закрыл дверь и потащил их вниз. — Сейджуро, чтобы парням было не так печально шагать, начни-ка, пожалуй, с похоронного марша. Уверен, на флейте будет звучать бодро, — он усмехнулся и твердым шагом направился вперед.

***

Дорога заняла у них несколько часов; Алмазу и Мамору становилось плохо еще и от голода, ведь у них весь день во рту не было и маковой росинки; колено Алмаза сводило его с ума от той самой невероятно противной, выматывающей, ноющей боли, в то время как шнур давно стер ему кожу на шее до крови; Мамору чувствовал себя готовым потерять сознание от боли в руке, а Сейджуро задыхался от давления веревки на горло: Сейя не стал причинять ему такой физический вред, как остальным, но и постоянно набирать и выдыхать воздух, чтобы играть не останавливаясь, тоже было невероятно сложно и постепенно привело к гипоксии; несколько раз Сейе приходилось использовать пинки и угрозы, чтобы заставить всех троих идти дальше, но он не намеревался отступать от своих планов. Когда они все же добрались до берега Токийского залива, он вдохнул полной грудью, глядя на то, как легкие волны накатывают на песок. — Ах, романтика Токийского залива… — он улыбнулся, глядя вдаль. — Несмотря на то, что это излюбленное место туристов, даже здесь можно обнаружить места, где вас если и найдут, то весьма нескоро. — Он пнул под колено теперь уже Мамору, и тот, охнув, осел на землю, потянув за собой остальных, и Сейя окинул взглядом измотанных, поглощенных страхом пленников. — Что ж, теперь я могу немного расслабиться, а то было так сложно поддерживать этот сравнительно презентабельный вид… Он скинул пиджак и остался в джинсах и светлой рубашке, на которой внезапно проявились ужасающие бордовые пятна в области груди и живота; на лице отчетливо стали видны синяки и ссадины, а на руках — порезы как будто от лезвия; на покрытых коркой губах снова появилась презрительная усмешка. — А теперь давайте начнем веселье… Наши… забавные игры. Ах, как я люблю запах крови по вечерам!
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.