Кусок пластика

Вспоминая прошедшие несколько дней, Гэвин размышляет, какими дураками они были. Ведь могли же нормально поговорить, обсудить и выяснить, чего они хотят, что чувствуют, чего опасаются. Хотя Рид понимал, что такие спокойные отношения совершенно не в его характере. И ему определённо нужен был кто-то, кто это поймёт и примет, кто-то, кто будет терпеть его выходки. В участке они решили никому ничего не говорить. Вернее, так само получилось. Потому что, во-первых, это их не касалось, а, во-вторых, внешне мало что изменилось. Они всё так же ссорились по мелочам, ругались во время расследований по поводу различных версий, да и вообще без повода. Глупо было ожидать, что Рид вдруг изменится, перестанет быть таким колючим и замкнутым. Да и не надо было это Ричу. Гэвин интересовал его именно таким — язвительным, резким, иногда беспричинно грубым, но вместе с тем ранимым, чутким и внимательным. По отношению к тем, кто хотел это видеть. Вернее, кто этого заслуживал по мнению Рида. Нет, Гэвин не питал иллюзий насчёт того, что встретил любовь всей своей жизни и не исключал возможности, что в любой момент всё может закончиться так же неожиданно, как и началось. Поэтому предпочитал не зацикливаться на том, что может случиться или нет. Вместо этого Рид чуть ли не впервые за последнее время жил настоящим и наслаждался каждым мигом. Вот и сейчас, вычитывая Рича за чрезмерную заботу, он всё равно был ему благодарен. Они оба это понимали и поэтому старались оставить работу и всё, что с ней связано, в полицейском участке. Дома же (у Рида, Ричард не переехал к нему, но часто оставался ночевать) было время для долгих разговоров, когда они изливали друг другу душу, рассказывая практически обо всём, что интересовало и беспокоило. Конечно, они познавали друг друга не только на эмоциональном уровне, но и физически. Как для Гэвина, так и для Рича это было что-то новое, а потому очень увлекательное. Но всё же без выяснений, иногда очень эмоциональных, они никак не могли обойтись. И не всегда получалось разграничить работу и всё остальное. Частенько Гэвин злился без причины и не мог успокоиться даже приходя на работу. В один из таких дней в холле он встретил Кори. По его виду она сразу же поняла из-за кого он в таком настроении, поэтому попыталась его немного успокоить: — Ему тоже нелегко, но он старается, меняется, даже подстраивается под тебя в чём-то. Не забывай, что он, прежде всего, андроид. — Да он, скорее, пластиковый перфекционист, а не андроид. Мелкий домашний вредитель. — Да, Гэвин злился, но уже не так, как на кого-то другого, понимая, что в чём-то может быть и сам не прав. — Так, успокойся и поясни, что именно он натворил? — Пока я был в душе, он успел расставить всё по местам. Было бы время, он бы и вещи в шкафу по цветам разложил. — Ну, так пошли бы в душ вместе, и проблем не было бы. — Ты это серьёзно сейчас? — Рида удивило не только то, что это предположение исходило от Кори, но и то, что сам даже не подумал о таком варианте. — Отчасти да. Хорошо, а что тебя не устраивает — то, что Рич навёл некое подобие порядка или то, что трогал твои вещи? — А знаешь, ни то, ни другое. — Так почему ты возмущаешься тогда? — увидев, что Гэвин затрудняется ответить, Кори только улыбается, — Ну, тогда понятно. — И что же тебе понятно? — Кое-кто отвык, что о нём могут просто заботиться. Да, не всегда удачно и уместно. Но не это же главное. Ведь так? Гэвин неуверенно кивает и спрашивает: — И что мне теперь делать? — Ты и сам знаешь. — Кажется, да, — вполне естественным было сделать ответный ход и также проявить заботу, но как это правильно сделать по отношению к Ричу? — Ну, или я могу его забрать себе, если всё так, как ты говоришь. — Кори говорила совершенно спокойно, но в то же время внимательно следила за его реакцией. — Да, всё именно так, — Гэвин всё ещё был погружён в свои мысли, поэтому не сразу среагировал, — в каком смысле — забрать себе? Он же не вещь какая-то. — Надо же, а ещё недавно кое-кто его куском пластика считал. — Я и сейчас так считаю, — но умным, чутким и невероятно притягательным куском пластика, — подумал Гэвин, но вслух сказал совсем другое, — но он же от тебя сбежит на следующий же день, если не в тот же. — Успокойся, я на него ни в коем случае не претендую, — Кори улыбается, показывая, что всерьёз об этом не думала даже, но потом осторожно замечает, — смотри, как бы он сам от тебя не сбежал, не к кому-то, а просто от тебя. Они ещё немного поговорили, сведя разговор к какой-то несерьёзной теме. Но слова Кори заставили его задуматься. Сложно сказать, откуда это взялось, но за Ридом в участке закрепился образ эдакого дамского угодника. Выяснять причину Гэвин особо не пытался, потому что работа была для него превыше всего, а все эти сплетни и интриги мало интересовали. Да, он мог найти подход практически к любому человеку и разговорить даже самых молчаливых и запуганных свидетелей. Однако чаще обращали внимание на его успехи в общении со свидетельницами. И хотя они все переставали для Рида существовать после подписания протокола, это уже мало кто замечал. На самом же деле в отношениях он был не так успешен, как в работе. Раньше он не особо задумывался о причинах таких неудач, но сейчас решил, что пришло время исправлять ситуацию. Хорошенько покопавшись в себе и проанализировав, он подумал, что, пожалуй, главной причиной, помимо того, что говорила Кори, был эгоизм и отчасти нежелание поддерживать отношения, отдавая все силы работе. Похоже, она была права — поставив работу на первое место, он опасался брать на себя ответственность ещё за кого-то. Но с Ричардом всё было по-другому — с недавних пор он стал для него не соперником, а напарником. А значит, понимал его, что многого стоило. Как минимум, попытки поддержать эти начинающиеся, по чьему-то мнению неправильные, но нужные им отношения. * * * * * На следующее утро, когда Гэвин, выходя из душа, проходит к себе в комнату и видит, что Рич по-прежнему сидит на кровати, но теперь внимательно рассматривает полочку с книгами, он сразу же вспоминает этот диалог и свои размышления, а потому садится рядом и спрашивает: — Как ты чувствуешь? — В каком смысле? — вопрос неожиданный, поэтому правильным будет сперва уточнить, а потом уже думать над ответом. — Ну, для тебя есть разница между этим, — Гэвин проводит рукой по спине Рича поверх футболки, затем делает то же, но уже под футболкой, — и вот этим? — Конечно, есть, — он не совсем понимает ещё, что именно Рид хочет услышать в ответ, поэтому поворачивается к нему так, что рука Гэвина перемещается на бок, и проводит по ней пальцами, — так я лучше чувствую. Он хотел добавить, что раньше к нему так никто не прикасался, но вместе с теплом он ощущает ещё что-то, что просто не может передать словами, что-то очень приятное. Гэвин разворачивает руку ладонью вверх, сжимает кисть Рича и осторожно гладит большим пальцем, медленно выдыхает и спрашивает: — А чувствуешь разницу между мной и кем-то другим? Несмотря на то, что между ними уже было, Рид всё равно немного опасался, что Ричард удивлённо спросит «Ты о чём? Какая мне вообще разница, ты или кто-то другой?» Рич действительно удивляется и действительно спрашивает, о чём это он, собственно, но потом, на радость Рида, добавляет: — Каким ещё другим? — Ну, с другими людьми, с которыми ты общаешься. Рич убирает руку, но только для того, чтобы обнять Рида, хотя он также понимал, что такой ответ его не устроит: — Да, я могу отличить по рукопожатию, но это очевидно. Как и то, что не это тебя интересует. Гэвин молча кивнул, ожидая, что он скажет дальше. Рич медлит с ответом, отчасти потому, что пытался сформулировать мысль, но ещё и потому, что хотелось, конечно, немного помучить его в отместку, ведь такое не часто удавалось. Но долго выдержать этот пытливый взгляд не может даже Ричард. — Мне сложно судить об этом, потому что у нас всё немного по-другому устроено. Гэвин улыбается — у них было уже время изучить, чем похожи их тела, и чем отличаются, поэтому спрашивает уже спокойней: — И всё же? — И всё же, я думаю, что смогу. — Как? — Ну, если через ткань, то, не видя человека, вряд ли отличить получится, но вот так, — он повторяет недавний жест Гэвина и медленно проводит рукой по его спине, — отличу. Скорее всего. Если надо будет. — Что значит «скорее всего» и «если надо»? — Гэвин пытается сделать вид, что нотки возмущения, прозвучавшие в вопросе, наигранные и неестественные, хотя прекрасно осознаёт, что Рич может понять разницу между естественными эмоциями и фальшивыми. — Ну как же? Сам подумай — зачем мне различать, если никто, кроме тебя, так не делает? — Успокоить меня пытаешься? — Нет, просто отвечаю на твой вопрос. Как Гэвин уже заметил, с Ричем действительно в этом плане было действительно проще, чем с другими — на его вопросы он всегда отвечал то, что думал. Нет, конечно, сперва он мог поиграть немного, но этому он научился у Рида, так что тут жаловаться было не на что. Зато потом выкладывал всё, как есть. На его примере и сам Гэвин стал более открытым по отношению к Ричарду. С его помощью он не то, чтобы прям всю жизнь переосмыслил, нет, слишком мало времени ещё прошло, но понял, в какие моменты был не прав, чего лучше было не делать или не говорить. Вдруг Рич осторожно убирает руки и встаёт. Гэвин устраивается на кровати полулёжа, опираясь на локти, и наблюдает за ним, размышляя, что в этот раз его ждёт — очередная игра или продолжение ответа на его вопрос. Ричард снова поворачивается к полке с книгами, проводит пальцем по корешкам: «Интересно, он все эти книги прочитал уже? И какая ему больше понравилась?». Чуть подумав, он отгоняет эту мысль и, всё также стоя спиной к Риду, говорит: — Знаешь, а ведь поначалу мне действительно было всё равно. Ну, в плане к чему прикасаться — живому объекту или не живому. А потом, когда началось вот это всё… Рич на некоторое время замолкает и Гэвин, давая ему возможность продолжить, спрашивает: — Что «всё»? — Сначала девиация, а потом преимущественно мой интерес к тебе. Я пытался разобраться в себе. Прежде всего — почему именно ты? — Тут он, наконец, повернулся и посмотрел на Гэвина. — Без обид, но согласись, это было как-то неожиданно. — Ну, для меня-то это в порядке вещей, конечно. — На этот раз лёгкая ирония была вполне естественной, и они оба улыбаются, что чуть разряжает атмосферу. — Я ведь только недавно понял, в чём всё дело. — И в чём же? — В том, что ты не делаешь разницы между мной и кем-то другим. — Как это — не делаю разницы? — Неужели он до сих пор считает, что является для него всего лишь «одним из»? Видя, как Гэвин напрягся, Рич поспешил его успокоить: — Нет, это не то, о чём ты сейчас подумал. Я сразу заметил, что если ты, например, злишься, то на всех одинаково, если можно так сказать. Без разницы, кто из коллег перед тобой — андроид или человек. — То есть, этим я тебя привлёк? — Рида это удивило, и вместе с тем развеселило. Да уж, никогда не знаешь, что может послужить началом отношений. — Нет, конечно. Но это стало своеобразной отправной точкой. И потом, мы же работали вместе, вот я и присматривался к тебе. Гэвин хмурится, обдумывая услышанное, потом всё же спрашивает:  — А если бы тебе назначили другого напарника? — А если бы меня направили в другой участок? А если бы мы в тот вечер пошли в другой бар и не встретили тех людей? Таких «а если бы» может быть миллион, — Рич подходит чуть ближе к Гэвину, — но по какой-то причине всё сложилось именно так. Есть ли смысл сейчас в очередной раз тратить время на самокопание и выяснение, если есть более приятные занятия? Рид встаёт, оказывается почти вплотную к Ричу и, смотря прямо в глаза, говорит: — Но есть же ещё что-то, что ты хочешь сказать? — Не очень хочу, но думаю, что должен, — Рич удивлён, но вместе с тем ему приятно, что Гэвин это заметил. — Ты заставляешь меня забыть, кем я на самом деле являюсь. И с тобой я чувствую себя почти по-настоящему живым. — Каким это образом? — тут настала очередь Рида удивляться. Они стоят очень близко, так, что ощущают дыхание друг друга, но не делают последний шаг навстречу. Это не какой-то барьер, который им мешает, просто они понимают, что именно этот момент очень важен, эти слова должны быть высказаны. — В разговорах проскакивают моменты, когда разница очень существенна, и это неизбежно. Но в постели, — нет, сейчас Ричард не отступит и выскажет всё до конца, как бы сложно ему не было, — ты отдаёшься полностью. Да, я никогда не смогу это прочувствовать, как ты, но мне важен сам факт, что для тебя это тоже имеет какое-то значение. После этого я стал больше прислушиваться к своим ощущениям. Гэвину действительно важно было это знать, особенно учитывая последние события. Внешне он даже не пытается это скрыть, но что ответить попросту не знает, поэтому решает, что пора бы уже перейти к действиям: — Ты прав, не стоит терять время на всякие разговоры. Рич понимающе кивает и делает шаг вперёд, максимально сокращая разделяющее их расстояние. Гэвин уже хочет поцеловать Рича, но тот отстраняет его. Глядя на удивлённого Рида, он улыбается, кладёт руку ему на грудь и легонько толкает так, что Гэвин осторожно опускается на кровать. Последняя чёткая картинка, сохранившаяся в его памяти, — Рич, снимающий с себя футболку. * * * * * Но уже ближе к полудню Гэвин снова ворчал на Рича, едва они переступили порог полицейского участка. В это время Кори стояла в холле и просматривала распечатки, делая в них какие-то пометки. Увидев эту сцену, она только улыбнулась, подумав про себя, что эти двое никогда не угомонятся. Фаулер, ставший ещё одним случайным свидетелем очередного выяснения отношений, обратился к ней со своими возмущениями: — Снова эти двое скандалят! Ума не приложу, что с ними делать. Так и до драки недалеко. — Ничего делать не нужно, они сами разберутся. — Кори старалась говорить спокойно и уверенно, не выдавая своего истинного отношения к происходящему. Она искренне переживала за этих двоих, но не могла не отметить, что это также очень интересный опыт с психологической точки зрения. Нет, она ни в коем случае не считала Гэвина и Рича подопытными кроликами, но упускать такую возможность тоже не могла. В конце концов, она тоже имеет ко всему этому некое отношение. — Но в участке уже ставки делают, кто кого. Пока не всерьёз, но кто знает, к чему это приведёт? — такого грубого нарушения дисциплины в своём участке капитан полиции допустить никак не мог. — Ставьте на Гэвина. Если всё же дойдёт до драки, в чём я лично сомневаюсь, Рич просто не допустит, чтобы с Ридом что-то случилось. Хотя, Гэвин тоже на такое вряд ли способен. — Её повеселил тот факт, что многие даже не догадывались, какие на самом деле отношения между напарниками. — Подожди, ты хочешь сказать, что они эээ… пара? — ему сложно было представить Рида вообще с кем-то, а уж тем более с его коллегой. Хотя, если быть до конца откровенным, это был не самый плохой вариант. По крайней мере, для Гэвина. Кори поняла, что сболтнула лишнего, но рано или поздно он всё равно узнал бы, а так есть возможность извлечь пользу из сложившейся ситуации, поэтому спокойно продолжила: — Слушайте, я понимаю, что в таком случае по-хорошему им нельзя работать вместе, хотя не настолько у них всё серьёзно пока, но если сейчас назначить других напарников, будет только хуже. Кстати, вы заметили, что Рид стал намного спокойнее в последнее время? — Ну да, особенно сейчас, просто образец спокойствия и терпения, — иронично заметил Фаулер. — Нет, с Ричем у них особые отношения. Но, я имею в виду, по отношению к другим коллегам. — Да, с этим я не могу не согласиться, но всё же есть определённые правила… — Которые успешно нарушают ещё пятеро в нашем полицейском участке. — На самом деле Кори точно знала только про двоих, но для убедительности решила чуть приукрасить. — Пятеро? Я правильно понимаю? — Фаулер был более чем удивлён, он даже не мог подумать, что у него прямо под носом происходило такое, а он об этом даже не догадывался. — Да, именно, что пятеро. И нет, мистер Андерсон и Коннор не входят в их число. — Что ж, и на том спасибо. Так ты предлагаешь закрыть глаза на ситуацию Рида и Ричарда? — Пока да, так будет лучше. Вы не хуже меня знаете Гэвина, и знаете, на что он способен. Но если так уж хочется следовать правилам, то не раньше, чем месяцев через шесть. — Ладно, я подумаю над этим, — Фаулер думает, что принять её на работу было не самым плохим решением, — из-за чего на этот раз шум подняли? — Насколько я поняла, Ричард сам обезвредил вооружённого преступника, прикрыв Рида. — То есть, не дал ему добраться первым и попутно сломать руку или что похуже. И тем самым избавил нас от возможной жалобы? — Именно. — Ладно, пусть пока всё остаётся, как есть, может, из этого что-то хорошее получится, — посчитав, что на этом разговор можно завершить, он прощается и уходит, бросив напоследок, — надеюсь, больше о них я ничего не услышу Взглянув на Гэвина и Рича, которые уже мирно беседовали и, кажется, совсем не о работе, Кори думает, что эта парочка ещё не раз даст о себе знать.