*****
Маленькая частица жизни возрождается в Тэхёне вновь лишь с возвращением домой родителей. Они не предупреждают его заранее, а звонят сразу из аэропорта по факту прибытия. Тэхён в панике разгребает завалы мусора в комнатах, проветривает квартиру и впервые за три прошедших дня принимает душ, чтобы встретить их с чистыми волосами и в приятно пахнущей свежей футболке. Он долго обнимает маму, терпеливо выслушивая ее несдержанные радостные речи о том, как она соскучилась, и обменивается тёплыми родственными объятиями с отцом, в которых они по-мужски постукивают друг друга по спине. По традиции первые полчаса проходят в распаковке привезённых вкусностей, подарков и сувениров. Тэхён даже заставляет себя улыбнуться, изымая из фирменного пакета красивый яркий галстук от дорогого бренда — у него уже есть несколько подобных, и он когда-то даже мечтал собрать настоящую коллекцию. Хоть и галстуков не носил никогда. Такая глупость. Сейчас же вся его прежняя жизнь видится далёкой и чужой. Улыбка стирается с его лица в тот самый момент, как только мама обнаруживает плавающую в кухонной мойке мёртвую форель. «Голодом заморил рыбёшку»? — весело подтрунивает отец, а мать, убирая испортившуюся тушку из воды целлофановым пакетом настоятельно сообщает, что рыбу следовало сразу убрать в морозильник, а не творить ерунду. Тэхён не собирался замаривать живое существо голодом. Он просто о ней забыл. Но даже не это задело его сильнее. Никто из семьи его за это не осудил. Будто это чёртова обыденность, и в этом нет ничего зазорного. Просто зазря отнятая жизнь. Подумаешь. За ужином он не поддерживает беседу и отказывается от предложенного красного вина, давая себе негласное обещание больше никогда не употреблять алкоголь. Даже при особых случаях и поводах. Отец сообщает, что их отпуск продлится до конца лета, и что после окончания учебы в университете они втроём обязательно слетают на пару недель в Италию или Испанию. Тэхён только кивает, ковыряя палочками жареный рис. На следующий день, отвыкший за время отсутствия родителей просыпаться рано, Тэхён выходит к завтраку последним. Он некоторое время сидит с угрюмым выражением лица, наблюдая за парующим в чашке чаем, а потом делает глубокий вдох, собираясь с мыслями начать волнующий его разговор. — Мам, пап, — Тэхён выдерживает паузу, ожидая всеобщего внимания. — Я решил с сегодняшнего дня стать вегетарианцем. Сложно сказать, на какую реакцию он рассчитывал изначально. Едва ли на положительную, учитывая род деятельности родителей, но уж точно не такой взгляд, будто Тэхён только что сообщил им, что он гей или что больше не является студентом университета. Даже забавно. — Так а… — мама первая прерывает молчание, бросая многозначительный взгляд на мужа. — Почему вегетарианцем, а не веганом? — Что? — недоумевает Тэхён, вскидывая от удивления брови. Такого вопроса он точно не предполагал. — Веганы не едят молочные продукты, яйца, мёд, — со знанием дела перечисляет она, и у парня брови ползут на лоб всё выше и выше от уровня её осведомленности в этом вопросе. Он изучал эту тему всю неделю, и пришёл к осознанному решению делать всё постепенно, чтобы избежать нежелательного срыва. — А также не носят ни мех, ни кожу, ни шёлк. — Получается, вы поддержите меня в этом решении? — Тэхён искренне не понимает, с сарказмом она говорит или нет. — Никаких проблем с этим? — Учитывая, какую профессию ты для себя выбрал, — отец подбадривающе подмигивает, а у парня от этих слов душа ухает вниз живота. — Я даже не удивлён. — Кроме того, сейчас это модный тренд, — поддерживает супруга женщина. — Мы с папой даже ради интереса посетили однажды веганский ресторан в Мюнхене, и нам, если честно понравилось. Вся еда была очень вкусной. Но я предупреждаю вас, молодой человек, сразу — готовить для себя отдельные блюда придётся самому. И так как мы привезли из Европы много вкусных сыров, я у тебя и спрашиваю, не хочешь ли ты стать веганом, чтобы нам с папой досталось больше. — Сыр я пока ем, — решительно округлив глаза на её вызывающий взгляд, бубнит Тэхён, поспешно собирает себе бутерброд из нарезанных и разложенных на тарелке сыров и под добрую одобряющую улыбку родителей отправляет его в рот. Невзирая на все последствия затягивающейся лжи, Тэхён не рассказывает родителям о проблемах с учёбой. Когда наступает черёд третьего экзамена, он накануне симулирует усиленную подготовку, утром выходит из дома в назначенный срок, едет в другой конец города и просто блуждает по улицам без какой-либо цели. Он знает, что делает себе этим только хуже, но найти такую нужную смелость и принять ответственность перед родителями сил не выходит совершенно. Его никогда не ограничивали в свободе самовыражения и проявления своих желаний, воспитывали в заботе и во взаимном уважении, а он, их единственный сын и опора, просто предал их доверие и разочаровал. Самостоятельно выбрал путь и не смог пройти его достойно до самого конца, споткнувшись на финишной прямой. Общение с ними было сведено к минимуму, и всё то свободное время, пока парень находился дома, он проводил за закрытыми дверьми в своей комнате в компании наушников и ноутбука, слушая музыку, просматривая интересующие его статьи или объявления с непритязательными вакансиями. Каждое утро, открывая глаза, он повторял себе, что поговорит с ними сегодня, и каждую ночь, закрывая их, задыхался от стыда из-за того, что ещё один день прошёл зря. — Тэхёна-а! Парень выключает музыку и снимает один наушник. Он привычно после завтрака абстрагируется от семьи и внешнего мира на кровати, и на третий раз после показавшегося маминого голоса с произнесенным нараспев собственным именем, всё же решает прислушаться. — Тэхёна-а, — чётко звучит звонкий голос откуда-то с другой части квартиры, и парень, отложив ноутбук с коленей на постель, поднимается с кровати и шлёпает на кухню. — Тебе пришло письмо, — между делом произносит она, продолжая хлопотать на кухне и раскладывать из пакетов закупленные на неделю продукты по ящикам и холодильнику. — Написано, что из университета. Возьми его, оно лежит вон там, большой белый конверт на обеденном столе. Пойманный врасплох Тэхён замирает на месте. Его щёки вспыхивают красным, а сердце начинает стучать так громко и сильно, что кажется, что оно вот-вот разорвётся. — Ты не откроешь посмотреть что там? — женщина останавливается посреди кухни и поправляет волосы, убирая со вспотевшего лба аккуратную короткую чёлку. — Интересно, они разослали эти письма всем выпускникам? Может, что-то важное? Она тянет руку к конверту, намереваясь распечатать его и узнать, что же такое спрятано там внутри, но Тэхён опережает её в самый последний момент, хватая письмо и пряча за своей спиной. Очень по-взрослому. Очень достойно. Просто пример для подражания. — Я посмотрю сам, что там внутри, а потом покажу тебе, ладно? На конверте всё-таки моё имя написано, — тараторит он, и, развернувшись на пятках, быстро уходит прочь. Тяжёлый конверт горит в руках раскалённым углём. Ему необязательно его вскрывать, чтобы понять, что находится внутри.*****
— За что Гу изгнал из воды своего брата? — За любовь к человеку. Он знает. Загнанно дыша, мерман падает на песок, откидывает назад голову и обессиленно расслабляется, устремляя невидящий взгляд в густое грозовое небо. Теперь Тэхён знает, и знает об этом не от него. Нужно было предусмотрительней отнестись к человеческой солидарности. Юнги проверяет пальцами ушибленную челюсть, настороженно подползает к брату и залезает на него верхом, чтобы предотвратить последующие нападки. Он никогда не хотел между ними этой войны. — Я сдаюсь, — меланхолично озвучивает Гу. — Ты выиграл. Он слегка морщит нос, когда с берега порывом ветра доносится еле уловимый для обычного человека запах трупной плоти. — Ты ведь понимаешь, что дальше так не может продолжаться, — привыкший к подобным ароматам младший брат не ведёт бровью. — Нельзя бросать море на такой долгий срок без присмотра. — Я знаю, — мерман обреченно выдыхает. — Но для возвращения домой мне всё ещё нужна твоя лодка. — Зачем? — искренне недоумевает русал. — Ты можешь хоть сейчас пойти в море. В мутной штормовой воде тебя никто не заметит — здесь почти сразу начинается глубоководье. — Мне придётся выныривать время от времени, чтобы отдышаться, — вместо долгих объяснений Гу поворачивает голову набок, открывая вид на шрам на шее. Юнги с шумом вдыхает воздух через плотно сомкнутые зубы и требовательно заглядывает в глаза старшего брата. — Как это произошло? — шипит он. — Когда? — Меня выловили сетями вместе с несколькими афалинами и держали в клетке в бассейне дельфинария, — произносит мерман, и Юнги меняется в лице от испытываемой тревоги за свой вид и за свою новую семью, но русал торопится его успокоить: — Не переживай, я позаботился о том, чтобы никто из людей не понял о том, кто я и кем являюсь. Меня не будут искать среди людей. — Это чудовищно, — Ги мотает головой, обдумывая план действий. — Конечно, я помогу тебе. Яхта сейчас стоит у пристани, это в двух милях отсюда. Мне нужно будет позвонить, чтобы её вывели в море. Они смогут подобрать тебя и помогут переправить в нейтральные воды. Эти люди… Это двое парней: отец и сын. Они помогают мне, я помогаю им. Об их порядочности можешь не беспокоиться, я верю им настолько, что без раздумий в случае необходимости доверил бы жизни собственных детей. — Подожди, это не всё, — Гу цепко хватает намеревающегося встать мужчину за свободный край футболки, удерживая на месте. — Ты должен позаботиться о Тэхёне. — О Тэхёне? — переспрашивает Юнги, саркастично выгибая бровь. — О парне, с которым ты пришел? О человеке Тэхёне? — Да, — с твёрдой уверенностью в голосе отвечает русал. — Именно о нём. Это он помог мне выбраться из того места. Спас мою жизнь. Сохранил мой секрет. — Мне кажется, тут дело не только в этом, — Юнги привстает и снова плюхается на чужие бедра, припечатывая его плотнее к сырому песку и откровенно наслаждаясь полной капитуляцией старшего брата. — Так он видел, как ты сбрасываешь хвост? — заговорщически шепчет мерман, всё больше воодушевляясь смущенным взглядом. — Так это я, значит, «позор семьи» и это у меня «родится недостойное потомство»? — Не испытывай мою к тебе лояльность на прочность, — предупреждающе проговаривает он сквозь зубы. — Так, ладно. Не заводись, — Юнги криво улыбается и несколько секунд молчит, любуясь некогда до невозможности высокомерным, горделивым и принципиальным существом, от которого не осталось и следа. — И что я должен для него сделать?*****
Прижимаясь спиной к дверям своей спальни, Тэхён непослушными пальцами отрывает край конверта, бросая оторванную часть прямо себе под ноги, и грешным делом задумывается о том, что если бы утром он просто не проснулся — ему не пришлось бы переживать этот момент. Теперь он загнан в угол, и бежать больше не удастся. Толщина письма кажется ему подозрительно небольшой — вряд ли внутри сложены все его документы. Ему неизвестна вся процедура отчисления, но вряд ли ему действительно отправят всё по почте без личного присутствия. Парень убеждается в своей правоте сразу же, как только запускает пальцы в конверт и с круглыми от неверия глазами достаёт на свет тонкую бледно салатовую тетрадку. Свою утраченную зачётную книжку.