Наивное дитя

      Дворец       Встреча с придворными прошла… Скверно. Если не сказать хуже. Вэйна чувствовала себя не в своей тарелке: опасность исходила от каждого. В особенности от Вальдемара. Придворный не говорил, лишь весь вечер изучал её взглядом, словно стараясь визуально оценить, вскрыть и найти что-то эдакое. Но что? Маг не могла дать ответа. Остальные оказались не лучше – Вульгора, Вольта, Властомил, Валериус. Последний так вообще устроил представление, и в его глазах Вэйна видела плохо скрываемое удивление и раздражение.       Потому девчонка была рада, когда всё закончилось. Она вернулась в гостевые комнаты, сменила открытые одежды на привычный наряд и позволила себе час отдыха. За них Вэйна думала успокоить дух и прийти в спокойствие, однако оное так и не наступило. Колкие фразы придворных до сих пор раздавались эхом в сознании, вызывая головную боль. Тогда маг отыскала Поршу и попросила её открыть двери библиотеки. Мрачное место, пропахшее пергаментом и чернилами, оно напоминало о лавке.       Графиня просила мага отыскать то, что позволило бы восстановить картину кровавого Маскарада, а именно момент убийства Графа. Миледи желала вспомнить всё до секунды, однако найденные доказательства и общение непосредственно с доктором Девораком запутали Вэйну ещё больше – власть и жители в большинстве были уверены в виновности Джулиана, этого не отрицал и он сам, но было в этой ситуации что-то неправильное и лживое, что не давало сложить общую картину. Интуиция пребывала в беспокойстве.       В библиотеку несколько раз приходила Порша. Она интересовалась состоянием мага, а в последний принесла пропущенный обед. Вэйна поблагодарила её и продолжила дальше сидеть в окружении книг. Несмотря на то, что она пока не могла дать чёткого ответа о ночи Маскарада, ученица сосредоточилась на другом – она пыталась восстановить способности к чтению и письму.       Так, понемногу за попытками чтения книг ученица провела свой день. Она покидала библиотеку в растерянных чувствах: боли хоть и стали меньше, но не прошли; ощущение опасности не покидало, только усилилось – ей казалось, что Вальдемар продолжал наблюдать за ней. Эти глаза и улыбка мерещились Вэйне в коридорах, пока она шла в свои комнаты. А фразы, брошенные Валериусом, проносились в сознании. Дыхание сбилось, Вэйна ускорила шаг. Как только она достигнет комнаты, она наложит защитные заклинания на двери для собственного успокоения. Да, так и сделает.       Блики витражей, на которые попадали лучи уходящего солнца, причудливо плясали на стенах коридора. Красные, жёлтые, зелёные цвета с разнообразными рисунками. Вэйна остановилась у чистого окна, лишённого красок. Она посмотрела на небо – алое, похожее на цвет крови или вина… Которое пил сегодня Валериус. Банальное сравнение заставило ученицу нахмуриться и сжать крепче книгу, утащенную из библиотеки. Вэйна тяжело втянула носом воздух, наблюдая, как солнце медленно скрывалось за горизонтом. Алые всполохи хватались за земли Везувии и…       Щекотливое прикосновение к пальцам вызвало дрожь. Ученица, подпрыгнув от страха и вскрикнув, дёрнулась в сторону. Она прильнула к стене, вскинула руку и хотела сотворить защитное заклинание. Нарушителем оказался лишь пёс.       Вэйна сползла по стене вниз, рухнула на пол. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и восстановить дыхание – слишком много произошло за последние дни. От всех событий и постоянного нахождения во дворце, окутанного злой аурой, ученица, похоже, стала самым настоящим параноиком.       Мерседес – у пса было целое ухо – подала голос, приблизилась к ученице и принялась обнюхивать книгу, упавшую на пол. После борзая подобралась ближе. Она виляла хвостом.       – Мерседес… – Вэйна улыбнулась и, открыв глаза, погладила её по морде. – Не пугай так, – она шмыгнула носом, подалась вперёд. Мерседес позволила себя обнять.       Запах шерсти ударил в нос, Вэйна не в силах больше сдерживаться – разрыдалась, что вызвало у пса скулёж. Задания, порученные Графиней, испытания, уготованные Судьбой, оказались для ученицы слишком серьезными и неподъемными. В одиночку. И рядом не было никого, готового оказать поддержки и помощи, разве что…       Мерседес завозилась и дёрнулась назад, отчего Вэйна была вынуждена выпустить её из объятий.       – Прости. Я слишком слабая, да? – ученица утёрла слёзы, размазывая сурьму по щекам. Борзая склонила голову на бок, протяжно заскулила. Пушистый хвост продолжал вилять из стороны в сторону, отчего Вэйне он напомнил щётку в руках слуг.       Ученица, хмыкнув, поднялась, подбирая книгу и кладя её в сумку. Солнце уже скрылось за горизонтом, коридоры постепенно погружались во мрак – не все лампы слуги успели зажечь.       – Проводишь меня?       Мерседес подала голос и, развернувшись, потопала в совершенно другую сторону. Вэйна замерла на месте, глядя в след борзой, которая также остановилась, не увидев, что за ней следовали. Ученица сделала глубокий вздох, успокаиваясь – несмотря на паническую атаку, интуиция оставалась спокойной.       – Следовать?       Низкий голос.       – Хорошо.       Ученица направилась за Мерседес. Борзая повела её по коридорам к главной лестнице. У последней их встретил Мельхиор, бродивший туда-сюда. Оба пса обнюхали друг друга, после чего Мельхиор низко рыкнул на Мерседес, будто предупреждая. Борзая в ответ прижала уши, заскулив.       – Не ругайся, – Вэйна чесанула Мельхиора за подранным ухом, на что тот отвлёкся от диалога.       Борзые вскоре направились по лестнице наверх. Вэйна продолжила следовать. Вот тот самый пролёт, от которого её дважды уводили. Ученица замерла лишь на мгновение – она бросила обеспокоенный взгляд вниз, потом наверх и продолжила свой ход.       Псы вывели её в тёмный коридор. Несмотря на очередной жаркий день Везувии, здесь стоял холод, который охватил ученицу мгновенно. Она поёжилась и обеспокоенно посмотрела на борзых. Мерседес осматривала коридор, слегка пригнувшись, а вот Мельхиор так вообще позволил себе зевнуть будто от скуки.       – И куда дальше? – Вэйна нахмурилась.       Мельхиор посмотрел на неё и взял на себя инициативу пойти дальше первым. Мерседес предпочла остаться рядом с ученицей всё то время, пока они продолжали идти дальше.       Коридор незнакомого крыла дворца был объят едва заметной дымкой, она оседала на полу и на немногочисленных предметах, среди которых особо страшными выглядели картины. Ученица создала магический огонёк, позволивший освещать путь, и старалась не смотреть на них – уродливые изображения животных в людской одежде. Они не располагали к созерцанию и внушали только ужас. Впрочем… Несмотря на устрашающую обстановку, Вэйна не чувствовала страха. Куда страшнее этого крыла было собрание-представление с советниками, ведь картины и дымка не могли навредить, что не сказать о реальных людях.       «Незнакомые гости в стенах дворца? Посетители, коих не было давно. Подведите ближе. Вот так…»       Вэйна замерла на месте. Огонёк дёрнулся в руке и едва не погас – ученице стоило огромных усилий сохранить стойкость и не прервать заклинания. Она оглянулась – коридор выглядел всё также, но тогда откуда?..       «Незнакомец, которому вы поверили? Нет? Ещё интереснее»       Мерседес ухватилась зубами за ткань широких штанов ученицы и потянула её дальше. Вэйна, задержав дыхание, последовала за псами. Они уводили её всё дальше в темноту, пока у следующей развилки борзые не повернули в другой коридор.       Вэйна задержала дыхание. Её повсюду окружала тьма и только сейчас она начала чувствовать, как страх постепенно охватывал её. Одна в незнакомом крыле дворца пускай и с псами, которым доверяла. Могли они предать её доверие и воспользоваться наивностью мага?       «Я узнаю эту ауру. Теперь всё понятно»       И голос. Чей он? Ученица отмахнулась от возникшей в сознании догадки – невозможно.       Борзые подвели её к залу, по бокам которого висели алые знамёна с гербом Везувии. Гуляющий в крыле сквозняк трепетал их концы. Вэйна подняла руку выше. Огонёк осветил табличку.       – Зал славы? – прочла она шёпотом.       Мерседес протянула низко, фыркнув. Мельхиор с важным видом прошёл в зал, будто совершенно не чувствуя страха и ощущая себя вольным хозяином этих мест. Вэйна вздохнула – она направилась в зал.       Сотворив следующее заклинание, ученица позволила огоньку раздвоиться и спорхнуть с руки. Два шара света облетели зал. Он был полный оружия, представленных на стойках, картин, иллюстрировавших сражения, и доспех. Под самым потолком висели знамёна – некоторые из них были опалены, потрёпаны, будто только из сражения. Ученица узнала только два из них – очередное знамя Везувии и Империи Пракры. Огоньки остановились у самого дальнего конца зала. Они осветили позолоченную саблю и броню, что стояли в отдалении от остальных. Словно вооружение избранного воина.       «Или героя… Ты не помнишь?»       Мельхиор подобрался ближе к броне и улёгся рядом. Мерседес осталась рядом с ученицей, которая делала осторожные шаги вперёд.       – Что... Не помню? Кто ты такой?       «Как досадно. Твой учитель оставил собственное дитя без ответов?»       Вэйна подошла к вооружению и остановилась в нерешительности. Появилась непреодолимая тяга взять саблю в руки. Ученица чувствовала что-то знакомое в золотых узорах и стали клинка, пускай и те были покрыты слоем пыли. Слуги не добирались в это крыло – это было заметно по разрухе как в коридоре, так и здесь, где всё военное великолепие словно увядало.       «Я могу помочь вспомнить. Возьми её в руки. У тебя есть моё разрешение»       Ученица сделала тяжёлый вздох и обратилась снова к интуиции, но та хранила молчание. К окружающей обстановке ужаса и к этому незнакомому голосу она словно оказалась глуха. Здравый смысл твердил об обратном – бежать. Вернуться обратно в светлые коридоры дворца, полные слуг, стражи… людей. Где не было всепоглощающей тьмы. Однако было еще кое-что: Вэйна вспомнила о собственных кошмарах, о вязкой пустоте, что окружала всякий раз, стоило попытаться вспомнить прошлое, и о собственном желании вспомнить саму себя. Вернуть потерянное.       Дрожащими руками маг осторожно обхватила эфес сабли, затем вытащила её из стойки. Неприятный звук эхом отозвался от стен и вызывал скулёж псов. Оружие оказалось довольно тяжёлым, отчего Вэйна позволила себе пару минут привыкнуть к нему, после чего осела на пол зала. Мерседес обнюхала клинок, заскулив. Её хвост довольно вилял из стороны в сторону.       – Оно принадлежало вашему хозяину? – Вэйна подняла взгляд на Мельхиора, остававшегося невозмутимо неподвижным.       Пёс фыркнул и будто кивнул. Хотя, возможно, ученице показалось. Один из огоньков света подлетел ближе, и маг, опустив взгляд, разглядела гравировку на клинке. «Освободителю Везувии», – извилистая надпись… Боль пронзила голову, отчего девчонка выпустила саблю и подалась назад. Она подорвалась на ноги и положила пальцы на виски.       «Вы чудом пережили засаду у Бельгамира, лейтенант. Вам стоит отлежаться» – женский спокойный голос.       «Моя обязанность – вернуться в армию и продолжить сражаться!» – мужчина повысил тон, но после донёсся стон боли.       «В таком состоянии вы способны сражаться только с вошками в матрасе. Да и то… Они побеждают» – смешок.       Вэйна зажмурила глаза. Ей было больно, но вместе с тем она боялась спугнуть воспоминание.       «Издеваться вздумала, ведьма?! На чьей ты стороне?»       Молчание.       «Твой акцент… Зачем ты помогаешь?»       «Если южане не побеспокоятся друг о друге, то кто ещё?»       Ученица застонала и осела на пол. Она почувствовала копошение рядом – то была Мерседес. Борзая подала голос, но он утонул в следующих фразах:       «Да и если вы так ищите сражений, лейтенант, думаю, вас заинтересует то, что происходит в Везувии»       «В нейтральном государстве?»       «Вы уверены, что оно таким является?»       Молчание, прерываемое тяжелым дыханием.       «Докладывай, ведьма»       Наваждение исчезло. Вэйна перевернулась на спину, ощущая, как тело оцепенело. Её била крупная дрожь. Громкий лай доносился словно через пелену, фразы эхом раздавались в сознании, вызывая ещё большую боль. Магические огоньки погасли, стоило ученице потерять контроль – зал погрузился в темноту. Со следующим приступом ученица больше не могла себя контролировать – она провалилась в беспамятство.

<…>

      Везувия – Южная часть.       Ночь.       Клиника. Разорённая, сожжённая и сложившаяся внутрь. Погорелые доски и угли так никто не убрал. Все три года её так и оставили такой… Словно в напоминание остальным, что будет, если убьют «любимчика» или совершится преступление. Вот только. Раз так, то почему этого до сих пор не сделали с придворными? Джулиан хмыкнул.       – Держи за работу, – он снял мешочек денег и кинул её наёмнику, что ловко его поймал. Слепой на один глаз с кучей шрамов на лице он придирчиво осмотрел содержимое, попробовал монету на вкус. – Только сдержите уговор – отвлеките на всю ночь.       – О, мои ребята найдут повода выместить злость, – наёмник осклабился, спрятал деньги, после чего снял шляпу. – С вами приятно иметь дело, доктор.       Этого однако Джулиан не мог сказать в ответ.       – Оставляю вас предаваться ностальгии.       Деворак скосил взгляд на мужчину – того вскоре след простыл. Вздохнув, Джулиан погладил ворона, сидевшего на плече, а после стянул с головы маску, закрепил её на поясе. Ему было не в радость обращаться к наёмникам, впутывать их в личное расследование, где не нужны свидетели, но на том настояла Мазелинка. И Деворак в кое-то веке был с ней согласен, когда увидел количество стражи возле его спалённой клиники – он бы не справился в одиночку. Теперь наёмники получили прекрасный повод повеселиться на всю ночь.       Джулиан прошёл в то, что осталось от клиники. Ворон неприятно переминался на плече, его когти вонзались в плечо. Впрочем доктор почти не чувствовал боли – он, положив руку на обугленную балку, попытался воскресить воспоминания о том, каким здесь было всё раньше.       Деворак открыл глаза, но вместо спалённого пепелища перед ним предстала его старая клиника – небольшая приёмная, где могли оставить свои вещи люди, дальше кабинет, достаточно просторный, чтобы можно было принять пациента. Справа лестница на второй этаж, где располагались его комната и ещё кабинет, где он хранил записи. Теперь же…       Второй этаж сгорел полностью, о нём напоминали только первые ступени лестницы, такие же обугленные. Кабинет на первом этаже завален хламом, туда невозможно пройти. Джулиан отставил на пол фонарь и, подобрав обугленную деревяшку, стряхнул с неё пыль.       – Эта клиника была моей мечтой. Одной из них, – Деворак повертел деревяшку. Текст на ней сохранился не полностью и прочесть было невозможно. Однако доктор узнал её – часть вывески.       Джулиан поднялся. Малак заинтересованно осмотрел то, что осталось от вывески, удобнее сложил крылья.       – Посмотришь за стражей? Не доверяю я наёмникам.       Птица, гаркнув, вспорхнула с плеча и улетела куда-то прочь. Скорее уместилась на крыше одного из домов. Джулиан, откинув деревяшку обратно на пол, подхватил фонарь. Он продолжил исследовать то, что осталось от клиники.       Чувство ностальгии захлестнуло его. Он вспоминал времена, когда только вернулся с Пракры и открыл клинику здесь, в Южной части города. На центр ему не хватило денег, да и граф отказал – слишком мало положительных рекомендаций. Впрочем, Люцио просто бесился, что тогда на войне Деворак отрезал ему руку. Он считал, что надо было сохранить, а Джулиан, как доктор, знал – этого сделать было невозможно.       Но Деворак не сильно расстроился. В самых бедных районах всегда найдётся, кому оказать помощь. Он был в Южной части одним из первых, кто после войны открыл клинику. Люди часто не могли платить золотыми, вместо этого притаскивали продовольствие. Кто яйца, кто курицу, иногда делились засолами рыбы, если был удачный рыболовный сезон. Джулиан улыбнулся, вспомнив, как разбойники однажды ограбили его клинику, а на следующий день владелец таверны нашёл этих смельчаков и заставил вернуть всё до единого гроша. Пускай он не обогатился на населении, вместо золота он получал куда больше.       Джулиан остановился. Он попытался убрать балку, что преградила путь в разрушенную кладовую. С большим усилием и ценой измазанного в саже лица ему всё-таки удалось это сделать. В кладовой на стеллажах не осталось ничего ценного – в разрушенных шкафах сплели паутину пауки, на полу валялись разбитые склянки. Деворак опустился и подобрал целую полную пыли ёмкость. Пустую. Он вздохнул и посмотрел в угол. Свет фонаря освещал жирного паука, который завозился, явно недовольный появлением посетителя.       Однако перед собой Деворак видел не насекомое, а морду старой неповоротливой собаки Брандл. Она была низкой, глуховатой и такой смешной, когда на коротких лапах передвигалась, шаркая по клинике. На мгновение Джулиану показалось, что он слышит эти звуки снова, что сейчас Брандл придёт в кладовую, начнёт внюхиваться и смотреть на доктора. А он снова расскажет, кто был из больных и за чем он пришёл в кладовую. Старушка Брандл с вытянутой мордой, тяжёлыми веками и длинными ушами, в которых та порой путалась. Она любила спать там, в углу.       Джулиан мотнул головой и стал разгребать завалы с пола: откинул в сторону весь мусор, следом пожранный крысами и молью ковёр. Когда он заметил небольшой люк, Деворак поспешил его открыть. Третий кабинет – для самого секретного. Подхватив фонарь, он принялся осторожно спускаться.       Ветхие ступени заскрипели под ногами, вызвав непроизвольный страх, но они выдержали. Джулиан смахнул со стола пыль, поставил на него фонарь, а после отыскал ещё несколько. Когда огонь осветил третий кабинет, Деворак не сдержал ухмылки – всё осталось так, как было перед его уходом во дворец три года назад. Или не совсем…       Его взгляд упал на второй меньший стол, заваленный бумагами. Беспорядка он точно не оставлял. Джулиан стал проверять расположение всего, попутно обращаясь к памяти. Здесь он хранил свои учебные записи с Пракры, наработки по лечению Красной чумы, позже оказавшиеся бесполезными. Также здесь хранились и некоторые из дорогих ингредиентов и редкие травы. Деворак сделал этот кабинет после того, как его клинику попытались ограбить.       Убедившись, что воры не добрались сюда, а огонь так тем более не затронул подвал, Джулиан поставил фонарь на стол, полный бумажек. Он точно помнил, как перед уходом во дворец оставлял кабинет в аккуратности. Беспорядок он ненавидел.       Доктор бегло пробежался по тексту бумажек. Многие из них были написаны красивым почерком – не его. Это уж точно. Его каракули – а если он писал быстро – не разобрать было преподавателям в Пракре, да и если уж он бы постарался… Всё равно не его почерк. Джулиан нахмурился и стал вчитываться в записки.       Большинство из них содержали данные о заболевших Красной чумой, походили на дневниковые записи с датой и кратким содержанием приёмного дня без приписок самого автора письма. А ещё в некоторых упоминалась магия, как средство лечения.       «Магия?» – повторил про себя Джулиан, нахмурившись.       Тогда три года назад до ухода во дворец он помнил, что верил в лечение чумы без помочи всяких магических штучек. Или нет? И даже если так, кое-что другое не давало ему покоя. Об этом кабинете знал только Деворак, тогда чьи это были пометки?..       Взгляд наткнулся на испачканный листок. Он взял его в руки. Снова без приписок, вот только надпись была косой, буквы неровными, дрожали, будто автор спешил или… Джулиан нахмурился и, подставив бумагу ближе к свету, попытался разобрать написанное.       – Меньше времени… Жители знают. Я больше не могу этого скрывать и подвергать их опасности. Мое место в Лазарете… я…       Всё внутри похолодело. Дальнейший текст обрывался, остатки листа были заляпаны багровыми засохшими пятнами. «Кровь», – Деворак провёл по ним пальцем, после тяжело вздохнул. Голову пронзила боль, от которой доктор зажмурился и замер на месте.       «Позвольте мне помочь!» – женский голос сорвался на крик.       «Я не доверю исследование людской обычной болезни магу» – его голос, но озлобленный и раздражённый.       «Магу? Это только поэтому?!»       «Да. Вы безрассудны и верите во всякое сверхъестественное, когда как только наука даст ответы на реальные вещи, происходящие сейчас. Или собираетесь искать лекарство с помощью всяких штучек и трав?»       Тяжёлый вздох.       «А что если Красная чума – не только предмет науки, но и…»       «Вот и доказательство. Избавь меня от этих домыслов»       «У нас с вами одна цель – помочь городу, так почему бы не объединить усилия?»       Молчание.       «Мне казалось, Красная чума должна сблизить всех и сделать всё, чтобы устранить эти дурацкие споры. Но видно всё, что говорят о вас в городе, доктор Деворак», – злость, – «ложь. Вы такой же закостенелый дурак учений Пракры!»       Отчётливый стук двери и лай.       «Да чтоб тебя… Стой ты, маг!»       Джулиан вынырнул из воспоминаний и обнаружил, что крепко сжимал край стола до боли в костяшках, другой рукой он скомкал послание. Дыхание сбилось. «Что это?» – он моргнул несколько раз, возвращаясь обратно, а после в растерянности осмотрел кабинет. Наваждение отпускало неохотно.       Доктор разжал ладонь, размял её. Он бросил взгляд на бумаги и стал постепенно собирать эти листы в кучу. Сложив их, Джулиан спрятал кипу в широкий внутренний карман. Он потушил свет в кабинете и, уже покидая его, услышал крик Малака.       «Стража…»       Деворак едва успел спрятать вход, напялить маску, как свет фонарей стражи осветил его.       – Убийца! Держи его!       – Какой холодный приём. Добавим огоньку? – Джулиан хмыкнул и, кинув в стражников фонарь, дёрнул в сторону.       «И какие ненадёжные наёмники».       Впрочем, то золото было также ненадёжным и фальшивым.       Фонарь разбился у ног стражи, вызвав неразбериху. Малак вцепился в шлем капитана и стал клевать его. Это дало время Девораку, чтобы найти пути к отступлению и сбежать.       Ноги привели его на вершину главного акведука, откуда чистая вода дальше распространялась по системам водоснабжения. Малак присоединился несколько позже. Он уместился на плече Джулиана и недовольно взъерошился, каркнув.       – Умница, спасибо, – Деворак погладил ворона, вызвав у того довольное урчание.       Джулиан отдышался, после чего осмотрел небольшую площадку. У самого края бассейна водоснабжения он заметил фигуру в тёмных одеждах. Малак заинтересованно вытянул голову и снова подал голос, вспорхнув с плеча. Их присутствие заметили.       Незнакомец развернулся, вздрогнул и подался назад…       – Вэйна! – Джулиан вовремя перехватил девчонку за руку и потянул на себя. Он прижал ученицу к себе, улыбнувшись. На её щеках он заметил следы размазанной сурьмы. – Какая встреча. Не спится, мойска?       – Джулиан, – ученица подалась вперёд, крепко обнимая его в ответ.       Малак вскрикнул. Деворак оглянулся и заметил у подножия акведука огоньки – стража.       – Как насчёт ночного бега, раз уж мы тут с вами собрались? – Джулиан щёлкнул девчонку по носу и улыбнулся, заметив, как та в непонимании посмотрела на него. – Не отставай, мойска, а потом если выживем, расскажешь, что за новая техника пачкания лица, м?       Деворак схватил её за руку и потянул в противоположную сторону. Совсем вовремя. Спустя мгновение стража подобралась к центральному резервуару…