Альберт и Инес

Тошинори Яги, которому было «дохрена больше, чем пару дней назад» лет, сидел в классе за своим столом, уставившись пустым взглядом в окно. Он не был уверен в том, что произошло. Или, вернее, он прекрасно осознавал, что делал, помнил все совершенно отчетливо, но его немного смущало то, что произошло потом. Тошинори бросился в самую гущу бури, где действительно были злодеи. Ему удалось вырубить нескольких из них и затащить их в ближайший полицейский участок, убедившись при этом, что злодеи должным образом взяты под стражу. Но казалось, что все это сделал кто-то другой, а не он. Остальное было еще более расплывчатым — он отправился домой, а потом… он не был уверен. Единственное, что он помнил, так это то, что посмотрел на часы и заметил, что прошло уже два дня и что скоро начнутся занятия, и вот он здесь. — Мистер Яги? — спросила мисс Роттенмайер с неожиданной ноткой беспокойства в голосе, сидя за своим столом. — Вы рано. Тошинори, казалось, только сейчас заметил, что остальная часть класса была совершенно пуста. — О. Да. Думаю, вы правы. Мисс Роттенмайер посмотрела на часы, а затем снова на мужчину и вздохнула. — Вы сидите здесь уже почти час. Уверены, что с вами все в порядке? Тошинори кивнул. Как раз в тот момент, когда казалось, что учительница собирается сказать что-то еще, дверь распахнулась и в класс вошли другие ученики. Инко пришла последней, как раз когда мисс Роттенмайер собиралась начать урок. Она совершенно запыхалась и как только добралась до своего места, бросила на стол сумочку и, присев, закрыла лицо руками. Тошинори издал некий смущенный звук, походящий на приветствие, но Инко так и не ответила, поэтому он продолжил смотреть на стоящие перед ним кастрюли, пытаясь время от времени вспомнить, как дышать. Когда мисс Роттенмайер начала выкрикивать инструкции по приготовлению чизкейка брауни боттом с печеньем, Тошинори, наконец, повернулся к Инко, прекрасно осознавая, что лучше повторять за ней, чем пытаться понять пояснения учительницы. Но Инко еще не приступила к готовке, и, судя по тому, как мечтательно она смотрела в окно, временами хихикая и сжимая в руках плитку шоколада, которую должна была растопить, начинать она не намерена, по крайней мере, в ближайшее время. Кроме того, только сейчас он обратил внимание на то, в каком беспорядке она находится. Ее волосы были растрепаны, как будто она не расчесывала их этим утром, а кардиган вывернут наизнанку. Тошинори бросил быстрый взгляд на рецепт и одной рукой забросил в кастрюлю горсть ингредиентов, а другой разбил яйца, при этом не сводя глаз с Инко. Она все еще была погружена в свои мысли, не обращая внимания на происходящее вокруг. И тут Тошинори понял, что она все еще с ним не поздоровалась. Она злится на него? Что ж, по правде говоря, у нее были на то причины, но злиться она должна не на этого его — не этот он подло поцеловал ее, чтобы сбежать мгновение спустя. Если только… она не догадалась. Возможно, так оно и есть, и теперь она планирует сообщить прессе не только его настоящее имя, но и его нынешнее состояние и возмутительное романтическое поведение. Но с другой стороны, если бы она собиралась так поступить, он был бы уже окружен репортерами, и несмотря на свою рассеянность, он был совершенно уверен, что Тошинори не встретил ни одного. В любом случае, ему действительно нужно поговорить с ней. — Инко?.. Она хихикнула, еще крепче сжав плитку шоколада. — Инко, ты в порядке? — Ах! — воскликнула она, внезапно осознав, где они находятся и чем она должна заниматься. — Я… кажется, я немного отвлеклась. Тошинори кивнул, но Инко так и не шевельнулась, поэтому он взял плитку шоколада из ее рук, развернул ее и бросил вместе с маслом в кастрюлю, на которой растапливал свои собственные ингредиенты. Он сделал несколько усиленных помешиваний, пытаясь понять пояснения учительницы, а затем вылил половину смеси в одну миску, а другую половину во вторую. Тошинори уставился на две миски, затем протянул Инко ту, в которой не плавал огромный кусок шоколада. — Ты точно в порядке? — спросил он, взяв пригоршню сахара и бросив ее в миску Инко, после чего сделал то же самое и для себя. — Да, — сказала она, пытаясь привести в порядок прическу. — Думаю, да. — Твой… твой кардиган наизнанку вывернут. Тошинори вытер руки кухонным полотенцем, потом помог ей снять кардиган и на этот раз надеть его правильно. — Спасибо. Сегодня я немного рассеяна. Тошинори схватил несколько яиц, разбил их и вылил в миску Инко, которая пыталась определить, на каком этапе они находились. Она довольно быстро сдалась и повернулась к Тошинори. — Ты бы… ты бы поцеловал кого-нибудь, чтобы потом исчезнуть? — шепотом спросила она. — Нет! — довольно громко воскликнул Тошинори, высыпав целый пакет муки в свою миску, затем взял несколько пригоршней и бросил их в миску Инко. — Мистер Яги, — сказала мисс Роттенмайер на весь класс. — Не знаю, почему вы так сильно противитесь вылить тесто в форму, но боюсь, что вам придется это сделать. Он извинился и смиренно поклонился. — Я имею в виду, — сказал он Инко через несколько секунд, — что это не очень по-джентльменски. — Знаю. Но… Ладно. Помнишь… Эмм… Альберта? Тошинори сделал вид, что слегка задумался, после чего кивнул. — Ну, я встретилась с ним на днях. И он… Мы… Вроде как поцеловались. Тошинори изо всех сил старался сделать вид, что это абсолютно обыкновенная информация, но продержался всего несколько секунд, после чего чуть не подавился оставшимся легким, рухнув на стол от неожиданно напавшего на него приступа кашля. — О боже, с тобой все в порядке? — спросила Инко, протягивая ему кухонное полотенце и мягко похлопывая по спине. — Да, — сказал он, кашлянув напоследок, — кажется, я только что вдохнул немного муки. — О. Ладно. Так значит… мы поцеловались. Но потом Альберту пришлось срочно убежать. — Это грубо, — прокомментировал Тошинори, ставя формы в духовку. Честно говоря, это еще мягко сказано, тем более что именно он инициировал этот… интимный обмен, а затем ушел, но в конце концов, у Тошинори не было причин возмущаться таким оскорбительным поведением Альберта. Но Инко, по видимому, не знала о его тайной личности, или, вернее, о его истинной личности, так что лучше всего возмущаться умеренно. — Да, но у него были на то причины. Тошинори изумленно уставился на Инко. Как она может быть такой понимающей, если у нее есть все права злиться на него? — Что ж, — добавила Инко, — я говорила тебе, что он… очень занятой человек? — Не очень хорошее оправдание, — сказал Тошинори, сам не понимая, почему роет себе яму все глубже и глубже. Инко покачала головой. — Ему правда нужно было уйти. Но не это меня сейчас беспокоит, — сказала она, легонько постукивая ложкой по упаковке сливочного сыра, который им нужно будет использовать в дальнейшем. — Не… это? — Нет. Просто… у меня нет способа связаться с ним, да и он не связывался со мной после… того случая. Что, вероятно, означает, что ему не понравился поцелуй, да? — Черт, нет! — Мистер Яги. Не знаю, что у вас там за разногласия с духовкой, но попрошу на время их отложить, — сказала мисс Роттенмайер резким голосом. — Извините. Некоторое время они работали молча, в то время как учительница не сводила с них глаз. Как только ее внимание привлек другой ученик, Тошинори тут же повернулся к Инко. — Я имею в виду, что, возможно, у него есть на то веская причина. Например, он мог так сильно запаниковать, что ему даже в голову не пришло связаться с тобой, — подумал Тошинори. Инко глубоко вздохнула и уставилась на миску с остальными ингредиентами, которые нужно было смешать. Тошинори взял миску и принялся яростно взбивать смесь. — Ты сегодня очень добр, — прошептала она. — Но я не совсем уверена, что… — Возможно, он еще не понял, что ты не знаешь, как с ним связаться, — сказал он, все еще пытаясь следовать указаниям мисс Роттенмайер. — Ты так думаешь? Я имею в виду, он никогда не давал мне свой номер и… он очень занят, наверное… — Вот и все, — сказал Тошинори, выливая полученную пузырящуюся смесь в формы и ставя их обратно в духовку. — Возможно, он настолько глуп, что не понял, что у тебя нет возможности связаться с ним. И он занят. Не то чтобы я одобряю его поведение, но иногда такое случается. Инко пожала плечами. Поскольку мисс Роттенмайер бросила на них еще один убийственный взгляд, постукивая деревянной ложкой по столу, они некоторое время работали молча, готовя третий и последний слой чего бы они там ни готовили. Когда они наконец закончили, Тошинори вздохнул с облегчением. Каким-то образом оба его чизкейка ничем не отличались от тех, что приготовили их однокурсники. Более или менее. Во время готовки он позабыл, какая из тарелок была его, а какая Инко, так что когда мисс Роттенмейер, как обычно, стала подходить к их столу, Тошинори бросил последний быстрый взгляд на оба чизкейка, и, выбрав самый лучший, подтолкнул его к Инко. Когда учительница подошла к ним, то взглянула на чизкейк Инко и довольно ухмыльнулась. — Вы начинаете показывать свое истинное лицо, мисс Мидория? — сказала она, разрезая десерт и пробуя его. Ее ухмылка превратилась в хмурую гримасу. — На вид почти приличный. Но подозрительный на вкус. Она бросила последний, почти негодующий взгляд на Инко и направилась к чизкейку Тошинори. — Мистер Яги, ваш выглядит так, словно только что пережил аварию. Ее голос снова стал странно счастливым, и с довольной улыбкой она приступила к дегустации. — На вкус как чизкейк, — она намеренно выждала несколько секунд, а затем, прежде чем Тошинори успел что-нибудь ответить, добавила: — Приготовленный из голубого сыра с плесенью. — Но как это воз… Тошинори оборвал фразу на полуслове, отчасти потому, что мисс Роттенмайер уже направилась к другому столу, но и потому, что он не мог начать с ней спор, не выдав при этом того факта, что его чизкейк на вкус точно такой же, как и у Инко, потому что это он их приготовил. Он лишь закатил глаза и пожал плечами. — Спасибо, — прошептала Инко после того, как урок официально закончился, небрежно собирая свои вещи. — Ты спас меня. — Не волнуйся, ей все равно понравился бы твой, даже если бы мы поменялись, — сказал Тошинори. — Не только за это… Боюсь, я бы ничего не приготовила, если бы не ты. Прости, я и в самом деле отвлеклась. — Бывает, — сказал Тошинори, с легким удивлением наблюдая за тем, как Инко пытается засунуть большую лопатку в свою маленькую сумочку. В конце концов, не так уж и плохо увидеть ее такой положительно взволнованной. Как будто она действительно наслаждалась их… неожиданным моментом близости, и это делало его счастливым, ведь он тоже им наслаждался. Как бы то ни было, он должен как можно скорее объяснить ей, что это была лишь минутная слабость с его стороны, потому что она была такой доброй и красивой (и пахла приятно), но Тошинори не мог подвергнуть Инко такой опасности. Конечно, она немного разозлится на него — на Всемогущего — но он был уверен, она все поймет. Тогда он сможет вернуться к своему первоначальному плану быть просто друзьями, возможно, попытается избежать слишком близкого с ней общения наедине, чтобы предотвратить любой другой неожиданный момент близости, который наверняка будет встречен с меньшим энтузиазмом и большим отвращением. Да, он все еще может все исправить. — Со мной это частенько случается, не так ли? — спросила Инко и покачала головой, поняв, что пытается сделать. — Надеюсь, я сумею найти дорогу домой, не заблудившись. — Я мог бы провести тебя, если хочешь? — предложил Тошинори, совершенно позабыв о своих ранее благих намерениях. — Это было бы чудесно, — ответила Инко.

***

Когда они проходили через торговый район Мусутафу, Инко поймала свое отражение в одном из многочисленных витрин. Выглядела она ужасно. Она никогда не относилась к тому типу людей, которые тратят долгие минуты свободного времени на разглядывание своего отражения в зеркале и на прихорашивания, но, по крайней мере, обычно она выходила из дома в одинаковых туфлях, но не сегодня, заметила Инко с ужасом. Она попыталась привести в порядок свои растрепанные волосы, продолжая цепляться взглядом за идущего рядом с ней мужчину. Может быть, он тоже не относится к тому типу людей, потому что вместо того, чтобы насмехаться над ее внешним видом, он проявил к ней чрезвычайное внимание и доброту, что было весьма необычно для человека, которого ты едва знаешь, как и для людей, которых ты знаешь всю свою жизнь. Женщина ощутила странное, щекочущее чувство в животе, но так как последние дни были чертовски эмоциональными американскими горками, она не придала этому большого значения. Она определенно уделяла большое внимание профилю Тошинори, когда они проходили мимо витрин. В нем было что-то знакомое, чего по какой-то странной причине она раньше не замечала. На долю секунды у нее возникла дикая, сумасшедшая идея, что он похож на… Она чуть не подпрыгнула, заслышав крик вдалеке. Инко застыла на месте, когда Тошинори сделал шаг вперед. Он выглядел невероятно напряженным, намного напряженнее, чем обычно, пытаясь понять, откуда доносится крик. Злодей атакует? Если да, то велика вероятность, что Всемогущий выйдет на сцену. Сердце Инко забилось с невероятной скоростью. Женщина попыталась встать на цыпочки, чтобы получше разглядеть, что происходит вдалеке, когда над их головами что-то пронеслось. В предвкушении она подняла взгляд на небо, но вскоре поняла, что это был какой-то другой герой, а не он. Она еще раз огляделась вокруг, ведь на место нападения обычно прибывал не один профессиональный герой, но через некоторое время стало ясно, что Всемогущего там нет. Инко вздохнула и повернулась к Тошинори. Он все еще был напряжен и нервно вглядывался вдаль. — Ты в порядке? — спросила Инко. Когда стало ясно, что проблема решена, мужчина повернулся к ней, улыбаясь и выглядя более расслабленным, чем раньше. — Да, в порядке. Прости, просто… Некоторые вещи заставляют меня немного нервничать. Он предложил ей руку и они продолжили путь. — И меня тоже, — сказала она. Они продолжали идти, пока не добрались до дома Инко. Помахав Тошинори на прощание и еще раз поблагодарив его за помощь, она вспомнила о той странной идее, которая пришла ей в голову во время прогулки. Помедлив секунду перед дверью лифта, она выбежала из здания. Тошинори уже превратился в далекую, хоть и высокую, точку. Инко покачала головой — она просто стала плохо соображать. Единственное, о чем он ей напоминал, так это о швабре, которая множество раз ее выручала, правда, лишь от пыли и грязи, а не от злодеев.