***
Инко бросила еще один быстрый взгляд в окно. Всемогущего все еще не было. Она так боялась, что он придет, когда она будет внизу, решит, что ее нет дома и уйдет, но она отсутствовала не больше пяти минут, она не выключила телевизор и все время поглядывала на небо, когда звала Тошинори. Можно с уверенностью предположить, что Всемогущий опаздывает. По крайней мере, она на это надеялась. Инко вздохнула с облегчением и, наконец, обратила внимание на своего гостя. Он был весь растрепан, гораздо более растрепан, чем обычно, и вода стекала с него на пол. — Оставайся здесь, — сказала Инко и поспешила в ванную за полотенцами. Вернувшись в гостиную, она бросила еще один взгляд на балкон — никого. Она положила полотенца на стол и выбрала самое большое. — Инко, не… не нужно… — Не волнуйся, — сказала она, распрямив полотенце и жестом приказав Тошинори немного наклониться, чтобы она могла накинуть его ему на голову. — Высуши волосы, пока не простудился. — Но… я… вот, — сказал он, протягивая ей коробку. — Боже правый, где мои манеры? — сказала Инко, забирая у него коробку и ставя ее на стол. Что ж, она знала, где ее манеры — они на балконе, обеспокоено дожидаются появления Всемогущего. Женщина еще раз внимательно посмотрела на Тошинори. Она ничего не забыла? — Святые небеса! Быстро снимай пиджак! — Нет, — сказал Тошинори, — я имею в виду… Есть кое-что… — Не глупи, — сказала она, бросив еще один быстрый взгляд на окно и мысленно проклиная темно-серые облака в небе. — Ты рискуешь заболеть, если не снимешь этот мокрый пиджак. Он снова попытался возразить, но был прерван приступом кашля. На какое-то время Инко забыла про балкон и сосредоточилась на своем дрожащем, явно больном госте. — Видишь? — она протянула ему еще одно полотенце и погладила по спине, когда он закашлялся. Наконец он с ней согласился, снял пиджак и протянул ей. И в этот момент Инко поняла, что все намного хуже, чем она себе представляла. Во-первых, даже рубашка Тошинори промокла насквозь. Во-вторых, она была сильно запятнана кровью. И наконец из-за того, что белая ткань намокла и прилипла к его телу, она смогла прекрасно разглядеть огромную зловещую рану на левой стороне его груди. Обычно последних двух пунктов оказывалось достаточно, чтобы заставить ее закричать и как можно быстрее вызвать «скорую», но она достаточно хорошо знала Тошинори, чтобы понять, что ее паническая реакция вызовет панику и у него, и что в конечном итоге он выскочит из ее квартиры раньше, чем прибудет «скорая». И что ж, она знала, что здоровье у него не самое крепкое, и ей уже доводилось видеть, как он время от времени кашляет кровью. И пятна на его рубашке, казалось, не были напрямую связаны с этой страшной раной, которая больше походила на шрам, чем на свежее ранение. Так что, не считая того, что он весь вымок и замерз, он, по-видимому, не испытывал боли. Инко складывала его пиджак, поинтересовавшись, не нужна ли ему какая-нибудь помощь.***
Тошинори смущенно уставился на свою рубашку. Хотя у Инко хватило такта не комментировать это вслух, но все же он заметил, как задержался на его ране ее встревоженный взгляд. — Это… просто царапина, — сказал он. В конце концов, он не соврал, он был уверен, что часть крови даже не его, и что все выглядело намного хуже, чем было на самом деле, потому что кровавые пятна растеклись по мокрой ткани. Инко с сомнением посмотрела на него. — Выглядит ужасно, знаю, но это все… старая травма, — сказал Тошинори, пытаясь прикрыть левую сторону тела руками. Некоторое время Инко молча смотрела на него, а затем решила заговорить. — Как это произошло? — Я… я поскользнулся, когда шел, и вероятно поцарапался… — Нет, я имею в виду, как это произошло? — она указала на его шрам. — Я получил его во время… Нападения злодея. Фактически так оно и было. — Поэтому они заставляют тебя нервничать? — тихо прошептала она. — Более-менее. Она кивнула и слегка улыбнулась. — В любом случае, если будешь продолжать в том же духе, то замерзнешь насмерть. Я дам тебе одну из рубашек Изуку и что-нибудь, чтобы согреться. Как он и предполагал, было бессмысленно пытаться начать с ней разговор, да и чувствовал он себя на самом деле не очень хорошо. А предложение согреться было слишком заманчивым, чтобы отказываться. — Было бы чудесно, — сказал он с легким вздохом. Инко исчезла в коридоре, вернувшись через несколько минут. — Ванная за первой дверью справа. Я оставила там фен. И дезинфицирующее средство с пластырем, если нужно. — Спасибо. — А вот и рубашка, надеюсь, размер подойдет. И… Немного поколебавшись, она протянула ему мягкий сверток, который он сразу узнал. — Можешь надеть, чтобы согреться, пока твоя одежда сохнет. Он посмотрел на свою толстовку с капюшоном и улыбнулся. Прошло добрых десять минут, прежде чем Тошинори согрелся и высушился. Он все еще рассматривал себя в зеркале, безуспешно пытаясь привести в порядок волосы и раздумывая над тем, как правильно начать разговор, чтобы извинение превратилось в признание (или это скорее признание, превратившееся в извинение?) когда услышал крик Инко из гостиной. Он выскочил из ванной, мысленно готовясь к худшему развитию сценария — злодеи. Злодеи, которые знают о нем и знают об Инко, и теперь они здесь, потому что также знают о его состоянии и о том, что сейчас он не в силах сражаться и… Инко стояла перед столом с потрепанной коробкой кексов в руках. — Что случилось? — спросил Тошинори, все еще оглядывая комнату в поисках чего-то… или кого-то. Инко недоверчиво уставилась на мужчину. — Инес, — прошептала она, показывая ему коробку, — она ждет тебя! Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она имеет в виду, после чего почувствовал себя глупым и виноватым. Все ведь очевидно, не так ли? Он все еще не рассказал ей правду, поэтому она думала, что он всего лишь Тошинори, который собирался встретиться сегодня с Инес. — О, да, ну, наверное… — Что значит наверное?! — воскликнула Инко. — На сколько у тебя назначено свидание? — Я… э-э… я не уверен… на… на полчаса назад? Это даже не свидание, я просто… — Это не оправдание, — сказала Инко, бросив быстрый взгляд в окно. — Она ждет тебя, а тебя все нет, да и на улице льет как из ведра, держу пари, она ужасно волнуется! Дрожь в ее голосе была словно пощечина. Конечно она ужасно волнуется. То, как она помчалась домой, то, как все время поглядывала в окно… Инко явно беспокоилась за него, ну то есть за Всемогущего, который теперь официально опаздывал и даже не удосужился ее предупредить. — Пожалуйста, позвони ей, — сказала Инко. — Можешь воспользоваться стационарным телефоном, если нужно. Тошинори попытался слабо улыбнуться и покачал головой, вынимая из кармана телефон. — Я могу воспользоваться своим. Я позвоню ей прямо сейчас. — А я тем временем высушу твою одежду. Но боюсь, что это займет некоторое время. — Все в порядке, — сказал он, наблюдая за тем, как женщина бросила последний взгляд в окно и исчезла в коридоре. Тошинори задумчиво посмотрел на экран телефона. Он все еще чувствовал себя слишком слабым, чтобы объясняться перед Инко, да и он и так уже заставил ее поволноваться, введя ее в еще большее заблуждение. И кексы его, вероятно, жутко испорчены, и ее сын скоро вернется домой, и… А может, все это лишь оправдания. Но можно ведь повременить с признанием, разве нет? Просто еще немного.***
— Я так рад, что ты позвонил, — раздался голос Наомасы на другом конце линии. — Мне нужно спросить тебя кое о чем, правильно ли я понял, что ты швырнул об землю злодея с замораживающей причудой и ушел с отмороженной ногой?.. А нога вообще твоей была? Просто фраза неудачно сформулирована, да и это уже не первый раз… — Хм, да, думаю, да, — сказал Тошинори, бросив взгляд в пустой коридор. — …С тобой все в порядке? — А? — Ты звучишь странно. Уверен, что с тобой все в порядке? Ты все еще заморожен? — спросил Наомаса, переключаясь с мягкого, шутливо изнуренного на более обеспокоенный тон. — Нет… мне… мне нужна услуга. — Хорошо. Просто скажи. — Если я дам тебе номер, сможешь позвонить и притвориться, что ты офицер полиции и что Всемогущий попросил тебя позвонить и передать сообщение? — Зачем… зачем притворяться, если так оно и есть, и почему ты шепчешь? — Ты должны добавить, что я, точнее Всемогущий… не знаю, вынужден остаться, чтобы закончить бумажную работу? — Хотелось бы, чтобы так оно и было, — сказал детектив, сопроводив свою речь тяжелым и нарочито подчеркнутым вздохом. — Так что? — спросил Тошинори, бросив обеспокоенный взгляд в коридор сразу после того, как услышал звук закрывающейся двери. — Ты сделаешь это или нет? У меня мало времени. — Погоди, это как-то связано с той женщиной, которую ты случайным образом преследуешь? Не хочу в это ввязываться… — Нет… то есть да, но… я не преследую ее, клянусь! …Пожалуйста? На мгновение воцарилась тишина, после чего последовал еще один, более тяжелый вздох. — Ладно. Надеюсь, я не прочту об этом в завтрашней сомнительной газете. Или вообще в газете. — Знаю, знаю! Я просто пытаюсь все исправить! Прошу тебя, сделай это для меня, ладно? Клянусь, я забочусь о своей ре… — Тошинори поднял взгляд и увидел входящую в гостиную Инко. — Береги себя, пока, люблю! Инко застыла на месте и обернулась к нему. — Боже мой, — произнесла она. — Что?.. — Это было… признание в любви?***
Инко хихикала, в то время как Тошинори в пятый раз пытался объяснить ей, что это не признание в любви, а просто способ попрощаться, тем более что все сейчас так говорят, даже незнакомым людям. Он продолжал размахивать руками, явно запаниковав, и вся эта ситуация показалась ей невероятно милой. Инес действительно повезло. Она уже собиралась сказать ему, что не стоит так волноваться, как зазвонил телефон. Обычно Инко не отвечала на незнакомые номера, но на этот раз долго она не раздумывала. Не только Всемогущий опаздывал чуть ли не на час, но и Изуку попал в непогоду. Он был не один и не в первый раз уходил с соседями, на которых можно было положиться, но в глубине души она беспокоилась и ничего не могла с этим поделать. Она тут же ответила. — Добрый вечер, говорит детектив Цукаучи. Инко почувствовала, как ее сердце ухнуло вниз. — Я звоню от имени Всемогущего, — продолжил незнакомый голос. Она почувствовала небольшое облегчение, узнав, что полиция звонит не из-за Изуку. Но лишь небольшое. — Что-то случилось? — спросила она, вставая с дивана, на котором сидела вместе с Тошинори, и торопливо подходя к окну, чтобы проверить, нет ли кого снаружи, прекрасно осознавая, что там никого нет. — Ах, нет, прошу, не волнуйтесь. Я просто передаю его сообщение, так как он сейчас занят одним расследованием. Он хотел связаться с вами напрямую, но есть некоторые… обстоятельства, мешающие ему это сделать. — Я понимаю, — сказала Инко. В конце концов, это не было ложью. Да, она почувствовала легкое разочарование, но при этом знала, насколько он занятой человек. Если жизнь Всемогущего похожа на жизнь вымышленных героев из ее любовных романов, то у него, конечно же, нет времени на то, чтобы… посидеть на диване и поболтать с другом. — Он хочет, чтобы вы знали, что с ним все в порядке, и он очень сожалеет, что не может прийти. — Спасибо, что предупредили. Не могли бы вы… не могли бы вы тоже передать ему кое-что? — Полагаю, что да. — Если вам не сложно, не могли бы вы дать ему знать, что я буду… эмм… ожидать дальнейших инструкций, пожалуйста? — Конечно. Считайте, что дело сделано.***
Инко снова села на диван, выглядя гораздо более расслабленной. — Извини, — сказала она с оттенком смущения. — Мне нужно было ответить. В конце концов, я обеспокоенная мать. — Конечно, — сказал Тошинори, кивнув. — Все в порядке? — Да. Но что более важно, — сказала она, явно пытаясь сменить тему, — как ты себя чувствуешь? — Намного лучше, спасибо. По крайней мере, физически. В нравственном отношении он чувствовал себя дерьмово. — Рада это слышать. Хочешь выпить чего-нибудь теплого, пока одежда сохнет? — Это было бы чудесно, спасибо. Они провели еще около часа, болтая обо всем сразу и одновременно ни о чем, попивая горячий чай и поедая сомнительно выглядящие кексы. Он небрежно упомянул, что собирается выбросить их и сделать новую партию для Инес, но Инко отругала его и заявила, что все окажется напрасной тратой времени, если он их выбросит, ведь он потратил столько времени и сил, чтобы испечь их. Они были так поглощены разговором, что звук открывшейся входной двери напугал их обоих. Сын Инко быстро разулся, повесил вымокшую куртку на вешалку и поспешил в гостиную. — Мама, я вернулся, — сказал он взволнованно. — Я… Он замолчал, заметив сидевшего на диване Тошинори. — О, — произнес Изуку. — Когда ты сказала, что у нас будут гости, то я подумал… — Ха-ха-ха, — нервно засмеялась Инко, вставая с дивана, и, пока Тошинори не видел, приложила палец к губам, призывая его замолчать. — Это Тошинори, один из моих однокурсников, он попал в непогоду, поэтому я пригласила его к себе. Мальчик быстро поклонился, а затем обернулся к Инко. — Так Все… — Как фильм? — чуть ли не закричала Инко, перебивая его. — Так ли он хорош, как о нем говорят? Ты повеселился? Опять съел слишком много попкорна? К счастью для Инко, ее сын понял, что сейчас лучше не упоминать имя Всемогущего, поэтому принялся подробно пересказывать сюжет фильма, восхищаясь актерами, боевыми сценами и всем фильмом в целом. Когда Тошинори спросил, был ли новый фильм лучше последних Поборников, мальчика буквально прорвало потоком слов, и он мгновенно забылся в сравнении двух этих фильмов. Прошло совсем немного времени, и их разговор перетек в оживленный обмен мнениями о жанре боевика в целом, прерванный только тогда, когда Инко спросила у Тошинори, не хочет ли он остаться на ужин, поскольку им, похоже, еще многое нужно обсудить (и поскольку его одежда, к сожалению, все еще была немного влажной). Вопреки здравому смыслу, которым обладал Тошинори (и которого в данный момент было не так уж и много), он согласился. Он вновь был вынужден выслушивать рассказ мальчика об этом малоизвестном герое и, возможно, Тошинори доставляло веселье комментировать ту или иную мелочь, которую Изуку (сам того не подозревая) рассказал ему в их последнюю встречу, и наблюдать за его удивленной реакцией. Когда, наконец, пришло время уходить, и на этот раз мальчик не пытался монополизировать его внимание, сев после ужина за видеоигры, Тошинори подумал, не отвести ли Инко в сторону, чтобы все ей объяснить. Он чувствовал себя намного лучше, хорошо отдохнул, а ужин придал ему достаточно энергии и сил, но, взглянув на ее улыбающееся лицо, он решил немного с этим повременить. В конце концов, несколько дней ничего не изменят. — Знаешь, — сказала Инко, открывая входную дверь, — почему бы тебе не зайти как-нибудь еще? — Ах, — произнес он, не зная, что ответить. Конечно, он бы с удовольствием, но, скорее всего, после их следующей встречи она не захочет больше его видеть. — Да. Может быть. Инко прислонилась к дверной раме, и улыбка исчезла с ее лица. — Я имею в виду, — добавил Тошинори, осознав, что его ответ показался ей слишком уж сдержанным, словно он не получил удовольствия от этой встречи и не очень-то и хотел увидеться с ней вновь. — Не хочу тебе навязываться, я… — Я могла бы помочь тебе приготовить что-нибудь для Инес, — сказала она. — Это было бы чудесно, но ты уверена, что… — Не беспокойся, все в порядке! Мы могли бы приготовить макаронс! — Ты ведь помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? — У тебя все получится, не волнуйся. Просто на одном сайте я видела, как их украшают маленькими цветочками из крема, это было бы просто идеально! Так что? Тошинори вздохнул и опустил голову. Не было никакой возможности вежливо отклонить это предложение, не рассказав при этом всей правды, а ему и без того нужно было во многом ей признаться. — Я… дам тебе знать, когда снова соберусь встретиться с Инес, хорошо? Они пожелали друг другу спокойной ночи, и он наконец отправился домой.***
Инко закрыла дверь и стукнулась об нее головой. Что она делает? Пытается… подкупить его, чтобы он снова ее навестил? Очевидно, он не слишком обрадован перспективой провести время с ней и Изуку, ведь у него наверняка найдется компания поприятнее (Инес), она прекрасно это понимает. Но когда он ответил ей тем кротким, отстраненным тоном, она почувствовала укол горечи и… обиды? Но она так хорошо провела вечер, что забыла время от времени поглядывать в окно, чтобы проверить, не вернулся ли Всемогущий… Вдруг ее посетила внезапная мысль. Что, если он все-таки пришел? И увидел, что она ужинает с другим? Правда, Тошинори был просто знакомым, однокурсником, может быть, другом, не более, но Всемогущий не может этого знать. И у нее даже нет возможности связаться с ним и все объяснить! По какой-то причине она почувствовала себя самой несчастной, самой коварной женщиной в мире. Даже те раздражающие антагонисты в ее книгах не были такими злодеями. Она снова стукнулась головой о дверь.