***
— Готова? — спросил Всемогущий. Этот вопрос оказался неожиданно сложным. Она не считала себя готовой. Этим утром, после самого долгого в ее жизни душа и нескольких монологов перед зеркалом, она думала, что знает ответ, но теперь, когда Всемогущий стоял перед ней, все ее сомнения и неуверенность внезапно всплыли на поверхность. Она много размышляла о своих чувствах и решила, что в лучшем случае испытывает к Тошинори крошечную, маленькую, неожиданную и незначительную влюбленность. Вероятно потому, что за столько лет так близко она общалась только с Изуку. Да и разве это не здорово, готовить вместе? Ну конечно же да! Именно такого взаимодействия с другим взрослым человеком ей не хватало. Она просто не осознавала, как сильно ей этого не хватало. И она не могла заняться готовкой вместе со Всемогущим, по крайней мере пока, потому что, ну, он Всемогущий. У него могла быть жизнь и за пределами работы, и Инко не ждала, что тут же станет ее частью. Нет, ему определенно понадобится какое-то время на раздумья. Это как в «Причуда! Зацени», в которой герой настолько знаменит, что подвергает проверке главную героиню, чтобы убедиться, что она не злодейка с порочными намерениями. На самом деле Инко не будет возражать, если Всемогущий перед свиданием решит проверить ее криминальное прошлое. И поэтому она решила отложить в сторону свою бессмысленную маленькую влюбленность, собираясь хорошо провести время в обществе Всемогущего, сблизиться с ним, чтобы рано или поздно они зажили… счастливой семейной жизнью, о которой она так мечтала. Однако, когда Всемогущий стоял перед ней, неловко предлагая сходить куда-нибудь вместе (как на настоящее свидание!), ей показалось, что она словно… притворяется. Или лжет. И давайте посмотрим правде в глаза, она не умеет врать, так что он, вероятно, поймет, что она хранит ужасную тайну, которую не может ему раскрыть. Может быть, он уже обо всем догадался! И, возможно, именно поэтому он смотрел на нее таким обеспокоенным взглядом! …Или может он смотрел на нее так, потому что она до сих пор не ответила на его вопрос, погрузившись в свои мысли. Слишком громко вздохнув и быстро покачав головой, Инко решила, что уже поздно передумывать. Она собирается придерживаться своего плана и хорошо провести время в компании Всемогущего, и после этого у нее наверняка рассеются всякие чувства к другим высоким, глупым, милым, добрым мужчинам, внезапно появившимся в ее жизни. — Ты… ты готова?.. — снова спросил Всемогущий. — Да, — прошептала Инко, выходя на балкон и оставляя окно слегка приоткрытым. Всемогущий подхватил Инко с такой легкостью, что она совершенно забыла о своей попытке взвеситься пару дней назад, когда они в мгновение ока оказались в небе. Просто чтобы оставаться верной своему решению хорошо провести время, Инко изо всех сил старалась насладиться объятиями Всемогущего, прижавшись к нему еще крепче и чувствуя себя в полной безопасности. К сожалению, их путешествие продлилось всего несколько минут, и вскоре он уже помогал ей встать на ноги на крыше высокого здания. Быстро оглядевшись, Инко поняла, что они стоят на крыше культурного центра Мусутафу. Поначалу выбор места показался ей весьма странным — почему именно здесь? — но потом она поняла, что это самое высокое общественное здание в округе, за исключением некоторых частных небоскребов, которые должны были иметь еще и террасу. Это был прекрасный способ насладиться прекрасным теплым полднем в этом суетливом и суматошном городе, не будучи замеченными всякими сплетниками. Всемогущий взял ее за руку и повел к освещенному солнцем месту, откуда открывался вид на одну из менее оживленных улиц. На земле был расстелен плед, а рядом стояли две бутылки чая со льдом и небольшая симпатичная коробочка. Он сел и предложил ей сделать то же самое. Инко почувствовала, что ее щеки начинают гореть, а сердце забилось невероятно быстро. Он сам все это организовал? Что-то вроде… городского пикника? Для нее? Это так мило! Инко села рядом с ним, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она чувствовала себя счастливой и взволнованной, и, может быть, даже немного обеспокоенной, но беспокойство это было волнительным, а не гнетущим. В какой-то степени они были одни, и он создал какое-никакое романтическое настроение, принеся плед и все остальное, и они оба уже давно не дети… Но они все еще находятся в общественном месте! Конечно же он не… они не станут… Он прочистил горло и заговорил: — Инко, — сказал он, поднимая лежащую рядом с ним коробочку, — я должен тебе кое-что сказать. Он говорил так серьезно, почти торжественно. Ее взгляд упал на то, что он держал в руках. Коробочка выглядела точно так же, как и те, что были у нее дома, и это вызвало у Инко смешок. Кто бы мог подумать, что она и Всемогущий ходят за кухонной утварью в один и тот же магазин уцененных товаров? Однако по какой-то странной причине ее улыбка внезапно исчезла. Коробочка была точно такой же, которую она отдала Тошинори. Тошинори, который сейчас, скорее всего, проводит время с Инес, ест с ней свои раздражающе вкусные макаронс, смеется над тем, как глупо было бояться признаться ей в том, в чем признался. Затем все закончится неловким молчанием, которое, несомненно, заставит их придвинуться друг к другу ближе, в то время как весь мир вокруг перестанет существовать, пока их губы не соприкоснутся. Поначалу поцелуй будет сладким и нежным, а когда они возьмутся за руки, он станет более глубоким и страстным, и… И… И она лгунья, злодейка, самая худшая из всех злодеев. Она больше не может игнорировать свои чувства.***
— Не думаю, что есть хороший способ сказать тебе это, — произнес Тошинори, опустив глаза на коробочку, которую держал в руках, пытаясь найти в себе мужество посмотреть на Инко. Ему потребовалось некоторое время и глубокий вздох, чтобы наконец сделать это. Она плакала. Это… не самое хорошее начало. Нисколечко. Конечно, слез было не избежать, он знал это и старался как следует к этому подготовиться (в одном кармане у него была упаковка бумажных салфеток, в другом — новенький носовой платок). Но разве это должно было случиться еще до того, как он заговорит? Это все из-за коробочки? Может быть, она узнала ее и уже все поняла? Он почувствовал, как сердце ушло в пятки. Как могут злодеи совершать свои глупые злодейские поступки и не терзаться чувством вины? Собрав все свое мужество, он попытался не обращать внимания на ее слезы и продолжил монолог: — Видишь ли, я хотел сказать тебе раньше, но… — Я не могу. Он в замешательстве замолчал. — Что? — Я не могу, — сказала Инко и заплакала еще сильнее. — Я ужасный человек! — Инко, я… прости, но… — Ты мне нравишься, — всхлипнула она, — но мне нравится кое-кто другой. О. Он даже не задумывался об этом, особенно после того, как они… поцеловались, и не раз, и она казалась такой счастливой, что… Погодите. Погодите, кое-кто другой — это Альберт? Он думал, что это он Альберт, но… возможно, он ошибался? — И… Ты не заслуживаешь этого, ты такой хороший человек, а я-я… За всхлипами слова стали неразборчивыми. Тошинори молча ждал, не зная, что сказать и что сделать. — Поэтому я считаю, что нам не стоит больше видеться, — прошептала Инко спустя какое-то время. — Мне очень жаль. Он медленно кивнул, не совсем понимая, что только что произошло. Похоже… его только что бросили. Тошинори не был уверен, что имеет право расстраиваться из-за этого, ведь он сам собирался бросить Инко, и все же… было больно. Есть кто-то другой. По крайней мере, у него-то больше никого нет! Есть другой он, но это совсем не то. Но у нее есть кто-то другой. Он ничего не сказал, когда Инко медленно поднялась на ноги, пытаясь (безуспешно) вытереть слезы рукавом куртки, не переставая всхлипывать. Он не был уверен, что делать дальше. Нет никакой реальной причины обо всем ей сейчас рассказывать, если не считать очистку собственной совести. В конце концов, лучше ей не знать его тайны. Может это несправедливо по отношению к ней, но по крайней мере так она будет в большей безопасности. — Прости, — повторила она, и новая волна слез покатилась по ее красным, пухлым щекам. Инко всхлипнула и шмыгнула носом. — Я… мне правда… Прощай. Она не стала дожидаться его реакции — впрочем, на его лице не отразилось ничего, кроме смущения и потрясения — и, схватив сумочку, быстро поклонилась и побежала к выходу, скрывшись из виду. Спустя несколько бесконечно долгих минут Тошинори принял свою истинную форму, лег на спину и уставился в небо. По правде говоря, чувствовал он себя не очень-то хорошо, но казалось, словно огромный груз сняли с его плеч. Все пошло не так, как он планировал, и он все еще был подлым лжецом, но разве это не к лучшему? Он не разбивал ей сердце, а Инко не завладела информацией, которая могла подвергнуть ее опасности. В конце концов, так даже лучше. Но он все равно чувствовал себя дерьмово. Он подождал еще немного, пока Инко не покинет здание. Вероятно, она со всех ног спешит домой… или навстречу с… другим Альбертом? Тошинори встал, собрал свои вещи и покорно вышел из здания, воспользовавшись лестницей.