***
— Ты так и не рассказала, как осталась одна. К девушке подсел милый на лицо парень и улыбнулся завораживающей улыбкой. Он ободряюще приобнял брюнетку за плечи и прижал ее напряженное тело к себе. Они вместе уже около двух недель, но девушка до сих пор держалась от основной группы поодаль и старалась ни с кем не пересекаться. Разговоры — это совсем другая история. Кэтрин возвела перед собой огромную стенку, через которую, кажется, невозможно было пробиться никому. Никому, кроме тех людей, которых она потеряла по своей глупости. Осталась одна. Без патронов, без еды, без вещей. Эти люди приютили ее к себе, дали теплую одежду на зиму, щедро делятся пищей, водой и ни в чем ей не отказывают. Кэт подняла красные глаза на заколоченное наспех окно и всмотрелась вдаль — из-за повалившего на днях снега и не прекращающегося до этого момента было видно не дальше конца своего носа. Но в том доме, в огромном особняке, что они хорошо укрепили, было сухо и тепло. Огромные, просторные комнаты с наполненными до отказа гардеробами, у каждого есть своя ванна с горячей водой, есть свет, в их распоряжении большая библиотека с, казалось бы, миллионами книг, пылящихся на полках. Когда ее отвели в отведенную ей комнату, при ее обыске, в ящиках туалетного столика с внушительных размеров зеркалом, отыскалась косметика. Причем ее было настолько много, что всем девушкам и женщинам, проживающим вместе с ней, хватило бы на год вперед. На первом этаже располагалась значительно большой музыкальный зал с белым, глянцевым фортепиано, стоящим прямо посреди комнаты. Этот парень был их лидером, хотя, на вид ему было около двадцати пяти лет, не больше. Приятной наружности, нос с небольшой горбинкой, с кучерявыми, темно-русыми волосами, пронзительными голубыми глазами, тонкими губами и впалыми щеками, на которых красовалась колючая щетина. Он постоянно ходил в военном камуфляже, каких-то армейских штанах цвета пустынного песка, в огромными, тяжелыми берцами на ногах, иногда его можно было увидеть в черных футболках. Кэт предполагала, что этот парниша до всей этой заварушки с ходячими служил в армии. И, причем, хорошо служил. Девушку просто выворачивало наружу, когда он сладко улыбался и поглядывал на нее из-под приоткрытых глаз. Странное выражение лица не состоявшегося флирта. — А я и не хочу говорить об этом. Сэмюэль, так его звали. Он был настойчивым. Через чур настойчивым. И при каждом удобном случае, спрашивал про ее прошлое. Больное, колючее и острое, словно заточенные пики, прошлое, которое волочилось за Кэтрин, куда бы она не подалась. После того, как она отделилась от них, от Рика, от остальных… от Дэрила… прошло уже едва ли не месяц. Слишком много, чтобы помнить. Чтобы держать, непроизвольно, но держать все в себе. Быть колкой, холодной. Не подпускать никого. Это ее. Ее. Ее. Сэм только прыснул со смеха и заправил выбившуюся темную прядь за ухо, нежно проведя по слишком сухой, покрытой розовым румянцем оттого, что девушка недавно была на улице, щеке и повернул ее голову в свою сторону. Отвратительные прикосновения. Отвратительно приторные. Кэтрин одним взмахом головы сбросила его большую, шершавую и мозолистую ладонь с длинными пальцами, отсев. Недалеко, всего лишь на пять сантиметров. Но это лишь для того, чтобы показать Сэму, что говорить она не настроена. И терпеть его сладкие и нежные прикосновения она тоже не намерена. Только чертов Диксон может ее трогать так. Только он и никто иначе. Парень только покачал головой, но улыбка с его слишком миловидного лица так и не сошла. Скользкий, противный тип. Но добрый и щедрый. — Брось, детка… — Я тебе не детка, Сэм, — холодно бросила девушка, поджимая колени к груди и показушно обхватывая их руками. Жест закрытия от всего, всех и вся. — Я понимаю, что ты примерная женушка и все такое, но, — парень поднялся со своего места, сделав пару шагов до окна и дернул за шнурок. Свет, попадающий сквозь щели среди забитых досками окон тут же исчез за массивным и тяжелым занавесом. — Брось. Ты потеряла его. Потеряла несколько месяцев назад. Признайся, что все эти бессмысленные походы, поиски, трата и нашего времени, и твоего, полная ерунда. У девушки заскрипели зубы. Как он может такое говорить? Как он может говорить то, о чем не знает наверняка, так уверенно? Нет, Кэт и мысли такой к себе не подпускала. Они живы. Все, до единого. Тяжело дыша, брюнетка сжала ладони в кулаки настолько сильно, что на их внутренней стороне остались следы — округлые, белые, словно снег за окном, следы, так сильно схожие на полумесяцы. Мысли в голове начинали путаться, она тряхнула головой… Брюнетка поднялась, тяжело, на больные, дрожащие от стольких сделанных шагов по окрестностям, ноги и яростно сверкнула светлыми, серыми глазами, сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоится и не наделать глупостей. — Пошел. Нахер, — отделяя каждое слово, отчеканивая каждую буковку в предложении, прошипела Кэтрин. С такой ненавистью, с такой яростью, не смотря на то, что он здоровый, высокий и быстро бегает. — Понял? Пошел ты нахер. Не думай даже заикаться о нем или о наших с ним отношениях. О группе, в которой я была. Не смей. Я заставлю тебя сожрать твой же хрен, если услышу хоть одно сраное слово. — Детка… — устало выдохнул лидер группы, притягивая брюнетку за талию ближе к себе, когда она уже собиралась подниматься на второй этаж по белой, мраморной, отполированной лестнице. — Детка, прости если я нажал на больное. Я не хотел, правда. — Просто не нужно, — всхлипнула она. — Не нужно. — Не плачь, — Сэмюэль погладил ее по макушке и невесомо чмокнул ее, вдыхая запах ароматного дорогого шампуня. — Не стоит. Холодный стакан с едким запахом спирта в один миг был буквально влит в Кэтрин, что расслабленно сидела, оперевшись на мягкое изголовье просто громадной для одного человека кровати. На прикроватной тумбочке элитное Пэнфолдс Гранж Эрмитаж, терпкое красное сухое вино. Забавно, в мире существует, или может быть даже уже существовало, всего сто шестьдесят таких бутылок, одну из которых она сейчас безжалостно уничтожает. Девушка полностью осушила весь стакан, снова чувствуя прилив пьяной феерии, поставила его обратно на тумбу и смахнула на пол. Он разбился вдребезги, но брюнетке было все равно. Она живет как царица. Живет так, как всю жизнь мечтала жить. Но на кой-черт сдалась ей вся эта роскошь, когда рядом пусто. Зачем ей все вот это, когда при одной только мысли о прошлой группе, к которой она привязалась и считала своей семьей, в сердце неприятно кололо и ныло. Она зажмурилась, прогоняя прочь наклевывающуюся истерику, совсем бесшумную, а может и совсем наоборот. Посмотрела на противоположную стену — там уже три разных пятна от совершенно непохожих друг на друга алкогольных напитков, снизу, у плинтуса, множество осколков, которые она до сих пор не убрала. Или не хотела убирать. Откинувшись на мягкие подушки, она прикрыла глаза, кривясь в беззвучном крике. Очень больно. Очень пусто. Чертова группа, чертов Диксон. Чертов Дэрил Диксон! — Где же ты ходишь? — Кэтрин открыла свои глаза, которые тут же наполнились горькими, теплыми, нет, даже горячими слезами.***
Еще два месяца спустя, каждый день которых она тщательно зачеркивала в своем календаре, который в подарок привезла Рози с вылазки в центр города, девушка начинала потихоньку адоптироваться. Этого времени хватило, чтобы понять, что люди эти и вовсе не плохие. Что зря она бурчала на них, когда кто-то заставлял ее поесть что-то кроме крепкого алкоголя по вечерам. Что она зря шарахалась Сэма, когда тот незаметно входил в ее спальню и грузно приземлялся на вторую половину кровати. Кэтрин решила, что с ним можно завести дружбу. Только дружбу, на большее, она сразу дала понять, пусть не рассчитывает. Кэт поднялась со своей кровати, выглянув в окно: зима потихоньку отступала, с крыши дома капли приземлялись прямо на железный лист, который скрывал некрасивый стык между окном и стеной снизу. Во дворе играли дети, смеялись, валялись в мокром снегу, лепили снеговиков и раскрашивали из всем, что вообще возможно было найти в этом особняке. Забор по периметру укрепили железными листами, на каждом входе и выходе стояли как минимум два человека в военной форме. В стороне гаражей, помимо дорогих автомобилей, своеобразного подарка от прошлых владельцев, стояла военная техника вроде больших грузовиков и внедорожников. Брюнетка поправила отросшие совсем на немного темные волосы и собрала их в хвост, улыбнувшись помахавшему ей ребенку. Казалось, жизнь налаживалась. Потихоньку, помаленьку, но она налаживалась. Внутри девушки все равно зияла какая-то пустота, огромная дыра. Ощущение одиночества не покидало ее куда бы она не пошла, даже окруженная кампанией, которая просто хорошо проводит время, даже в столовой, в которой кушает сразу тридцать девять человек. Безусловно, Сэм как-то борется с этим, борется сам, борется с ее проблемами, когда она должна была это делать сама. Кэтрин кружила парню голову и он бесится, когда она жестко отвергала его. Она отвергает его до сих пор. — Привет, Кэтрин, — в комнату вошел Сэм, вальяжной походкой обогнув схватившуюся за края кофты брюнетку, чтобы, наконец, снять ее, и уставился на замершую на месте Кэт. — Вижу, что-то я не вовремя, но кого это волнует, так? Сэмюэль грузно свалился на кровать, еще некоторое время пружиня на мягкой поверхности, и улыбнулся своей шикарной, широкой, белозубой улыбочкой, от которой у него на щеках образовывались неглубокие ямочки. Девушка отпустила края своей кофты, решая, что переоденется немного позже, и скрестила руки на груди. Ей помнится, что она говорила, чтобы Сэм больше не вваливался так резко в ее комнату, так какого черта? Какого черта творит этот парниша в военной форме? Кэт внимательно наблюдает, как он медленно хлопает по месту рядом с собой, выгибает в немом вопросе левую бровь и отворачивается от него, начиная копаться в ящиках. Книги, книги, книги, тетради, простые карандаши, заточенные острым охотничьим ножом — подарком от лидера этой группы. Ещё тетради. Ещё книги. — Ты хотел узнать про то, как я осталась одна, — брюнетка сжимает в руке шелестящий листочек в кулак, разжимает его и закрывает ящик. Этими действиями Кэтрин планировала показать, что сейчас ей совсем не до него, но парень, похоже, непробиваемый. Никак. — Я тебе расскажу, только при нескольких условиях. Во-первых, перед тем, как зайти в комнату, ты стучишь. Во-вторых, больше не донимаешь меня своими «детка», «сладкая» и другими сюси-муси хотя бы потому, что я занята, окей? Ну и в третьих, ты достанешь мне мороженое. — Без проблем, Кэти, — Сэм пожимает плечами. — А теперь иди сюда и поведай мне свою историю.***
Над головами уже который день висели черные, угрожающие пролить дождь в любой момент, тучи и свистел порывистый ветер. Кэтрин стояла на поросшей высокой, пожелтевшей траве, оперевшись спиной, облаченной в теплую куртку, которая уже не спасала от промозглого холода, который доходит до мозга костей, слегка дрожала от каждого порыва, сложив руки на груди. Воздушные вихри игрались с короткими, темными волосами брюнетки, гнули совсем уже облысевшие ветки деревьев к земле, подбрасывали золотистые кленовые листья вверх, заставляя их кружится в незамысловатом танце. Приближающаяся зима не давала ей покоя. Девушка не желала оставаться на ночь в этих дурацких складах, которые им хоть как-то удалось обжить. Зимой там будет также холодно, как и на улице. Это склады, они предназначены для хранения еды, вещей, да чего угодно, но не жилья. Никак не жилья. Брюнетка втянула холодный воздух сквозь приоткрытые губы и замерла, когда услышала шаги рядом. Это был Дэрил, выудил новую сигарету из отрытой только сегодня пачки, зажал ее между губами и улыбнулся краем губ, заметив, как девушка начала смотреть на него. — Что? — непонимающе нахмурился Диксон, переминаясь с ноги на ногу. Он поджег край никотиновой палочки и сделал первую затяжку, заталкивая зажигалку обратно себе в штаны. — Да так, — вздохнула Кэтрин. Она облизала пересохшие губы, хмыкнула от их очень содержательной беседы и оторвалась от кирпичной стены. Брюнетка обогнула росший между ними куст, с окончательно опавшими листьями, и встала прямо напротив него, пока охотник делал еще одну затяжку. Сигарета потихоньку тлела, загораясь ярко-оранжевым огоньком, совсем маленьким, при каждом дуновении ветра, пепел сам слетал с нее, делая палочку все короче и короче. Кэтрин громко сглотнула образовавшийся в горле ком и опустила глаза в ноги, стараясь утихомирить щекотание внутри живота, забрав сигарету прямо из больших ладоней реднека в перчатках с отрезанными пальцами, затушила ее о рыжий кирпичик и приблизилась к нему ближе. Желание поцеловать арбалетчика росло с каждой секундой, но Кэт немного медлила с этим. Она жаждала его, но не знала, как он отреагирует, ведь последний поцелуй у них был в ЦКЗ, и то, не на трезвую голову. Дэрил Диксон сам развернул ее и прижал к стене, так, как она стояла пару секунд назад и навис над ней, нахмурив брови и приблизившись к лицу настолько, что едва касался своими губами ее, пухлых и мягких. Таких манящих. Брюнетка нежно и осторожно положила обветренную и красную от холодного ветра на его оголенную шею и притянула к себе, завлекая охотника в поцелуй. — Дэрил… ох, черт, извините, — произнесла смущенная Кэрол, которая внезапно показалась из-за небольшой арки, выложенной серыми, бетонными кирпичами, заставив арбалетчика отпрянуть от девушки как от ходячего, протирая свои губы тыльной стороной перчатки. Кэтрин опустила свои светлые, серые глаза в ноги, так и оставшись стоять прислоненной к стене здания, и глубоко втянула воздух через нос. — Ты что-то хотела? — хриплым голосом спросил Дэрил, сразу же прочищая горло. — Рик хочет выехать на вылазку в город, который в нескольких милях езды отсюда. Займет максимум полдня, если все пойдет хорошо, — Пелетье покрутила головой, стараясь не смотреть на девушку, но она все равно привлекала к своей персоне внимание. — Хершел сказал, что шанс подхватить какой-нибудь грипп у группы почти стопроцентный, поэтому требуются антибиотики. Много антибиотиков. Гленн уже вызвался, но, навряд ли он справится один. Дэрил замялся, повернув голову в сторону девушки, когда она оторвалась от стены и подошла к женщине, которая была одета уже совсем по-зимнему. На голове серая шапка, шея скрывается под разноцветным, совсем уже плохим шарфом, на руках были перчатки, теплые, не такие как у арбалетчика. Нос Пелетье густо покраснел, она то и дело шмыгала, щуря глаза от сухого ветра. Осень выдалась совсем холодной, Кэт лишь молится, чтобы зима была не холоднее. — Я тоже еду, — внезапно заявила девушка. — Гленну всяко нужна будет помощь в поиске нужных лекарств. — Я передам, — поджала губы Кэрол. — А ты? Ты едешь? — обратилась она к Дэрилу. Он качнул головой, вызвав у женщины одобрительную улыбку. И она удалилась, словно ее и не было, кутаясь больше в свое пальто, затем послышался скрип тяжелой, железной двери и хлопок. Кэт могла поспорить, что Пелетье вышла из здания складов совсем незаметно, она даже не заметила, как хлопнула входная дверь. Брюнетка поежилась, стуча зубами от холода и внимательно наблюдая, как мужчина медленно поворачивается к ней и качает головой. Она уже знала, что сейчас последует гневная тирада о том, что на вылазки ездить опасно, тем более в центр города. Ходячие, все дела… Но перебила его раньше, чем арбалетчик успел открыть рот. — Я поеду. Все равно. Через некоторое время подоспел азиат, дернувшись оттого, насколько упала на улице температура. Внутри, насколько бы там не было сыро и прохладно, все равно было уютнее. Но что не сделаешь ради того, чтобы группа была здорова. Чтобы не было никаких смертей. По крайней мере в ближайшее время. Дэрил звякнул ключами от пикапа, залез на водительское сиденье, завел серебристый автомобиль, и просигналил двум замешкавшимся на месте членам группы. Гленн занял переднее пассажирское место, а Кэт оставалось только примостить свой зад в темных джинсах на заднее.***
— Ох, как романтично, — насмешливо хмыкнул Сэм. — Дэрил, это он твой муж, да? — Не задавай тупых вопросов и слушай дальше, — нахмурилась Кэтрин, слегка шлепнув парня по ноге. Сэмюэль шутливо зашипел и зажмурился, пытаясь хоть как-то развеселить вечно хмурую и холодную девушку, но брюнетка лишь только закатила глаза на все его бесполезные кривляния. Знакомы уже третий месяц, а он до сих пор не понял, что все это не работает. По крайней мере, только не на ней. Кэтрин отвлеклась на голоса детей под окном, но тут же вернулась назад, потому что Сэм снова раскрыл свой рот. — Значит он. — Нет, никакой он мне не муж. Я сказала так только для того, чтобы ты и твои дружки не трогали меня. Только, почему-то, на них подействовало, а на тебя, вот, нет, — пробормотала девушка. — Очень печально. — Допустим, что я этого не слышал. Уже хочу посмотреть, как он выглядит. — Ты, скорее, получишь по своей миленькой мордашке, Сэмми. Сначала. А потом хоть усмотрись.***
Дорога была на удивление для всех лёгкой и без происшествий. Дэрил, перед выходом, на всякий случай, бросил продолжительный взгляд на показатель топлива. Возможно, на обратную дорогу не хватит, поэтому не помешало бы отыскать какую-либо канистру и желательно с бензином внутри. Кэт сжала в руках пистолет, оглядываясь по сторонам: остановились они, скорее, не в центре, а в каком-то пригороде или может быть даже на окраине, брюнетка так решила из-за невысоких пятиэтажных зданий, над которыми в густом тумане и темных тучах увязли громадные высотки. Город, должно быть, не маленький, но и не мегаполис. Гленн самым первым подошел к витрине с выбитыми напрочь стеклами и влез внутрь. Кэтрин пробежалась глазами по списку: слишком много незнакомых и трудновыговариваемых названий корявым почерком Хершеля Грина мешались в одну мутную и вязкую кашу из букв в голове брюнетки. Много она все равно не запомнила, придется всматриваться в список, как только им удастся что-нибудь найти. Диксон осторожно влез прямо за парнишкой, держа арбалет заряженным перед собой. Мало ли что. Изнутри послышалась возня, какой-то странных хруст, едва уловимый свист и голос реднека, оповещающий о том, что Кэтрин может входить. Оказавшись внутри, девушка без промедлений приступила за свое дело — миновав множество стеллажей, цельных и разбитых, она наткнулась на вывеску. Белая вывеска с приятным голубым цветом, которая гласила, что она нашла то, что искала. Странным было только то, что эта аптека слишком сильно сохранилась, хотя с начала апокалипсиса прошел уже практически целый год. Стеллажи были только наполовину пустыми, а если на полках отсутствовали лекарства, то их, скорее всего, можно было найти под своими ногами. Брюнетка снова вытащила смятый листок и вчиталась в названия, пробегаясь по полкам, скляночкам и баночкам с чем-то похожим. — Нашла хоть что-нибудь? — она вздрогнула от внезапно раздавшегося над ухом голоса Гленна Ри. — Держи и помоги найти все необходимое, — буркнула Кэтрин, втюхивая бумажечку ему в раскрытую свободную ладонь. Найдя полку с баночками и коробочками с названием, входящим в тот, казалось бы, бесчисленный список с лекарствами, Кэт раскрыла рюкзак и начала оперативно закидывать все, что плохо лежит, к себе. Закончив, она снова посмотрела в бумажечку, выискивая новое название антибиотиков. Диксон тихо обошел все помещение, отведенное под аптеку когда-то, осмотрев его на наличие ходячих, и, не найдя ни единого хрипящего мертвого ублюдка, вернулся к окну, внимательно наблюдая за пустыми улицами. Его напрягало то, что теперь ходячие сбиваются в стада, уходя из центра городов и направляясь к окрестностям. Он как сейчас помнит то стадо, что бродило среди высоток Атланты, от которого они старались скрыться, когда приехали за Мерлом. Было бы очень плохо, если они сейчас наткнулись на такое. Прошло уже где-то с час, полтора, Дэрил расслаблено сидел на твердой кушетке, стоящей около окна, крутил в руках свой тяжелый арбалет и спокойно потягивал очередную сигарету, пуская дым под потолок. Кэтрин и Гленн возятся слишком долго, слишком долго для того, чтобы успеть точно к ужину, как сказала Кэрол. Диксон уже собирался подниматься и пойти посмотреть, как у них продвигаются дела, но парень и девушка сами вышли из-за стеллажей с набитыми под завязку портфелями и пакетами — по два на одну руку. Кэт почему-то загадочно улыбалась, а у Гленна горели щеки так, что его можно было сравнить с сигнальной мигалкой на скорой помощи. — Вы можете идти, а я подойду через минут пять, — девушка облизала вновь пересохшие губы, передав арбалетчику все, что было в ее руках, все четыре пакета, целиком и полностью набитыми исключительно только лекарствами и вновь скрылась за стеллажами в другом направлении. — Чего это она? — не понимая ее слишком уж веселого настроя, насторожился охотник, шурша пакетами в руках и спрашивая у Гленна. Тот лишь усмехнулся и пожал плечами. — Потом как-нибудь сам узнаешь, — бросил Ри, вылезая через разбитую витрину на улицу. Кэт, буквально чуть ли не подпрыгивая, обошла детский отдел, шурша пока еще пустым пакетом в руках, и нашла то, чего не было в списке. Ее взгляд упал на новую, правда, пыльную, но новую плюшевую куклу. Группа столько раз переселялась, что София потеряла свою любимую игрушку где-то в пути. Кэтрин видела, как девчушка слишком сильно расстроилась из-за такой потери и сейчас ходит очень грустной. Даже Карл, с которым она обычно весело хохочет, не мог развеселить ее. Так, может, новая игрушка сможет хоть как-то поднять настроение грустной златовласой девочке? Справа послышался шорох. Кладовка. Кто-то сидит в кладовой комнате. Кэт осторожно сделала пару шагов к двери, положила руку на ручку и дернула. Резко, чтобы сразу выставить вперед оружие и застрелить потенциальную опасность. С первого раза она не поддалась, а вот со второго дверь тихонько скрипнула, приоткрылась и затихла. Было слишком тихо, слишком напряжно. Брюнетка приблизилась к двери, явно намериваясь зайти внутрь и посмотреть, кто нарушил тишину. Удар и переносицу пронзает дичайшая боль, а в ушах начинается такой звон, что ничто не могло его заглушить. Девушка зажмурилась, пытаясь нормализовать зрение, но ничего не выходило. Из кладовой комнаты выбежала худенькая и низкая фигура с длинными и темными волосами, направилась вглубь аптеки и вылетела через черный ход, который Кэтрин заметила, когда с Гленном собирала лекарства. Схватив свой пистолет и скинув мешающий быстро бежать рюкзак, слегка покачиваясь из стороны в сторону, брюнетка вылетела через черный ход вслед за маленькой темноволосой фигуркой. Нагнать ей ее удалось только в лесу. Черноволосая девчушка споткнулась о выступающий корень дерева и рухнула прямо в грязную, больше похожую на маленькое своеобразное болотце, девушка упала рядом, забираясь на дрожащее тело и подставляя пистолет прямо под подбородок, угрожающе смотрела на нее, стараясь не нажать на курок и не вышибить ей мозги. На вид этой девочке было не больше, чем Софии, лет тринадцать-четырнадцать, ее темно-карие, почти черные глаза были широко раскрыты, тонкие губы приоткрыты и ноздри то и дело раздувались от бешенного ритма дыхания. — Какого хера ты творишь? — прошипела девушка, тыкая холодным дулом пистолета под ее подбородок. — Правильно сделала, что побежала за мной. Эти ублюдки с секунды на секунду подорвут эту аптеку нахрен, — девчушка постаралась сбросить брюнетку с себя. Но взрослая тетя оказалась сильнее. — Надейся, что твои друзья тоже успели убраться оттуда. И без того напряженный воздух над их головами сотряс взрыв. Громкий, почти оглушающий взрыв. Кэтрин повернула голову в сторону источника — над верхушками деревьев поднялся огромный, ярко-оранжевый дым, горящий дым. Черт, черт, черт… Что, если Гленн и Дэрил не успели уехать оттуда? Что, если их задело взрывной волной? Девушка отогнала от себя эти мысли. Машину они припарковали далеко, за двумя соседними зданиями в переулке, чтобы никто не позарился на стоящий без хозяина новенький серебристый автомобиль. Даже если взрыв и был, он их не достал. А лекарства. Сколько лекарства пропало зазря? Кэт слезла с дрожащего тела девчушки и осела на мокрую траву, всматриваясь куда-то сквозь эту девочку, которая с глубоким вздохом, морщась и шипя, поднялась из лужи и грязи и задрала рукав вязаной кофты — там сиял, словно звезда на рождественской елке, синяк и кровоточащая рана. Наверно, зацепилась о валун, когда падала. Темноволосая оглядела себя с ног до головы и выругалась. Громко, некультурно, и Кэт покачала головой, не понимая, откуда девочка, да еще и тем более такая маленькая, знает ругательства, которые не знает она сама. — Нужно возвращаться, Дэрил и Гленн не могли уехать без меня, — дрожащими губами пробормотала Кэт. — Они не могли. — Они не видели, как ты выбегала из здания, — нахмурилась девочка. — Там все разорвало к чертовой бабуле. Вероятнее всего, они подумали, что тебе хана. — Тогда нужно идти по главной дороге в сторону складов… — Не-е-е, к складам нельзя. Я слышала, как один из них что-то про них говорил. Мол, хотят там обосноваться, как только развлекутся со мной, — она махнула черной головой и протянула ладонь Кэтрин. — Эти имбицилы заперли меня в кладовой и заложили в подвале взрывчатку с автоматическим таймером. Да если бы не ты, меня бы разорвало вместе с этим пряничным домиком. Девушка приняла помощь и поднялась на дрожащие ноги, перезаряжая пистолет. Последние патроны. — Откуда ты? — поинтересовалась брюнетка. — Вудбери, — спокойно бросила она. — Городок отпетых отморозков, которые живут, будто ничего и не было. И этот их противный лидер… Его просто придушить на месте хочется. Говорят, мол, ворота открыты, вы можете остаться, можете уйти. Я бы ушла, если бы мать не захотела остаться. Поддалась очарованию упыря, как грустно. — Сочувствую. — Не нужны мне нахрен твои сочувствия, — вскипела она. — Ей промыли мозги, до меня очередь не дошла. И хорошо, что не дошла. — Как тебя зовут-то? — отправляя пушку на предохранитель и себе за пояс, спросила Кэт. — Берил-Алексия Таунсенд, не очень-то и приятно познакомится. — Кэтрин, взаимно.***
— Бер спасла меня. Сэм тихо покачал головой. Вот она, эта глупость, по которой она потеряла свою группу. Погналась за ребенком, за наглым, невоспитанным ребенком, лексикон которого состоит наполовину из матерных словечек, когда могла просто тихо уйти, забрав свое. Они бы успели уехать. Но что сделано, то сделано. Теперь она и Берил живут в соседних комнатах, Кэт часто слышит из-за ее двери громкую музыку и девочка не редко забегает к ней поплакаться о своей «полностью вымазанной в лошадином дерьме» жизни. — Правильно сделала, что побежала за ней, — прочистив горло, сказал Сэмюэль. — Бер бы не выжила одна, без тебя. Вы спасли друг друга, Кэт. Она, кстати, постоянно спрашивает, куда ты уходишь, но никто не говорит ей правду. Как ты думаешь, ей стоит знать, что ты ищешь свою старую группу? Что если найдешь ее, пожелаешь уйти? — В следующий раз скажите ей все, как есть, — сглотнула Кэтрин. — Даже если я внезапно пропаду, скажите, что я вернусь за ней. Обязательно. Сэмюэль поднялся с кровати, поправив смятый камуфляж, и протянул руку девушке, обворожительно улыбаясь своей фирменной, милой, широкой и белозубой улыбкой. Кэтрин с опаской вложила в его шершавую ладонь свою, слишком бледную и нежную, парень помог ей подняться и переплел их пальцы так, что их руки сейчас образовывали некий замочек. Они направились прочь из ее комнаты, в коридорах, увешанных портретами и семейными фотографиями прошлых владельцев этого дорогущего особняка, целого, можно сказать, дворца, уже пахло чем-то вкусным. На кухне работала целая бригада поваров из пяти человек. Каждый из них в прошлой жизни был поваром: Джойс, например, до апокалипсиса, работала шеф-поваром в очень элитном ресторанчике, Эмбер была школьной буфетчицей, Дэниэл имел свою кофейню, в которой работал со своей девушкой Шерри, что тоже входила в бригаду поваров, и, наконец, толстый добряк Гарольд, который так и не успел достичь свою мечту — победить в кулинарном шоу. На сдвинутых в кучку столах уже были расставлены порции дежурными по кухне для каждого, кто живет в этом месте. За столиком у выхода, где обычно кушала Кэтрин, сидела Берил, со скучающим видом подперев рукой свою голову. Сэм расцепил их ладони и положил руку Кэт на талию. От такого жеста ей захотелось вырвать парню конечности и запихать поглубже в задний проход, но она просто промолчала, сглотнув нарастающий ком ярости внутри. — Привет, Кэт, — пробормотала Бер, все так же не меняя позу. — И вам здавствуйте, сэр. — Язвишь? — хмыкнул Сэм, приземляясь в стул напротив черноволосой девочки. — Как обычно, — она пожала плечами. — Что такая вялая сегодня? — поинтересовалась Кэтрин. Обеденный зал начал потихоньку заполняться людьми. Шумящими, постоянно разговаривающими людьми, которые сильно проголодались после работы и жаждали отведать чего-нибудь вкусного и оригинального от поваров. — Матема-а-атика, — одно слово, а сколько боли в глазах ребенка. — Перри только меня и спрашивает на уроках. А что я сделаю, если не понимаю? Ну не понимаю и все? — Ничего, подтянем, — ободряюще хохотнул Сэмюэль, хватая столовый прибор в руку и начиная поглощать первое блюдо, вкусный овощной суп. — Да, Кэти? — А можно поговорить с Перри и попросить, чтобы она меня больше не спрашивала? — девочка сложила бровки домиком. Это выглядело настолько мило, что брюнетка не сдержала улыбки. — Сэм, ну пожалуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Ешь суп, бандитка, а потом бегом заниматься математикой, — махнул рукой кучерявый парень. — Говнюк, — тихо прошептала себе под нос Бер. — Берил-Алексия Таунсенд! — возмущенно воскликнула Кэтрин и нахмурила брови. — Извинись. Сейчас же. — Мам! — усмехнулась девочка. Прекрасно знает, что Кэт ненавидит, когда она называет ее мамой, чтобы посмеяться. — Прекрати язвить, Бер, — брюнетка устало потерла глаза. — Ладно, прости, — вздохнула черноволосая девочка. — И ты, Сэм, тоже. — Ничего, — пожал плечами парень. — Приятного вам аппетита, девочки.***
Кэтрин вошла в огромную библиотеку. Над ее головой царила хрустальная тишина — в эту комнату почти никто не ходит. Только утром тут бывает шумно, проходят занятия, дети обучаются прямо как в школе. Самая старшая среди них Берил, но это не мешает ей повторить то, что она когда-то изучала в своей школе. А так, в основном, все практически одного возраста. Годом больше, годом меньше, ничего страшного. Брюнетка нежно провела кончиком пальца по пыльным полкам, по разноцветным корешкам книг и скрылась за большими, массивными шкафами. Читать Кэт любила неимоверно ещё с самого раннего детства. Мама рассказывала, что когда она была ещё малюткой, очень быстро научилась читать и уже в пять лет сама читала простейшие книги для малышей. Все последующие годы, когда, по идее, ребёнок любит всякие подвижные игры и прогулки с друзьями, Кэт упорно сидела дома за книжками. Выбрав себе одну, не совсем дохлую на страницы и не совсем здоровую книженцию, Кэт вышла из-за стеллажей с книжками и направилась на выход. Библиотека была на первом этаже в правом крыле, рядом с музыкальной комнатой, из которой каждый вечер доносился какой-то классический, совсем завораживающий собой мотив. Так было и сегодня, из-за двери снова слышалась приятная, спокойная мелодия. Каждый раз брюнетка проходила мимо, ломая голову, кто из группы мог бы играть на таком инструменте, как фортепиано, да ещё и так профессионально, и не заглядывала во внутрь. Кэт неуверенно помялась под дверью и решила, что не стоит беспокоить играющего. Мало ли кто это может быть. Безбашенных дурачков в подопечных Сэмюэля хватает. Завалившись в мягкую кровать, Кэтрин раскрыла книгу и стала вчитываться в написанные чёрным по белому строчки. За окном сгущалась тьма, из-за туч иногда проблёскивали далёкие-далёкие звезды, и прямо за стеклом завывал холодный весенний ветерок. Все это в совокупности с приглушённым светом создавало какую-то умиротворенную атмосферу. Брюнетка почувствовала, как ее тело расслабляется, глаза закрываются сами собой и голова отключается. — Спи сладко, Солнце, пока можешь…