* * *
Оставив за спиной сварливых Рона и Гермиону, спорящих над его клубящимися в думосборе воспоминаниями, почему нельзя этот самый думосбор было отлевитировать, вместо того, чтобы тащить его в руках, Гарри с Джинни вышли в наполненный звуками утихающего праздника задний двор. Засидевшиеся на празднестве шумно переговаривались у разожженного костра звеня бокалами. Издалека доносились громкие попытки Молли урезонить расстроенного Альбуса, демонстрирующего гнев на старшего брата с помощью слез и рыданий. Малышка Рози, юная мисс Грейнджер-Уизли, задорно верещала ему в тон, пытаясь маленькими пальчиками поймать отобранный ее двоюродным братом Джеймсом у Альбуса снитч, который он ловко подбрасывал на ладони. — Слушай, — обеспокоенно сказал Гарри жене, — мы со Снейпом говорили, и я на самом деле понял, что беспокоюсь. Джейми слишком агрессивен по отношению к Алу. Джинни вздохнула, поглаживая живот. — Догадываюсь, в каких выражениях. И что он предложил? — По правде говоря, — Поттер нахмурился, прокручивая в голове детали недавнего разговора, так как предложений решения проблемы он не помнил вовсе. — Кажется, он предложил назвать третьего сына Ремус Питер, чтобы он помогал Джеймсу травить брата. — Вот ублюдок, — зло сказала Джинни, ковыряя носком ботинка землю, — хотя я и не удивлена, что еще от него ждать от этого урода? Гарри удивленно обернулся к жене, хмуря брови. — Не говори так о нем, он герой, — раздосадованно попросил он, не желая повышать голос. Надо сказать, что Снейпа они практически не обсуждали, как и многие другие вещи из далекого прошлого, которые сначала все пытались поскорее забыть, а когда преуспели в этом, то вспоминать было как-то неловко. С каждым годом все реже героя магической Британии мучили кошмары, но и по сей день, проснувшись, он бывало еще долго лежал в кровати, чувствуя себя мальчиком-который-не-выжил. Для таких случаев была особая традиция: Гарри шел к Гермионе, молча садился перед ней за стол, и та сама говорила все, что нужно, избегая болезненных тем. После таких встреч ему на какое-то время становилось легче, и он с радостью забывал дурные мысли до следующей подобной ночи. И тем не менее, пусть они и не обсуждали с женой войну так часто, как, возможно, следовало бы, грубости по отношению к признанному герою он не ожидал. — Почему ты согласилась назвать сына в его честь, если так его ненавидишь? — удивленно спросил он, разглядывая женщину перед собой так, как будто увидел ее в первый раз. — Потому что для тебя это много значит, — раздраженно повела плечами Джинни, ежась от холода, — хотя я никогда не понимала почему. Я помню, ты видел непонятно чьи воспоминания, в том числе, о годе его директорства, да только тебя там не было! Герой, как же! Там творились жуткие вещи: пытки, унижения, насилие, и он, в своей черной мантии, управлял этим всем, как дирижёр оркестром. — Ты все путаешь! — разозлился Гарри, который такие мысли считал чуть ли не предательством — его-то мнение было противоположным. — Управлял всем Волдеморт, Снейп страдал из-за того, кем должен притворяться! Да, меня там не было, я был кое-чем занят, но я все видел в его воспоминаниях, которые невозможно подделать, умирая от кровопотери. — Не знаю, кто там страдал, Гарри, но точно не Снейп, — Джинни разъярённо раздула ноздри, отворачиваясь, — ходил по замку с надменным видом и насмехался. Да, он не позволял никого убить или замучить до смерти — действительно, подвиг. А насчет воспоминаний сам подумай: ты ведь рассказывал, как умело он обращается со своим разумом. Ему удавалось водить за нос Волдеморта, думаешь, ему чего-то стоит обмануть Гарри Поттера? Он не умер тогда, он мог подсунуть тебе фальшивые мысли и сбежать подальше от наказания. Ты сам говорил, ваша сегодняшняя встреча была случайностью. — Вот именно, наша встреча, — мозг Поттера работал на полной скорости, пытаясь как можно доходчивее доказать жене ее неправоту, — где она была? Кингсли не стал бы работать с предателем и убийцей. И я более чем уверен, что воспоминания подлинные, они проверялись на суде и еще раз впоследствии, перед посмертным награждением его орденом. Гарри казалось, что это не стоило даже упоминания: Джинни должна была помнить, как долго и усердно он посещал Министерство, еще стажируясь на аврора, и с истинно гриффиндорским упрямством выбил вышеупомянутый орден для Снейпа, который — он еще с третьего курса это помнил — тот отчаянно хотел заполучить. — Орден Мерлина — пустой звук! — злобно сверкнув глазами, бросила Джинни, которая так и не была удостоена обсуждаемой награды. — Он был у Локхарта и Петтигрю, вот уж достойные люди! Снейп — Пожиратель смерти, был и им останется. Он не способен даже на мытье своей головы, о каких подвигах вообще идет речь? Я не понимаю, почему ты простил ему все его грехи из-за любви к твоей матери, потому что я их отлично помню! Джинни бросилась прочь, быстро шагая по тропинке, ведущей к дому, и чуть не сбила брата, как раз вышедшего на порог и уныло смотрящего себе под ноги. — Жены, — мудро заметил Рон, подходя ближе. Он вдруг спохватился и добавил: — Ты же ее не обижал? Ей нельзя нервничать. — А мне, значит, можно? — обиженно пробурчал Гарри, засовывая руки в карманы. — Оказывается, она была против того, чтобы назвать сына в честь Снейпа. Я даже не знал, что она считает его злодеем. — Не она одна, — пожал плечами Рон, — поэтому давай не портить мне праздник разговорами о нем. И так уже Гермиона постаралась, о ней тоже давай не будем. Вот если бы кто-то принес мне что-то, что могло бы поднять мое настроение... Гарри расплылся было в улыбке, потому что лучший друг умел быть не согласен с ним и избегать ссор одновременно, но вдруг хлопнул себя по лбу: — Я забыл твой подарок на работе! Рон издал полный невыносимого страдания вой, по-детски надувая губы. — Не-е-ет! — картинно заломил руки именинник, вцепляясь ими в свои рыжие волосы. — Гермиона утром сказала, что это то, что я очень сильно хотел, но отказалась говорить, что именно! Развеселившийся от сценки Гарри приобнял друга за ледяные на ощупь плечи, подталкивая в сторону костра и веселящихся гостей. — Не переживай так сильно, — хитро проговорил он, — это всего лишь метла и самая обычная перчатка. Рон встал как вкопанный, вытаращив глаза. — Метла и перчатка... — прошептал он, вдруг восклицая: — Та самая?! Нет, не может быть, как бы вы это себе позволили... Именинник засверкал глазами и думать забыл о ссоре с женой, нервно оглядываясь по сторонам в поиске подсказки. — Подумаешь, немного подкопили... — небрежно протянул Поттер, чьему семейству копить пришлось изрядно: двое детей и третий на подходе, дом и неработающая жена сильно урезали тот бюджет, который Гарри из своей зарплаты начальника мог выделить на подарки друзьям или необходимые вещи для себя, вроде брюк. К счастью, ходить в растянувшихся старых джинсах Гарри было не привыкать, а сияющий и чуть не прыгающий от восторга лучший друг стоил каждого кната. — А ты можешь сейчас за ним сгонять? — спросил восторженный Рон, умоляюще заглядывая ему в глаза. — По-быстрому? Я знаю, что не по правилам, но ты же теперь там главный. — Прости, правда, не стоит, — расстроился Гарри, который пытался сообразить, как поступить лучше, — давай утром заберу, мне как раз надо будет заглянуть, не пришло ли обещанное сообщение от Снейпа, а потом сразу к тебе. Что скажешь, какие планы на завтра? Рон поник, обиженно надув щеки. — Я работаю, — пояснил он причину своей печали, — но ты ведь выходной? Может, заглянешь ко мне ближе к вечеру, поужинаем в том кафе, помнишь? Чувствуя себя обязанным исправить испорченный его же стараниями праздник, Гарри сказал: — Идет. Но плачу я, — слова произвели должный эффект, и его лучший друг расцвел. Они наконец подошли к весело потрескивающему костру. — А вот и папочка, смотри, — устало сказала Молли, поднося к ним хнычущего Альбуса и вручая его Гарри, в объятиях у которого тот сразу истошно завопил. Молли участливо покачала головой и пояснила: — Хочет назад свой снитч, а Джеймс сбежал и не отдает. * * * Выходное утро следующего дня для возглавляющего Аврорат Гарри Джеймса Поттера выдалось тяжелым. Пытаясь нагнать угасающий праздник, они с Роном крепко приложились к домашнему алкоголю семьи Уизли, который лег на плодородную почву из виски в желудке, и к утру обратился страшным зверем, имя которому — похмелье. Расстроенный очередной ссорой с Гермионой, Рон как привязанный шатался за Гарри. Отодрать от себя приставучего друга удалось только когда почти все гости уже разошлись, и к ним подошла Гермиона, закончившая просматривать воспоминания. Судя по длительности ее отсутствия, смотрела она их несколько раз. — Это было мило, — сказала она, задумчиво провожая взглядом удаляющуюся спину мужа. Гарри недоверчиво сощурился. — Я про Снейпа, — махнула рукой Гермиона, вновь возвращая ему все свое внимание, — как ты на него накричал. И что он сказал в конце — правда, мило. — Джинни с тобой вряд ли согласится, — поделился наболевшим Гарри. — Джинни я уже выслушала. Я с ней не согласна, но понять могу, — Гермиона достала прозрачный флакон, серебрящийся изнутри его памятью, и откупорила крышку. — Держи своего Снейпа. Я бы так отдала, но мне нужно забрать бутылку. Гарри подцепил кончиком выуженной из рабочей мантии волшебной палочки мерцающую нить и подтянул поближе к виску. Когда та коснулась кожи, перед ним вспышкой пронеслись черные глаза Снейпа и угасли, занимая свое законное место в его голове среди других воспоминаний. Гермиона молча взмахнула над опустевшей баночкой волшебной палочкой, и та превратилась в обручальное кольцо, которое подруга, покрутив задумчиво на ладони, вернула на безымянный палец. — Не злись на него, — попытался утешить ее Гарри, на что Гермиона дернула плечом, будто отмахиваясь от назойливой мухи, — это все из-за меня. — Вчера тоже из-за тебя было? — испустила тягостный вздох та. — С каждым днем все тяжелее это выносить. Гарри открыл рот, чтобы как-то скрасить открывшиеся в их диалоге безрадостные перспективы, но его ободрениям положил конец веселящийся Джордж, подкравшийся со спины к своим жертвам и теперь душивший их в объятиях. Иногда, очень редко, Гарри было больно смотреть на единственного оставшегося в живых близнеца: само его лицо и шрам вместо левого уха напоминали о потерянных когда-то людях. Но сейчас, обернувшись, больно не было — как будто бы то, что Снейп оказался жив, сделало немножко живее всех остальных мертвецов. — Пойдем выпьем, Гарри! И Гарри пошел. О чем ужасно, чудовищно, невыносимо сильно жалел воскресным утром. Слепо вглядываясь в кружащийся потолок, Поттер рассматривал возможные пути для достижения цели. Целью на данный момент оказалось умывание, но между этим простым действием и героем магической Британии было значительное препятствие — к раковине пришлось бы встать и дойти. Конечно, у их с женой спальни был свой отдельный санузел со всеми необходимыми удобствами, но Гарри облюбовал крошечную гостевую уборную в дальнем конце коридора на втором этаже, которой никто не пользовался. Там не было окон и с трудом помещалась втиснутая между туалетом и ванной стиральная машина, работавшая хоть и на волшебном энтузиазме, но отнюдь не бесшумно. Странно, но именно по соседству с громко дребезжащим монстром, зажатый в четырёх тесных стенах, он чувствовал себя комфортно. На угловой полочке хранились его журналы и несколько книг, там же были выставлены средства гигиены в пластмассовых упаковках и стеклянных банках. Когда Гарри хотел остаться наедине с собой, чувствовал себя подавленно или просто уставал на работе, он запирался в облюбованной каморке и мог часами сидеть, приводя мысли в порядок. Придерживаясь за стены, он добрел до коридора и остановился, зажмурив глаза, чтобы унять головокружение. Справедливо решив, что для простого умывания сойдет и раковина на кухне, он тяжело вздохнул и развернулся к веренице ступенек, ведущих на первый этаж. Висящие на стене возле лестницы подаренные тещей часы с надписью “Дом Поттеров” в придачу к уже имеющимся четырем золотым стрелкам обзавелись пятой, которая гласила “Лили Поттер” и указывала туда же, куда и ее сестра, носившая имя Джинни. Обе находились в детской. Мысль о Лили несколько отрезвила. В голове всплыли затуманенные алкогольными парами события вчерашнего вечера, среди которых четко прорезалось искривленное яростью лицо Снейпа. Вид злого профессора закономерно привел к мысли о зельеварении, и мозг Гарри, наконец проснувшись, напомнил ему о чудесах этой тонкой науки. Порывшись на полочках в кухне, он извлек-таки искомое с самой верхней из них. Рост его, застрявший когда-то у нижней планки среднего для мужчин Британии, с годами не менялся, и потому ему пришлось прибегнуть к помощи табуретки. Измотанный подвигом, Гарри уселся за широкий стол на свою четырехногую деревянную помощницу и зевнул, вытягивая перед собой руку с зажатым в ней пузатым флаконом. — Долгой жизни тому, кто сварил тебя и разлил по бутылкам, — с нежностью сказал Гарри надписи “Антипохмельное зелье”. Дожидаясь, пока эликсир жизни подействует, Гарри уронил голову на скрещенные перед собой руки и сидел бы так вечность, если бы в помещение не вошла беременная жена, придерживая на руках сонного двухлетнего сына. За ними по пятам следовал Джеймс, подбрасывая на своей ладошке игрушечный снитч, который он так и не вернул вчера брату. Джинни усадила Альбуса в детское креслице возле отца и пошла к плите, начиная там чем-то греметь. Гарри не был уверен, не делает ли она это специально — та ненавидела алкоголь и, по всей видимости, теперь и своего мужа тоже. Вчера они так и не помирились, поэтому он здраво оценил свои силы и сбежал в гостиную, не забыв поцеловать обоих сыновей напоследок. Там же, с грацией мешка картошки, упал на диван, сгреб с чайного столика лежащую там газету и положил ее себе на лицо, образовав что-то наподобие треугольной крыши. Решив, что времени еще много, Гарри прикрыл глаза и позволил мыслям блуждать, где им вздумается, пока его тело накрывало волнами начавшего действовать чудотворного зелья. Проснулся Поттер от того, что слюна, вытекающая из его приоткрытого рта, неприятно холодила кожу щеки. Очки, съехав во сне набок, больно впились в скулу, а уютная крыша и вовсе валялась на полу. Гарри протер глаза и уставился на первую полосу, на которой большими буквами было написано: “Америка в ужасе! Ограбление века: коллекционер разыскивает утраченные сокровища”. Чуть ниже пояснялось шрифтом поменьше: «Мистер Рóман, наследник великой люгнеровской коллекции, был ограблен 18 февраля этого года, что держалось втайне до вчерашнего дня. Почему? Читайте на странице 2». Первая полоса самого Гарри в ужас привела куда меньше, чем то, что почти весь свой выходной он проспал. Выглянув в окно, он обнаружил болтающую о чем-то с соседкой Джинни. Рядом с ними в воздухе парил чайный сервиз, а у их ног в земле копошились трое мальчишек в наглухо застегнутых зимних мантиях. Как почувствовав, что он смотрит, Джеймс оторвался от своего занятия и уставился в окно. Потом отбросил свою лопаточку, повернулся к младшему брату, отобрал у того точно такую же и как ни в чем не бывало продолжил копать. Гарри нахмурился, глядя, как Альбус начинает плакать. Джинни тоже обратила на это внимание, отобрала игрушку и вернула ее законному владельцу, который, растирая по лицу кулачком сопли, уткнулся матери в плечо и ревел. Суровый отец постучал в окно, привлекая всеобщее внимание, и грозно помахал старшему сыну кулаком. — Я на работу и к Рону, — быстро бросил он жене, перед которой не собирался извиняться за ее собственную неправоту, — до вечера! Спустя час, наконец умывшись, Гарри бросил горсть волшебного порошка в камин и с расстановкой произнес: — Кабинет начальника Аврората, Министерство магии Британии, — спустя несколько секунд исчезая во всполохах зеленого пламени. Родной кабинет встретил его привычным бардаком: на столе еще со вчера валялись груды бумаг, свитков и сломанных перьев. Несколько раскрытых на нужных страницах справочников громоздились один на другом, прижатые сверху прозрачным шариком с дымкой внутри. Одна из рамок так и стояла поодаль от своих собратьев, рядом с диваном для посетителей. Окинув плоды своих девятимесячных тяжких трудов любящим взглядом, Гарри шагнул к столу и потянулся выдвинуть нижний ящик стола. Тот оказался перекрыт приснопамятной картонной коробкой, которую он с некоторой теплотой отпихнул в сторону, облегчая доступ к желаемому — если бы не старания криворукого Уильямсона, он мог бы вчера не заглянуть к Кингсли, на которого Гарри, впрочем, затаил обиду. Друг семьи, тоже еще. — Выслушивал речи на собраниях, сидел на суде... — бормотал себе под нос герой магической Британии, выуживая обернутую цветной бумагой и перевязанную лентой уменьшенную метлу с перчаткой, — а взгляд какой был! Сопереживал, как же. Актер, а не министр! Поттер двинулся к выходу, желая обрадовать аврора Уильямсона своим внеплановым присутствием на рабочем месте, когда взгляд его привлекла стопка писем на специально оборудованном для них крошечном столике у двери. Верхний конверт, покоящийся на горке разноцветных своих собратьев — по каждому из семи цветов радуги на семь уровней — был ничем не примечательным обычным белым конвертом, отороченным красно-синим штрихкодом, и тем разительно выделялся среди всех прочих. Остальные послания бормотали, подергивались, шептали. Один, с пометкой “особо опасно”, даже шипел. На загадочном конверте значилось его имя и место работы, а на проверку он оказался таким же обычным, как и на первый взгляд. Сглотнув, Гарри бесстрашно разорвал его край, уже догадываясь, что ждет внутри. От одного взгляда на содержимое его брови полезли на лоб, а глаза выкатились — к такому жизнь его не готовила. Из конверта выпала глянцевая рекламная листовка, с которой на Гарри, сурово нахмурив брови и сложив перед собой бледные кисти, пялился рыжий Мерлин, встреченный им вчера. Одетый в черное, на картинке он сидел между двух истекающих воском свечей. За его спиной расправляла и тянула руки к небу длинноволосая женщина в голубой простыне. Приглядевшись, в женщине Гарри опознал богородицу. Надпись крупным шрифтом над фотографией гласила: Посланник небес и чудотворец святой мистер Принц Чуть ниже прилагался перечень услуг доктора: Исцеление прикосновением и молитвой; Лечение смертельных заболеваний без таблеток и уколов; Консультации в сфере астрологии, нумерологии и Темной магии; Чтение и трактовка рун. Гарри тупо уставился на рекламку, попятился и сел. В первую секунду он малодушно решил, что сошел с ума. В самом низу составлявший это чудесное послание, а может и сам мистер Принц, вопрошал: “Требуется срочное исцеление? Звоните…”, и далее следовал десятизначный номер, состоящий преимущественно из пятерок, причудливо загнутых и походящих на букву S. По-видимому, доктор был так талантлив и искушен в целительстве, что мог сделать это даже по телефону. Гарри чувствовал, что исцеление ему бы сейчас пригодилось. С обратной стороны приводилось короткое жизнеописание святого Принца, из которого было ясно, что он родом из Англии, родился и вырос в небольшой деревне на севере и в детстве много болел. Частые недуги сподвигли мистера Принца получить медицинское образование, но вскоре, разочаровавшись в мирских методах, он ударился в религию, долго странствовал по местам силы, пока не услышал голос с небес, дарующий ему власть лечить прикосновением и тайное знание древней алхимической традиции. Гарри засунул пятерню в волосы и что есть сил дернул, но дурацкая реклама никуда не исчезла. Напротив, из конверта выпала аккуратная бумажная записка, угловатый острый почерк на которой он бы узнал из тысячи других. Дайте знать, когда сможете меня принять. 79 Болингброк Гров (1) Гарри похлопал глазами и бросил взгляд на часы — до встречи с Роном оставалось еще полчаса. Отложив выговор Уильямсону до лучших времен, он сунул проклятый конверт в карман и отправился навстречу приключениям. Аппарировав прямиком в куст в парке Уандсворт Коммон, который, если верить карте, находился недалеко от нужного ему адреса, он огляделся, но причин для тревоги не обнаружилось — вокруг было безлюдно. Выглянувшее с утра солнце к полудню спряталось за тучи, а с севера подул холодный ветер, сдувая отважившихся прогуляться англичан. Пройдясь вдоль аккуратно высаженных деревьев к двухполосной прямой Болингброк Гров, он пошел вдоль домов, ища нужный номер. Обойдя с торца Болингброкскую академию, расположенную в здании старого госпиталя с указателем, что в здании все еще проводятся операции для местных жителей, он перешел дорогу и наконец обнаружил нужный ему номер. Отмечая иронию такого соседства, Гарри разглядывал таблички на двух одинаковых зданиях из рыжего английского кирпича, но указателей, где можно обнаружить святого человека, нигде не было. Проторчав на холоде еще с минуту и углядев-таки наспех вставленную в разъем бумажку с надписью “С. Принц”, Гарри открыл незапертую калитку, протопал по вымощенной камнями дорожке и, сделав глубокий вдох ныряющего на опасную глубину, постучал в ярко-красную дверь. Несколько минут ничего не происходило, и Гарри рассудил, что хозяина нет дома. Он развернулся, чтобы покинуть территорию, решив обойтись запиской, брошенной в почтовый ящик, и в этот момент дверь распахнулась. Долгое мгновение рыжеволосый святой разглядывал нарушителя своего спокойствия, затем скривился, схватил того за рукав трансфигурированной по случаю из рабочей мантии обыкновенной куртки и втащил в дом. 1) такой адрес взаправду существует. При написании мне хотелось опираться на какие-то картинки, поэтому тут и далее буду давать на них ссылку. Может быть кому-то будет интересно где живет профессор Снейп в этом фике. http://ipic.su/img/img7/fs/ScreenShot2019-03-05at1.1555282902.pngГлава 2. Святой мистер Принц, 1-2 Марта 2008
9 мая 2019 г. в 18:37
Из приоткрытого окна, выходящего в сад, доносились веселые крики многочисленного семейства Уизли, потрескивание костра и грохот салюта — это Джордж развлекал детей, запуская в небо цветные фейерверки, каждый раз изображающие новое животное. Одна из искр, некогда бывшая собакой, впорхнула в кухню, в которой держала совет четверка друзей, и закрутилась спиралью, вспыхивая то желтым, то красным. Наконец она погасла, угодив в кружку с чаем, которую сжимал в руке зевающий именинник.
Доедая торт с праздника откровенно скучающего Рона, Гарри еще раз пытался прояснить непонятные детали прошедшего дня Гермионе:
— Волшебный платок, говорю тебе.
— Никогда не слышала о таком, — отрезала подруга, в раздумьях поправляя пушистую копну волос. — Ладно, допустим. А что было в конверте? Документы?
— Гермиона, — насупился Рон, — давай ты сама и посмотришь? Я сейчас принесу думосбор и чтобы больше никаких вопросов! Давайте веселиться!
— Рональд, — возмутилась та, — праздник подождёт, ты разве не понимаешь, как это важно?
— И ни черта не важно, — тот грузно поднялся и поплелся на второй этаж.
Из коридора донеслось:
— Провались он пропадом этот Снейп, лучше бы оставался в своих Штатах или опоздал ради приличия хотя бы на день.
Гермиона закатила глаза, придвигая к себе чашку остывшего чая. До этого молчавшая Джинни сжала ладонь мужа и ни с того ни с сего сказала:
— Жаль, он не успел к крестинам Альбуса, но, может быть, согласится крестить нашу дочку?
Гарри со звоном уронил вилку, стремительно оборачиваясь к жене:
— Что ты сказала?!
—У нас будет дочь! — всхлипнула Джинни, повисая у него на шее.
Не получив ответной реакции, она отодвинулась и уставилась на мужа.
— Прости, я знаю, мы договорились не узнавать специально, но так вышло, что мне случайно сказали сегодня на осмотре и... Ты не рад?
Ошеломленный отец хлопал глазами и беззвучно открывал рот. Натуженно пыхтя, в кухню ввалился Рон, водрузил опоясанный рунами стеклянный округлый сосуд на стол и воскликнул:
— Вы что, сказали ему пока я таскал тяжести?! Коварные ведьмы! — и бросился обнимать друга.
Выпутавшись из медвежьего захвата, Гарри дрожащей рукой снял очки и протер мокрые глаза.
— Ребят, — благодарно прошептал он, — я не знаю, что сказать. Это лучший подарок на день рождения Рона, о котором я только мог мечтать!