* * *
На работе Поттер моментально забыл об утренних неурядицах: в конце концов его дети были само совершенство. Потому-то он был уверен, что утренний разговор прояснил все недомолвки в их отношениях, и Джеймс отныне будет вести себя образцово. А если нет — поговорит еще раз. Или отберет метлу. Последнее действовало безотказно: лишившись любимой игрушки, тот начинал вопить так, что составил бы конкуренцию и младшему брату, аккомпанирующему крикам отца, увидевшего квартальный счёт за воду. К сожалению, отобрать метлу у собственных сотрудников не представлялось возможным. Можно было, конечно, сделать официальный выговор с занесением в личное дело, но такое решение Гарри считал приемлемым только в самую последнюю очередь — злых начальников никто не жаловал, в том числе он сам. Зачастую конфликты решались полюбовно и за закрытыми дверями кабинета: так делал его предшественник, и этот же подход унаследовал он сам. И все шло своим ходом, пока не появлялся некто, считающий себя выше правил. Уильямсон мало того что не явился на работу без уведомления, еще и неплотно прикрыл забытую с вечера невесть зачем понадобившуюся ему клетку с пикси, которые в неподходящий момент набросились на шествующего мимо Призмуса Пирса, лелеющего на руках очередной драгоценный образец, который он как раз нес на оценку мисс Торндайк. Когда крохотные существа вцепились ему в ноги, он страшно запищал и выпустил свое детище из рук — ярко-зеленое содержимое небольшого котелка пролилось на пол, зашипело и принялось проедать огромные дыры в полу, источая мерзкий запах. Гарри долго смотрел на следы катастрофы, не поднимая взгляд на мистера Пирса, который чуть не плакал и клятвенно заверял, что вина не его и вообще в отделе заговор, чтобы не дать ему преуспеть в его экспериментах. В конце концов он тяжело положил руку Пирсу на плечо и негромко сказал: — Однако неплохая вещь. Приберегите рецепт. Расцветающая на бледном лице исследователя улыбка тут же померкла, когда он услышал следующие слова: — И насчет официального выговора... Если увидите Уильямсона — дайте ему знать, что мне бы хотелось с ним поговорить. Сколько можно уже играть в эти детские игры, заняться мне нечем, как его выслеживать. К концу вечера Уильямсон так и не осчастливил начальника своим появлением или запиской, потому Гарри в срок покинул службу, дождавшись МакБарена для планового закрытия кабинета, и шагнул в камин, полный радостного ожидания будущей встречи. Но и дома у Северуса его ждало разочарование: свет в доме был везде погашен, на его приветственный оклик отозвалось только глухое эхо. Гарри уже несколько раз приходил заранее, натыкаясь на посетителей святого мистера Принца. С каждым разом он относился к выступлениям целителя все спокойнее и в какой-то момент даже начал получать удовольствие, слушая из кухни доносившиеся хвалы Деве Марии или россказни о чудодейственном куске хлеба. Северус намеренно погружал людей в транс, вскользь заглядывая в сознание и позже выносил им “святой воды” — то или иное лекарственное зелье. Когда Гарри спросил легально ли это, святой ответил ему, посмеиваясь, что ни в одном своде правил нет прямо запрета пользоваться божьими заветами, а уж в зельях все компоненты были разрешенными и вполне безопасными. Поэтому, когда одурманенные избавлением от болезни магглы выходили из кабинета и выдыхали: — Чудо! Гарри важно кивал, улыбался и говорил: — Аминь! — на потеху гнусно скалящемуся из проема двери рыжему Снейпу. И все-таки не было еще ни разу, чтобы его не ждали. Внезапно из темноты гостиной на него двинулся невысокий силуэт, но не успел Гарри выхватить палочку, как их обоих осветил серебристый мерцающий свет, в котором угадывались очертания лани. Патронус грациозно подошел к Генри, а в проходе маячил именно он, и отчетливо произнес: — Продавец опаздывает, задерживаюсь. Если Гарри появится раньше — скажи ему ждать на кухне. Будет допрашивать — молчи. — Никого я не буду допрашивать, — возмутился Поттер, потому что именно это и пришло ему в голову в первую очередь. — Не понимаю, почему он не разрешает мне с тобой разговаривать. — Дурные манеры заразны, — едко отозвался Генри, обходя его по дороге к столу. — Не знал, что мы уже на “ты”. Гарри замер в дверях, растерявшись. Генри напоминал ему самого себя и оттого он как-то сразу принял того за приятного собеседника и никак не ожидал, что их разговор начнется вот так — О, да, извини... — неуверенно проговорил он. — Я хотел сказать извините, Генри... Мистер Питерс? — Верно, мистер Поттер, — Генри недовольно посмотрел на него из-под густых бровей и сел на стул в самом углу, скрестив руки на груди. Под потолком вспыхнуло несколько свечей. Поттер в недоумении огляделся вокруг себя. Такое отношение из-за фразы про допрос? Поначалу Снейп очень строго контролировал присутствие Генри, но с каждым разом все больше расслаблялся и позволял тому находиться рядом во время их приема пищи. Казалось бы, это могло способствовать налаживанию хоть каких-то отношений между Гарри и Генри, но тот, напротив, с каждым новым визитом относился к помогающему им Поттеру с нарастающей враждебностью и вечно маячил то в проходе, то в гостиной, безмолвно таясь и наблюдая. Пожав плечами, Гарри двинулся к плите, справедливо решив, что Генри вполне может быть угрюмым по той же причине, что и его покровитель. — Что вы предпочитаете на ужин, мистер Питерс? — самым своим вежливым тоном поинтересовался он. В предыдущие разы он готовил или приносил пищу, исходя из озвученных вкусов Северуса, и понятия не имел, любит ли Генри ягодные пироги и конфеты так же пылко и страстно или просто ест их за неимением другой пищи. Мистер Питерс в это время обернулся к завешенному шторами подоконнику и вынул спрятанную там книгу, раскрывая ее перед собой. — Тишину, — бросил тот и скривился, как если бы у него заболели разом все зубы, утыкаясь в старинный на вид фолиант. — Ясно, — под нос себе пробурчал Гарри и мысленно плюнул в грубого юнца, приступая к нарезке мяса, которое он предусмотрительно принес и оставил в холодильнике в один из прошлых визитов. Спустя две четверти часа и два бифштекса, бодро поджаривающихся на сковороде и с лихвой настоянных в напряженном молчании, Гарри не выдержал и спросил: — Будете есть или подождете Северуса? — Кого? — вздрогнул мистер Питерс, оторванный от бурения взглядом пыльных страниц. — А, мистера Принца? Да, наверное, подожду. Гарри погрузился в собственные мысли, ухватившись за странное обращение. Он несколько раз порывался выведать у Снейпа подробности об их с помощником сотрудничестве, уповая на то, что тот, ввиду их наладившегося общения, будет несколько более откровенен, чем прежде, но все не находил удобного случая — с драконом следовало вести себя осторожно и продуманно. — Я все хотел спросить, а почему вы не зовете его настоящим именем? — задал он интересующий его вопрос. — Вы сколько у него живете? Года два? — Раз не знаете, — злорадно хмыкнул мистер Питерс, — значит, не положено. Гарри открыл было рот, чтобы рассказать зарвавшемуся парню все, что он о нем думает, как во входной двери громко повернулся ключ и послышались шаги. — Добрый вечер, — прервал их обмен любезностями знакомый низкий голос. В дверях стоял стремительно бледнеющий Северус, в одной руке он держал платок, в другой небольшой бумажный сверток по форме миниатюрного человеческого тела и узкую картонную коробку. Оба предмета тут же выпорхнули из его рук и поплыли в кабинет. — Генри, — обратился к своему помощнику мистер Принц, — ты свободен. Возьми ужин и иди наверх. Генри, просиявший при появлении своего покровителя, нехотя сполз со своего места и с унылым видом сгреб еду и вилку со стола, двигаясь в направлении выхода. Удалился он молча и не поблагодарив, по-видимому, заразившись-таки дурными манерами. — Хоть вы мне скажете, почему ваш помощник не зовет вас по имени? — расстроился Гарри, глядя вслед скрывшемуся в темном коридоре Генри. — Или это очередная тайна? — Отчего же, — Северус приглашающе кивнул в направлении своего кабинета, беря в руки оставшуюся тарелку с ужином. Гарри молча последовал за ним, уповая на то, что хотя бы кусок мяса перепадет и ему. Надежды не оправдались — Северус поставил блюдо со своей стороны низкого столика, отделяющего кресла. — Вежливость, Гарри, — любезно пояснил Снейп, — и умение держать дистанцию — это качества, которые я очень ценю. Возможно, не начни желудок наблюдательного аврора болезненно сжиматься в безысходном стремлении заполучить пищу, его обладатель бы подметил, что любитель держать дистанцию в данном случае ею пренебрегает. — Да, это конечно правильно... — вместо этого рассеянно сказал голодный Гарри, роясь в сумке — в голове у него созрел отличный план, оставалось только отвлечь жертву. — А как вам больше нравится, чтобы вас называли? Ваш дед был чистокровным Принцем, я и подумал... — Как прошёл день, Гарри? — невпопад спросил Северус, усаживаясь в кресло и с удовольствием разглядывая новую упаковку горьких конфет Montezuma’s, которую Гарри вручил ему прямо в руки. — Как поживает наш дорогой мистер Уильямсон? Позабывший было свой гнев Поттер раздосадовано всплеснул руками при упоминании подчиненного и привычным движением сбросил форменный плащ на спинку сиденья. Расположившись напротив хозяина кабинета, он аккуратно приманивал тарелку с мясом в свою сторону палочкой, которую незаметно держал под столом. — Замечательно, наверное, — поделился наболевшим он. — Сегодня вот вообще не явился! Надеюсь, жена у него отсудит все вплоть до последней волосины из его дурацкого хвоста... Гарри вдруг спохватился: — Вы пытаетесь меня отвлечь светской беседой? — А вы меня конфетами? — Северус учтиво растянул губы, пытаясь ногтем подцепить край защитной пленки, отделяющий его от сладостей. — Ешьте, не стесняйтесь. — Знаете, что? — спросил довольный сработавшей уловкой хитрый Гарри, придвигая к себе тарелку. — А мне приятно, что вы решили поинтересоваться. Гарри искренне улыбнулся и даже получил в ответ нечто похожее на ответную улыбку, хотя та могла относиться и ко вкусу шоколада у собеседника во рту. Немного поёрзав в кресле, смелый аврор Поттер решился на подвиг: — И все-таки мне ужасно любопытно! — сказал он. — Вы были правы, мистер Питерс меня напоминает разве что некоторыми незначительными чертами, а уроки любезности он брал либо у вас в плохом настроении, либо лично у Нагини. Как вообще получилось, что вы его не придушили? — Не думайте, что я не попытался, — одобрительно хмыкнул Северус. — Генри — отличный актер, когда ему что-то нужно. До определённого времени я даже не подозревал, что он волшебник. Снейп забрался рукой в грубо растерзанную от нетерпения упаковку, доставая оттуда конфету. Гарри в это время принялся за нож с вилкой, внимательно слушая каждое слово. — В конечном итоге он втерся мне в доверие и попытался меня соблазнить, чтобы умыкнуть мой кошелек, — заметил Северус, поднося ко рту шоколад. — Почти получилось, и я чуть не лишился крупной суммы, но он сорвал с моей шеи платок, и когда я попытался наложить Оbliviate, он выхватил палочку и защитился. — Что? — вытаращил глаза Гарри, в котором сказанное вызвало бурю ему самому до конца неясного отторжения. — И вы взяли его к себе? После такого? Раскрасневшийся гость даже позабыл о с трудом добытом мясе, которое до того нарезал на кусочки. Снейп же как ни в чем не бывало преспокойно ужинал шоколадом и спокойно разглядывал его со своего места. — А почему нет? — небрежно пожал тот плечами. — Это достойно уважения: его не привлекают мужчины, и тем не менее он был готов на все, лишь бы достичь цели. Не уверен, что я бы смог так же на его месте. Он отличный шпион. И я уже говорил, ему было нечего есть и негде жить. Гарри задохнулся возмущением, пытаясь уложить сказанное у себя в голове, но получалось у него из рук вон плохо. — Он же к вам приставал! — постарался объяснить свое смятение он. — Вам не мерзко жить с ним? — Это почему же? — Снейп явно не понимал причины его волнения, продолжая удивленно разглядывать пунцового собеседника, пока сам тянулся за листами пергамента на столе. — Я сразу же дал понять, что дети меня не привлекают, и он более не позволял себе ничего подобного. Не вижу в его поступке ничего предосудительного. — Что? Я... В смысле? — окончательно смутился Гарри. — Но ведь вы... А он... Ну… Запутавшийся и растерянный Поттер замахал перед собой руками, пытаясь как-то избежать неловкого объяснения. Недоумевающий Северус смотрел на него, как на умалишенного. Сдавшись, Гарри промямлил: — Вы же оба мужчины... Снейп ощутимо напрягся. — Ах вот в чем проблема, Поттер, — процедил он. — Мне показалось, что... Неважно. Неожиданная реакция, не думал, что вы из этих. Гарри почувствовал, что еще немного, и всю комнату затопит ядом — настолько презрительно прозвучало последнее слово. — Этих? — мозг несчастного Поттера сделал последнюю отчаянную попытку и, не в силах больше переваривать изменившуюся действительность, отключился, оставив своего хозяина растерянно хлопать глазами. — Тех, кто отнимает чужое право на свободу и выбор, — Снейп зло прищурился и надменно поднял подбородок. — Я спал с мужчинами, Поттер. Вас что-то не устраивает? Гарри вытаращился, став похожим на огромную лохматую сову. — Вы?! — вскричал он. Мозг Поттера резко включился и заработал на бешеной скорости. Он знал, что такие люди существуют, но, во-первых, на этом его знания заканчивались, во-вторых, он никогда ни с кем это не обсуждал и, в-третьих, он вообще был мало образован в сфере секса. Проснувшийся в подростковом возрасте интерес к противоположному полу подмяли под собой и поглотили война под руку со страхом, а позже была Джинни. Конечно, они не сразу поженились, но изменять он считал ниже своего достоинства. К тому же и сама тема секса никогда его не привлекала — Гарри искренне не понимал мужчин в своем окружении, которые были готовы платить за него или врать женам: половой акт, на его взгляд, был хорош и приятен, но вовсе не настолько, чтобы терять голову. Тем более во взрослом возрасте. Иногда его посещали разные образы и фантазии, особенно по ночам или в его уютной ванной, но если те были неприемлемыми или нереализуемыми с женой, Гарри тотчас задвигал их поглубже в себя да так и забывал, до следующего сна или купания. Тряхнув головой, он наконец выпалил самую смущающую его деталь: — Но постойте. А как же мама? — Вашу мать я с вами обсуждать не намерен, — холодно отрезал Снейп, комкая в пальцах уголок одного из листков, чтобы отложить тот подальше и принимаясь за следующий, и краем сознания Поттер отметил, что он его вряд ли даже просмотрел. — Но я неприятно удивлен, что вы так старомодны. — Я не старомоден! — возмутился Гарри. Если быть откровенным, внутренне он признавал этот аспект своей личности: даже с женой после стольких лет он предпочитал быть близок исключительно в темноте спальни. Их совместное ночное времяпровождение также не блистало разнообразием, но в этом была уже не только его вина. Однако в конечном итоге всех все устраивало. Спохватившись, что он молчит уже очень долго и надо как-то реабилитироваться, Гарри неуверенно сказал: — Просто, ну ведь это же… — промямлил взрослый мужчина, покрываясь румянцем и судорожно соображая, как бы не ляпнуть глупость. Конечно же именно ее он и сказал: — Мне говорили, что это ненормально… Снейпа перекосило. — Ах вот оно как? — прошипел он. — И кто же? Осчастливьте меня! Петунья? Было заметно, что Северус злится, но выходило это у него не так уверенно, как обычно. В любой другой ситуации он бы уже нависал над несчастной жертвой и шипел ей в лицо уничижительные эпитеты, припоминая всю родню в третьем колене и особенно вышеупомянутую тетушку. Вместо этого он сидел очень прямо и всем своим видом изображал статую. Гарри догадался, что должно быть не одному ему сейчас неловко. — Ну… Рон? И другие… — он решил, что врать бессмысленно. — Но больше всех тетя, да. Снейп зло фыркнул и резко поднял на него тяжелый взгляд своих черных глаз под сведенными на переносице бровями. — Нашли кого слушать! Что говорила эта идиотка? Что это грех? А магия у нее не грех? — он недовольно уставился в пространство перед собой, в отвращении кривя губы и что-то вспоминая. — Как же там было... Ах, “не ложись с мужчиной как с женщиной”. Поттер, я могу вас уверить, что ни лично я, ни один другой мужчина в моей постели в женщину не превращались. Вам стоить выбросить из головы этот бред и начать думать самому. Разве вы не умирали? Видели Рай, или может быть Ад? В моем понимании именно туда держала бы путь вся чудесная компания вашего отца. О, а те двое милых католических священников, которых я видел в детстве в лесу — задрали рясы, пристроились один позади другого и, должно быть, прямиком ко Всевышнему и отправились, так они стонали. Ад и Рай — это очевидные метафоры, ребячество, разделение мира на черное и белое, добро и зло, а люди забивают себе голову чушью и строят жизнь вокруг древних сказок. А, к черту! Гарри испуганно дернулся, десять раз пожалев о своей реплике. Молодец, ничего не скажешь. С неделю назад просил прощения за “грязнокровку”, а теперь самое время пройтись по личной жизни, ведь поводов извиняться у него недостаточно! — Послушайте, я не то... — начал было Гарри. — Замолчите. Снейп перевел дыхание и на секунду прикрыл глаза, успокаиваясь. Когда он заговорил, его голос звучал спокойно и отстранено: — Не мне вас учить любить, мистер Поттер, — сказал он. — Скажу только, что, может, душа и принадлежит богу или кому-то ещё, но наше тело — только нам самим. Грешите не колеблясь, пока ещё живы: время — очень ценный ресурс. Однажды оно кончится, и за свои сомнения вы расплатитесь сожалением. Поверьте мне, как человеку, преуспевшему в нем, однажды перебороть свой страх — это не такая уж большая цена. Гарри отчаянно захотелось прервать чужой монолог, потому как ему начало казаться, что они все-таки перешли к обсуждению его матери. С самого момента воскрешения Северуса именно эту тему ему хотелось поднять больше остальных, но теперь внезапно оказалось, что он вовсе не готов ни задавать вопросы, ни слушать на них ответы. Поэтому он неуклюже сменил тему: — Постойте, а что насчет бога? — осторожно спросил он. — Получается, вера в него полностью противоречит вашим убеждениям... Как вы выдерживаете этот театр и не сходите с ума? Снейп закатил глаза: — Ирония, Поттер! — раздраженно воскликнул он. — Ирония правит моей жизнью. Парой слов про бога я могу заставить параноика-идиота подпустить меня к больному ребёнку и наконец помочь. Могу остановить кровотечение силой молитвы, хотя единственное чудо во всем этом то, что ее слова точь-в-точь одно известное мне заклинание. Августин Кентерберийский(1) локти себе кусал бы, не разбросай протестанты его сгнившие останки. Закончив богохульствовать, еретик презрительно хмыкнул и сложил руки на груди, вновь приобретая вид каменного постамента. — Это кто? — ужаснулся Гарри. — Вы о чем вообще? — Что и следовало доказать, — Снейп брезгливо поджал губы, — вы, Поттер, ни черта не знаете о церкви или религии, но продолжаете верить в чушь, навязанную вам верующим человеком, на которого вам плевать. Религия — это отличный инструмент для управления идиотами — что вы сейчас и продемонстрировали, — которым может воспользоваться далеко не каждый. Необходимо искренне отвергать идею о великом творце, иначе рискуете попасться в собственные сети. Гарри хотел отметить, что Северусом самим, верно, управляют, иначе почему он так рьяно обороняется и разглагольствует вместо того, чтобы спокойно отмахнуться от разговора. — Пожалуйста, зовите меня Гарри, а не по фамилии, — вместо этого тихо попросил он. — Вы, конечно, правы, и я старомоден, но я не хочу, чтобы это что-то между нами изменило. Я очень ценю нашу дружбу. — Ясно, — сухо сказал Северус и невесело хмыкнул, продолжая шуршать бумагами. — Дружба — это великолепно, но что же думаете по поводу религии вы, Гарри? Похоже, я выдумал себе о вас невесть что. Не стесняйтесь, говорите, иначе в ближайшее время всплывет еще одна деталь моей биографии, вызывающая у вас отвращение. Как бы невзначай Снейп заправил прядь волос — жест, который ему был абсолютно чужд, потому что волосами он обычно занавешивался как шторами — и на его запястье блеснул кончик головы выцветшей змеи. Скорее всего профессор его провоцировал, желая преумножить предполагаемое им отвращение, но вместо этого Гарри испытал острое чувство потери. Те радость и счастье, что окружали его всю неделю, увяли, осыпались и принялись гнить подобно костям святого Августина. Северус вновь смотрел на него, как на диковинное существо, но только в этот раз без одобрения или затаенного уважения, а с холодным презрением и той брезгливостью, с какой смотрят на разлагающийся труп уличной крысы на обочине. Сглотнув, Гарри постарался игнорировать взгляд разочарованных черных глаз и затараторил, судорожно соображая, как вернуть все на место: — Я не посвящал религии достаточно мыслей во взрослом возрасте, чтобы сказать сейчас наверняка, верю ли я. Тетушка до одиннадцати лет заставляла меня посещать церковь, а потом перестала. Догадываетесь, почему? Я тогда не сильно расстроился — сколько раз ни просил у бога счастливую семью… сами понимаете. Я принялся выпрашивать хотя бы подарок на Рождество, но когда не получил и его, то просто перестал надеяться. — Зря, — едко заметил Снейп. — Это кольцо у вас на пальце, разве нет? Полагаю, и подарки у вас были под елкой в последние годы. Дайте всевышнему время, он исполнит все ваши желания. Гарри поежился, температура в комнате была такой, будто к ним на огонек заглянула стая дементоров. Радость буквально засасывало в черный вакуум, эпицентром которого была одинокая закутанная в черную мантию фигура мужчины, сидящего в кресле напротив. — Северус! — не выдержал Гарри, сжимая кулаки. — Послушайте, знаете, кто здесь ненормальный? Я! Мне ужасно нравится проводить с вами время, но вместо того, чтобы показать вам это, я говорю гадости. Мне на самом деле все равно, с кем вы спите и.. и вообще, мне куда важнее сейчас заслужить ваше расположение, а не какого-то бога, потому что вы, в отличие от него, точно существуете! Во время своей речи Гарри вскочил с кресла, сам того не замечая, и нечаянно смахнул остывшее порезанное мясо. Снейп перевел взгляд с покрасневшего от эмоций лица своего гостя на пол и тоже поднялся. — Гарри, сядьте, — мягко сказал Северус, доставая палочку, чтобы уничтожить потерянный ужин, — не стоит портить паркет, пытаясь заслужить то, что у вас и так уже есть. Это моя ошибка, что я превратно истолковал некоторые из ваших слов. Будете вино? Не дожидаясь ответа, Снейп прошел к высокому искусно украшенному резьбой узкому шкафчику в правом углу комнаты, достав принесенную им сегодня вытянутую картонную коробку. Из нее он бережно вынул простую черную бутылку со строгой этикеткой, исписанную белыми буквами, среди которых Гарри успел выхватить только цифры “1961” и чуть не схватился за сердце — даже его скудных познаний хватило, чтобы оценить предложение. — Это мадейра(2), винтаж. Вы в прошлом упоминали, что любите послаще, — объяснил Северус, собственноручно откупоривая пробку и разливая вино по бокалам. — Боюсь, это лучшее, что могла предложить винная лавка в квартале отсюда. — Оно же... — замялся смущенный Гарри. — Не стоило. — Считайте это знаком моего расположения, — Снейп насмешливо заломил бровь, усаживаясь с бокалом в руке в свое кресло. — Надеюсь, достаточно красноречивым для того, чтобы вы больше не уничтожали свой ужин? Конфеты я все равно не дам и вам придется весь вечер расплачиваться чувством голода за неумение держать себя в руках. Гарри посмотрел на багряную драгоценную жидкость, плещущуюся в фужере, и поднял виноватые глаза на хозяина кабинета. — Это малость, — тихо сказал он. — Выходит, я отплатил вам грубостью на такой жест. Как я могу исправить ситуацию? Северус долго смотрел на него с абсолютно нечитаемым выражением на лице, потом моргнул и одним глотком осушил половину бокала. — Откровенностью, — вынес вердикт Снейп, утирая красные от вина губы. — Мне любопытно, где еще я ошибся. Гарри, раздумывая с чего бы начать, сделал глоток мадейры. Она оказалась терпкой, почти карамельно-сладкой, с ноткой горечи, и толкала на отчаянные поступки, облегчая ему задачу. — Я боюсь сделать еще хуже, — поделился он своими опасениями и на всякий случай допил содержимое бокала, набираясь храбрости, — хотя, кажется, именно страх все и портит. В любом случае, возвращаясь к религии, от бога я достаточно быстро перестал ждать чего-то хорошего, но эта мысль, которую мне незаметно подложили в голову, что есть кто-то, кого можно обвинить во всех своих бедах — она ещё долго не давала мне повзрослеть. Закономерно было ненавидеть Волдеморта, но я ведь подозревал во всех смертных грехах не только его одного. Сейчас мне за это совестно, но в юности не мог даже мысли допустить, что могу в чём-то ошибаться. — Приятно слышать, — Северус отсалютовал ему бокалом и указал на бутылку на столе, стоящую прямо поверх позабытых ими документов. — Ещё вина? — С удовольствием, это самое вкусное, что я пробовал, — обрадовался Гарри, которого, вероятно, простили. — А туда ничего не подмешано? — Ясно, кем вы меня считаете, — насмешливо отозвался Снейп, обновляя его порцию. — Если в этой бутылке есть что-то помимо вина, то подмешано оно по крайней мере не мной, можете быть спокойны. Если вас беспокоят несвойственные вам желания или мысли, то попробуйте не быть собой из прошлого и возьмите за них ответственность. Гарри деланно надулся и хитро сузил глаза — либо подброшенные продавцом в алкоголь яды начинали действовать, либо качественное вино всегда имело подобный эффект, а может просто они оба наконец расслабились в своих креслах, молчаливо обмениваясь взглядами, но ему вдруг ужасно захотелось быть честным, даже если эта честность никому из них не нужна. — А я и не отказываюсь от ответственности, — заявил Гарри, смакуя мадейру, — мне просто стыдно, что я так отозвался о ваших вкусах. Вас так сложно представить с, ну… целующимся с людьми. Любого пола. К концу своей речи он совсем растерялся, потому как хотел сказать вовсе не это и не такими словами, и принял единственное верное решение, которому научился на многочисленных приемах, произношениях речей и на пресс-конференциях — заткнул рот бокалом, делая щедрый глоток. — Ваше сомнительное извинение принято, можете перестать пытаться загладить свою вину, — Снейп сверкнул глазами и рядом верхних зубов, откровенно развлекаясь его неловкостью; сам он выглядел сильно спокойнее и вальяжно закинул ногу на ногу, покачивая небрежно зажатым в одной руке бокалом, второй же вновь сжимая отложенные ранее бумаги. — К тому же я обычно предпочитаю то, что следует за поцелуями. Гарри поперхнулся и закашлялся, подавившись. — Прошу прощения, — посмеиваясь, сказал Северус, в последний раз делая попытку пробежать глазами по спискам и откладывая те в сторону. — Забыл, какой вы чувствительный. Снейп поднялся со своего места и, перегнувшись через столик с кривыми ножками, на котором стояла бутылка, и протянул Гарри папки с документами, которые тот нелепо перехватил и не глядя швырнул в ту сторону, где была его сумка, на всякий случай опустошая бокал — в горле вдруг пересохло. Усевшись обратно, Снейп продолжил: — Боюсь, я не в настроении работать, и раз уж у нас вечер откровенности... Какие-то ещё вопросы? — Э-э-э... Да, вообще-то, — Гарри поерзал на месте, глядя в свой третий по счету бокал, из которого тут же сделал еще один щедрый глоток, — а как оно? Ну, с мужчинами? Снейп выразительно поднял обе брови. — С точки зрения физиологии точно так же, как и с женщинами. Голод, стресс и сладость вина сделали свое дело, и Гарри внезапно понял, как сильно пьян. — А-а-а, — разочарованно выдал он, потому как в затуманенном сознании умещалась только последняя часть предложения. — Стоп. А не с физич... Извините, вино очень крепкое. Не с физиологической? — Гарри, вы позволили себе так быстро опьянеть? — Снейп поднялся из своего кресла, направляясь к нему. — Слепой идиот. Обиженный на последнюю фразу и не сообразивший, что это была часть игры, Гарри интуитивно напрягся, не сразу поняв намерения Северуса, когда тот обхватил его сжимающие бокал пальцы своими, другой рукой придерживая за запястье. Спохватившись, идиот и слепец накрыл чужую ладонь своей и вытянул шею, делая последний глоток вина, пока то не было у него мягко, но настойчиво отнято. — С вас хватит, — пояснил вор, изобразив на лице умиление, с насмешкой разглядывая, как Поттер растирает пролившийся алкоголь по подбородку и нижней губе. — Открытая бутылка этого сорта хранится больше года, у вас еще будет время. Выдохшись от ребяческой выходки, Гарри уронил тяжелую голову на спинку кресла и наблюдал из-под полуприкрытых век, как похититель возвращается на место со своей добычей. — О чем это мы? Ах да, с точки зрения психологии — намного легче, — Северус отсалютовал бокалом и допил из него. Гарри со странной смесью восхищения и брезгливости смотрел, как узкие губы касаются ровно того места на стекле, где мгновение назад оставили след его собственные. — Почему? — хрипло спросил он. Чтобы избавиться от наваждения и прекратить неуместно пялиться на красные от вина губы другого мужчины, которые тот в довершение ко всему решил ещё и облизать, Гарри снял очки и принялся их тереть, подслеповато щурясь. К сожалению, образ губ застыл перед глазами, как приклеенный. Из мыслей его вырвал низкий голос: — Женщинам, по крайней мере тем, которые нравились мне, нужны были красивые слова, внешность и внимание. Это время, которого у меня не было, и усилия, которые я не хотел прилагать. А мужчины? — Северус неопределенно махнул рукой с опустошенным бокалом. — Пришел, увидел, получил. Им плевать, насколько я старый или как давно у меня немыты волосы, если они проведут время развернувшись ко мне спиной. А мне плевать на их слова и кошелек. Удобное обоим сотрудничество без лишних сантиментов. Не понимая причины внезапного неудовольствия от услышанного, Гарри вздохнул, вертя на безымянном пальце обручальное кольцо. А что он хотел узнать? Пикантные подробности процесса, сравнительный анализ любовников, любимый типаж Снейпа? Пьяное сознание подсказало, что да: хотел бы. И все-таки какая-то деталь такого объяснения смущала. Неспособный и в обычное время на хитрость, он тем более сейчас не испытывал никакого желания кривить душой, благодарный и опьяненный не столько вином, как всепрощением святого. — А вдруг вы случайно кого-то полюбите, — бесхитростно предположил Гарри, — а для него это просто сотрудничество или дружба или что угодно еще — что тогда? Собеседник заметно напрягся, опуская наконец все это время сжатый в пальцах бокал на столик, по соседству с изрядно опустевшей бутылкой. Гарри с некоторым стыдом отметил, что дорогостоящий алкоголь они пили как воду, не уделяя ему должного внимания. — Мне не впервой, — недобро улыбнулся Северус, — как-нибудь разберусь, но это не ваше дело. Гарри покаянно склонил голову. — Вы правы, — негромко согласился он, — как думаете, мне уже пора? — Пора. Я вас провожу, — подтвердил Снейп и не сдвинулся с места. Задержавшийся гость тоже не спешил подниматься из нагретого кресла. Сбоку от них из прикрытого тяжелыми темными шторами окна доносились запахи медленно пробуждающейся по весне природы, легкий ветерок изредка просачивался в комнату и так касался кожи, что на ум Гарри приходило только одно слово — нежность. Над крышей ухнул невесть откуда взявшийся филин, отправляясь на охоту. Гарри глубоко вдохнул ночной запах, чувствуя, как в его душе, на останках цветов, подобно дереву прорастает и крепнет, пуская корни, неизвестное доселе чувство свободы, с лихвой сдобренное обоюдной искренностью и алкоголем. Ему захотелось тоже поделиться чем-то откровенным и личным, чтобы уровнять счет и заставить Северуса чувствовать ту же тёплую безотчетную радость что и он. — Я никогда не спал ни с кем кроме жены, — сказал Гарри. Снейп издал полный недоверия звук. — И сейчас вы скажете, что всего три раза — по одному на ребенка? — ухмыльнулся он. — Мне можете не врать. Не после того, как мы здесь час обсуждали мои пристрастия в постели. Гарри, до этого разглядывающий, как кончики длинных черных волос сливаются с темной тканью мантии на плечах, поднял на владельца всего вышеперечисленного недоумевающий взгляд. — Я не вру, — честно заметил он. Снейп повращал головой, удивленно разглядывая его со всех сторон — Гарри закусил щеку, потому что профессор как никогда стал похож на огромную черную ворону, или любую другую птицу с темным оперением и большим клювом, но Поттер никогда не был силен в орнитологии. — Со всей вашей известностью, — сказал то ли ворон, то ли дракон — Гарри начал сомневаться в своем умении классифицировать монстров, — да еще и геройством с симпатичным личиком в придачу, вас должны были осаждать полчища фанаток. Извините мне мой скепсис, но всего один партнер за двадцать восемь лет... — Двадцать семь, — поправил его Гарри, который понятия не имел, как его гены ведут себя после тридцати и потому боялся к невысокому росту прибавить еще и лысину, отчего оттягивал старение хотя бы на словах. — Правда, я не вижу поводов удивляться. Вначале писем приходило очень много, это правда, даже возле дома выслеживали. Но мне ни одна не нравилась и вообще я терпеть не могу навязчивость, сразу вспоминаю Скитер. Она, кстати, появлялась среди этих полчищ с завидной регулярностью. Джинни — мой давний друг и сестра Рона, все как-то само собой сложилось. Уизли и так были мне как семья, так что заключить брак казалось правильным, а потом родился Джеймс и все свои мысли, которые иногда появлялись, я засунул куда подальше и стал жить дальше. — И какого рода это были мысли? — небрежно поинтересовался Северус. — Ну... — протянул Гарри, думая, как бы не сморозить чего-то неприличного. Ему сразу вспомнилась Че Чанг и он сразу выбрал ее безопасной мишенью. Внешне она была само совершенство, по крайней мере такой она ему запомнилась, невзирая на их быстро охладевший друг к другу интерес. — Мне всегда нравились темненькие, — начал он, — с длинными прямыми волосами, потому что это красиво и потому что они не торчат во все стороны. Еще… Это глупо, но я всегда переживал, что если я и моя избранница будем низкими, то дети получатся ещё ниже. Поэтому, знаете, высокие. Он перевел взгляд на насмешливо рассматривающего его молчаливого собеседника и залился краской, сообразив, что очередной неуместной неловкости избежать не удалось. Северус Снейп поднялся во весь свой высокий рост, завесив лицо прядями длинных чёрных волос. Он расправил плечи, потягиваясь и, мельком глянув на часы, посмотрел на гостя: — А теперь вам и правда пора, Гарри, — сказал он. — Пока вы не выдали какую-нибудь чушь по поводу плоской груди, сильных рук избранницы или ее увлечения зельеварением. — Три из трёх! — удивился гость, тоже медленно поднимаясь. — Хотя с последним я всё-таки погорячился: ум — это хорошо, но беседу я вряд ли смогу поддержать. Кстати, спасибо, что не пытаетесь со мной об этом говорить, а то я бы обязательно выставил себя идиотом. Как вы угадали? Северус самодовольно хмыкнул, подняв брови. — Вспомнил вашу жену и назвал все противоположные ей качества, — надменно произнес он. Снейп подошел к двери, ожидая, пока Гарри забросит в сумку министерские пергаменты и снимет изрядно помятую мантию со спинки кресла — в доме 79 по Болингброк Гров ему всегда было жарко и хотелось скинуть с себя как можно больше, хотя сам хозяин продолжал кутаться в свои длинные черные плащи вне зависимости от погоды или времени суток. Пытаясь отряхнуть и разгладить форменный плащ, он рассеянно заметил: — Вообще-то, внешность не главное. — Уж мне ли не знать, — согласился Снейп, — иначе был бы как вы: чопорным девственником. Надев наконец неряшливую мантию и закинув сумку на плечи, Гарри сердито упер руки в бока и сказал: — Вы не урод, а я не девственник, — и подошел к двери, становясь рядом с хозяином. Тот разглядывал его своими черными глазами с веселым интересом, но без тени издевки. — В отличие от первого, которое ничто иное, как откровенная лесть, — иронично проговорил Северус, — второму хотя бы есть двое доказательств, которых я, однако, своими глазами ещё не видел. — Я не должен лгать, помните? — рассмеялся Гарри, разглядывая его лицо. — Я просто близко на вас никогда не смотрел. А вот сейчас смотрю, и вы мне совсем не кажетесь таким страшным, как в детстве. Когда вы не назначаете отработки и не придираетесь к мелочам, мне даже хочется предъявить вам опровержения моего предполагаемого целибата. — С удовольствием взгляну, — сказал Северус и добавил, — однажды. Вы упомянули, что меня боялся даже мальчик-который-выжил? — Поначалу — ужасно, — признался двадцатисемилетний мальчик. Было восхитительно легко вот так стоять и обмениваться секретами, срок давности которых истёк годы назад. — Я польщен, — Снейп наконец нажал на ручку, и дверь отворилась. Гарри шагнул в открывшийся проем и остановился. Уходить ужасно не хотелось, его тянуло назад, вглубь темной, слабо освещённой несколькими свечами комнаты, которая, как он сейчас с удивлением подметил, очень напоминала ему его излюбленную ванную комнату, в которой он чувствовал себя раскованно и самим собой. Пытаясь отстрочить момент, он обернулся, встречаясь с нечитаемым взглядом Снейпа. — Я вас завтра увижу? — Увидите. Гарри мысленно перебрал в голове поводы остаться, но тех не оказалось. Причин уйти оказалось целых две — соскучившиеся по отцу сыновья могли быть невыносимы для беременной матери. — Тогда до завтра, Северус? — До завтра, Гарри. Дверь за спиной защелкнулась только когда он пересёк гостиную и переступил порог кухни. Гарри ещё раз обернулся на занявший своё место в его сердце кабинет и скрывшегося в нем владельца. Вздохнув, он нехотя забрался в камин.* * *
Пошатываясь, Гарри сделал шаг из семейного очага и побрел на кухню, справедливо рассудив, что портить винтажное вино антипохмельным — это самый что ни на есть грех, но хотя бы выпить воды — цель, достойная героя. Джинни поднялась ему на встречу из-за стола, захлопнув читаемый до этого поблескивающий глянцевыми страницами спортивный журнал. — Гарри! — обняла его жена и прижала к себе сбоку, пытаясь удобнее устроить округлившийся живот. — Ты почему не спишь? — удивился Гарри и погладил ее по рыжей макушке, с неудовольствием отмечая, что Джинни была значительно ниже него. Когда-то давно он об этом много думал, а потом перестал, потому что расставаться из-за нескольких дюймов было не с руки, а достоинства Джинни, сложи их в кучу, были значительно выше ее роста. — Тебя ждала, — она прижалась носом к его груди и шумно вдохнула, — соскучилась. Гарри, а ты не хочешь?.. Аккуратные тонкие пальцы уверенно пробрались под ремень геройских брюк и огладили его гениталии. — Джинни! Что ты?.. — он сделал попытку убрать ее руки, но заставить умелого некогда ловца отпустить пойманное было не так просто. — Я устал и не хочу. — Ясно, — расстроенно выдохнула Джинни, убирая наконец так и не добившуюся результата ладонь. — Посидишь ещё недельку со Снейпом и станешь таким же импотентом. Гарри хотел рассказать, что тот оказывается совсем не импотент, но тут же закрыл открывшийся было рот, решив, что Северус был бы недоволен, узнай он, что его личную жизнь обсуждают в доме Поттеров. Поэтому Гарри мягко отстранил жену, вновь поражаясь, какая та все же миниатюрная — он вдруг испугался, что Джеймс и Ал вырастут коротконогими, и расстроился, представив, как над ними будут потешаться во взрослом возрасте. — Я просто очень устал, — повторил он, направляясь к лестнице ведущей на второй этаж. Воды Гарри так и не выпил. Ему вдруг до ужаса понадобилось вновь оказаться в уютной темной комнатушке, где все было правильно и понятно. — Приму душ и в постель, — негромко сказал он с лестницы, чтобы не разбудить спящих детей, — ты тоже иди, тебе надо отдыхать. Оставив позади раздражённо вздыхающую Джинни, он прошёл в облюбованную им гостевую ванную и начал раздеваться, сбрасывая рубашку в корзину с бельём. Дверь он предусмотрительно закрыл на замок. Мысли изрядно потрепанного за прошедший день новой информацией сознания вернулись к Северусу. И как Гарри мог не заметить? Должно быть, не всегда можно вот так сказать по человеку. Хотя, возможно, дело было все-таки в том, что того в равной степени привлекали и женщины. Интересно, а как он тогда находил себе партнёров? В понимании неискушенного в этом вопросе Гарри, предпочитающие однополый секс мужчины должны были выглядеть как женщины — по крайней мере так однажды пошутил Рон, а Снейпа, за исключением минутного амплуа боггарта в наряде миссис Лонгботтом, в платье представить никак не получалось. И не с его чертами лица наносить макияж — не то чтобы Гарри слыл экспертом в этой области, но ведь глаза у него были. Да и не было в Северусе никакого изящества. Своеобразная грация, конечно, присутствовала, но была исключительно мужской и даже его кисти, которые Гарри сегодня мельком рассмотрел, пока тот отнимал у него бокал, были с характерными широкими узловатыми костяшками, квадратными ногтями и вязью вен, выступающих под тонкой кожей. Не говоря уже о том, что руки эти были покрыты черными волосками — словом, ничего милого и девчачьего в них не было. Хотя они, безусловно, были тонкими и даже красивыми. Гарри раздосадованно опустил глаза на подавший признаки жизни член — видимо, Джинни все-таки постаралась, но усталость и алкоголь отсрочили результат. Он хотел было пойти к жене, но мысли о волнистых рыжих волосах возбуждению давно уже не способствовали, и он решительно залез в ванную, решив уделить время самому себе. В конце концов и до беременности жены секс у них не был пунктом еженедельных планов, а уж после превратился в совсем редкого гостя. Стоя под струями горячей воды, Гарри дал волю воображению: неясный пока силуэт стоял перед ним на коленях, склонившись, таким высоким был человек. Черноволосая макушка двигалась в такт движениям его руки, влажные от воды пряди облепили лоб и плечи. Национальный герой магической Британии был сведущ в фантазиях: для реалистичности он и воображаемый партнёр оба находились в душе. Рот его прихоти двигался быстро и грубо, как и сжимающая член его собственная рука, потому что наедине с самим собой Гарри не хотелось нежностей. Придерживающие для удобства за бедра пальцы ублажающего его человека приобрели вполне конкретное очертания — тонкие и худые, покрытые черными волосками, они поползли выше, ритмично сдавливая в нужных местах, извлекая из возбужденного Гарри тихие рваные вдохи. Почти на пике он на секунду постарался отогнать образ, но был слишком занят ощущениями. Вполне конкретный воображаемый человек сильнее сжал губами его член, немного запрокинул голову и заглотил тот целиком, поднимая на Гарри взгляд холодных чёрных глаз. Гарри охнул и зажмурился, содрогаясь всем телом. Его бёдра инстинктивно подались вперёд один раз, второй, третий. Семя вязко стекало из его кулака, но перед крепко закрытыми глазами это был рот Северуса, его узкие губы, которые он теперь облизывал, как совсем недавно делал после вина, волнующими воображение длинными пальцами бережно собирая капли с подбородка. Гарри выругался и подставил руку под воду, смывая следы пьяных проделок своего сознания. Расслабленный и удовлетворенный, он еще долго стоял под душем, выравнивая дыхание и бездумно глядя на металлический ободок слива, у которого образовывались крошечные водовороты. Потом пожал плечами: отвращения он не чувствовал, скорее даже легкий интерес. По правде говоря, его задели слова про борьбу со страхом — герой Поттер никогда не смотрел на секс с точки зрения преодоления сложностей и противоборства принятым правилам, а смелость и граничащее с глупостью упрямство считал одними из важнейших своих добродетелей. То, что мужчина принял вполне конкретные очертания было вполне объяснимо. За всю его долгую геройскую жизнь Снейп оказался единственным, кто бы так открыто говорил с ним о своих предпочтениях, что не удивительно, потому что большую часть времени Гарри проводил с Роном, который краснел от одного слова «секс», и Гермионой, с которой он и вовсе побаивался касаться этой темы — вот уж кто должен был быть чопорным девственником в вопросе постели, так это она. Гарри ещё раз, для пущей убедительности, пожал плечами глядя на себя в зеркало. Он пропустил мимолетную мысль, нравится ли он Северусу, но ответ был очевиден. Немного волшебства фантазии, и из зеркала на него вполне мог смотреть его отец, проживи он на семь лет дольше. Побледневший от времени шрам, хоть и не скрытый больше челкой, еле виднелся на геройском лбу, а яркие зеленые глаза скрывали толстые линзы очков. Гарри еще повертелся перед зеркалом и, несколько расстроенный отражением в нем, покинул свою личную обитель. Джинни ещё не спала, читая под крошечным шаром света над ней. Когда он забрался под одеяло, она потянулась было к нему, но Гарри аккуратно придержал её за плечи, отстраняя: — Я правда устал, — мягко сказал он, — а обниматься жарко. Жена обиженно засопела и отвернулась. — Джинни, — позвал её Гарри. — Nox, — грубо сказала она вместо ответа. Комната разом погрузилась во мрак, но Гарри отчего-то не чувствовал себя уютно и в безопасности. Мадейра все еще плескалась где-то в его крови, и он допустил капризную малодушную мысль, что, если бы не чувство ответственности перед детьми — остался ночевать у Северуса прямо в кресле. Вцепился бы руками в подлокотники и не дал себя прогнать, а тот бы, конечно, не стал и пытаться. Улыбаясь подобным мыслям, Гарри незаметно для себя самого провалился в объятия сна, крепко прижимая к щеке подушку. 1) Августин Кентерберийский вошёл в историю как «апостол англичан» и основатель Церкви Англии. Мне показалось интересным сослаться именно на него, раз уж события происходят в Британии. Во время реформации его останки были утрачены, но разбросаны они или хранятся в чьем-то фамильном склепе — неизвестно. 2) Мадейра, она же мадера — крепленое вино. Может быть и сухим, но в данном случае десертное. Именно его распивал на экране Алан Рикман играя главную роль в фильме "Распутин" 1996 года. Картинка бутылки: http://ipic.su/img/img7/fs/ScreenShot2019-04-16at11.1555403573.png Стоимость такого удовольствия £281.00, поэтому предлагаю порадоваться за Гарри :)