* * *
— Ты уверен, что он это ест? — Гермиона недоверчиво оглядывала коробку шоколада Montezuma’s у себя в руках, пока они не спеша шагали по направлению к дому. — Хотя он черный, подходит к образу. Когда двое друзей оказались у озера в парке Уандсворт Коммон среди густых зарослей камыша, солнце уже клонилось к горизонту, отражаясь в воде круглым багряным диском. Гарри задрал голову и от души улыбнулся раскинувшемуся вокруг них идиллическому пейзажу. Пышная магнолия у начинающейся от воды тропинки прогибалась под розовыми бутонами, в закатных лучах отливающих кроваво-красным. Небесное светило в своей привычной ежедневной агонии меняло мир на глазах: множество людей прогуливались по оранжевой траве, глядели на розовых лебедей и как будто намеренно не замечали поднимающихся от берега озера молодых людей, которых еще секунду назад там не было. Магглы так беспечно игнорировали волшебство окружающей их действительности, как будто каждый из них носил за пазухой волшебную палочку и диплом Хогвартса в придачу. Из кустов Гарри с Гермионой направились в лавку, и по дороге каждый молча думал о своем, а от магазинчика до порога их дома оставалось всего ничего. Гарри, предаваясь своим радостным мыслям, спохватился только у выкрашенный в красный двери со все еще вставленной в разъем табличкой “С. Принц”, забыв справиться о теме их встречи. — Готова? — спросил он, хватаясь за ручку двери, потому что сплетничать про Малфоя, толкаясь на последней ступеньке у крыльца, было не особо удобно, и, не дожидаясь ответа — потому что Гермиона была гриффиндоркой, а те ничего не боялись, — толкнул дверь. Гарри пропустил гостью вперед, проходя следом, и тут же устыдился: их жилище напоминало его комнату времён жизни на Тисовой улице — разбросанные вещи, сваленные на столах записи вперемешку с кормом для сов и торчащие из широко распахнутой пасти чемодана неразобранные плащи и мантии. Единственным приличным местом, как наверняка знал Гарри, была кухня, за которой он следил лично, любовно протирая от пыли все поверхности, на которых бодро сверкали полированными боками кастрюли и сковородки. Оттого неудивительно, что именно из кухни и появился Северус Снейп, в своей манере ступая абсолютно бесшумно. За его спиной театрально развевался легкий домашний халат, а лицо обрамляла волна идеально ухоженных длинных чёрных волос, тускло поблескивающих в неверном пламени старинных светильников со свечами. Гарри вовремя прикусил язык, чтобы не начать хвастаться своими заслугами в изменении имиджа профессора — тот вполне мог из вредности в ту же секунду отправиться на кухню и макнуть голову в банку с маслом, попутно облачаясь в свои драгоценные видавшие виды черные мантии, которые даже умерший века назад Мерлин счел бы старыми. — Профессор Снейп, — изумлённо выдохнула Гермиона и прижала конфеты к груди как щит. Гарри вспомнилось, что однажды и он выглядел точно так же, стоя на этом самом месте. — Мисс Грейнджер, — Северус дернул уголком губ в подобии дружелюбной улыбки. — Миссис Грейнджер-Уизли, — машинально поправила гостья. — Сочувствую, — дружелюбная улыбка стала больше походить на оскал, блеснули зубы. Затем он повернулся к Гарри и приветственно кивнул. — Гарри, — не в пример мягче, чем до этого, сказал Снейп, — я голоден, и я купил все, что ты просил. Раздевайтесь, я буду ждать вас на кухне. Ох, это, пожалуй, мне? Гермиона вытаращенными глазами проводила удаляющегося на кухню Северуса с изъятыми у нее конфетами. Очень медленно она сняла плащ и повесила на стойку для верхней одежды. — Что это было? — зашипела она. — Он меня ненавидит! — Он шутит, — объяснил очевидное Гарри. — Ему неловко, дай ему время привыкнуть. — Мы точно говорим о взрослом мужчине, а не одном из твоих сыновей? — зашептала Гермиона в спину уже двинувшемуся по коридору Гарри, который задорно улыбнулся напоследок и пожал плечами. Кухня встретила их веселым потрескиванием углей в камине, жар из которого компенсировало открытое настежь окно. Солнце уже скрылось за горизонтом, и земля начала остужаться, готовясь ко сну. На кухонном столе в ряд лежали покупки, между которых гордо возвышалась высокая черная бутылка с крупными белыми цифрами — это была полюбившаяся Гарри винтажная мадейра. На банковском счету Северуса, как он неохотно однажды поведал, было достаточно денег, чтобы приобрести всю продуктовую лавку и часть винной, но он продолжал скрупулезно откладывать каждую копейку, иногда требуя от списка с продуктами, которые составлял Гарри, присущей зельевару точности. Кто еще мог дотошно высчитывать сколько бутылочек лимонного сока потребуется, чтобы сбрызнуть рыбу в картофеле в ближайший месяц, а уж о покупке приправ на развес и говорить не стоит: Гарри просто брал нужные рассортированные пакетики с полок и шёл оплачивать. К сожалению, такой подход возмутил Снейпа — тот обозвал Поттера циничным, наивным, недалеким и, чтобы сгладить тираду оскорблений, очаровательным в своем невежестве. Оглядываясь по сторонам, Гермиона торопливо вошла и молча села на ближайший к выходу стул. Северус сохраняя молчание, чинно восседал на своем месте, как царь на троне. Памятуя о его нелюбви к публичной демонстрации чувств, Гарри нагнулся к сидящему с идеально ровной спиной мужчине и коротко приобнял сзади, легонько сжав его плечо. — Так что там за хорошие новости? — спросил он. — Позже, — Северус самую малость отклонился назад, затылком касаясь груди позади себя, и махнул рукой в сторону высившейся на столе бутылки. — Подобное следует встречать, вооружившись вином. Боюсь, десертное никак не может служить аперитивом. — Понял-понял, — улыбнулся Гарри и похлопал его по плечу, протягивая руки к картошке и моркови, — хочешь выдержать интригу. Гермиона? Гермиона отозвалась не сразу, сосредоточенно разглядывая их холодильник. Волшебникам он был ни к чему, но переносить громоздкий предмет никто не собирался и потому отношение к нему сложилось, как к комоду. По центру верхней дверцы пестрели две картонки, на которых был изображен золотой снитч, мечущийся из угла в угол. — Это то, что я думаю? —наконец спросила она, переводя на них удивлённый взгляд. — Билеты на матч “Пушек” против “Уимбурнских Ос”? Северус, в это время прекративший притворяться статуей, был занят тем, что пытался избавиться от целлофановой преграды между собой и конфетами. — Расплата за мои прегрешения, — воздев очи горе, пожаловался он. — Даже я знаю, что это будет жалкое зрелище. Сколько ни скрещивай пальцы, “Пушкам” не победить. — Поговаривают, они полностью сменили состав и уже приготовили котел Феликс Фелициса! Нас ждет жестокая бойня! — Гарри в предвкушении потер руки. — И вообще, это — компромисс. Я два часа просидел с тобой библиотеке, а это ровно на два часа больше, чем я того хотел. Матч тебе понравится, вот увидишь. Будешь болеть за бладжер. — Но ведь их невозможно достать! Все раскупили! — напомнила о себе Гермиона. — Рон мне все уши прожужжал, как он туда хочет. Северус вопросительно поднял бровь и внимательно посмотрел на нее, промолчав. Немного подумав, он заметил: — Знакомства — великая вещь. — и положил в рот добытую конфету, выглядя при этом невероятно высокомерно. — Могу посодействовать их приобретению, но на центральную ложу не рассчитывайте, я увел последние два билета прямо из-под носа какого-то чистокровного индюка. — О, да! Пожалуйста, — заерзала на своем месте Гермиона, — это было бы очень великодушно с вашей стороны. А что вы искали в библиотеке? Может, я смогу оказать ответную любезность? Северус дипломатично склонил голову в жесте благодарности. — Книгу я нашел, благодарю за предложение, — сказал он. — Ответьте на пару моих вопросов и будем в расчете. — О Драко, да? — устало спросила Гермиона, откидываясь на стуле. Она сложила руки на животе и грустно поджала губы. — Спрашивайте, конечно. Я должна была догадаться, что Гарри вам все расскажет. Уличённый в распространении чужих секретов Гарри оторвался от нарезки овощей и обернулся, настороженно глядя на двоих людей за столом. Он и сам собирался начать этот разговор и не то чтобы не доверял тактичности Северуса и его умению общаться, хотя... Что уж кривить душой, не доверял. На минувших выходных он собственными ушами слышал, как тот втолковывает Альбусу, что если ребенок не доест детское пюре, то вырастет тощим, как его отец, и его непременно будут задирать сверстники, а возможно, даже снимут с него штаны. Немного времени спустя Снейп и сам перешел к угрозам принудительного обнажения, если упрямый мистер Поттер сейчас же не откроет рот и не начнет глотать свой корм. И правда, для сомнений были веские основания. — Почему вы не возьмете пример со своего друга и не поступите так, как вам того хочется? — холодно спросил Снейп. Гарри и Гермиона удивленно уставились на своего бывшего профессора. — Потому что, — медленно сказала та, — я не могу. — Почему нет? — встрял Гарри, который перенес все нужное ему за кухонный стол и сел напротив подруги, надеясь, что та правильно воспримет его жест как поддержку. — Драко женат, и его семья... — начала Гермиона. — Да что мне вам рассказывать, вы и сами все знаете. Поиграли в Ромео и Джульетту и довольно, мы уже взрослые люди и устраивать трагедию на пустом месте — вздор и чушь. Забудем друг друга через полгода и все станет как было, подумаешь, вообразила себе любовь, наивная идиотка! Гермиона резко замолчала и зло уставилась на свои пальцы, которыми она комкала ткань строгой рабочей мантии. Гарри махнул рукой на готовку и пересел поближе, обнимая её за плечи. Та неожиданно для всех всхлипнула и привалилась к его плечу, закрыв лицо руками. — Это будут самые ужасные полгода, — выдавила из себя она и крепко обняла Гарри за пояс, а он притиснул ее в ответ еще сильнее. — Может, просто не сразу все решится, — постарался найти выход Гарри, глядя поверх ее головы на Северуса, который горько скривил губы и покачал головой. — Пускай даже и год побудете порознь, но если это то, чего ты правда хочешь, то к этому нужно стремиться всеми силами. — Нет, ты не понимаешь, — замотала головой Гермиона. — Астория больна, а я кто? Простая грязнокро... — Не стоит врать друзьям, — резче, чем стоило, оборвал Северус, презрительно кривя губы. — Я говорил с Драко. Это была ваша инициатива, причины мне известны. — Тогда какого черта вы спрашиваете? — вскинулась Гермиона, упрямо глядя в холодные черные глаза. —Так будет лучше для всех! — О ком вы говорите? — моментально понизил голос Снейп, реагируя на раздражение оппонента. — Я не вижу вашей улыбки. Драко заперся со своими артефактами и заливает горе алкоголем как последний идиот. Зачем вы все это начали, если не готовы идти до конца? Вы будете несчастны, и вы знаете, что будете сожалеть об этом куда дольше, чем жалкие полгода! Гермиона вскочила со стула. По раскрасневшемуся лицу ручьем текли слезы, которых она не замечала. — Да я знаю! Знаю! — закричала она. — Вы правы! А что с того, если я не могу иначе? Гарри мигом поднялся следом и прижал громко всхлипывающую подругу к своей груди, успокаивающе поглаживая по голове, пока та приходила в себя. Он бросил полный ярости взгляд на Северуса, желая выяснить, зачем тот доводит до истерики дорогую сердцу Гарри женщину в положении. — Что происходит, кто-нибудь может мне объяснить? — разозлился Гарри. — Северус? Гермиона, положив руку бушующему защитнику подруг детства на плечо, слегка отодвинулась, поправляя испорченную прическу. — Не злись на него, он прав, — вздохнула она. — Я в порядке. Сделаешь мне чаю? — Что угодно сделаю, — растерялся Гарри, двигаясь к плите, — только пускай мои близкие люди прекратят говорить загадками. — Да, прости, — Гермиона опустилась на свое место, тяжело вздыхая. — Я не собиралась ничего скрывать, все хотела об этом поговорить и не знала, как начать. Помнишь наш разговор в Министерстве? Ты так рассказывал про профессора Снейпа, про голос и про молчание — я и не вспомню сейчас, но меня тогда так это поразило. Ужасно захотелось поступить как ты: шагнуть навстречу счастью, отдаться мечте и ни о чем не думать. Вы бы слышали, что говорил мне Драко на полу в допросной, когда мы остались одни... Говорил именно то, что мне всегда было нужно, и я знала, что он искренен. Я ни минуты не сомневалась, что скажу Рону при встрече: правду. Не желая обидеть или задеть, я просто хотела быть честной. А потом он вошел, раздавленный вашим разговором — ты, Гарри, всегда был тем, на кого он тайком ровнялся, и он выглядел таким подавленным, уничтоженным... Гарри, обещаешь не обижаться? — Обещаю, — серьёзно ответил он, ставя перед ней чашку с чаем. — Говори, что считаешь нужным. Гермиона неловко дернула плечом и придвинула к себе фарфоровую кружку, разглядывая узор по ее ободку. — Ты — гей, — произнесла она, — и никогда не любил Джинни. То есть любил, конечно, по-своему, и я уверена искренне, но Драко и профессором Снейпом ты был одержим куда сильнее, чем ею. Помнишь, ты ревновал ее к Дину на шестом курсе? Так сильно, что даже не удосужился проследить за ними, зато за своим профессором ты готов был бегать по всему замку, и — сэр, пожалуйста, не смейтесь, такое правда было, — Гермиона бросила извиняющийся взгляд на пунцового преследователя Поттера и продолжила: — Я хотела сказать, что я сильно и очень долго любила Рона, а такое не проходит бесследно. Я не смогла сделать ему еще больнее. Возможно, в другой ситуации я бы поступила иначе, но сейчас мой уход убьет его. Для него он и сестра — одно целое, но и часть еще большего: семьи. Предать Джинни значит предать и его, вот как он думает. И ведь он даже не догадывается, как близко еще один изменник. Поэтому я решила остаться, потому что так правда будет лучше. — Однажды вы пожалеете об этом, — негромко сказал Северус, но в повисшей на кухне тишине его слова прозвучали как приговор, — поверьте мне на слово. Может, не сразу, но, когда пути назад уже не будет — тогда... Нет ничего страшней этого. Я хотел бы дать вам последний совет: подумайте еще раз, пока есть время. — Я уже все решила, — уверенно сказала Гермиона, и Гарри понял, что да, действительно она не отступится. — Надеюсь, то, что я получу в итоге взамен, будет стоить моих сожалений.* * *
Когда Гарри наконец закончил готовить ужин и начал разливать его по тарелкам, гнетущая тишина так ему надоела, что он не выдержал и преувеличенно бодро спросил: — Гермиона, расскажешь про успехи Альбуса? — Ох, что? Д-да, — Гермиона, все это время молча вперившая взгляд в пол дернулась, как от удара. Казалось, она забыла, где находится, пока голос друга не вырвал её из раздумий. — Он заговорил, — поведала она. — Не то чтобы он знал много слов, но для брата у него всегда найдется пара ласковых — вы бы его слышали. Джинни волосы на голове рвет и причитает, что было проще, когда Альбус не замолкая плакал. Стойте, это не вы его научили обзывать брата? Гермиона сощурилась, пристально изучая профессора Снейпа. — Да кем вы меня считаете? — деланно возмутился тот, придвигаясь к столу. В его тарелке, едва ли полной наполовину, плавали нарезанные идеальными кубиками овощи — к супам профессор Снейп относился не лучше, чем к отцу человека, их приготовившего: с ненавистью, презрением и затаённой детской обидой. Никакие увещевания и уговоры не срабатывали, зато отлично действовал шантаж. — Мы это были, не выдумывай, — Гарри всучил ему одну из ложек, которые до этого держал в руках и протирал полотенцем. — Не специально, конечно. Альбус спал рядом, мы ничего такого не хотели. — Хотели или нет, — сказала Гермиона, принимая столовый прибор и заглядывая в свою полную до краев тарелку, — Джеймс тяжело переживает, что лавры самого проблемного ребенка в итоге достались не ему, и ревет целыми днями. Северус Снейп, эксперт в воспитании детей, пожал плечами и целенаправленно принялся как можно быстрее уничтожать препятствие на пути к десерту. — Поплачет и успокоится, — отозвался он. — В четыре года ребенок уже вполне взрослый, чтобы контролировать свои эмоции. Припоминаю, как именно в этом возрасте я упал с дерева, и не мог позвать на помощь из-за сломанной лодыжки. В итоге пришлось ползти, всю рубаху извалял в грязи, отвратительное было зрелище. Матушка так разозлилась... — Ужасная травма, — вырвалось у Гермионы, которая тут же захлопнула рот и прикрыла его ладонью от греха подальше. — Ерунда, — отмахнулся Снейп. — Травма была год спустя, когда меня искусал соседский пес. В отместку я его взорвал, и она долго не могла понять, где моя кровь, а где собачья. Если бы не боль, я бы знатно тогда повеселился. — Ага, — согласилась побледневшая Гермиона и быстро сунула ложку супа себе в рот. Ее лицо, выражавшее одно — ужас от услышанного, моментально разгладилось и она удивленно моргнула, поворачиваясь к жующему сбоку от нее Гарри. — Ого! Это лучшее, что я пробовала! Как ты это сделал? — Положительное подкрепление, — в никуда сказал Северус и развернулся к Гарри, легко пожав его держащую кусок тоста руку. — Превосходно, Гарри. Навык владения ножом на высоте, а соотношение приправ не оставляет равнодушным даже меня. — Спасибо, — зарделся от похвалы Гарри, — У меня очень требовательный заказчик. А что там с подкреплением? — Педагогический метод, — сказала Гермиона, хитро улыбаясь невинно проглатывающему свою порцию Северусу. — Рада, что вы наконец им овладели. — Не хамите, мэм, — хитро прищурился хозяин дома, отодвигая пустую посуду. — Я ведь и вашего ребенка могу обучить новым словам. Когда они приступили к вину, в небе за окном уже начинали расцветать серебристые точки звезд. Гарри призвал из кабинета три тонконогих бокала и глубокую вазу, куда высыпал остаток купленных ими с Гермионой сладости. Одним незаметным движением ваза тут же перекочевала поближе к Северусу, который с помощью палочки зажигал под потолком волшебные нетающие свечи. — Итак, — чинно сказал он, задирая подбородок, — можно приступать. Гарри с Гермионой придвинули к себе наполненные бокалы и выжидающе уставились на него. Последняя чуть не совершила роковую ошибку, решив, что конфеты на столе предназначаются всем присутствующим, но Гарри вовремя успел перехватить ее руку. “Конфеты и записи, — повторил про себя он. — Конфеты и записи под запретом, нужно будет потом незаметно ей сказать”. — Через несколько лет Минерва уходит в отставку... — Северус многозначительно посмотрел на обоих, предпочитая не комментировать покушение на свою собственность. — Я понимаю, что вы конкурировали... — начал Гарри, но тот только небрежно взмахнул кистью, предупреждая дальнейшую реплику. — Здоровая конкуренция еще никому не навредила, не в этом дело, — заметил Снейп. — Попечительский совет предложил мне на два года частично занять должность преподавателя... — О, нет! — хором воскликнули благодарные ученики. Принявший на последних словах гордую позу бывший, и ныне будущий профессор Снейп, растерялся. — Я, признаться, не знаю, отчего рассчитывал на иную реакцию, — он оглядел напуганных родителей своих будущих подопечных. — Можете не переживать, читать лекции я буду только у последних курсов. И больше никаких зелий, никаких сотен визжащих идиотов-первокурсников на моей шее. Вознаграждение более чем щедрое и... Северус неожиданно серьёзно посмотрел на замерзшего сбоку от него Гарри и сжал его лежащую на столе руку. — Гарри, — мягко позвал он, — это отличная возможность наконец перебраться из этой дыры. Сюда ведь невозможно привести твоих детей — крошечный двор, со всех сторон окруженный магглами, а в камин с трудом помещается один даже согнутый вдвое взрослый. Сможем вместе выбрать подходящий нам обоим вариант и позволить себе душевую побольше, как ты хотел, а твои любимые кресла поставим в гостиной, не придется ходить туда-сюда... Или я неправильно тебя понял? К горлу Гарри подступил комок, предательски задрожали губы. Он, наплевав на прилюдные демонстрации чувств, бросился Северусу на шею и прижался к нему так тесно, что дужки его очков больно впились тому в щеку. — Да! Нет! — Гарри отлип от него, сверкая влажными счастливыми глазами. — Это чудесная новость, прости! Это так много для меня значит! Ты даже не представляешь! — Представляю, — спокойно сказал Северус, поправляя съехавшие вбок очки у него на носу. —Тогда я сегодня же отправлю ответ о своём согласии? — А ты сам этого хочешь? — спохватился счастливый Гарри. — Не соглашайся, если тебе будет в тягость, мы что-то придумаем, расчистим холл и вторую спальню, а до кабинета здесь совсем недалеко — переживем. — А почему нет? Я всегда хотел должность преподавателя защиты, — пожал плечами Снейп, довольно разглядывающий бутылку вина, которая парила справа от него, наполняя опустевший бокал, — а теперь у меня в придачу к ней есть орден Мерлина и льготы за заслуги перед отечеством. Поживу в свое удовольствие для разнообразия. Сбоку от них вежливо кашлянула Гермиона, о которой Гарри, признаться, успел на время позабыть, и та теперь со смущенным интересом разглядывала их обоих. — Поздравляю, — улыбнулась она. — Предполагается, что к тому времени, как наши дети достаточно повзрослеют, чтобы идти в школу, вы займёте пост директора? — Мерлин! — воскликнул Гарри, сложивший полученную информацию и упоминание МакГонагалл воедино. — Обещай их не мучить! Несложно догадаться, куда их распределит Шляпа, а ты всегда терпеть не мог гриффиндорцев. — Да так сильно, что прямо сейчас сижу с двумя из них на кухне, — саркастично заметил Северус. — Не думаю, что будет справедливо подвергать мучениям этот без сомнения достойный факультет, пока я соседствую с одним из его известнейших представителей. — Ах, соседство, — надул щеки Гарри, пытаясь не смеяться, — это теперь так называется. Полагаю, вынужденное? — Верно полагаешь, — Северус откровенно развлекался, довольный колкостью. — Посмотрим, как ты запоёшь ночью, — опасно сузил глаза Гарри. — Ты ведь знаешь, что я отвратительно пою, — парировал Снейп. — Поверь, к ночи ничего не изменится. Гермиона тихонько захихикала со своего места, тщетно пытаясь прикрыть рот и приглушить смешки, поэтому Гарри расхохотался вместе с ней, припоминая, как Северус имитировал поющего Люциуса. Он до сих пор не знал, была ли это шутка, или чистокровный аристократ за закрытыми дверями своего поместья взаправду горланил “Котел, полный крепкой, горячей любви” под плеск изрядного количества коньяка в своем желудке, сопровождая все это набиванием рта чипсами из маггловского супермаркета, которые именовал “картофельными медальонами”. Последнее Гарри посчитал правдой — придумать подобное не смогло бы даже нестандартное чувство юмора Северуса Снейпа. Вне зависимости от того, пел Малфой в действительности или нет, будущий директор Хогвартса не соврал — чувством ритма и музыкальным голосом природа его обделила. — А все же, — вдруг вспомнила Гермиона, продолжая потягивать дозволенное ей количество вина мелкими глотками, — я почему хотела встретиться с Гарри этим вечером. Вы подали прошение об отмене экстрадиции Хайнриха Люгнера? Гарри моментально напрягся: тема была запретной. Он скосил глаза на замерзшего в одной позе Северуса, не зная, как лучше поступить — при свидетелях уличить его в сочувствии, значило подчеркнуть его слабость и навлечь впоследствии гнев, но и смотреть, как он переживает, ничего не предпринимая и не выказывая поддержки, было тяжело и неправильно. — Он совершил преступление в этой стране, — холодно отрезал Снейп. — Не вижу причины выдавать его американскому правительству. Более того, последние годы он фактически работал на нашу с вами родину. Как, думаете, к этому отнесутся в Соединенных Штатах? — Я об этом не думал, — испугался Поттер, моментально начавший прокручивать в голове все доступные ему рычаги давления на Визенгамот. — Ты говорил с Кингсли? — Это мои проблемы, — процедил Северус, — я сам с ними разберусь. Гермиона, предвосхищая надвигающуюся бурю, вскинула ладони вверх в беззащитном жесте. — Да, конечно, я и не сомневалась, — затараторила она. — Я просто хотела сказать, что у меня есть дополнительная информация: я знаю, кто будет рассматривать дело. Понимаю, что это мог бы сообщить и министр, но вот чего он не знает, так это способов от волшебного облысения. — Конечно не знает, — ляпнул Гарри, — он же и сам лысый. — Гарри, — цыкнула Гермиона, подвигаясь поближе. — Сэр, я работаю с этим судьей уже более пяти лет и достоверно знаю, что, если вам удастся вырастить на его голове хоть несколько волосинок, то мальчик останется в Британии. Завтра я как раз буду с ним видеться, могу постараться достать его, не знаю, что вам может понадобиться? Северус всерьез задумался, замолчав на долгие несколько минут. Его бывшие ученики все это время напряженно молчали, переглядываясь. — Что ж, — наконец нехотя произнес он, терзая губу указательным пальцем, — задача представляется мне чересчур сложной. Мне понадобится капля его крови и хотя бы крошечный волосок. Подойдут усы, бровь, спина — что угодно. — Кровь? — испугалась Гермиона, пытаясь взглядом попросить у сидящего рядом Гарри поддержки. — Как же ее достать? — Подкрасться к судье в мантии-невидимке, — заявил добропорядочный министерский работник и оплот правопорядка, — и уколоть! И волосы так же достанем — выдернем. Северус, решено, у тебя будет все необходимое завтра же вечером! Снейп со вздохом прикрыл лицо руками и принялся массировать виски. — Так все и было все годы Хогвартса, да? — горестно простонал он. — Вот так просто? Из всех доступных способов достижения цели вы выбираете самый незаконный и опасный, легко ввязываясь в авантюру, которая вас даже не касается. — Касается, — отрезал Поттер, у которого уже загорелись глаза в предчувствии приключений. — И вообще, не хочешь — не надо. — Не надо, — легко согласился Северус, отнимая руки от усталого лица. — Какой из меня будет директор, если я ежедневно буду просиживать штаны в Азкабане, бегая между вашими с Генри камерами? Гарри, развернувшись к нему вполоборота так, незаметно передал Гермионе сигнал: короткие отрицательные движения головой и подмигивание. Мол, Северус сам не знает, от чего отказывается, но мы-то ему покажем. — Дамблдора тебе все равно не переплюнуть, — чтобы не выдать заговор, попытался утешить он.* * *
Стоя у самого выхода и уже накинув на плечи плащ, Гермиона развернулась к провожающим ее мужчинам. — Я на самом деле была рада пообщаться, — искренне сказала она. — Дом следовало бы прибрать, конечно, но вы оба чудесно выглядите. Жизнь с Гарри вам к лицу, профессор. — Знать не желаю, что вы имеете в виду, — заявил профессор Снейп, хотя тон его звучал вполне благодушно. — Что ты поправился, — улыбнулся Гарри, — я тоже заметил. Теперь тебя почти не больно обнимать по ночам. — Ты же ненавидишь обниматься, — прислонившись плечом к дверному косяку, напомнила Гермиона. — Джинни мне когда-то этим все мозги проела. Она с интересом разглядывая Снейпа, который был занят тем, что трансфигурировал стойку для верхней одежды в узкое старинное зеркало во весь рост. — К сожалению миссис Поттер, мистер Поттер предпочитает костлявых старых мужчин, а не миловидных молодых женщин, — ядовито вставил Северус, концентрируя все свое внимание на собственном отражении. — Но у всех свои причуды. Ты не должен лгать, Гарри, я все еще чудесно выгляжу. Лжец закатил глаза, а Гермиона постаралась скрыть смешок кашлем. Когда дверь за машущей рукой на прощание Гермионой закрылась, Северус бросил бесплодные попытки обнаружить на своем теле лишний вес и подошел к Гарри, слегка приобнимая его за плечи. — Так ты не будешь против, если я прогуляюсь завтра в мантии-невидимке по Министерству? — невинно спросил глава Аврората, придвигаясь ближе. — Против. Ты совсем меня не слушал? — Северус попытался отодвинуться, но Гарри сделал шаг назад, не давая ему совершить задуманного, и прогнулся в пояснице, выпячивая зад — попытки отойти тут же прекратились. — Я слушал, — сказал он, — просто невнимательно. — В этом твоя основная проблема. Может быть, будь ты внимательнее, твоя жизнь сложилась иначе, — Северус медленно запустил руки под ремень его джинсов, начиная поглаживать низ живота под футболкой осторожными движениями. — Моя жизнь сложилась как надо, — запротестовал Гарри. — С сегодняшнего дня я буду заниматься сексом с самим профессором Снейпом! Северус постарался скрыть смешок, уткнувшись ему в затылок, в то время как его пальцы пробрались под штаны и начали аккуратно оглаживать всё вокруг. Всё стремительно твердело. — Назначить тебе отработку? — деловито поинтересовался Снейп, надо сказать, впервые за всю свою педагогическую практику. — Да, я очень плохо себя вёл, профессор, — Гарри изо всех сил кусал губы, чтобы не расхохотаться. — Вы заставите меня полировать языком ваш котёл? — Отдавайся ты в своё время с таким рвением учебным взысканиям, как отдаёшься мне, и Гриффиндор лидировал бы по балам ежегодно, — не выдержал Северус, и они оба рассмеялись. — Северус, — вдруг серьезно позвал его Гарри, останавливая руку, которая как раз подбиралась к его “котлу”, — а ты тоже думаешь, что я гей? Меня никогда не привлекали мужчины до встречи с тобой. То есть, может быть, сейчас сложно сказать, но чтобы как у нас с тобой — нет. Снейп на мгновение призадумался. Его рука выскользнул из штанов Гарри и забралась под футболку, поглаживая живот. — Дело не в том, кто тебя привлекает, а в кого ты в итоге влюбляешься, — после небольшой паузы произнес он. — Я не люблю ярлыки, их слишком часто навешивали на меня с самого детства. В моей жизни были периоды, когда меня интересовали исключительно женщины, а бывало, я их сознательно отталкивал, предпочитая мужчин. В конце концов, мой выбор продиктовало сознание, а не тело. Не думай об этом чересчур много, в этом вопросе нет верного ответа, нет "да" или "нет" — каждый случай индивидуален, да и тот меняется со временем, и так без конца. — Ты прав, наверное, — Гарри задрал голову и заглянул в серьезные черные глаза стоящего позади Северуса. — Я все думаю, любил ли я Джинни. Почти всю жизнь в моем сердце занимали важное место только двое людей — Рон и Гермиона. Должно быть, я перепутал любовь и дружбу, потому что теперь, когда мне есть, с чем сравнить, я не знаю, как мог так ошибаться. И все-таки у нас была общая мечта, и мы вместе шли к цели, только, должно быть, потерялись на одном из перекрестков и пошли каждый своей дорогой. Мечта оказалась чужой на поверку, но мне её отчасти жаль. — Быт убивает мечту, это неизбежно, — Северус опустил голову и прижался щекой ко лбу Гарри, к тому месту, где тонкой полоской зарубцованной кожи выступал шрам. Они стояли в тишине — двое людей, обнявшиеся посреди захламленного мрачного коридора. Гарри долго рассматривал слегка приоткрытую сквозняком входную дверь, которую они так и не закрыли на ключ за ушедшей гостьей, а потом вывернулся из кольца рук и развернулся к Северусу лицом, заглядывая ему в глаза: — Мы не потеряемся на перекрестке, — уверенно сказал он, — если будем крепко держаться за руки. Северус улыбнулся краешком губ и потянулся вперед, обхватывая его ладонь своей и переплетая пальцы. — Тогда пойдем на кухню, — мягко сказал он. — У меня есть одна мечта, которую мы так и не исполнили, и ты в ней — ключевой элемент.