4
12 мая 2019 г. в 23:20
Его первое воспоминание о Броке смазанное, нечеткое. Вокруг люди в масках, с электродубинками и пневматическими ружьями, они выпускают разряд за разрядом. Он чувствует боль, кричит, бросается на них, но всё замирает по команде: «Не стрелять!»
Брок снимает маску и уверенно идет к нему. И он впервые его вспоминает. Точно знает, что перед ним командир Брок Рамлоу. Он не помнит ничего, кроме имени и должности. Но этого достаточно, чтобы замереть и слушать приказ.
– Успокойся, солдат. Ты в безопасности.
Одним ударом бионической руки он может проломить Броку череп. А Брок командует всем разойтись. «Агент в норме. Обнуление не требуется».
Его все равно обнуляют, но с того момента он помнит Брока. Вспоминает каждый раз, как видит его лицо. «Это командир Брок Рамлоу. Он сказал, что обнуление не требуется».
Брок не был единственным, кто проявлял доброту по отношению к нему. Его часто жалели – особенно молодой медперсонал. Чем отличался Брок – он его не боялся. Или просто умело скрывал свой страх. Пирс, правда, тоже его не боялся. Но никогда не проявлял доброту.
– Ты правда меня не боялся? Или это был блеф?
Брок трет переносицу. Он устал и хочет спать, хотя так и не сел за руль.
– Я в далекой юности подрабатывал на собачьих боях. Натаскивал псин. Так вот, принцип один, что с ними, что с тобой. Не показывать страх. Проявлять редкую ласку и заботу. Воспитывать лояльность. И чудовище будет таскаться следом и выполнять любые команды. Достаточно не забывать говорить время от времени: «Молодец. Хороший мальчик».
Брок совершенно мерзко смеется. И, конечно, в его словах есть доля правды. Сначала, наверное, так и было. И методика действительно работала. Он подчинялся Броку абсолютно, беспрекословно, хотя тот никогда не был его хэндлером. Для выполнения приказа командира Рамлоу не нужен был код. Он Брока слепо обожал, действительно, как ручной пес. Но и Брок относился к нему совершенно особо. Воспоминания ускользают, но само это ощущение невероятно четкое. И отвратительно фальшивые аналогии с хозяином и собачьей бойней совсем не похожи на то, каким он видит Брока сквозь призму прошлого.
– Когда ты обещал вытащить меня из ГИДРЫ, ты говорил это просто так? Это тоже было в рамках твоей программы воспитания лояльности?
– Я же тебя не вытащил. Сделай вывод сам.
– А сейчас ты закрыл меня от гранаты зачем? Разве псины на бойне не расходный материал?
Брок усмехается и не отвечает ничего. Темно. Его лица не разглядеть, видны лишь очертания и тлеющая искра сигареты в руке.
– Ты любил меня, Брок?
– Ты меня c Кэпом случаем не попутал?
В голосе неприкрытая злоба. И они больше не разговаривают. Наконец заезжают в какой-то богом забытый мотель, молча паркуют машину.
В маленькой комнате неимоверно душно. Жужжит вентилятор, Брока знобит, он расчесывает ожоги и не может заснуть.
– Сменить бинты?
– Утром. Сейчас я хочу спать.
Но спать Брок не может, ворочается, путается в простынях. Жадно пьет принесенную воду и немного успокаивается, когда на лоб ложится мокрое полотенце.
– Да, вот так отлично, – бормочет он и наконец закрывает глаза. – Вольно, солдат. Иди спи.
– Уйду, когда ты заснешь.
Брок усмехается. Эти слова говорил он Зимнему Солдату. Когда разрабатывал сведенные судорогой мышцы после обнулений. Когда забирал с тренировочной бойни. Когда обрабатывал его раны. Слышал его ночные кошмары. Смывал кровь, отвлекал от боли обещаниями. Вшитая в мозги программа долго не давала допустить и мыcли о том, что командир Брок Рамлоу приходит к нему не по приказу Пирса, а вопреки. Когда понимание пришло, он начал притворяться спящим, чтобы Брок мог уйти. И все эти сомнительные выгоды «лояльности» Зимнего Солдата несоизмеримы с тем, насколько Брок рисковал.
– Пирс так и не узнал?
Но Брок уже спит. Или притворяется, как и он когда-то. Впрочем, ответ очевиден: если бы Пирс узнал, Брока бы уничтожили. Задолго до «Озарения».